Кто-то сказал в отряде, что, может быть, няньку определить к нему?
Опять оскорбили. Чуть ли не всем отрядом!
Но заступился Гриша, и Митя заступился, и даже Леванёнок перестал дуться и тоже заступился. Никаких больше обид. Леванёнок очень добрый. Он тоже называет себя рыцарем. Только печальным. Есть такие, оказывается, печальные рыцари.
Гриша, Митя и Леванёнок сказали, что Коля учтёт критику. Критика для того и существует, чтобы помогать людям, а не смеяться. Когда смеются - это уже фельетон.
Коля испугался и быстро сказал, что он критика, а не фельетон. Забарабанился на барабане и перестал смотреть за собой, за кроватью, подушкой и тумбочкой.
Но всё равно очень неприятно было.
Мада что-то поняла из этого разговора. Она уже выучила целые русские фразы, которые первый отряд кричит хором, когда приветствует другой отряд:
- Болгария! Болгария! Красивая страна!
- Наш лучший друг - фабрика "Умелых рук"!
Или первый отряд иногда говорит первому отряду, то есть самому себе:
- Храбрецы!
- Удальцы!
- Чемпионы!
Не очень скромно. Зато для души радостно! Идёшь и веришь во всё это.
Недавно Коля сумел объяснить Маде, что если она не хочет няньку казнить, то можно няньке приказывать: "Смирно, нянька!"
А если нянька всё равно будет допекать, то можно крикнуть и такое:
- Как дам по башке, так… - Но Коля не смог придумать, что же будет дальше. В отношении Светки тогда всё было понятно. А в отношении няньки придумать не смог.
Но достаточно и этого, решил Коля. Без объяснения, что будет дальше.
А если договориться с Сашей-АркашеЙ, чтобы он скомандовал: "Раз! Два!"?
Отряд крикнет: "Три! Четыре!" - и потом хором что-нибудь про няньку. Леванёнок придумает или Вадим.
А может быть, нельзя так смеяться? Может быть, надо критикой, а не фельетоном? Ведь он решил стать рыцарем… А рыцарь, он вроде перед всеми женщинами рыцарь. И перед нянькой и даже перед Светкой и Алёнкой. Куда больше, если перед Светкой и Алёнкой. Но Первыш постарается, когда приедет. Правда, на нём не будет бархатных штанов…
9
Открылся Турград. Объявила на общем построении дружины Людмила Фёдоровна.
Но первый отряд об этом знал. Ещё с вечера. Нина сказала: она ведь заместитель начальника. Она всё знает про Турград - когда, что.
Сразу после завтрака отряды друг за другом должны пройти через Турград. Научиться всему тому, что необходимо знать в походе, когда отправятся в горы.
Коля бывал уже в походах - в Измайлове. Но Измайлово. - не горы. Измайлово - это сел на метро и приехал. Стыдно здесь рассказывать.
Умеет руками ноги доставать и делать вдох и выдох.
Слабое утешение.
Беспокоился ещё и Леванёнок: он толстый. Может быть, беспокоился в отношении рыцарства тоже?
Коля его понимает. Сам за себя беспокоится.
Ведь там, говорят, надо палатку ставить, узлы какие-то вязать, по канатной дороге через речку переправляться.
И ещё Нина сказала, что надо будет выучить всё про солевой режим человека в походе. Потому что из человека уходит соль.
Теряет он её в походе.
И начинается солевой голод: это значит, пить хочется. Л пить нельзя. Надо съесть или хлеб с солью или просто щепотку соли. Уничтожить солевой голод.
И ещё Нина сказала, надо выучить топографические знаки. Нина даже показала эти знаки, нарисовала на земле палочкой.
Два маленьких треугольника (∆∆) - скалы. Короткие чёрточки, похожие на кавычки (",""), - луга.
Кружочек с точкой посредине и хвостом, похожий на головастика, - родник. Тонкая палочка с усиками - указатель дорог.
Митя и Гриша будут штурмовать Турград с горном и барабаном, потому что отряд выходит в полной форме. А Вадим - с отрядным флажком.
Во время завтрака Коля постарался съесть щепотку соли, чтобы не случился солевой голод. Хотя бы этого избежать.
Взял щепотку и высыпал на язык.
Попробовал глотнуть. Не получилось: соль прилипла к языку и не глоталась. Опять попробовал - не глотается. На глазах даже слёзы выступили.
Горько до невозможности!
Члены дежурного отряда по кухне смотрят на Колю. Подавился, может быть?
Подбегают с чайником и наливают в стакан чаю.
- Пей! - кричат. - Пей, если подавился!
Коля начал пить. А чай сладкий. Совсем во рту всё перепуталось.
Саша-Аркаша подошёл, тоже смотрит на Колю. Тогда Коля добрался с духом и проглотил сладкий чай с солью.
Саша-Аркаша спрашивает:
- Ты что?
А Коля и разговаривать не может.
Саша-Аркаша опять спрашивает:
- Ты что? Заболел?
Коля испугался и сказал хрипло, как мог:
- Чай пью.
Саша-Аркаша вроде бы поверил, отошёл от стола. А Мада улыбается. Сидит рядом. Она, конечно, поняла, что Коля сладкий чай с солью пьёт. Но промолчала. Молодец.
Коля решил и ей дать щепотку соли. Показал, чтобы открыла рот. Насыпал соли на язык. Мада попробовала проглотить. С ней случилось всё то же самое, что случилось и с ним. Проглотить не смогла, и на глазах выступили слёзы.
Коля теперь знал, что делать: протянул стакан с чаем.
Но тут опять подошёл к столу Саша-Аркаша. Никак он не мог понять, что сегодня происходит с Колей и Мадой.
А Коля говорит Саше-Аркаше:
- Это она чай пьёт.
И Мада кивнула - да, чай пьёт она. Слово "чай" выучила, понимает. И вообще теперь отряд говорит по-арабски, а Мада по-русски.
Когда Саша-Аркаша отошёл, Мада улыбнулась совсем дружески. Она не знала, для чего надо глотать соль. Но во имя дружбы глотнула.
После завтрака отряды строились, чтобы идти, в Турград. Первый отряд идёт первым, так сказала Людмила Фёдоровна.
Все ребята были одеты в походные костюмы - куртки, длинные брюки и кеды.
Гриша вынес барабан, Митя - горн. Нины не было. Она ушла в Турград к своему начальнику - инструктору по туризму Дмитрию Михайловичу.
Коля знаком с Дмитрием Михайловичем.
Как приехал, так и познакомился. Когда ещё гостем был, жил в гостевом корпусе. Дмитрий Михайлович встретил его на территории лагеря раз, другой. Коля ходил туда-обратно.
Дмитрий Михайлович спросил:
- Не скучно одному?
Коля сказал, что скучно.
- Ходи с людьми, - посоветовал Дмитрий Михайлович. - Веселее будет.
Коля тогда и начал ходить с людьми, с первым отрядом. И всё очень хорошо получилось.
Ребята приблизились к плакату, который давно уже видели в лагере:
ТУРГРАД
В зарослях видна была тропинка.
Саша-Аркаша скомандовал, чтобы ребята стали гуськом, и отряд направился по тропинке.
Тропинка круто спускалась вниз. Где-то шумела речка. Из-под ног сыпалась щебёнка. Надо было соблюдать осторожность, чтобы не поскользнуться.
Впереди шёл Саша-Аркаша. Потом - Вадим. За Вадимом - Коля. С Колей - Митя и Гриша. Потом Вероника с Мадой.
Коля понимал, что он и Мада не очень самостоятельно спускаются по тропинке. За ними наблюдают.
Где-то в конце шёл и Леванёнок. Коля очень жалел, что не смог посоветовать Леванёнку съесть щепотку соли. Разве посоветуешь, когда во время завтрака Саша-Аркаша беспрерывно подходил к столу? Мешал развитию самостоятельности.
Он следит за Колей, чтобы сдержал своё слово и не делал нарушений ни в спальне, ни в столовой, нигде.
А тут ещё недавно Мада взяла да и сказала няньке: "Как дам по башке!.." Просто так сказала, чтобы получше запомнить эти слова. Нянька ничего не поняла, а мама всё поняла. Даже поняла, откуда Мада выучила их.
Очень серьёзно разговаривала с Колей в присутствии Саши-Аркаши.
И Коля тогда подумал, что было бы с мамой и Сашей-Аркашей, если бы они узнали, что он хотел посоветовать няньку казнить!
И ещё он провинился во время тихого часа: убежал на берег моря, потому что показалось, что водолазы взорвали кита.
Убежал из корпуса прямо сквозь стену. Стены ведь раздвигаются!..
Водолазы кита не взорвали. Коля довольный вернулся обратно и тут встретился с Людмилой Фёдоровной. Людмила Фёдоровна взяла за руку - ну совсем как маленького - и отвела на место.
Уже не сквозь стену.
Заставила снова лечь в постель. А после тихого часа велела самому доложить о нарушении Саше-Аркаше.
Коля доложил. И нельзя сказать, чтобы доклад на подобную тему доставил Саше-Аркаше радость. А Вероника строго сказала:
- Ты ещё сырой материал.
Когда тропинка кончилась, перед отрядом оказалась речка, а через речку - канатная дорога.
У канатной дороги стоял дежурный с красной повязкой.
Он объяснял, как надо переправляться. Одну ногу просовываешь в петлю из каната и едешь в петле на другой берег. Едешь, потому что сам при этом перебираешь руками, везёшь себя.
Ребята сказали:
- Понятно!
- Давайте поедем!
Саша-Аркаша и дежурный начали помогать ре-бятам надевать петли. Их было две, так что сразу могли ехать два человека.
Первым отправился по канатной дороге Вадим с отрядным флажком. Он доехал быстро. Потом Митя и Гриша. Тоже доехали быстро. Вместе с ними доехали барабан и горн.
И тут возник вопрос: что делать с Колей и Мадой?
Позвали Дмитрия Михайловича. Это Нина позвала: заместитель всегда должен вовремя позвать начальника.
Дмитрий Михайлович по бревну перешёл на эту сторону. Бревно лежало для тех, кто не сможет перебраться через речку по канатной дороге: кто физически не подготовлен.
Чтобы не отправили по бревну, Коля сразу сказал Дмитрию Михайловичу:
- Я с людьми.
Дмитрий Михайлович улыбнулся. Он, конечно, вспомнил свои слова.
Тогда Коля ещё заявил, что съел соль и она тоже - показал он в сторону Мады. Теперь он всё может. И она может - и Коля снова показал в сторону Мады.
Дмитрий Михайлович ответил:
- Хорошо. Демонстрирую, как должен переправляться турист с грузом. Например, с рюкзаком.
Дмитрий Михайлович просунул ногу в петлю, а Коле велел просунуть обе ноги. Коля просунул. Дмитрий Михайлович велел ухватиться за него. Покрепче. Коля ухватился покрепче за Дмитрия Михайловича. И они вместе переправились на другой берег. Прямо над речкой. Это ничего, что Коля переправился как рюкзак. Зато не по бревну, а по канату.
И Мада переправилась как рюкзак. Кричала, радовалась:
- Соль! Соль!
По канатной дороге быстро поехали и остальные ребята. И Леванёнок поехал. Бревно никому не понадобилось.
Когда весь первый отряд стоял на противоположном берегу, Вадим незаметно махнул флажком - дал команду, и отряд хором крикнул:
- У-даль-цы!
Самому себе крикнул.
И вдруг откуда-то сверху тоже хором ответили:
- Хвас-ту-ны!
Это отряд, который шёл на переправу. Спускался по тропинке.
Ребята хотели обидеться, что-нибудь ответить. Но Саша-Аркаша сказал:
- Правильно крикнули. Хвастуны и есть.
Дмитрий Михайлович отмолчался, ничего не сказал. Он ведь тоже переправился с первым отрядом. Правда, он не кричал, что удалец.
А Нина сказала:
- Идите к узлам.
И ребята пошли к узлам.
Узлы, уже завязанные в узлы, висели на ветках дерева. Были прицеплены таблички с названиями, где какой узел, - рифовый, штык, марка, кноп. Висели ещё и коротенькие верёвочки.
Надо было смотреть на узлы и учиться завязывать такие же на этих коротких верёвочках. При узлах были дежурные, которые всё показывали.
Мастера-вязальщики. Сюда бы Тёму Новикова!..
Дали верёвочку и Коле.
- Смотри, - сказал дежурный. - Так, так, так и так. - Он завязал какой-то узел. - Чтобы в походе всем идти не падать. Теперь ты. - И верёвочку он развязал.
Не падать - это замечательно. Коля взял верёвочку - так, так, так и… не так.
Никакого узда не получилось.
И это опять Коле напомнило только историю со шнурками, когда 1-й "А" учился быстро завязывать шнурки на ботинках. Глеб Глебыч давал такое задание на дом, потому что не получалось. И класс не мог быстро переодеть ботинки на тапочки или тапочки на ботинки. Кроме Тёмы Новикова.
Дали бы сейчас такое задание на дом. И всё in можно было бы завязать. А то не как у людей - всё с одного раза.
Дежурный сказал:
- Крышка. Ты бы в походе упал. Эй! Санитары! Тут один упал!
Коля даже опомниться не успел, как подбежали санитары, положили его на носилки и понесли куда-то.
Быстро понесли, прямо бегом.
Коля начал брыкаться на носилках. А санитары бегут и говорят:
- Не брыкайся. Это игра.
Хорошенькое дело! Что же он, какой-нибудь Юрик, которого повалили в магазине на прилавок (чтобы не испугался и не убежал) и начали мерить галоши?
Хотя бы Саша-Аркаша заступился или вообще кто-нибудь из людей!
Безобразие!
Носилки поставили на землю. Над Колей склонились две девочки. Совсем незнакомые.
Одна из них сказала:
- Больной, спокойно.
Другая сказала:
- Ты перепутала - он не больной, а пострадавший в походе.
Что такое! Где поход?!
Человек и шагу не ступил, а его уже в пострадавшие!
- Вот смотрите, - сказала опять первая девочка. - Мы сейчас будем показывать, что надо делать, если у кого-нибудь случится перелом ноги. В походном медпункте имеется специальная шина из проволоки, которую надо приложить к повреждённой ноге и плотно прибинтовать.
Тут Коля увидел Митю, Вадима, Гришу. И Веронику. И Маду тоже увидел.
Она стояла й смотрела с сочувствием. Покачивала фонтанчиком на голове. Она ведь знала, что такое болеть и что такое больница, лазарет. С тобой не считаются ни как с рыцарем, ни как с человеком.
И даже Вероника смотрела на него с сочувствием. Тоже покачивала головой.
А Колину ногу продолжали забинтовывать вместе с длинной проволокой.
- Если под руками не будет проволоки, надо использовать палку.
Другая девочка бинтовала и приговаривала:
- Запоминайте, товарищи туристы, запоминайте, как мы его обрабатываем…
Первыш лежит - и правда, сырой материал.
Девочкам показалось мало, что сломана нога. Они начали обрабатывать голову и рассказывать, что делать в походе, если ушиблась голова. Потом они начали обрабатывать руку - накладывать шину, бинтовать.
Отряд стоит слушает. Даже кто-то что-то записывает в записную книжечку.
Чем больше и гуще бинтовали, тем больше сочувствия Первыш видел в глазах Мады. И вдруг девочки из медпункта заговорили о соли, о солевом голоде.
Первыш как начал брыкаться "поломанными" ногами и руками, вертеть "ушибленной" головой…
Не хочет он больше соли! Вот и всё!
Крышка!
А девочки говорят: потерял организм четыре процента, и уже организм пить хочет. Иногда и шестьдесят процентов организм теряет. Уходит соль из организма.
Тут Саша-Аркаша заступился за Первыша, сказал девочкам:
- Пожалуй, достаточно. Снимите с него повязки.
Девочки начали снимать бинты и проволоки, а сами всё про соль говорят.
Отряд стоит слушает. Кто-то проценты в книжечку записывает, ещё и переспрашивает.
Митя и Гриша помогли Коле подняться. Даже не просто помогли, а сразу поставили на ноги.
Мада обрадовалась. Засмеялась громко и начала подпрыгивать. И Коля тоже подпрыгнул, чтобы она увидела, что он совсем целый и здоровый. И что вовсе ничего не сломал и голову не ушиб, когда завязывал узлы - так, так, так и… не так.
Потом отряд повели показывать, как правильно устанавливать палатку, где какой кол забивать, в каком углу "севера" или "юга".
А потом показали костры, какие они бывают из хвороста и поленьев или даже из целого дерева. И топографические знаки. Они были выложены маленькими камушками на земле.
Но вдруг выяснилось, что знаки ночью кто-то поломал: сдвинул камушки. Нина побежала к Дмитрию Михайловичу: заместитель всегда должен вовремя позвать начальника.
Пришёл Дмитрий Михайлович и сказал, что знаки, наверное, разрушили лягушки. Скакали тут, веселились и камушки сдвинули.
Знаки восстановили. Теперь их можно было разглядывать и запоминать. А кто боится, что не запомнит, может зарисовать у себя в книжечках.
В Турграде, там, где на ветках дерева висели узлы, было весело, шумно: это следующий отряд переправился через речку и занимается теперь узлами. И в медпункте, конечно, уже кого-то бинту-ют, обрабатывают.
Дмитрий Михайлович сказал Саше-Аркаше, что сейчас будет совершено посвящение отряда в туристы.
Хитро улыбнулся.
Первый отряд стоял себе вокруг топографических знаков и ни о чём не подозревал. Из кустов выскочили дежурные с котелками, в которых обыкновенно варят в походе кашу, и давай поливать всех из котелков водой.
Это было очень неожиданно и весело.
Первый отряд начал веселиться и скакать лягушками. Нина только кричала:
- Осторожно! Топографические знаки!
Вдруг все видят: чужой отряд несёт носилки прямо сюда. А на носилках кто-то забинтованный.
Несут и смеются. Весело им тоже.
Ну и веселились бы там, в медпункте. А зачем сюда идти со своим забинтованным? Но чем ближе отряд подходил, тем отчётливее забинтованный становился похожим на Леванёнка.
Так и есть - Леванёнок!
Оказывается, Леванёнок уснул. Завязал первый узел, сел отдохнуть и уснул. Чужой отряд его обнаружил и в наказание наложил шины и забинтовал. А теперь принесли - нате, получайте вашего.
Хором крикнули:
- У-даль-цы!
Первый отряд просто онемел от изумления.
А Леванёнок вздохнул и, забинтованный, сказал:
- Они меня солью накормили от теплового удара. - Потом опять вздохнул и совсем тихо добавил: - И ещё сфотографировали.