Рэксоул тут же с особой яркостью вспомнил то, что говорил ему Феликс Вавилон во время их первой беседы. Он пожалел, что с ним нет его револьвера. Он не мог бы объяснить, почему чувствовал желание иметь при себе револьвер в лондонском отеле с безупречной репутацией, но ощущал потребность в этом инструменте нападения и защиты. Рэксоул решил, что если Жюль свернет в нишу, то он схватит его за горло, затем, не отпуская, задаст этому весьма сомнительному официанту несколько простых вопросов. Но Жюль остановился. Миллионер вновь осторожно выглянул из ниши. Жюль с чрезвычайной мягкостью повернул ручку на двери, к которой была прикреплена белая лента. Дверь медленно отворилась, и Жюль исчез в комнате. Через некоторое время полуночник Жюль появился вновь, закрыл дверь так же мягко, как открыл, снял с ручки ленту и тем же путем скрылся в боковом коридоре.
- Все это странно, - сказал Рэксоул. - В высшей степени странно.
Тут он посмотрел на номер на двери и невольно отшатнулся.
- Черт меня побери!!. - пробормотал он изумленно. Это был 111-й номер, комната его дочери! Он попытался открыть дверь, но она была заперта. Бросившись в свой номер, 107-й, он схватил один из пары револьверов (из тех, что делаются для миллионеров) и последовал за Жюлем в боковой коридор. В конце коридора находилось окно, оно было, открыто, и Жюль безмятежно глядел сквозь него на улицу. Десять бесшумных скачков, и Теодор Рэксоул был за его спиной.
- Одно слово, мой друг, - начал миллионер, потрясая револьвером в воздухе. Жюль был несомненно напуган, но благодаря превосходно развитому умению контролировать себя оправился от страха в ту же секунду.
- Сэр? - сказал Жюль.
- Я всего лишь хочу узнать, какого черта вы делали минуту назад в сто одиннадцатом номере.
- Меня вызвали туда, - последовал спокойный ответ.
- Вы лжец, и притом неумный. Эта комната моей дочери. А теперь объяснитесь, прежде чем я решу, застрелить вас или выбросить из окна.
- Прошу прощения, сэр, номер сто одиннадцатый занят джентльменом.
- Я предупреждаю вас, мой друг, что это серьезная ошибка - пытаться противоречить мне. Не пытайтесь совершить ее вновь. Мы вместе войдем в комнату, и вы докажете мне, что постоялец - джентльмен, а не моя дочь.
- Невозможно, сэр, - сказал Жюль.
- Ну это мы посмотрим, - сказал Рэксоул и ухватил Жюля за рукав. Миллионер знал наверняка, что Нелла поселилась в номере 111: он сам вместе с ней осмотрел комнаты и сам проследил за тем, чтобы здесь надежно разместились ее вещи, ее служанка, и она сама.
- А теперь откройте дверь, - прошептал Рэксоул, когда они подошли к 111-му номеру.
- Я должен постучать.
- Это как раз то, чего вы не должны делать. Откройте. Не сомневаюсь, что у вас есть запасной ключ.
Подгоняемый револьвером, Жюль послушался, показывая тем не менее всем своим видом, что не имеет отношения к этому грубому нарушению декорума отельной жизни. Рэксоул вошел. Комната была ярко освещена.
- К вам посетитель, который настаивает на встрече, сэр, - сказал Жюль и исчез.
Мистер Реджинальд Диммок, все еще в вечернем костюме, с дымящейся сигаретой в руке, поспешно встал из-за стола.
- Приветствую вас, дорогой мистер Рэксоул. Для меня это неожиданное… хм… удовольствие…
- Где моя дочь? Это ее номер.
- Верно ли я понял, что вы сказали, мистер Рэксоул?
- Я осмелился заметить, что это комната мисс Рэксоул.
- Мой дорогой сэр, - ответил Диммок, - вам, должно быть, почудилось что-то. Только мое уважение к вашей дочери удерживает меня от того, чтобы силой выставить вас отсюда за это невероятное подозрение.
Маленькое пятнышко на переносице миллионера внезапно резко побелело.
- С вашего позволения, - сказал он низким спокойным голосом, - я обследую ванную и гардеробную.
- Только выслушайте меня прежде, - предложил Диммок более мягким тоном.
- Я выслушаю вас позже, мой юный друг, - сказал Рэксоул и приступил к обследованию ванной и гардеробной, не давшему никакого результата.
- Как бы неверно ни было истолковано мое поведение, мистер Диммок, могу сказать вам, что я полностью доверяю своей дочери и считаю, что она способна лучше чем кто бы то ни было позаботиться о себе, но то, что вы находитесь здесь, - это одно из весьма загадочных и непонятных для меня событий, происходящих в этом отеле. Это все.
Почувствовав сквозняк возле своего плеча, Рэксоул повернулся к окну.
- Вот еще пример, - добавил он. - Я вижу, что это окно разбито, сильно разбито, и притом снаружи. Ну и как вы можете это объяснить?
- Если вы будете добры и выслушаете мои объяснения, мистер Рэксоул, - начал Диммок в своей лучшей дипломатической манере, - я попытаюсь вам объяснить, что произошло. Я расценил ваш первый вопрос ко мне, когда вы вошли, как нападение, но теперь я вижу, что у вас есть для этого оправдания. - Он вежливо улыбнулся. - Около одиннадцати часов вечера я проходил по коридору и обнаружил, что у мисс Рэксоул возникли сложности со служителями отеля. Мисс Рэксоул отправилась отдыхать в эту комнату, когда в окно влетел большой камень, брошенный, вероятно, с набережной, и, как вы видите, разбил стекло. Она не хотела оставаться в комнате, поскольку помимо неудобства от разбитого окна был страх, что камень могут бросить еще раз. Она настаивала на том, чтобы ей сменили комнату. Служители утверждали, что другого номера с ванной и гардеробной нет, а ваша дочь требовала именно такой номер. Я тут же предложил поменяться с ней апартаментами. Она сделала мне честь, приняв мое предложение. Тут же были перенесены наши вещи… И это все. В настоящий момент, я уверен, мисс Рэксоул спит в сто двадцать четвертом номере.
Теодор Рэксоул несколько секунд молча смотрел на молодого человека.
Послышался робкий стук в дверь.
- Войдите, - громко сказал Рэксоул.
Кто-то открыл дверь, но остался стоять на пороге. Это была служанка Неллы, одетая в домашнее платье.
- Мисс Рэксоул передает вам свое почтение и тысячу извинений, но в этой комнате на полке осталась ее книга. Она не может уснуть и хочет почитать.
- Мистер Диммок, я приношу свои извинения, мои почтительные извинения, - сказал Рэксоул, когда девушка с книгой ушла. - Спокойной ночи.
- Прошу вас, не придавайте этому значения, - учтиво сказал Диммок и простился с ним поклоном.
Глава IV
Прибытие князя
Тем не менее мысли Рэксоула были отягощены различными мелочами. Прежде всего - подмигивание Жюля. Затем - лента на дверной ручке, визит Жюля в номер 111-й и окно, разбитое снаружи. Да и происходило все это в три часа пополуночи. В эту ночь Рэксоул даже не вздремнул, но все равно был рад, что купил отель "Гранд Вавилон". Это было приобретение, которое, казалось, обещало немало забавного и интересного.
На следующее утро он спозаранку пришел к мистеру Вавилону.
- Я убрал из моей личной комнаты все свои частные бумаги, и теперь она в вашем распоряжении, - сказал Вавилон. - Я намереваюсь, с вашего согласия, остаться в отеле на некоторое время в качестве постояльца. Надо уладить все формальности, связанные с приобретением отеля, ну а кроме того, вам может понадобиться мой совет по тому или иному поводу, и таких поводов немало. Конечно, говоря правду, я вовсе не стремлюсь слишком быстро покинуть старое место. Для меня это было бы очень больно.
- Я буду в восторге, если вы останетесь, - сказал миллионер. - Но вы должны стать моим гостем, а не постояльцем.
- Вы очень добры.
- Что же до консультаций с вами, то мне, без сомнения, они будут необходимы, хотя, должен сказать, что дело, кажется, катится само собой.
- О, мне приходилось слышать об отелях, которые катятся сами собой, - задумчиво сказал Вавилон. - И если это действительно так, то можете быть уверены, что они, подчиняясь закону гравитации, катятся вниз, под гору. У вас будет предостаточно дел. Кстати, для примера, вы уже слышали о мисс Спенсер?
- Нет, - сказал Рэксоул. - Что с ней?
- Ночью она загадочно исчезла, и никто, по-видимому, не в состоянии пролить свет на это обстоятельство. Ее комната пуста, ее вещей нет. Когда вы начнете искать кого-нибудь на ее место, то убедитесь, что такого человека будет найти не так-то легко.
- Хмм, - сказал Рэксоул после паузы. - Сегодня будет вакантной не только ее должность.
Много погодя миллионер устроился в личной комнате прежнего владельца и позвонил в колокольчик.
- Мне нужен Жюль, - сказал он мальчику-слуге.
Ожидая Жюля, Рэксоул раздумывал об исчезновении мисс Спенсер.
Вошедший официант был встречен дружелюбным приветствием:
- Доброе утро, Жюль.
- Доброе утро, сэр.
- Возьмите себе стул.
- Спасибо, сэр.
- Мы уже встречались сегодня, Жюль.
- Да, сэр, в три часа пополуночи.
- Чрезвычайно странен этот отъезд мисс Спенсер, не так ли?
- Это удивительно, сэр.
- Вы, конечно, осведомлены о том, что мистер Вавилон передал мне все свои полномочия в этом отеле?
- Меня информировали об этом, сэр.
- Я полагаю, вы знаете все, что происходит в этом отеле, Жюль?
- Я главный официант, сэр, и моя обязанность - держать все в поле зрения.
- Для иностранца вы очень хорошо говорите по-английски, Жюль.
- Для иностранца, сэр? Я англичанин, родился и вырос в Хартфордшире. Видимо, вас ввело в заблуждение мое имя, сэр. Я зовусь Жюлем только потому, что во всех отелях действительно высокого класса главный официант должен иметь либо французское, либо итальянское имя.
- Я понимаю, - сказал Рэксоул. - Думаю, вы, должно быть, умный человек, Жюль.
- Не мне судить об этом, сэр.
- Как долго отель наслаждается вашими услугами?
- Немногим более двадцати лет.
- Это очень долго для работы на одном месте. Не думаете ли вы, что настало время сменить привычную колею? Вы еще молоды и можете проявить себя в какой-либо иной, более широкой сфере. - Рэксоул жестко взглянул на собеседника, который вернул ему столь же жесткий взгляд.
- Вы не удовлетворены мной, сэр?
- Если быть откровенным, Жюль, я считаю, что вы… гм… слишком много подмигиваете. И я считаю достойным сожаления то, что старший официант приобретает привычку снимать белые ленточки с дверных ручек номеров в три часа утра.
- Я понимаю, сэр, - непринужденно начал Жюль. - Вы хотите, чтобы я ушел, и для этого один предлог ничуть не хуже, чем любой другой. Очень хорошо! Не могу сказать, что я удивлен. Иногда случается, что владелец отеля и главный официант не сходятся характерами, и тогда дела отеля очень страдают, если один из них не уходит. Я уйду, мистер Рэксоул. Ведь я и сам подумывал о том, чтобы подать вам заявление.
Миллионер с уважением улыбнулся.
- Какое выходное пособие вы потребуете вместо заявления? Мне желательно, чтобы вы покинули отель в течение часа.
- Я не потребую никакого пособия, сэр. В противном случае я стал бы презирать себя. И я покину отель через пятнадцать минут.
- Тогда всего доброго. Мои добрые пожелания и мое уважение…
Рэксоул встал.
- Всего доброго, сэр. И спасибо вам.
- Кстати, Жюль, окажется бесполезным, если вы попытаетесь устроиться в какой-либо иной европейский отель высокого класса, потому что я приму меры к тому, чтобы подобные предложения с вашей стороны отклонялись.
- Не обсуждая вопроса о том, найдется ли в одном только Лондоне с полдюжины отелей, где будут прыгать от радости, когда появится шанс заполучить меня, могу сказать вам, сэр, что я оставляю свою профессию, - ответил Жюль.
- В самом деле?! Вы направите ваши способности в другое русло?
- Нет, сэр. Я сниму себе комнаты где-нибудь на Элбимел-стрит и буду просто жить в свое удовольствие. Я скопил около двадцати тысяч фунтов - сущий пустяк, но вполне достаточно для моих потребностей… А теперь извините меня за то, что наскучил вам своими личными делами. Еще раз до свидания.
В середине дня Рэксоул вместе с Феликсом Вавилоном отправился в адвокатскую фирму в Сити, а затем к биржевому маклеру, чтобы уладить все практические детали, касающиеся приобретения отеля.
- Я подумываю о том, чтобы обосноваться в Англии, - сказал Рэксоул, когда они вернулись обратно. - Это единственная страна… - И он замолк.
- Единственная страна?
- Единственная страна, где можно вложить во что-либо деньги или истратить их с гарантией. В Соединенных Штатах нет ничего, на что можно было бы истратить деньги - там нечего купить. А во Франции или Италии нет настоящих гарантий.
- Но вы, конечно, истинный американец? - осведомился Вавилон.
- Я истинный американец, - сказал Рэксоул. - Но мой отец, который начал с того, что был служителем в Оксфордском колледже, и в конце концов сделал десять миллионов долларов на железе в Питсбурге, - мой отец принял мудрое решение дать мне образование в Англии. Как и всякий молодой человек из высших слоев среднего класса, я провел три года в Оксфорде. Это очень многое мне дало. Значительно больше, чем множество успешных спекуляций. Это научило меня тому, что английский язык отличается от американского и значительно лучше его, и что есть нечто - я до сих пор еще точно не выяснил, что именно - в английской жизни, чего американцам никогда не понять. А в Соединенных Штатах, - прибавил он, - мы все еще подкупаем наших судей и наши газеты. И говорим о восемнадцатом столетии как о времени, с которого начался мир. Да, я переведу свои ценные бумаги в Лондон. Я построю дом на Парк-Лейн и буду покупать старинные сельские поместья, так же, как покупаю сейчас А.Т. и Южную железные дороги, и мало-помалу осяду здесь. Вы знаете, для миллионера я слишком добродушен и нрава, пожалуй, не очень общительного - у меня во всем Нью-Йорке наберется не больше шести настоящих друзей. Спасибо и за это!
- И у меня, - сказал Вавилон, - нет друзей, если не считать друзей детства в Лозанне. Я провел в Англии тридцать лет и не приобрел ничего, кроме превосходного знания английского языка и такого количества золотых монет, какого хватило бы, чтобы наполнить довольно большой ящик.
И эти два плутократа одновременно тяжело вздохнули.
- Кстати, о золотых монетах, - сказал Рэксоул. - Как вы думаете, сколько денег ухитрился накопить Жюль за то время, что работает у вас?
- О! Я не любитель таких размышлений, - улыбнулся Вавилон. - У него есть для этого уникальные возможности, подлинно уникальные…
- Могли бы вы, скажем, предположить двадцать тысяч - сумму, из ряда вон выходящую?
- Ладно, Бог с ним. Он сам признался вам в этом?
- Что-то в этом роде. Я уволил его.
- Вы уволили его?
- А почему бы и нет?
- В самом деле, нет никаких причин, почему бы его и не уволить. По правде говоря, последние лет десять мне очень хотелось избавиться от Жюля, но я никак не мог набраться смелости.
- Уверяю вас, это чрезвычайно просто сделать.
- Мисс Спенсер и Жюль, оба ушли в один день! - задумчиво проговорил Вавилон.
- И никто не занял их места, - сказал Рэксоул. - И отель все еще не развалился!
Однако, когда Рэксоул спустился вниз, он обнаружил, что стул мисс Спенсер в бюро занят величавой и властной девицей, одетой в соответствующее черное платье.
- Боже правый! Нелла! - воскликнул он, входя в бюро. - Что ты здесь делаешь?
- Занимаю место мисс Спенсер. Я хочу помочь тебе вести дела, папа. Мне кажется, что из меня выйдет превосходный гостиничный клерк. Я занималась с мисс Селиной Смит, одной из секретарш в твоем офисе, и она обучила меня всем хитростям и тонкостям, так что я хорошо со всем справлюсь.
- Но, послушайте, Хелен Рэксоул. Об этом станет говорить весь Лондон: наследница величайшего в Америке состояния служит клерком в отеле. Я ведь приехал сюда, чтобы отдохнуть и успокоиться.
- И, по-видимому, для того, чтобы отдохнуть и успокоиться, ты и купил отель, папочка?
- Ты требовала бифштекс, - парировал он. - А теперь ступай отсюда, и немедленно!
- Я пришла сюда, здесь и останусь! - заявила Нелла.
И тут в окне бюро появилось лицо белокурого человека лет тридцати, очень хорошо одетого, который держался весьма аристократично и казался чрезвычайно рассерженным.
Он пристально вгляделся в Неллу и даже попятился назад.
- Как! - воскликнул он. - Вы?!
- Да, ваше высочество, это и в самом деле я. Отец, это его светлейшее высочество князь Эриберт Позенский - один из самых уважаемых наших постояльцев.
- Вы знаете мое имя, фрейлейн? - пробормотал по-немецки молодой человек.
- Разумеется, князь, - ответила Нелла. - В Париже прошлой весной вы были просто графом Стинбоком, несомненно, путешествуя инкогнито…
- Тише! - прервал он ее взмахом руки, и лицо его стало белым как бумага.
Глава V
Что случилось с Реджинальдом Диммоком
Вскоре все трое беседовали весьма непринужденно - во всяком случае, со всей видимостью естественности. Князь Эриберт сделался учтив и даже почтителен с Неллой, а с ее отцом - гораздо более дружелюбным, чем требовала простая вежливость. Рэксоул развлекался тем, что изучал этого царственного отпрыска - первого, с которым ему довелось встретиться. Он отметил, что молодой человек достаточно представителен, что на нем "нет никаких кружев и оборок" и что он мог бы быть исключительно хорошим разъездным коммерческим представителем какой-нибудь первоклассной фирмы. Таково было первоначальное впечатление Теодора Рэксоула от человека, который мог в один прекрасный день сделаться царствующим великим князем Позенским.
Тут Неллу насмешила пришедшая ей на ум мысль о том, что бюро отеля - место, недостаточно подходящее для того, чтобы принимать августейшего молодого человека. Он стоял, наполовину просунув голову в окно бюро и небрежно облокотившись на стойку, точь-в-точь как если бы был биржевым брокером или менеджером нью-йоркской комической труппы.
- Вы, ваше высочество, путешествуете совсем один? - спросила она.
- По странному стечению обстоятельств, именно так, - сказал он. - Мой компаньон должен был встретить меня на Чаринг-кросс, но не сделал этого, и я даже не знаю почему…
- Мистер Диммок? - осведомился Рэксоул.
- Да, Диммок. Я не помню, чтобы он когда-нибудь прежде не являлся в назначенное время. Вы знаете его? Он здесь?
- Он ужинал с нами вчера вечером, - сказал Рэксоул и добавил значительно: - По приглашению Неллы. Но сегодня мы его и в глаза не видели. Я знаю тем не менее, что он снял королевские апартаменты, а также помещения для свиты, примыкающие к апартаментам. Не так ли, Нелла?
- Да, папа, - сказала она, заглянув в гроссбух. - Ваше высочество, несомненно, желает, чтобы вас проводили в ваш номер - то есть, я хочу сказать, апартаменты. - Тут Нелла рассмеялась: - Я не знаю, кто подходящая персона для того, чтобы сопровождать вас, вот в чем дело. По правде, папа и я еще не очень разбираемся в гостиничных тонкостях. Видите ли, мы купили отель только вчера вечером.
- Вы купили отель? - воскликнул князь.
- Да, именно так, - сказал Рэксоул.
- И Феликс Вавилон уехал?
- Собирается, но еще не уехал.
- Ах, я понимаю, - сказал князь. - Это один из ваших американских приемов. Вы покупаете, а затем вновь продаете, не так ли? Здесь вы на отдыхе, но не можете удержаться от того, чтобы попутно с развлечением не сделать несколько тысяч. Я слышал о таких вещах.