- Мне очень жаль… теперь мы не сможем купить мяч, - сказала она просто, - но развлечь слепого было необходимо. Сегодня утром вы сами видели, до какого отчаяния дошёл Нандо. Я повезла его на море: он давно мечтал об этом. Поездка пошла на пользу: сейчас у него хорошее настроение…
- А как же матч? - закричал Марко. - Разве ты не понимаешь? Наш квартал теперь обесчещен! Все кварталы будут смеяться над нами! О, какой позор!
Единственным сознательным человеком из всей команды оказался Джиджино.
- Денег у нас всё равно нет, так лучше уж не ссориться, - предложил он. - Будем играть с санджованнианцами в рождество, а к празднику что-нибудь придумаем… - и не без хитрости добавил: - К тому же, по правде говоря, меня этот матч ни чуточки не волнует…
Джованна посмотрела на мальчика с благодарностью. Зато Марко, наоборот, разъярился пуще прежнего.
- Как?! Санлоренцианца не волнует честь его квартала?! - орал он. - Я командую трусами! А ты, Джиджино, на всю жизнь исключён из нашей футбольной команды! Ты никогда больше не будешь в ней играть! Никогда! Понял?!
Когда ребята направились домой, Джиджино, на которого слова Марко не произвели никакого впечатления, подошёл к Джованне.
- Знаешь что, - шепнул он ей на ухо, - я бы тоже так поступил!
Немного погодя он спросил:
- Нандо в самом деле был доволен? Завтра ты мне обо всём расскажешь подробно… Хорошо?
ГЛАВА XI
В поисках Нандо
На следующий день, после обеда, Джованна отправилась., на площадь Сан Лоренцо. Она села на тротуар, обхватила руками колени и низко опустила голову. Девочку окружили возмущённые санлоренцианцы: одни размахивали перед её носом кулаками, другие поднимали руки к небу, третьи покачивали головой. Марко - он четверть часа тому назад окончил работу - негодовал больше всех:.
- Я считал тебя настоящей санлоренцианкой, а ты что сделала? Накануне матча с командой Сан Джованни истратила все деньги, предназначенные на мяч… Скажи, чем мы будем играть завтра?!. Мы обесчещены! Теперь мы станем посмешищем всего Города… И как только могла ты так поступить?!
Джованна не отвечала и не поднимала головы. На руке у неё красовался огромный синяк: это мать схватила и больно сжала своими крепкими пальцами руку девочки, когда вчера поздно вечером она вернулась домой после поездки в Остию. "Где ты была весь день? - ругала мать Джованну. - Как посмела ты, негодная девчонка, заставить родителей ждать тебя и волноваться?.." И давай бить её без конца… Но Джованна не обращала внимания ни на синяки, ни на пощёчины. Она страдала только из-за того, что поставила всю команду в дурацкое положение, хотя, с другой стороны, нисколько не жалела о своей поездке с Нандо на море.
Санлоренцианцы сердились на Джованну, но всё же готовы были её простить, хотя вообще-то проступок такого рода требовал исключения из команды. Да и как её не простить, - ведь деньги Джованна истратила не на себя; они понадобились ей для Нандо, а ради счастья слепого любой из мальчишек готов был сделать всё, что угодно.
Сейчас, по существу, дети невольно изливали на Джованну всю горечь обиды за неизбежное унижение перед сан-джованнианцами, которое предстояло им пережить.
Единственным, кто выступил открыто в защиту девочки, снова оказался Джиджино.
- Подумайте о Нандо, - сказал он. - Эти деньги нельзя было истратить лучше. Любой из нас поступил бы так же, как Джованна. Оставьте её в покое… Потерпите немного, давайте перенесём матч на рождество…
Марко, который, говоря откровенно, не хотел обижать Джованну, услышав слова Джиджино, вскипел. С каким удовольствием он сцепился бы с ним! Но с тех пор, как Джиджино громогласно заявил, что футбол его не волнует, капитан не удостаивал это ничтожество ни единым словом, а потому обратился к нему через посредника.
- Беппоне, скажи маменькину сыночку, пусть он лучше помалкивает, а то я выгоню его не только из футбольной команды, но и вообще из команды квартала!
- Джиджино, - передал Беппоне, - Марко сказал, если ты не замолчишь, он выгонит тебя из команды…
- А ты скажи ему, - подпрыгнул, как ужаленный, Джиджино, - что мы ещё посмотрим, стану ли я терпеть подобное насилие! Пусть только попробует! Я подрался с Леоне, который занял третье место на турнире по боксу, а уж Марко-то я как-нибудь не испугаюсь!
- Беппоне, - закричал рассвирепевший Марко, - скажи, если он не прекратит, я окуну его с головой в фонтан и буду держать под водой до тех пор, пока он не захлебнётся!.
Джиджино, как видно, с некоторых пор понравилось выступать в роли героя; схватив Беппоне за плечо, он стал трясти его и кричать:
- Пусть попробует; посмотрим, как у него это получится! Хотя он и больше меня, но я его не боюсь!
- Я-то тут ни при чём, ты не сердись на меня! - пролепетал Беппоне, дрожавший от испуга. - Сейчас я ему передам. Марко, Джиджино говорит…
- Хватит! - закричала Джованна, вставая с тротуара. - Если кто-нибудь и должен расплачиваться, так это я! Ругайте меня: Джиджино тут ни при чём…
Все замолчали и моментально успокоились.
- Теперь мне пора идти, - продолжала Джованна более спокойно. - Я выбежала из дому только на пять минут, в магазин за колбасой. После вчерашнего проступка мама три дня не будет выпускать меня на улицу. Прежде чем я уйду, может быть, кто-нибудь хочет высказаться?
Луиза, стоявшая поблизости с тремя подругами, не выдержала.
- Верни мне мои восемьдесят лир, - потребовала девочка. - Они предназначались для помады. Если хочешь быть великодушной, швыряй своими деньгами!
- Ах ты, кривляка негодная! - закричала Джованна, подскакивая к Луизе. - Ты не только никогда не попадёшь в состав команды, но, если не будешь держать язык за зубами, я тебе покажу, ты у меня узнаешь, где раки зимуют! Деньги я истратила не на то, чтобы пачкать себе губы помадой!
Джиджино и Казначей преградили Джованне дорогу. Луиза, отчасти от страха, отчасти из боязни порвать платье, собиралась удрать. Но в тот самый момент, когда ребята всеми силами старались водворить снова мир, раздался крик. Все повернулись: Чезаре в белой официантской куртке бежал к ним навстречу с трамвайной остановки и кричал:
- Ребята, скорее за мной! Произошло несчастье!
Санлоренцианцы обступили Чезаре.
- Что случилось? В чём дело? - наперебой тарахтели они.
- Слепой не пришёл, - пробормотал Чезаре, с трудом переводя дыхание. - Первый раз его нет на своём месте; должно быть, с ним стряслась беда. Нужно как можно скорее найти его.
- Конечно, это проделки старухи! - воскликнула Джованна. - Вчера она заметила его отсутствие…
- Поторопитесь! - волновался Чезаре. - Нельзя терять ни минуты… Мне нужно бежать в кафе: если хозяин обнаружит мою отлучку, он уволит, меня.
Тогда выступил Марко: он затянул потуже ремень на штанах, выпятил колесом грудь и громовым голосом отдал приказ:
- Санлоренцианцы, вперёд, на поиски Нандо! - и первым бросился бежать.
Дети помчались по мостовой; можно было подумать, будто это взвод выступил в атаку. Даже Луиза отправилась на поиски Нандо. Ребята неслись, как угорелые; все прохожие оглядывались на них. Строгие синьоры, которые, как правило, никогда ничего не понимают, покачивали головой.
- Какйе теперь невыдержанные дети, - ворчали они, - не то, что в наше время…
Когда прибежали на площадь, Чезаре пулей влетел в кафе, а остальные, во главе с Марко, на ходу отдававшим приказы, рассеялись по всем окрестным улицам.
- Ищите повсюду, спрашивайте встречных; мы должны во что бы то ни стало найти его! - кричал Марко. - Пертика и Беппоне - налево, Казначей - направо, остальные - за мной!
Никто не знал, где живёт Нандо; поэтому приходилось искать его наугад. Но поиски велись тщательно, скрупулёзно. Ребята спрашивали о слепом продавцов, постовых и прохожих; они бегали прямо по мостовой, не обращая внимания на автомобили и велосипеды.
Когда Джованна проходила мимо театра, у неё сжалось сердце: впервые место, где сидел Нандо, было пустым. Она стиснула зубы и с ещё большей решительностью бросилась искать мальчика.
Пертика тем временем бежал посреди площади, несмотря на то, что семафор показывал зелёный свет.
- Вернись, назад! Зелёный свет не для пешеходов, а для машин! - кричал ему постовой с тротуара.
Но Пертика бежал не останавливаясь; лишь слегка обернувшись, он хлопнул себя ладонью по заплате на штанах и закричал:
- А я тоже машина! Смотрите, у меня даже есть табличка для номера!
Наступил уже вечер. Никаких следов Нандо так и не удалось обнаружить. Казначей, Пертика и Марко снова появились на площади.
- Не иначе, как с ним произошло несчастье, - сказал озабоченно Марко. - В газетах часто пишут о всяких преступлениях… Вдруг старуха… убила его?
- Может быть, пойти в полицейский участок и обо всём рассказать комиссару? - предложил Казначей. - В полиции этого квартала нас ведь никто не знает…
- Ты с ума сошёл! - возмутился Пертика. - Полицейские всегда есть полицейские, в каком бы квартале ты ни находился. Они друг другу всё передают. А потом, вдруг нас ещё арестуют за то, что в. прошлом году мы разбили колпак уличного фонаря?..
- Пертика прав, - согласился Марко. - Мы должны действовать своими. силами. Попробуем снова сделать обход.
Марко стремглав свернул на широкую аллею, которая вела к реке. Люди медленно прогуливались по тротуару. Когда встревоженный мальчик останавливал прохожих и задавал им один и тот же вопрос: "Извините, вы не видели слепого? Для меня это очень важно…" - те смотрели на него, как на сумасшедшего.
- Идите вы все к дьяволу! - в сердцах ругался капитан команды. Однако потом он останавливал других встречных и обращался к ним с тем же вопросом.
И вдруг, разговаривая с одним толстяком, Марко увидел Нандо. Слепой шёл с книгой под мышкой, одинокий, слабый, ощупывая стену.
- Нандо! Нандо! - закричал Марко и, словно метеор, пронёсся сквозь толпу изумлённых прохожих. Он схватил слепого, поднял его в воздух (о, какой он был лёгкий!) и прижал к своей груди. - Нандо, дорогой, что с тобой случилось? Ты нас до смерти перепугал! Как ты себя чувствуешь? Отвечай…
Ошеломлённый радостной встречей, Нандо не в состоянии был сказать ничего другого, как только:
- Я удрал из дому…
И тут Марко заметил, что слепой дрожит и, кажется, вот-вот расплачется… Шапка была косо нахлобучена у него на голове, а мятый и рваный плащ расстёгнут.
- Ты удрал из дому? - не веря своим ушам, переспросил Марко. - И ты добрался сюда один?!
- Я больше не в силах был так жить, - ответил Нандо. - Но я… надеялся… вас разыскать… Поэтому-то я и ушёл…
- Молодец, ты правильно поступил. Здесь тебя разыскивает вся команда. Теперь ты под нашей защитой и можешь больше ничего не бояться.
Марко выпустил из своих объятий Нандо, сложил ладошки рупором и закричал "ого-го!" Сразу же с другого конца улицы, словно эхо, донеслось до него: "ого-го!" Это был условный сигнал сбора команды. Вскоре прибежала Джованна и все остальные ребята. Они окружили слепого плотным кольцом и бурно выражали свою радость: одни целовали ёго, другие обнимали, третьи пожимали ему руки.
- Теперь тебе нечего бояться! Мы не дадим тебя в обиду! - успокаивали его одни.
- Если бы ты знал, как долго мы тебя разыскивали?! Ты нас здорово напугал! - говорили другие.
- Но как это тебе всё-таки одному удалось добраться сюда?! - удивлялись третьи.
Нандо воспрянул духом. Ему приятно было, что друзья встретили его с такой радостью, и он рассказал, как всё произошло.
Вечером, едва они со старухой пришли домой, та, словно фурия, набросилась на него с кулаками.
- Где ты был? Теперь ты не только тратишь время на болтовню, но ещё шляешься с этими оборванцами, вместо того, чтобы просить милостыню! Ты мне не принёс ни одного сольдо! - кричала хозяйка.
Тщетны были усилия мальчика защититься от ударов. Наоборот, сопротивление Нандо привело мегеру в ещё большую ярость. "Я убью тебя! - вопила она, а когда от усталости прекратила бить слепого, то, с трудом переводя дыхание, добавила: - Если завтра ты не будешь просить как полагается и не принесёшь денег вдвое больше обычного, я до смерти тебя изобью, а потом вышвырну, словно бездомную собаку, - отправляйся в приют…"
- Целую ночь я не спал, - продолжал Нандо, - думая о том, что всю жизнь она эксплуатировала меня и обходилась со мной хуже, чем со скотиной. Я решился на всё, лишь бы кончилось это проклятье. И утром, пока старуха ещё спала, ушёл из дому. Судя по тому, что я сильно продрог, была ещё ночь… Вначале мне было страшно, а потом я понял: для меня начинается новая жизнь. Я стал свободным и могу делать всё, что захочу… Наконец-то я тоже почувствовал себя человеком. Сюда я добирался несколько часов; мой путь показался мне длиннее, нежели тот, что мы проделали вчера в поезде. Но меня поддерживало сознание, что вы поблизости и ждёте меня…
Когда Нандо закончил свой рассказ, у ребят глаза были влажными от слёз. Детям хотелось обнять его ещё раз: слепой оказался храбрым и мужественным, как настоящий сан-лоренцианец!
- А теперь что ты будешь делать? - спросил Пертика.
- Что он будет делать?! Чёрт возьми! Теперь у него нет дома, и мы должны ему помочь… Он будет жить у меня! - воскликнул Джиджино.
Марко от злости позеленел. Он подбежал к Беппоне, схватил его за руку и притащил к?Джиджино.
- Скажи этому маменькину сыночку, что капитан команды пока ещё я и все обязаны мне подчиняться! Нандо будет жить у меня!
- Беппоне, - закричал в ответ Джиджино, - передай Марко, что Нандо будет жить у меня!
Беппоне, растерянный, больше уже не знал, к кому обращаться.
- Марко, - пробормотал он сконфуженно, - Нандо должен жить у Джиджино…
- О чём ты говоришь?! - возмутился Марко. - Значит, ты встал на его сторону?! Нандо будет жить у меня!
- Я же только повторил слова Джиджино…
Дело принимало серьёзный оборот. Джиджино и Марко кричали наперебой. Беппоне, окончательно сбитый с толку, не знал, кому что передавать. В конце концов, заговорил Нандо, который до сих пор молчал:
- Что тут происходит? Почему вы не разговариваете прямо друг с другом? Вы в ссоре?
- Ха-ха-ха, в ссоре?! Я выгнал его из футбольной команды, а теперь, к тому же, выгоню из команды квартала! - воскликнул Марко.
- За что? - удивлённо спросил Нандо.
Этот невинный вопрос привёл всех в замешательство. Джо-ванна стала подмигивать Джиджино и Марко, как бы говоря: "Только посмейте рассказать ему! Нандо не должен знать ничего!"
- Видишь ли… - пролепетал Джиджино, - настоящего повода, конечно, нет…
- Марко, это правда? - обратился к капитану слепой.
- Ну, конечно, Нандо! Причины никакой нет…
- В таком случае, я ничего не понимаю! Если нет причины для ссоры, почему же вы не разговариваете? Перестаньте дуться и помиритесь… Протяните друг другу руки… Ну, дайте мне ваши руки…
С большой торжественностью Нандо соединил руки Джиджино и Марко. Насупившись, мальчишки смотрели друг другу в глаза; это было так смешно, что, в конце концов, они не выдержали и захохотали.
- Вот так совсем другое дело! - радостно воскликнул Нандо. - А теперь, Марко, ты можешь вернуть Джиджино в футбольную команду.
Первым желанием Марко было воспротивиться; он даже чуть было не сказал: "Этому никогда не бывать!" - но его обезоружила улыбка Нандо.
- Ну, так и быть, - пробормотал он, - Джиджино будет играть в команде…
- Ура! - закричала тогда Джованна и захлопала в ладоши. - Да здравствует мир! А вот что касается Нандо, то, поскольку у него нет теперь дома, он будет жить у меня: у нас больше места, чем у вас обоих. Я так решила и не потерплю никаких возражений. Надеюсь, мои согласятся, - добавила она потом тихо. - Ну, пошли; мне не хочется сегодня опять получать нагоняй…
Быстрым шагом ребята направились в Сан Лоренцо.
Издали команду можно было принять за праздничное шествие: впереди всех, весёлые и смеющиеся, шли Джиджино и Марко, под руку с Нандо.
* * *
Джованна жила в первом этаже. Окна её квартиры были освещены. Ребята подошли к дому и остановились. Девочка стала прощаться с товарищами.
- Ты уверена, что тебе дома не попадёт? - спросил озабоченно Марко.
- За то, что я пригласила Нандо, пожалуй, не попадёт, - шёпотом ответила Джованна, - а вот за опоздание, должно быть, достанется: меня три часа уже нет дома, а я выбежала только на пять минут за колбасой.
Потом она взяла за руку Нандо, осторожно подвела его к лестнице и предупредила:
- Здесь нужно подняться всего на несколько ступенек; мы живём в первом этаже. - А потом добавила: - Ты не бойся, моя мама строгая, но очень добрая.
Когда девочка и Нандо скрылись в подъезде, все ребята ближе подошли к окнам и стали прислушиваться. Они хорошо знали тётушку Антонию: она частенько таскала их за уши, когда они шалили в школьных коридорах!
Луиза, на сей раз не покидавшая команду до самого вечера, восторженно воскликнула:
- Молодец Джованна! А насчёт восьмидесяти лир я ведь пошутила… Только бы ей не очень попало!
Затаив дыхание дети слышали, как робко прозвенел звонок и открылась дверь. Потом раздался крик, от которого все они вздрогнули:
- Ты когда возвращаешься домой?!. А это ещё кто такой?!
"Теперь его прогонят", - с грустью подумали ребята, увидев, как тётушка Антония засучивала рукава. Но, странное дело: больше до них не донеслось ни звука. В течение пяти минут дети с нетерпением заглядывали в окна. "Что там происходит?" - волновались они.
Вдруг одна ставня отворилась и появилось сияющее лицо тётушки Антонии.
- Чего вы тут ждёте? - проворчала седая женщина. - Марш домой, безобразники! Неужели вы могли подумать, что я выгоню Нандо?
С сильным шумом ставня снова захлопнулась.
- Ура! - воскликнул Джиджино и запрыгал от радости. И все остальные ребята, вне себя от восторга, разбежались по домам.
ГЛАВА XII,
в которой от футбола переходят к рукопашной
На следующий день - это было воскресенье - в половине десятого утра вся команда Сан Лоренцо собралась перед оградой футбольной площадки. Знаменитый матч между сан-лоренцианцами и командой Сан Джованни должен был начаться в десять часов.
Однако на воротах висел огромный замок.
- Не надо заранее уславливаться, если нет денег, - ворчал хозяин футбольной площадки, уходя домой.
- Извините, пожалуйста, - взмолился Пертика, - но мы вас убедительно просим говорить шёпотом, чтобы нас не услышали.
Дело в том, что среди двух десятков ребятишек, которые с поникшей головой ходили взад и вперёд, с досады пиная ногами камни, находился Нандо. Причёсанный, в чистом, выглаженном плаще, он наслаждался солнцем и вдыхал воздух полной грудью.
Это был первый день его новой жизни! Ночевал Нандо в доме Джованны, и здесь впервые ему привелось близко познакомиться с двумя взрослыми людьми: тётушкой Антонией и её мужем. Они приняли слепого очень радушно и сразу же стали относиться к нему заботливо и внимательно, как к родному сыну.