Вот мы, крадучись, идем вслед за дедом в магазин. Время от времени поглядываем в его корзинку - а вдруг он сегодня купит мороженое? Но он всегда берет одни и те же продукты: о-бэнто, потом хлеб, бананы, моченые овощи, селедку в консервах, суп в пакетиках и лапшу быстрого приготовления. То есть готовую еду он покупает обязательно, а все остальное - как придется, но в целом набор продуктов всегда один и тот же. Бывает, он еще берет туалетную бумагу.
Сложив продукты в пакет, дед выходит из магазина и, покачиваясь, будто вот-вот упадет, медленно бредет в сторону дома. Иногда останавливается и долго-долго смотрит то на фонарный столб, то на пустую жестянку, которая валяется на дороге, то на какую-нибудь вывеску, то на прохожего. Взгляд у него при этом не спокойный, а наоборот, возмущенный, недовольный. Но непохоже, чтобы это недовольство было хоть как-то связано с тем, на что он смотрит… Дед добредает до маленькой детской площадки. Тут он делает привал и съедает банан. Обводит площадку тем же недовольным взглядом: возмущенно смотрит на детей в песочнице и на уличных кошек. Потом с трудом поднимается и идет дальше. Всегда одной и той же дорогой. Никто его не окликает. И он не окликает никого…
В один из дней дед, как обычно, пошел в магазин, ну а мы в очередной раз потащились за ним.
- Да… диета так себе, - сказал Ямашта после того, как дед скрылся в доме.
- Что?
- Диета, говорю, у деда этого. Вы заметили, что он часто покупает себе два о-бэнто? Наверное, одну порцию вечером съедает, а вторую - утром…
- Ага, а ты бы обе вечером съел. За раз! - поддел его Кавабэ.
- Я думаю, что вторую он точно на утро оставляет. - Ямашта сложил пухлые руки на груди и, подняв глаза к небу, задумался.
- У меня мама поздно с работы приходит, поэтому я вечером всегда ем о-бэнто. Поэтому про о-бэнто, которые у нас в районе продаются, знаю все! - сказал Кавабэ. - Чем в круглосуточнике покупать, лучше еще немного пройти и купить в киоске "Гинсяри" нормальную вкусную порцию. Или суши купить в "Кётару". Хотя они рано закрываются.
- А мы дома рыбу едим. Ну, которая не продалась, - сказал Ямашта.
- Кстати, теперь я по воскресеньям тоже о-бэнто себе покупаю. Это даже вкуснее, чем то, что мама готовит.
- Что, реально вкуснее?!
А у меня мама целый день дома. И каждый день она готовит и для меня, и для папы. Вечером, когда я возвращаюсь домой с дополнительных занятий, она кормит меня ужином, например мясом с овощами. Пока я ем, мама сидит рядом и смотрит на меня. Вообще-то мне не нравится, когда во время еды на меня вот так вот смотрят, не отрываясь, но сказать это маме я не могу. Она сидит рядом, смотрит на меня и пьет вино с крекерами или орешками.
Совсем поздно, после того как я поем, домой возвращается папа. Мама снова идет на кухню. Вечером папа обычно ест что-нибудь совсем простое, вроде риса с бульоном. Мама не ужинает ни с папой, ни со мной. Интересно, что она ест на ужин?
3
Я никак не мог запомнить лицо этого деда. Хотя, если б встретил его на улице, то, конечно, сразу бы узнал. Но когда я приходил домой и, засев в своей комнате, пытался вспомнить его лицо, в памяти всплывали какие-то размытые, неясные контуры, словно дед был не человеком, а неряшливо вылепленной пластилиновой фигуркой.
Он неизменно был одет в коричневую рубашку, темно-серые потертые брюки висели на нем мешком, и если бы не ремень, то, наверное, просто бы упали. Я отлично помнил детали: резиновые тапочки, похожие на те, что мы обычно носим на уроке физкультуры; полиэтиленовый пакет из супермаркета, зажатый в костлявой руке. Дед был ужасно худым. И абсолютно лысым. Я помнил даже родинки и пигментные пятна, которыми были покрыты его руки, а вот лица не помнил совершенно. Не мог вспомнить, и все тут.
- Не можешь лицо вспомнить? И я тоже не могу! - Ямашта энергично закивал. - Знаете, сейчас сериал по телику идет, исторический? Там есть один дед такой, ну, старый бандит, который уже и не бандит, а просто живет себе тихонько, трубки курительные из дерева вырезает. Я каждый раз, когда его вижу, аж вздрагиваю, как наш дед на него похож. А потом по какой-нибудь другой программе, бац, другого старика показывают. И я опять сразу думаю: "О, на этого он даже еще больше похож!"
- Я тоже его лица не помню, - сказал Кавабэ. - Знаете, еще говорят, что если тебе, например, девочка какая-нибудь нравится, то ее лицо тоже обычно не получается вспомнить.
Пончик как раз в этот момент глотнул сока из жестянки - так он этим соком чуть не захлебнулся.
- Ты чего, Кавабэ? Ты хочешь сказать, что этот дед и девочка, которая, скажем, мне нравится, это одно и то же? - Ямашта рассердился не на шутку. Это было на него не похоже.
- Ну, получается, что так.
- Ты совсем сдурел!
- Ну, может, и сдурел. А только скажи тогда, почему мы его лицо никак не запомним?
Да, кстати, интересно - почему?
- Потому что мы на его лицо толком не смотрим. Подсматриваем потихоньку, и все. Как уж тут запомнишь, - сказал Ямашта.
- Ага. Наверное, поэтому, - поддержал его я. А Кавабэ хоть и промолчал, но по лицу было видно, что мы его нисколечко не убедили. Да я и сам, честно говоря, не очень-то убедился.
- Эй, тихо.
Дверь приоткрылась с характерным стуком - листы дешевой фанерной обивки были прибиты из рук вон плохо.
Мы спрятались за одной из припаркованных у забора машин. Слежка началась.
Дед, как всегда, шел нетвердым шагом, медленно переставляя ноги. Вообще-то мы вполне могли бы его обогнать и подождать у магазина - ведь было ясно, что кроме как в магазин идти ему особо некуда. Но Кавабэ любил делать все "по правилам", поэтому мы шли по следу, как ниндзя, то и дело прячась за фонарными столбами и автоматами с газировкой. Перед тем как свернуть на торговую улицу, где находился магазин, дед неожиданно обернулся. Ямашта засуетился и стукнулся лбом о фонарный столб. Дед хмыкнул и с недовольным видом двинулся дальше.
- Какой чудовищный прокол! - от досады Кавабэ даже зацокал языком. - Поздравляю, Пончик, ты засветился!
- В каком смысле засветился?
- В каком-каком… В таком, что теперь дед знает тебя в лицо. А если даже и не знает, то все равно - он тебя засек.
Ямашта уставился себе под ноги. Глаза у него наполнились слезами.
- Не плачь, Пончик, мы тебя замаскируем!
- Чего?
- Замаскируем, говорю, - и Кавабэ достал из кармана красную квадратную коробочку. - Я знал, что когда-нибудь это нам пригодится.
В коробочке лежало что-то черное и мохнатое и тюбик с клеем.
- Набор для приклеивания фальшивых усов, - пояснил Кавабэ. - Сейчас мы тебе их приклеим. - Он крепко схватил Ямашту.
Ямашта попытался вырваться - маскироваться ему явно не хотелось. Не обращая на это никакого внимания, Кавабэ начал деловито откручивать колпачок тюбика с клеем.
- Оставь его, - сказал я, а сам подумал, что где это видано, чтобы пухлые школьники в шортах расхаживали с густыми мохнатыми усами?! - Так он будет выделяться еще больше. Пойдемте-ка лучше скорее в магазин.
- Ага, пойдемте! - крикнул Ямашта, вырвался из рук Кавабэ и припустил в сторону магазина.
Но когда мы прибежали в магазин на дальнем конце торговой улицы, деда там не оказалось. Тогда мы пошли на детскую площадку - но там его тоже не было. Тут мы слегка заволновались.
- Он догадался, что мы за ним следим, - виновато сказал Ямашта.
- Догадался - не догадался, а найти его надо. Ты, Пончик, беги проверь - может, дед уже дома. А ты, Кавабэ, поищи на торговой улице. Встречаемся здесь через полчаса.
- Есть!
И мы, как команда опытных, умелых разведчиков, рассредоточились по местности.
У меня была одна идея. Немного в стороне от детской площадки на невысоком холме стояла больница. Я начал взбираться на холм, представляя, как меня будут хвалить Кавабэ и Ямашта, когда я вернусь с победой.
В огромное окно больничного вестибюля мягко светило вечернее солнце. В вестибюле располагались регистрация, касса и аптека. Во все стороны расходились коридорчики, которые вели в терапевтическое отделение, в отделение педиатрии, отоларингологии, офтальмологии, пластической хирургии, гинекологии…
Я осмотрел вестибюль и убедился, что деда здесь нет. Тогда я проверил все коридорчики. Среди пациентов почти не было пожилых людей. В основном малышня с мамами и молодые или средних лет люди, явно отпросившиеся на пару часов с работы, чтобы забежать в больницу. "Наверное, - подумал я, - во второй половине дня всегда так". Я помнил, что, когда я последний раз болел и мама привела меня к врачу утром, здесь было очень много стариков и женщин с большими животами.
В то утро мама сказала, что у меня глаза как у мертвой рыбы.
- Они у тебя к тому же еще и красные. Боюсь, это конъюнктивит. Надо идти к врачу.
- Я сам схожу, - сказал я. Но мама меня одного не отпустила.
Мы сидели с мамой на диванчике у кабинета врача. Из кабинета доносился резкий мужской голос:
- Я же только позавчера выписал лекарство. Объясните, как оно могло уже закончиться? Куда это оно подевалось так быстро?!
В ответ раздалось какое-то невнятное бурчание. И снова зазвучал первый голос:
- Пролилось? А почему оно у вас пролилось? Вы как будто специально его проливаете каждый раз!
Голос врача звучал как голос следователя из детективного сериала. Как на допросе. Мне стало очень страшно. Я представлял себе мальчика, такого же, как я сам, которого этот доктор сейчас допрашивает в своем кабинете. Но когда дверь открылась, из нее вышел маленький сухонький старичок. В руке у него был полиэтиленовый пакет из супермаркета. В пакете - кошелек. Лицо старичка было покрыто морщинами. Рубашка была наполовину заправлена в брюки, наполовину торчала наружу. Поймав на себе мой взгляд, старичок виновато улыбнулся, как если бы его застукали за каким-то нехорошим занятием. Я до сих пор не могу забыть лицо этого старичка и его виноватую улыбку. Потом врач вызвал нас, осмотрел меня и сказал маме:
- У вашего мальчика конъюнктивит. Пожалуйста, выделите ему отдельное полотенце и тщательно мойте раковину после того, как он ею пользовался. Я прописал ему капли. Они очень эффективные - у него все пройдет за пять дней, - с этими словами он посмотрел на меня и дружелюбно улыбнулся.
Неожиданно заорала сирена скорой помощи. Я очнулся, огляделся по сторонам. У меня появилось плохое предчувствие. А может, оно у меня было с самого начала. Я быстро пошел по коридорчику через вестибюль к выходу. Опоздал! Носилки уже внесли в приемный покой.
Неподалеку болтали две старушки.
- … А я с лестницы упала и лежу на полу, - говорила старушка в больничной рубашке своей подруге, которая пришла ее навестить. Сам не знаю почему, я направился к этой старушке. Подошел, встал рядом.
- Извините, - голос у меня отчего-то сделался хриплым.
- Что тебе, мальчик? - спросила старушка в больничной рубашке. Под глазами у нее росли неприятные, похожие на семечки бородавки, но мне было все равно.
- Скажите, сейчас на скорой помощи кого привезли? Дедушку?
- Нет, не дедушку. Бабушку.
Я так обрадовался, что даже забыл ее поблагодарить.
Кавабэ и Ямашта ждали меня в условленном месте.
- Ну что? - спросил Кавабэ, дергая своей дурацкой ногой.
Я пожал плечами.
- Значит, он сбежал… - Глаза за стеклами очков превратились в две узенькие щелочки.
- Ладно тебе, Кавабэ. Это же не детективный сериал.
Мы искали деда везде: в бане, на поле для гольфа, на крыше торгового центра, в выставочном зале, который находится в соседнем районе и куда мы почти никогда не ходим. Наступил вечер, стемнело. Когда, чуть не падая с ног от усталости, мы добрались до дедова дома, у него в окне горел свет.
- Вот как. Значит, он вернулся, - сказал Ямашта, запыхтел и сел прямо на землю. Мы с Кавабэ тоже сели и так и сидели некоторое время втроем, прислонившись к забору и рассеянно глядя куда-то в темноту.
- Слушайте, а зачем мы вообще этого деда искали? Полдня на него потратили!
- Ага, и правда. Как дураки какие-то, - сказал Кавабэ и хохотнул. Его очки блеснули в темноте. С далекой автострады доносился ровный и мягкий, как звук большой реки, гул машин. Меня почему-то начало клонить в сон.
- Черт! - вдруг как ненормальный заорал Ямашта. - Черт!
- Ты чего?
- Мы забыли про дополнительные занятия! Понимаете?!
Такого раньше с нами никогда не было. Мы вскочили на ноги. Я попытался посмотреть на часы Ямашты, Ямашта - на часы Кавабэ, Кавабэ - на мои, и в итоге мы здорово стукнулись головами.
- До конца занятий полчаса.
- Ну так давайте уже прогуляем! - сказал Кавабэ.
- Может, и правда? - Ямашта неуверенно взглянул на меня.
- Нет уж, лучше поздно, но все-таки там появиться.
- Паинька ты наш, - Кавабэ явно надулся. А по Ямаште было непонятно - лицо у него было одновременно и сердитое, и довольное.
- Ну, вы как хотите, а я пойду на занятия, - упрямо сказал я. Пусть этот придурок Кавабэ и дальше называет меня "паинькой".
- Что, правда, что ли?
- Я же сказал, я иду на занятия.
- Да брось ты, чего туда ходить-то? Полчаса всего осталось!
По дороге Ямашта кое-как успокоил расшумевшегося Кавабэ. На занятия мы все-таки пошли.
Была последняя суббота первой четверти. Ямашта помогал своему отцу в магазине, и мы с Кавабэ вели вечернюю слежку вдвоем. В тот раз, когда мы чуть не прогуляли дополнительные занятия, нашим родителям, разумеется, позвонили и сообщили об этом. Кавабэ сказал, что мама тогда здорово его поколотила, поэтому пыла у него как-то поубавилось. Моя мама колотить меня не стала. Когда я вернулся домой, она приготовила мне ужин, и пока я ел, сидела рядом и пила вино. Гораздо больше вина, чем обычно. За весь вечер она так ничего и не сказала.
Разговаривать нам с Кавабэ не хотелось. Мы молча наблюдали за дедовым домом через забор - Кавабэ, встав на цыпочки, я, наоборот, пригнув немного голову, чтобы она не слишком высовывалась. За последнее время я здорово вырос. Когда чуть ли не каждый день торчишь за этим забором, как-то сразу замечаешь, прибавилось в тебе сантиметров или нет. Иногда смотрю на себя в зеркало и вижу свои тощие руки и длинные ноги, которые кажутся еще длиннее из-за того, что я в шортах, и мне становится тошно. Понятно, почему вредные девчонки дразнят меня "жердью". Такое ощущение, что мое лицо тоже растет, вытягивается вслед за руками и ногами. Особенно нос. Он ужасно длинный. Ну почему у меня такой длинный нос?!
- Э-эй! - вдруг послышался откуда-то сзади истошный вопль. Ямашта! Он, похоже, бежал как ненормальный. Весь вспотел.
- Что случилось?
- Как тебе не стыдно увиливать от домашних обязанностей? - съязвил Кавабэ.
- Ну… Это… - Ямашта помахал завернутым в газету свертком.
- Это что?
Ямашта гордо улыбнулся и развернул свой сверток.
- Сашими! Знаете какое вкусное!
На пластиковой тарелочке, украшенной зеленым листочком периллы и кружком белой редьки дайкона, лежали аккуратные кусочки тунца и кальмара и икра Морского ежа. Вообще-то я рыбу и морепродукты не очень люблю, но даже мне все это показалось очень аппетитным.
- Ты посыльным устроился работать?
- Или стащил рыбу из папиной лавки?
- Зачем ты это принес?
Ямашта пробормотал что-то невразумительное.
- Эй, ты зачем рыбу принес? Алё!
- Я… это… Я тут подумал… Может, мы дедушку угостим?
- Ты… Ну ты даешь, Пончик! - Кавабэ с любопытством взглянул на Ямашту. - Ты просто гений! Нет, ты не просто гений, ты супергений! Смельчак и храбрец.
- Да? - Ямашта порозовел от смущения.
- Ага. Ты здорово придумал, а то если и дальше так пойдет, то вообще неизвестно, когда он умрет.
- Чего-о?
Кавабэ тем временем внимательно изучал тарелочку с рыбой.
- Выглядит аппетитно. Даже и не скажешь, что отравленная.
Ямашта побледнел и спрятал сашими за спину.
- Дурацкие у тебя шутки, - хрипло сказал он.
- Какие шутки? - Кавабэ уставился на Ямашту. - Разве эта рыба не отравленная?
- Я… Я просто хотел угостить дедушку. Он ведь никогда не ест ничего такого… Вот я и подумал…
Это правда. По крайней мере с тех пор, как мы начали слежку, он еще ни разу не ел сашими. Только о-бэнто из магазина и всякие консервы.
- Ты все-таки странный какой-то, Ямашта. Для чего мы, по-твоему, каждый день здесь торчим и в прятки играем, а?
Кавабэ вперился в Ямашту своими черными глазами, как будто булавки воткнул.
- Да я знаю, знаю…
- А ты хочешь питание ему улучшать? Совсем свихнулся.
- Но… - Ямашта умолк и уставился себе под ноги. Тарелочку с рыбой он держал крепко, из рук не выпускал. - Но просто что-нибудь вкусненькое. Что в этом плохого? Он ведь и так скоро умрет…
Кавабэ молчал.
Потом цокнул языком и буркнул:
- А как ты ему это угощение передашь?
- Поставлю у двери, постучу и убегу, - оживился Ямашта. Похоже, он уже давно этот план обдумывал.
- Ну, попробуй. Почему нет?
Услышав это от Кавабэ, Ямашта притих и неуверенно взглянул на меня.
- Что, я один?
- Ну да. Конечно, один. Ты же сам это придумал. Вот и делай сам.
Пока Кавабэ командовал, Ямашта тихо стоял и не сводил с меня глаз.
- Одному просто легче убежать и спрятаться, - сказал я.
Ямашта скис окончательно.
- Но ты здорово придумал. Идея отличная!
- Честно?
- Честное слово!
Ямашта посмотрел на входную дверь. Потом перевел взгляд на меня. Потом решительно поджал губы и пролез через дыру в заборе во двор. Он осторожно поставил тарелку на каменный приступок у двери и обернулся на нас. Мы подавали ему беззвучные сигналы, размахивая руками: "Давай! Давай!" Он кивнул, утер нос, сделал два шага вперед и, затаив дыхание, сильно постучал в дверь: тук-тук, тук-тук.
- Он идет!
Ямашта выскочил из дыры в заборе. Мы упали на землю рядом с ним и откатились к ближайшей машине. Дед открыл дверь и вышел на крыльцо. Он обвел глазами двор. Потом наклонился. Снова выпрямился, зашел в дом и закрыл за собой дверь.
Через несколько минут мы решились посмотреть за забор. Тарелки на приступке не было.
- Интересно, он станет эту рыбу есть? - заволновался вдруг Ямашта. - Вдруг он тоже подумает, что она отравленная?
- Конечно, он ее съест, - сказал Кавабэ. - У него вид был такой… голодный.
- К тому же твое сашими выглядело очень аппетитно, - добавил я.
А Ямашта вдруг глубоко вздохнул и сказал:
- Я думал у меня сердце вообще остановится.