* * *
Ночь становилась все темнее, и ломоть луны плыл по небу. Ренн сказала, что он должен вселять в них надежду, месяц будет становиться сильнее и Фин-Кединн вместе с ним. Торак подумал, что так она отчаянно старается убедить в этом себя.
Пока она ухаживала за Фин-Кединном, Торак принес их вещи из лодок, а затем при помощи веток превратил свес в грубое укрытие, оставив отверстие для дыма. У реки он нашел пучок лекарственного окопника, и Ренн размолола его корни, чтобы сделать примочку, а Торак приготовил из листьев укрепляющий отвар в наспех сделанной плошке из бересты. Вместе они перевязали грудь Фин-Кединну. Бинты должны быть тугими, чтобы сломанные ребра встали на место. Когда дело было сделано, все трое были бледные и мокрые от пота.
Затем Ренн подложила в костер ветки можжевельника и нагнала в убежище немного дыма, чтобы прогнать червей, вызывающих болезни. Торак поместил полоску сушеной конины в трещину на валуне в благодарность Лесу за то, что сохранил жизнь его приемному отцу. А потом, так как оба были голодны, они съели еще немного мяса. Фин-Кединн не ел совсем.
Луна зашла, и его беспокойство усилилось.
- Не позволяйте огню погаснуть, - бормотал он. - Ренн, нарисуй линии силы вокруг укрытия.
Ренн бросила на Торака взволнованный взгляд. Если разум вождя начал блуждать, это дурной знак.
Торак заметил, что вороны не стали устраиваться на ночлег, а настороженно прыгали между камней, а Волк лежал у входа в укрытие, всматриваясь в темноту позади костра. Торака волновало, что все они настороже.
Ренн взяла свой мешочек с лекарственными травами и начала наносить линии.
- Не уходи далеко, - предупредил Фин-Кединн.
Торак подбросил в костер очередную палку.
- Ты сказал, что это дурное место. Что ты имел в виду?
Фин-Кединн смотрел на огонь.
- Теперь здесь ничего не растет. Ничего, с тех пор как демонов загнали обратно в скалу. - Он замолк. - Но они близко, Торак. Они хотят выбраться наружу.
Торак макнул клочок мха в чашку и охладил лоб своего приемного отца. Ренн рассердится на него, если он будет позволять Фин-Кединну говорить, но он должен был знать.
- Расскажи мне, - попросил он.
Фин-Кединн закашлялся, и Торак поддержал его за плечи.
Когда кашель отпустил его, кожа вокруг глаз вождя племени Ворона приобрела голубоватый оттенок.
- Много лет назад, - начал он, - этот холм был густо покрыт деревьями. Березы, рябины росли в трещинах между камней. Они сдерживали демонов внутри. - Он повернулся, чтобы лечь поудобнее, и поморщился от боли. - Ночь Душ. Это было давным-давно. Люди пришли, чтобы выпустить их.
Вернулась Ренн и опустилась на колени рядом с ним.
- Но ведь демоны не смогли выйти наружу, правда? - спросила она. - Я чувствую их под толщей камня, совсем близко.
- Один человек остановил их, - сказал Фин-Кединн. - Он запалил огонь на холме. Загнал демонов обратно в скалу. Но огонь вырвался. - Он облизнул губы. - Это было ужасно… Огонь может взобраться на дерево быстрее рыси. И когда это происходит, когда огонь достигает ветвей - он распространяется куда пожелает. Вы не поверите, насколько он быстр. Он поглотил всю долину.
Тораку стало страшно.
- Кто-нибудь пострадал?
Фин-Кединн кивнул.
- Они были заперты. Страшные ожоги. Один погиб. - Он скривился, словно почуяв запах обожженной плоти.
Торак вглядывался в темноту.
- Что же это за место? - прошептал он.
- А ты не понял? - спросил Фин-Кединн.
Волоски на руках Торака встали дыбом.
- Это здесь?..
- Да. Здесь твой отец расколол огненный опал. Здесь он сломил силу Пожирателей Душ.
В ночи закричала лисица. Издалека послышалось низкое совиное уханье: "Ууу-ху, ууу-ху". Торак и Ренн обменялись взглядами. Это был голос филина.
Ренн сказала:
- Когда я рисовала линии силы, я почувствовала чье-то присутствие. Не только демонов. Кого-то еще. Того, кто потерялся. И ищет.
- Здесь есть призраки, - ответил Фин-Кединн. - Дух умершего.
В темных глазах Ренн взметнулись языки пламени.
- Седьмой Пожиратель Душ?
Вождь племени Ворона не ответил.
Тлеющая головешка развалилась на части, выдав фонтан искр. Торак подпрыгнул на месте.
- Той ночью ты был здесь? - спросил он.
- Нет. - Лицо Фин-Кединна исказилось.
"Едва ли причиной тому была боль в ребрах", - подумал Торак.
- После великого пожара, - начал Фин-Кединн, - твоя мать и отец искали меня. Они умоляли меня помочь им бежать.
Ренн положила руку ему на плечо.
- Тебе нужно отдохнуть. Не разговаривай больше.
- Нет! Я должен рассказать! - Он говорил с пугающей настойчивостью, и пронизывающий взгляд его голубых глаз приковывал к себе взгляд Торака. - Я был зол. Я хотел отомстить ему за… за то, что он забрал твою мать. И отказался.
Торак слышал клацанье вороньих когтей по камням. Он посмотрел в лицо своему приемному отцу, желая, чтобы его слова не были правдой, но зная, что это все-таки правда.
- На следующий день, - сказал Фин-Кединн, - я смягчился. Я отправился за ними. Но они исчезли. Бежали в Сердце Леса. - Он закрыл глаза. - Больше я их никогда не видел. Если бы я помог им, может быть, она бы осталась жива.
Торак коснулся его руки.
- Ты не мог знать, что так будет.
Вождь племени Ворона улыбнулся горькой улыбкой:
- То же самое и ты говоришь сам себе. Помогает?
С рычанием Волк вскочил на ноги и помчался за одному ему ведомой добычей. Из костра выкатился уголек. Торак пнул его обратно носком башмака. Внезапно свет от костра показался хрупкой защитой от темноты вокруг.
- Поддерживайте яркое пламя, - сказал Фин-Кединн. - И не спите. Демоны. Призраки. Они знают, что мы здесь.
Избранный смотрит, как спят отступники, и жаждет наказать их и выпустить огонь на свободу.
Девочка, что развела огонь, сделала это неправильно и без почтения. Она отступница. Она не следует Истинному Обычаю.
Мальчик бросил ветку в костер и пнул его. Он тоже утратил Обычай.
Повелитель должен знать об этом. Повелитель чтит огонь, а огонь чтит его. Повелитель накажет отступников.
Огонь священен. Его должно чтить, ибо он - чистота и истина. Избранный любит огонь за его ужасное сияние и его жажду поглотить Лес, за его устрашающую ласку. Избранный жаждет вновь воссоединиться с огнем.
Ветер меняется, и Избранный спешит преклонить колени в дыхании огня, испить его священную горечь. В ладони Избранного горсть золы. Зола острая на языке, тяжелая в животе. Она есть сила и истина.
Раненный человек стонет в мучительных снах. Сон мальчика тоже неспокоен, но девочка спит, словно мертвая. И над ними волк и вороны бдительно сторожат, а огонь тем временем угасает, заброшенный всеми. Бесчестие.
Гнев разгорается в груди Избранного.
Отступники несут зло.
Они должны быть наказаны.
Глава восьмая
Торак проснулся до рассвета. Огонь едва теплился. Остальные еще спали. Ренн лежала со своей стороны, вытянув одну руку перед собой. Фин-Кединн хмурился, словно сон причинял ему боль. Оба выглядели тревожными и уязвимыми.
Стараясь не шуметь, Торак выбрался из спального мешка и выполз из укрытия.
Перед ним на склоне холма росомаха поднялась на задние лапы, чтобы уловить его запах, а затем побежала прочь. Из этого Торак понял, что Волк, должно быть, отправился на охоту. Если бы он был поблизости, росомаха бы держалась на расстоянии. Торак почувствовал волнение. Что еще могло успеть подползти ближе, пока они спали?
Внизу по долине Черной Воды расстилался туман. Лес был наполнен трелями птиц, но воронов поблизости не было.
На холме не видно было ничего, кроме голого камня. Торак подполз к вершине холма. Ничего.
Только обломок древнего дерева на западном склоне, который все еще цеплялся корнями за наводненные демонами трещины. Юноша подумал о своем отце, который послужил причиной событий, что привели его сюда. Он был потрясен, осознав, что едва помнит лицо Па.
Свет потихоньку возвращался на небо, и Торак заметил на росе слабый след чьего-то башмака. Обнажив нож, он пошел по следу вокруг холма и вышел на свес над их укрытием. У самого края он нашел небольшую горстку мелкого серого пепла. Он нахмурился. Кто-то насыпал его с осторожностью, словно подношение. Кто-то, кто наблюдал за ними ночью.
Он уловил мимолетное движение в тумане над рекой. Его сердце сжалось.
Кто-то стоял на берегу и смотрел на него. Лица было не различить, только длинные, светлые волосы. Рука поднялась. Палец указывал на него. Осуждающе.
Торак коснулся мешочка с целебными травами на бедре и почувствовал очертания рожка, что лежал внутри него. Убрав нож в чехол, он стал спускаться с холма. Ему было жутко встретиться лицом к лицу с призраком Бейла. Но, может быть, он поговорит с ним. Может, ему удастся извиниться.
Птицы умолкли. По обе стороны от следа в туманной белой дымке плыли верхушки цикуты.
Он услышал чьи-то шаги, приближавшиеся к нему.
Человек с расширенными от ужаса глазами вывалился прямо из тумана и бросился к нему.
- Помоги мне, - задыхаясь, крикнул он, сжимая куртку Торака и заглядывая ему за спину.
Пошатнувшись под его весом, Торак уловил смрадный запах крови и страха.
- Помоги мне! - умолял человек. - Они… они…
- Кто? - спросил Торак.
- Люди из Сердца Леса! - Человек махнул своей культей, забрызгав лицо Торака кровью. - Они отрезали мне руку!
* * *
- Идти туда - безумие, - прорычал мужчина, когда Ренн закончила перевязывать его культю.
Он перестал дрожать, но съеживался всякий раз, когда потрескивали угли.
Он сказал, что его зовут Гауп из племени Лосося. Его куртка и штаны были сшиты из запачканной рыбьей кожи, подшитой беличьим мехом, на одной щеке была нанесена волнистая татуировка его племени. На шее он носил повязку из почерневшей от пота лососиной кожи, и в его светлые волосы были вплетены маленькие рыбьи косточки, что напомнило Тораку о Бейле.
- И это сделали люди из Сердца Леса? - спросил Фин-Кединн.
Изможденный, он сел, опершись спиной на скалу, и дышал, плотно стиснув зубы.
- Они поклялись, что если увидят меня снова, то отрежут мне голову.
- И все же они позаботились, чтобы ты выжил, - сказала Ренн. - Они прижгли рану горячим камнем, чтобы ты не умер от потери крови по дороге.
- И мне что, теперь поблагодарить их за это? - буркнул Гауп.
- А как насчет поблагодарить Ренн за то, что зашила тебе рану? - сказал Торак.
Гауп недобро посмотрел на него. Он и Торака не поблагодарил за то, что тот помог ему добраться до укрытия, дал воды и еды. А от Торака не укрылся мазок пепла на задней стороне его башмака.
Но вслух Торак произнес:
- Когда ты был в Сердце Леса, ты видел там человека в долбленке? Большого мужчину, очень сильного.
- А мне какое дело? - огрызнулся Гауп. - Я искал свое дитя! Ей лишь четыре года, а они забрали ее!
Торак взглянул на Ренн. Она думала о том же, о чем и он. Пожиратели Душ забирали детей в качестве вместилища для демона. Чтобы создавать из них токоротов.
Фин-Кединн зашевелился, меняя положение. По лицу его Торак понял, что в голове его бешено кружатся мысли.
- Отрезать руку, - промолвил он, - это наказание из недобрых времен после Великой Волны. Племена давным-давно запретили его. Кто сделал это с тобой?
- Племя Зубра.
- Что? - На лице вождя племени Ворона читалось недоверие.
- Я думал, они помогут мне, - сказал Гауп. - Они дали мне еды. Разрешили отдохнуть у своего костра. А потом объявили, что я заодно с племенем Лесной Лошади. Обвинили меня в том, что я краду их детей.
"Снова краденые дети", - подумал Торак. Похоже, бегство Тиацци в Сердце Леса превращалось во что-то посерьезнее.
- Они сказали, что это все начало племя Лесной Лошади, - продолжал Гауп. - Люди племени Лесной Лошади зарыли жезл с заклятием и объявили, что земля между Черной Водой и Извилистой Рекой принадлежит им. Племя Зубра сожгло жезл с заклятием. Тогда колдун племени Лесной Лошади умер от болезни, и новый колдун нашел дротик в трупе. Теперь все племена разделились, кто на чьей стороне. Все обязаны носить повязку на голове: зеленую носит племя Зубра и Рыси, коричневую - племя Лесной Лошади и Летучей Мыши. - Он подозрительно покосился на повязку Торака из заячьей шкуры.
- Когда ты был в племени Зубра, - спросил Торак, - среди них был большой человек?
- Почему ты продолжаешь спрашивать об этом? - спросил Гауп. Он неуклюже пополз к выходу. - Я довольно потратил времени, я должен привести свое племя. Мы заставим их вернуть ее!
- Стой, Гауп, - велел Фин-Кединн. - Мы пойдем вместе. Ты и я.
Ренн и Торак посмотрели на него. Гауп тоже.
- Мы найдем твое племя, - сказал вождь племени Ворона, - и найдем мое. Мы вернем твою дочь, не проливая больше крови.
- Как? - недоумевал Гауп. - Они же не станут слушать, они не такие, как мы!
- Гауп, - сказал Фин-Кединн твердо, - мы поступим именно так.
Плечи Гаупа опустились. Внезапно он превратился просто в израненного человека, которому было необходимо, чтобы кто-то другой принимал решения за него.
А потом все происходило очень быстро. Торак привел одну лодку, вместе с Ренн они помогли Фин-Кединну спуститься к реке. Ренн усадила его так удобно, как только могла, снабдив его ивовым лыком, чтобы жевать от лихорадки, и лесными орехами для поддержания сил. Торак видел, что она вся осунулась от беспокойства.
- Как же ты без нас? - спросила она дядю, когда Гауп их не слышал.
- Мы пойдем вниз по течению, - сказал Фин-Кединн. - Река понесет нас.
- А если Гауп заболеет и станет слишком слаб, чтобы грести?
- Все с ним будет хорошо, - уверил ее Торак. - Ты лучший целитель, чем думаешь о себе.
- Ты говоришь так только потому, что тебе удобно в это верить, - возразила она. - Потому что так ты сможешь спокойно отправиться за Тиацци.
Торак ничего не ответил. Она была права.
Ренн недобро взглянула на него и шагнула к лодке.
- Я иду с вами, - сказала она Фин-Кединну.
- Нет, - ответил он ей. - Тораку ты нужна больше.
Торак был поражен:
- Ты позволишь ей идти со мной? После того, как я чуть не убил вас, не заметив той ловушки?
- Ты совершил ошибку, - сказал Фин-Кединн. - Больше не ошибайся.
- Но ты же едва держишься на ногах! - воскликнула Ренн. - Вдруг что-нибудь случится? Что, если… - Она не нашла сил продолжать.
- Ренн, - сказал Фин-Кединн, - разве ты не видишь, что на кону сейчас стоит больше, чем наши жизни, твоя, моя или Торака? Тиацци не просто прячется в Сердце Леса, он что-то задумал. Судьба Торака остановить его. Ему нужна твоя помощь.
Он говорил тоном, не допускающим возражений, и Ренн не стала спорить. Но вскоре она убежала прочь, не в силах смотреть, как он уплывает.
- Что собираешься делать? - спросил Торак своего приемного отца, когда она ушла.
- Попытаюсь остановить войну, - ответил Фин-Кединн.
Война. Торак слабо представлял себе, что это значит.
- Думаешь, все настолько плохо?
- А ты так не считаешь? Племена Сердца Леса теперь не доверяют племенам Открытого Леса, особенно после нашествия болезни и медведя, одержимого Демоном. Если племя Лосося пойдет против них, это станет искрой, от которой разгорится пожар. - Приступ боли заставил вождя замолчать, и он схватился за борт лодки. - Послушай меня, Торак. Отыщи племя Благородного Оленя. В память о твоей матери они помогут тебе. Если не сможешь найти их, найди колдуна племени Зубра. Его племя поступает жестоко, но, я уверен, не с его подачи. Я знаю его. Он хороший человек.
Гауп вернулся, ему не терпелось отчалить, и Торак помог ему забраться в лодку.
- Найди племя своей матери, - повторил Фин-Кединн. - А до тех пор прячьтесь. Забирайтесь на деревья, если понадобится. Люди Сердца Леса, словно олени, они редко смотрят вверх. И не причиняй вреда черным лесным лошадям. Черные священны. Запрещено даже прикасаться к ним.
Затем он сделал то, чего прежде никогда не делал. Он схватил Торака за руку. Торак не мог сказать ни слова. Па сделал то же самое перед самой своей смертью.
- Торак… - Взгляд голубых глаз пронзил его. - Ты ищешь мести. Но не позволяй ей поработить твой дух.
Гауп оттолкнул лодку от берега своим веслом, и Тораку пришлось отпустить руку приемного отца.
- Месть обжигает, Торак, - сказал Фин-Кединн, когда река уносила его. - Она сжигает твое сердце. Она лишь усиливает боль. Не позволяй этому произойти с тобой.