Он глянул на свои часы "Роллекс", прикрыл глаза и с тяжелым вздохом заговорил наконец. Но слова не шли с языка - не так-то легко сказать правду.
- Послушайте, Эв, мне скоро пятьдесят, а я даже в младшие продавцы не гожусь. Ну, а если бы и годился, что из того? Десять; кусков в год, да? Ну, самое большее - пятнадцать! Да этого и на одежду не хватит…
Вместо сочувствия эти слова и жалостливый тон Дэна вызвали у Эвелин злость.
- Да ты послушай, что говоришь! - крикнула она в сердцах. - Здоровенный бугай жалуется, видите ли, на свою долю! Поменьше ублажал бы свой член, не очутился бы в таком положении!
Дэн бы шокирован и уставился на нее.
- Да-да, повидала я таких, как ты, бездельников на своем веку предостаточно, в основном это были женщины. Знаешь, что тебе сейчас нужно? Как следует себя потрясти. Устроить свою жизнь, как говорит Лиззи. Заложи все свои драгоценности, сними жилье и найди работу! Это долг каждого человека - прежде всего перед самим собой. Я видела, как все эти годы сохла по тебе моя Кэйт, и только диву давалась! Умная, порядочная женщина, и вдруг влюбилась в такое ничтожество! Ведь пользы от тебя - как от козла молока. Богом клянусь, я вообще не могу понять, как ты мог столько времени вести подобный образ жизни!
Атмосфера в кухоньке накалилась. Дэн с трудом сдерживался, чтобы не врезать старухе по зубам! И не сделал он этого не из-за совести, а потому, что был трусом! Это хорошо знала Антея и вертела им, как хотела. Она решала, что ему надевать, что есть и пить, когда отправляться спать и когда заниматься с ней любовью. Короче, кто платит, тот и заказывает музыку, и Дэн не рыпался. За те годы, что он жил с Антеей, у него не было ни одного счастливого дня, потому что она вечно давила на него. Настоящий босс! Она приказывала, он подчинялся беспрекословно. Особенно это угнетало Дэна во время их путешествий. Она определяла, достаточно ли они повидали, чтобы отправляться в обратный путь. И не только это. Эвелин, конечно, права: надо становиться на собственные ноги и жить самостоятельно! Все, хватит! Никаких Антей!
- Да, Эв, вы совершенного правы, но я не уверен в том, что способен поступить так, как вы говорите!
Она достала пачку сигарет и протянула ему.
- Послушай, Кэйт осточертело смотреть, как ты валяешься на диване. Найди себе квартиру и попытайся вновь завоевать ее расположение. Устройся на службу, разберись в себе, в своей жизни, если хочешь, чтобы она вернулась к тебе. Это единственный путь!
- А как же мужчина, с которым она встречается?
- Какой еще мужчина? - Эвелин притворилась удивленной.
- Кончай, Эв! Будь я проклят, если у нее нет дружка!
- Если и есть, то вот он передо мной - единственный, которого я когда-либо знала!
"Прости меня, Господи, за эту ложь!" Эвелин была уверена, что у Кэйт есть мужчина. И слава Богу. Не важно, кто он. Дочь не хочет говорить - и ладно. Главное, что он есть!
- Первым делом найди жилье, а уж потом завоевывай Кэйт. В жизни иногда случаются самые невероятные вещи, и все как-то само собой улаживается. Я, можно сказать, век прожила и хорошо, это усвоила!
Дэн улыбнулся. Он знал, что Эвелин терпеть его не может, потому что видит насквозь, и платил ей той же монетой.
- Спасибо, Эв, за откровенность. Ваше мнение для меня много значит.
Эвелин взяла его за руку и тоже улыбнулась.
- Я просто хочу помочь тебе, сынок.
Да. Она готова сделать все, только бы он убрался из их дома. Чтобы не смотреть на него, она принялась сосредоточенно рассматривать свое обручальное кольцо.
Пока они вели беседу, Дэн говорил о чем угодно: о себе, о Кэйт, о таинственном мужчине - и ни словом не обмолвился о дочери!
И в этом он весь, этот чертов Дэнни Барроуз!
Лиззи и Джой лежали рядом совершенно голые. Лиззи запустила пальцы в свои длинные волосы, огляделась по сторонам и зевнула.
- Ну и логово! Не комната, а свалка!
Джой захохотал:
- А ты думала! Настоящий сквот.
Стены были грубо размалеваны, будто, на них плескали краску. Со стен смотрели изображенные то тут, то там огромные глаза с воткнутыми в них кинжалами.
- Кто это так постарался, а, Джой?
- Да есть тут один типчик по фамилии Ниппер. Вообразил себя непризнанным поэтом и художником.
В нос ударил отвратительный запах несвежих простынь, и Лиззи поморщилась:
- Хорошо бы курнуть. Может, сообразишь, а?
- Сейчас.
Джой уселся, скрестив ноги, на постели и принялся сворачивать "джойнт". Лиззи лениво наблюдала за ним. Ей очень нравился Джой. Он так ее возбуждал! Он знал все стоящие места и всех стоящих людей. Целую неделю Лиззи не ходила на работу, попросив. Джоани позвонить в магазин и сказать, будто Кэйт больна. С утра до вечера они с Джоем ловили кайф на чьей-нибудь квартире или в машине. Дома Лиззи почти все время проводила у себя в комнате, объясняя матери, которую это тревожило, что человеку иногда надо побыть в одиночестве.
У матери в заднице шило, все ей надо знать: где и с кем Лиззи была, чем занималась… Бабушка тоже не лучше! Но все эти годы не очень-то приставала, потому что Лиззи считалась пай-девочкой: Ничего, скоро она всех их дошлет к чертям и будет жить в свое удовольствие! Уйдет к отцу, как только он снимет квартиру!
Они с папой так похожи! Оба любят веселье, любят прожигать жизнь. А мать вечно чего-то ждет, сама не знает чего, вместо того чтобы действовать! Глупо! Удача сама на голову не свалится.
Джой раскурил "джойнт", затянулся и дал курнуть Лиззи. Она тоже глубоко затянулась и не спешила выдохнуть дым.
- Вот как это делается! - произнесла она голосом Панча, и Джой широко улыбнулся.
Лиззи - девушка что надо! Никогда у него такой не было! Она прямо-таки отчаянная! Глядя, как она приподнялась, чтобы стряхнуть пепел, Джой залюбовался ее телом и положил свою грубую, с грязными ногтями руку ей на грудь. Лиззи сбросила его руку. Сейчас ей хотелось лишь одного - вырубиться, а потом просто лежать и думать о приятном, как она лежала у себя дома, слушая Шинед О’Коннор или группу "Пинк Флойд".
Она передала "джойнт" Джою и легла на спину. Он затянулся, затем прижался губами к ее губам и выдохнул дым прямо ей в рот. Она, смеясь, ответила на его поцелуй. Вдруг из соседней комнаты донеслись звуки ансамбля "Ганс энд Роузис", от которых буквально задрожали стены.
- Ох ты, черт побери, Жеребец вернулся. Надо сматываться! Давай поднимайся!
Лиззи натянула на грудь грязную простыню и засмеялась:
- Что за спешка?
- Ты не знаешь нашего Жеребца. Такое натворит, что тебе и не снилось! Так что надо смываться отсюда!
- Ой, Джой, мать твою… Меня только-только разобрало, а ты собрался двигать куда-то!
Джой вздохнул и почесал свою грязную голову.
- Послушай-ка, может, пойдем раздобудем еще чего-нибудь курнуть, а?
- Ладно, только при условии, что вернемся сюда. Заметано?
- Заметано! Ну а теперь давай одевайся, пока эти рокеры сюда не ввалились! - Джой был не на шутку встревожен. Рокеры - ребята, в общем, неплохие, но мало ли что взбредет им в голову? К примеру, поразвлечься с Лиззи. Не важно, что она с Джоем. Такое тут бывало, и не раз!
Лиззи уже натянула джинсы и взялась за майку, когда дверь распахнулась и на пороге появился огромный детина с растрепанной светлой шевелюрой и длинной рыжей бородой. Из грязных джинсов прямо-таки вываливалось его накачанное пивом брюхо. На потемневшей от пота рубашке красовался череп.
- Привет, Джой! А это еще кто? - спросил он басом, и что-то в его тоне Лиззи не понравилось.
- Это Лиззи… Лиззи Барроуз. Лиззи, это Джоджо Дауни. Хозяин квартиры.
Лиззи уловила нотки страха в голосе Джоя.
- Привет, - произнесла она тихо.
Сощурив свои свиные глазки, Джоджо некоторое время хмуро разглядывал Джоя и его подружку и наконец улыбнулся своим беззубым ртом, от чего стал еще отвратительнее.
- Пошли со мной! Выпьете с нами! - Музыка, грохотала вовсю, Лиззи сунула ноги в туфли и последовала за Джоем и Джоджо в соседнюю комнату, где было человек пятнадцать - преимущественно мужчины и всего две девушки. Обе крашеные брюнетки, в одинаковых "боевых доспехах": стандартной мини-юбке из черной кожи, черном ликриловом топе и совершенно потрясном коротком жакете из хлопчатки. На веках густые черные тени, на губах - ярко-красная рокерская помада. Девицы улыбнулись Лиззи, она тоже им улыбнулась. Слава Богу, она хоть успела одеться.
- Присаживайся, крошка, выпей с нами! - сказал Джоджо и знаком велел девицам потесниться. Лиззи села между ними на продавленную кушетку, а Джой устроился на полу с остальными. Мужчина лет сорока снял свою кожаную куртку с заклепками, положил на колени и взял у Джоя из руки его "джойнт".
Лиззи отпила немного сидра из стакана, поглядела, как мужчина что-то жжет в маленьком тигле, и все поняла. Поставив тигель на куртку, мужчина взял валявшийся на полу шприц и, вбирая в него пузырившуюся жидкость, подмигнул Лиззи, наблюдавшей за ним.
Какой-то толстяк потребовал, чтобы музыку приглушили - он никак не мог уснуть. Джой между тем растерянно озирался по сторонам, и, заметив это, Лиззи похолодела. Хоть бы выбраться поскорее отсюда! И никогда больше не возвращаться!
Но Джой как будто опять успокоился. Девицы болтали о своих детях. Вдруг в комнату вошла девочка лет двух. Насквозь промокший подгузник свисал между ног. Одна из девиц поманила девочку к себе. Та подошла, потеряв по дороге подгузник и переступив через него, к немалому удовольствию собравшихся. Вонь, которой была пропитана комната, смешалась теперь с резким запахом мочи. В это время Лиззи заметила, что мужчина закрыл глаза: он уже был под кайфом. Потом открыл их и поглядел на Лиззи:
- Ширнуться хочешь?
Лиззи замотала головой.
- Тогда кончай пялиться на меня, мать твою…
Лиззи прикусила губу, а мужчина расхохотался.
Наконец до Лиззи дошла сигарета с марихуаной, которую свернул Джой. Она с жадностью затянулась и передала ее сидевшей рядом девице.
От улыбки Джоя, а главное - от марихуаны Лиззи немного расслабилась. Кто-то поставил кассету с записью альбома группы "Пинк Флойд". Зазвучала песня "Великое веселье на небесах". Проникновенный женский голос и знакомая музыка окончательно успокоили девушку. Комната уже не казалась такой зловещей. Лиззи даже ответила улыбкой на улыбку мужчины, который только что укололся. Потом Джоджо предложил ей побаловаться ЛСД. Она взяла у него крохотную бумажку с кляксой и положила себе на язык. То же проделал и Джой. Через час она уже дрейфовала где-то в пятом измерении. Это был потрясный кайф! Откуда-то, вероятно из спален, повылезали еще дети.
Музыка больше не казалась слишком громкой, по рукам пошел поднос с сандвичами и графин со смесью водки и сидра. Джой в отключке лежал на полу, покачивая головой в такт музыке.
Неожиданно в дверь забарабанили, и одна из девиц впустила двух хорошо одетых женщин.
На кухне Джоджо отдал им толстую пачку банкнот и взамен получил три тысячи таблеток "Экстази". Лежа на полу, Джой все это хорошо видел.
Радуясь, что на несколько недель таблеток теперь хватит с избытком, Джой совсем было расслабился, но тут начался переполох. Не успели женщины выйти, как в квартиру ворвались полицейские.
Однако Лиззи уже ничего не соображала и блаженно улыбалась, когда полицейские тащили ее к машине.
Кэйт и Кэйтлин просматривали дела подозреваемых. Необходимо было выделить хулиганов, уже известных полиции, чтобы не путать с остальными, внесенными в списки подозреваемых. Но эта работа не дала пока никаких результатов.
Кэйтлин шумно зевнул:
- Тут, Кэйти, ни черта нет, и ты это хорошо знаешь. Убийца не из числа твоих подопечных. Он из нового помета!
Кэйт невольно улыбнулась:
- Из нового помета?
- Ну да! Именно это я и хотел сказать. Преступления, связанные с насилием, год от года меняют свой характер. В пятидесятых и шестидесятых они не отличались такой агрессивностью, как сейчас. Взять хоть этого типа и ему подобных. Они убивают жертву с особой жестокостью, чтобы самоутвердиться, наслаждаясь своим превосходством над женщиной, совершить самое гнусное из насилий над ней. Их возбуждает сопротивление женщины, они упиваются ее страхом. Впрочем, наш маньяк предпочел бы, чтобы женщина вела себя тихо и кротко, как может только мертвая, чтобы она против собственной воли позволяла себя насиловать.
Глядя на багровое лицо Кэйтлина, Кэйт кивнула и равнодушно произнесла:
- Я с вами совершенно согласна, но это не меняет дела, и мы далеки от истины так же, как от Святого Грааля.
- Не беспокойся, мы все равно его найдем! Вопрос лишь в том когда. Самый дерьмовый вопрос во всей этой истории. Ублюдок на чем-нибудь да попадется. Все они рано или поздно попадаются.
Зазвонил телефон. Кэйт сняла трубку, и Кэйтлин увидел, как она изменилась в лице.
- Сейчас выезжаю.
- Ну что там, Кэйти? Еще одно убийство?
- Нет. На этот раз, черт подери, нет!
Подхватив сумку, Кэйт прямо-таки вылетела из дежурки, к великому удивлению Кэйтлина, который так и остался сидеть, глядя ей вслед.
Глава 14
Кэйт ворвалась в дом, с грохотом захлопнув за собой дверь, и, стуча каблуками, стала подниматься по лестнице. Дэн и Эвелин последовали за ней и увидели, как она что-то ищет в комнате Лиззи, переворачивая все вверх дном.
- Что ты делаешь, Кэйт, черт побери! - Дэн был вне себя от негодования.
Кэйт вывалила из комода груду белья и внимательно осматривала каждую вещь.
- Лиззи обвинили в распространении наркотиков, и сейчас она в полицейском участке. - Голос Кэйт дрожал от ярости.
- Что?! - воскликнула Эвелин, схватившись за сердце. - Ты уверена?
- Вполне! Я только что видела свою дочь!
К днищу ящика скотчем был приклеен пластиковый мешочек с таблетками амфетамина. Кэйт оторвала его и сунула в карман.
- Послушай, Кэйт, задержись на минутку, расскажи, что все-таки произошло. Должно быть, это ошибка!
- Нет, Дэн! Я тоже думала, что ошибка, пока не увидела ее. Меня вызвали из информационного отдела: один из сержантов ее узнал. Ее взяли в сквоте в Тиллингдон-Плейс. Это самый большой притон в Грэнтли. Сейчас она в полной отключке!
- Не верю! - воскликнула Эвелин, чувствуя, как подступает дурнота.
- Да, мам! Ну а теперь не будете ли вы столь добры выкатиться отсюда? Я должна выяснить, чего она наглоталась и что вообще происходит. С трудом упросила дежурного врача взять у нее кровь на анализ и никому не показывать. Я ей чуть не свернула башку!
- Послушай, Кэйт, может, ее насильно накачали наркотиками…
- Думаешь, эта мысль не приходила мне в голову? Да?! Ты так думаешь? - Вытаращенными от злости глазами Кэйт смотрела на Дэна. - Вхожу я в камеру, а она, как заорет: "Вали отсюда к такой-то матери!" Так и сказала! Всех, кто там был, обматерила. Я думала, сквозь землю провалюсь от такого унижения! Наша пай-девочка, судя по всему, целую неделю не появлялась на работе! Джоани мне все рассказала! Я была у нее! Где ты думаешь, она была на Новый год? У подруги? Как бы не так! На этой растреклятой тусовке! Изолгавшаяся дрянь, потаскуха, сучка!
Кэйт расплакалась. Эвелин подошла, обняла ее за плечи.
- Пойду приготовлю нам по чашечке кофе, ладно? И вытри глаза. Слезами тут не поможешь!
- Чего только я не делала для этой девчонки! Ее окружили заботой и любовью, старались дать приличное воспитание. Ну почему она так поступила? До чего довела себя! Такое впечатление, будто это не моя дочь!
Эвелин поцеловала Кэйт в макушку.
- Уверена, дорогая, что многие из тех, кого ты к себе вызываешь, говорят то же самое! Растишь детей, возишься с ними, выкладываешься, хочешь как лучше, а им на все наплевать!
- Я готова была убить ее, мам! Джоани призналась, что Лиззи начала принимать наркотики в последнем классе школы. Теперь ясно, почему она не захотела дальше учиться и хоть чего-то добиться в жизни! Ну что за идиотка! - Кэйт сжала кулаки.
Дэн вышел из спальни потрясенный.
Лиззи принимает наркотики?! Его Лиззи?! Он опустился на ступеньку, стараясь переварить страшную новость. Через какое-то время Кэйт перестала рыдать, и Эвелин спустилась вниз приготовить ей кофе. А Кэйт снова пошла в комнату Лиззи, и на этот раз обнаружила противозачаточные пилюли.
- Вот, Дэн, полюбуйся! Противозачаточное средство! Мадам Лиззи, оказывается, и тут преуспела! Пусть вернется домой, я ее на куски разорву!
- Это твоя вина, Кэйт! Целыми днями тебя не было дома. Вместо того, чтобы посвятить себя воспитанию ребенка…
Эта реплика Дэна пришлась как нельзя кстати. Кэйт необходима была разрядка. Она в упор посмотрела на бывшего мужа, и, когда заговорила, голос ее звучал спокойно и ровно:
- И ты, Дэнни Барроуз, смеешь указывать мне, как я должна была воспитывать дочь?! Смеешь говорить мне что-то о моем ребенке? - Она ткнула себя пальцем в грудь. - Да-да, именно о моем ребенке, Дэн. Ты не имеешь к Лиззи никакого отношения! Это тебя никогда не было дома, даже Лиззи не могла тебя удержать! Мы вырастили ее вдвоем с моей матерью. И я совершенно не виновата в том, что, став взрослой, она пала так низко! Совершенно не виновата!
Но в душе Кэйт знала, что в случившемся будет вей жизнь винить только себя!
Она вытащила из шкафа одежду дочери, тщательно обыскала карманы.
- Глядя на тебя, можно подумать, что ты производишь обыск в доме какого-нибудь преступника! - с упреком проговорил Дэн. - Ты даже не потрудилась выслушать ее! - Он повернулся и вышел.
Кэйт последовала за ним и крикнула вдогонку:
- Ты такой же, как она! Собирай свое барахло и выметайся отсюда. Хватит с меня иждивенцев. К несчастью, она - твоя копия, Дэн. Потаскуха в образе ангела.
Услышав, как хлопнула парадная дверь, Кэйт вернулась в комнату дочери. Обои с изображением мишек из Пэддингтона, казалось, давно смеются над ней. На полке над кроватью стояли игрушки Лиззи. Кэйт взяла куклу-замарашку и прижала к груди, коснувшись лицом холодной пластиковой головы.
О Лиззи, Лиззи! Когда же это все началось?! Как она могла не заметить, что происходит с ее малышкой?!
Слизнув соленые слезы с губ, Кэйт вытащила салфетку из стоявшей рядом с кроватью шкатулки и громко высморкалась.
Затем она посадила куклу на колени и оттянула ей ноги, державшиеся на резинке. Кэйт знала, где обычно прячут наркотики, недаром она была профессионалом!
Патрик сам открыл дверь и радостно улыбнулся:
- Привет, дорогая! Входи.
Патрик проводил Кэйт в гостиную и нахмурился: она выглядела такой несчастной! Он усадил ее на диван, налил ей бренди.