Для данного этапа характерна острая критика позитивистской методологии. Ведущей социологической школой становится неокантианство (Б. А. Кистяковский, Л. П. Петражицкий, А. С. Лапо-Данилевский и др.). Представители старых школ (Н. И. Кареев, М. М. Ковалевский и др.) во многом уточняют свои позиции. Утверждается марксистская социология (Г. В. Плеханов (1856–1918), В. И. Ульянов-Ленин и др.), в том числе "легальный марксизм", весьма близкий с точки зрения методологии к неокантианству (П. Б. Струве, Н. А. Бердяев (1874–1948), С. Н. Булгаков (1871–1944), М. И. Туган-Барановский (1865–1919) и др.).
Н. Н. Кареев (1850–1931)
Видный русский историк и социолог. В гимназии учился в одном классе с Вл. Соловьевым, с тех пор оба поддерживали приязненные отношения. Закончил историко-филологический факультет Московского университета (1873). Профессор ряда отечественных университетов, преподавал в Школе общественных наук в Париже. По политическим взглядам – представитель умеренного крыла кадетской партии, от которой был избран в Первую Государственную Думу. С 1910 г. – член-корреспондент Российской АН, с 1929 г. – почетный академик АН СССР. Основные сочинения: "Основные вопросы философии истории" в 3 томах (1883), "Историко-философские и социологические этюды" (1895), "Роль идей, учреждений и личности в истории" (1895), "Старые и новые этюды об экономическом материализме" (1896), "Введение в изучение социологии" (1897), "Типологическая и всемирно-историческая точка зрения в изучении истории" (1905), "Общие основы социологии" (1919), "Основы русской социологии" (1919) и др.
Помимо основательных чисто исторических работ, в основном о Французской революции, ее причинах, силах и последствиях, оказавших серьезное влияние на многих отечественных и зарубежных историков, Кареев плодотворно занимался разнообразными методологическими проблемами обществоведения. Так, он рано и независимо от немецких неокантианцев поставил вопрос об особенностях обобщения в естественных и гуманитарных науках, о типологическом анализе и др. Внимательно следя за историей становления мировой и русской социологии, он быстро откликался на очередные новинки в этой области то статьей, то рецензией. Часто завязывалась полемика. Статьи объединялись в сборники и многократно переиздавались. Кареев принадлежал к субъективной школе, стремясь систематизировать многие ее уроки, защитить от критики со стороны марксистов, неокантианцев, религиозной социальной метафизики. Среди конкретных социологических проблем особое внимание уделял междисциплинарным отношениям социологии (особенно с психологией), роли личности в истории, прогрессу и др. Наиболее значителен его вклад в разработку истории социологической науки, он является основателем и зачинателем известной "русской традиции" историко-критического обозрения социологических школ и направлений, в которую входили влиятельные социологи – М. Ковалевский, В. Хвостов, П. Сорокин, П. Тимашев и др. Кареев – один из первых удачных библиографов социологии и составитель ранних учебных программ по этой дисциплине. Идейное наследие Н. Кареева многопланово и обширно, и философско-исторические и социологические работы в нем занимают весомое место
Л. И. Петражицкий (1867–1931)
Основные сочинения (1900): "К вопросу о "возрождении естественного права" и нашей программе" (1902), "Природа этических явлений и правосознание как мотив человеческих поступков" (1903), "О мотивах человеческих поступков, в особенности об этических мотивах и их разновидностях" (1904), "Введение в изучение права и нравственности" (1905), "Теория права и государства в связи с теорией нравственности" (1907 – Т. 1, 1910 – Т. 2) и др.
Правовед и социолог, известен как создатель психологической школы права. Юридическое образование получил в Киевском университете, затем учился в Берлине. Судьба надолго связала Петражицкого с Петербургским университетом, в котором он работал в качестве профессора юридического факультета (1897–1917) и возглавлял популярный в университете студенческий научный
кружок, воспитавший крупнейших русских обществоведов П. Сорокина, Г. Гурвича, Н. Тимашева, Н. Кондратьева и др. По своим политическим взглядам Петражицкий умеренный кадет, депутат Первой Государственной Думы. С. Ю. Витте – один из немногих и по-настоящему оригинальных русских государственных деятелей начала XX в. – считал Петражицкого "выдающимся ученым, замечательно талантливым и умным человеком" и потому неоднократно обращался к нему за советами по поводу некоторых правительственных указов 1904–1905 гг. После Февральской революции Петражицкий переехал в Варшаву, где возглавил кафедру социологии в местном университете. Взрыв национализма, слепая ненависть ко всему русскому, которые переживала Польша в те годы, воспринимались им крайне болезненно. В результате нервного срыва Петражицкий покончил жизнь самоубийством.
В социологии Петражицкий решал многие теоретико-методологические вопросы в духе современного ему неокантианства, хотя испытывал известное влияние и со стороны позитивистского психологизма, последовательно боролся с социологическим реализмом. Социология, на его взгляд, должна изучать именно человеческое участие в различных процессах общественной жизни, т. е. психическую деятельность индивидуального характера, опираясь на "интроспекцию", теорию "естественного права", картину человеческих мотивов.
Подвергая критике способы образования общих социологических понятий своего времени, Петражицкий показал ущербность натуралистического редукционизма и переноса в теорию терминов и выводов обыденного сознания, игнорирующих специфику социальных явлений. Эта специфика сводится им к понятию "мотивы социального поведения", которое в психологической терминологии является аналогом понятия "эмоции". Они, по Петражицкому, являются генетической основой нашей психики. Воля, чувства, интеллект – это продукты эволюции эмоций, хотя с возникновением других феноменов психики сами эмоции изменяются. Благодаря взаимодействию индивидов образуется новый эффект – групповая, "народная психика" с ее "нормами-законами", которые теперь и определяют мотивацию. Моральные нормы императивны, т. е. обязательны для личности, их разделяющей, правовые – императивно-атрибутивны, т. е. более универсальны – обязательны для верящих в них и требуют от других считаться с их содержанием. Вся история человечества есть рост разумности норм и учреждений, расширение социабельности через право. Долгое время взаимодействие "норм-законов", институтов и поведения людей осуществлялось "бессознательно-эмпирически", но с возникновением социологической науки появляется возможность вести человечество сознательно, путем особой "политики права".
Петражицкому принадлежит идея разделения права на "официальное" и "интуитивное".
Первое санкционировано государством, оно отстает в своем изменении от изменения духовной, экономической и социальной жизни, тогда как второе свободно изменяется в соответствии с социокультурными сдвигами, его содержание индивидуально, определяется обстоятельствами жизни человека, его характером, воспитанием, образованием, статусом, профессией, личными знакомствами и т. п.
Решения права "интуитивного" свободно сообразуются с конкретными обстоятельствами случая, не стеснены, как в случае "официального" права, предустановленными шаблонами соответствующих законных предписаний, которые игнорируют индивидуальные особенности конкретных случаев жизни. "Интуитивное право" не подвержено фиксированию и "окаменению", оно более "доброкачественно" в сравнении с "официальным".
Петражицкий резко отрицал объективный, естественно-исторический характер общественных отношений и их развития. Содержание любого социального явления – морального, правового, эстетического, хозяйственного и т. п. – состоит не в объективном отношении, связи людей, "оно существует реально в психике того, кто изучает его, переживает в данную минуту". Этот взгляд Петражицкий применял при анализе самых разнообразных явлений – права, власти, идеала, наказания, деятельности акционерных компаний и университетов, экономических кризисов и др. Работы Петражицкого вызывали массу откликов разнообразного толка. Крайности его номинализма критиковались Б. Кистяковским, Е. Трубецким, П. Новгородцевым, но ряд его идей активно поддержали Г. Иванов, А. Круглевский, К. Соколов, П. Люблинский, П. Сорокин, Г. Гурвич и др.
М. М. Ковалевский (1851–1916)
Важным этапом в развитии социологической мысли в России стала публикация в 1910 г. двухтомного труда М. Ковалевского "Социология", где автор изложил основные идеи своей позитивистски ориентированной генетической социологии. Он отрицал односторонний детерминизм в объяснении социальных явлений и утверждал многопричинное объяснение социальных явлений, согласно которому причиной социальных изменений является постоянно идущий процесс социальных взаимодействий и взаимовлияний и, таким образом, не существует единого определяющего социального фактора. Изучение генезиса этих взаимодействий и составляет задачу социологии. Основные труды, принесшие ему славу социолога, юриста, историка: "Происхождение современной демократии" в 4 томах (1895), "Очерк происхождения и развития семьи и собственности" (1896), "Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства" в 3 томах (1898), "Развитие народного хозяйства в Западной Европе" (1899) и др.
Предмет социологии – "социальный порядок и прогресс", которые в реальности существуют только в единстве социальных явлений.
"Социальный порядок" есть система взаимодействий людей разного рода, подчиняющаяся особым законам эволюции и функционирования.
Общественный прогресс состоит в постоянном расширении сферы "солидарности" и "замирения". В истории социальная солидарность представляет собой универсальный процесс постепенного сближения социальных групп, классов, народов, государств. Революция при этом рассматривается как случайный патологический процесс эволюционного прогресса, понимаемого как прогресс социальной солидарности.
Социологическая система Ковалевского весьма содержательна и оригинальна.
Во-первых, она характеризуется историчностью анализа и широтой сравнительных обобщений. Этому способствовал активно развиваемый им историко-сравнительный метод как метод социологического исследования истории. У Ковалевского исторический и сравнительный методы слились в один историко-сравнительный метод социологии, что было новым, оригинальным подходом. Он называл этот метод "средством построения совершенно новой еще ветви описательной социологии – я разумею историю человеческих обществ". С помощью этого метода он провел интереснейшие типологические обобщения в различных научных направлениях (социология, история, право, экономика).
Во-вторых, социологическая система носит плюралистический характер. Ковалевский придерживался идеи многофакторности общественных процессов, им была сформулирована теория социальных факторов. Теоретическая позиция Ковалевского выражена в трудах, которые перечислены в настоящем учебнике. "Следует говорить не об одностороннем влиянии, а о воздействиях, взаимно оказываемых друг на друга всеми явлениями, из которых слагается общественная жизнь, и не о руководящих факторах – экономическом, правовом, государственном, научном, художественном и т. д., а о стоящих в тесном общении фактах или явлениях общежития", – писал он.
Критикуя "монистов", создателей самостоятельных доктрин, по свидетельству П. Сорокина, он говорил: "Удивительно однобоки эти люди". Он был далек от прямолинейности в обобщениях и не хотел себя загонять в определенные рамки всякой монистической методологии, хотя иногда при исследовании конкретных социальных процессов придерживался определенного момента, доминирующего фактора. Так, в работе "Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства" он использует гипотезу роста населения, но в других работах этот фактор для него не стал важнейшим. Его методологический принцип состоял в обобщении на основе изучения многочисленных фактов и факторов общественного процесса. Этому способствовало непременное сочетание в его творчестве эмпирического и теоретического.
Как отмечают исследователи, взгляды Ковалевского на проблему факторов общественного развития подвергались изменениям. Плюрализм Ковалевского утвердился позже, тогда как в ранних работах проявлялся незначительно, о чем говорилось выше. Однако эволюцию Ковалевского, как пишет П. Сорокин, надо видеть не как переход от монизма к плюрализму, а как переход от скрытого плюрализма к плюрализму декларативному и явному, переход от субстанционального понятия факторов к методологическому конструированию последних, где фактор ставится в простую функциональную связь нескольких рядов и таким образом становится чисто методологической независимой переменной.
Ковалевский вместо теории факторов создал впоследствии теорию функциональной связи общественных явлений, которую реализовал в многочисленных работах.
Третьим моментом социологической системы Ковалевского является генетическая социология. Концепция генетической социологии связана с идеей прогресса, с идеей социологического историзма, которая имеет в своей основе позитивистские традиции. Ковалевский всегда был верен позитивистской методологии, и он никогда ей не изменял. Концепция генетической социологии непосредственно вытекает из определения им предмета социологии, которую он считал наукой, имеющей своей целью установление законов и тенденций общественного развития. "Генетической социологией, – писал он, – называют ту часть науки об обществе, его организации и поступательном ходе, которая занимается вопросом о происхождении общественной жизни и общественных институтов, каковы: семья, собственность, религия, государство, нравственность и право…" Генетическая социология, по мнению Ковалевского, должна заниматься изучением законов эволюции на основе прочного фундамента конкретных фактов, в частности добытых этнографией. Она включает в себя сравнительно-исторический метод и ставит своей задачей исследование происхождения и развития различных институтов, их символического окружения у различных народов. Актуализация сравнительно-исторического метода обеспечивает раскрытие их типологического единства, общности, т. е. закономерности. Общественное развитие, развитие институтов, ведет к постепенному углублению сферы солидарности во взаимодействии между народами, социальными группами и т. д. Здесь Ковалевский расходился с марксистской социально-исторической концепцией, утверждавшей о неизбежности обострения социальных противоречий и о необходимости их насильственной ликвидации. Кстати, это было одной из основных причин отхода Ковалевского от Маркса, с которым он был лично знаком и поддерживал переписку. В целом он высоко ценил научное значение теории марксизма в области теоретической политэкономии и истории хозяйства, и в исследовании этих сфер, считал он, роль этой теории незаменима.
Генетическая социология Ковалевского, основанием которой служила этнография, была направлена на изучение эволюции социальных институтов в этническом "облике", в частности в России. "Вопросы генетической социологии, науки о происхождении общественных институтов, – писал он, – имеют особый интерес для русских, ввиду чрезвычайно богатого этнографического материала…" Таким образом, она включает в себя сочетание этнографических и социологических методов и представляет своеобразный вид социокультурной антропологии, направления, которому в последние годы уделяется большое внимание в нашей стране.
Е. В. Де Роберти (де Кастро де ла Серуа) (1843–1915)
Русский философ и социолог, которого современники называли "пламенным позитивистом", был к тому же сторонником "почетного компромисса" всех школ позитивизма. Сам он последовательно прошел все стадии эволюции социологического позитивизма, начиная с О. Конта до новейших в те времена форм – энергетизма, махизма и т. п. Де Роберти выступал с позиций "социального психизма", напоминающего в своих исходных посылках социологизм Э. Дюркгейма. Резко негативно относился к неокантианству и частично марксизму, посвятив анализу социологии К. Маркса специальную статью. Его основные сочинения: "Политико-экономические этюды" (1869), "Наша социология" (1873), "Социология" (1889), "Прошедшее философии: опыт социологического исследования общих законов развития философской мысли" в 2 томах (1886), "Новая постановка основных вопросов социологии" (1909), "Неопозитивная школа и новые течения в современной социологии" (1912), "Современное состояние социологии" (1913), "Социология и психология" (1914), "К оценке основных предпосылок социологической теории Карла Маркса" (1917) и др.
Де Роберти был воспитанником Александровского лицея, по окончании которого продолжил обучение в ряде зарубежных университетов. Он известен как один из основателей русской социологии, идеи которого подвергались критике со стороны других ее пионеров, в частности П. Лаврова. Кроме того, известность ему принесла и деятельность организаторского толка: вместе со своим другом М. Ковалевским Де Роберти принимал участие в создании Русской высшей школы общественных наук в Париже и первой отечественной социологической кафедры в Психоневрологическом институте, в которых он читал курсы. После цензурных запретов (глава Святейшего Синода К. Победоносцев потребовал двойной цензуры, светской и духовной, для сочинений Де Роберти) он надолго перебрался в Париж, где стал членом местного общества социологии, активно сотрудничал в позитивистских журналах. Де Роберти принимал участие в первых пяти всемирных конгрессах социологии, много печатался по проблемам современной философии, этики и социологии на французском языке. Работы Де Роберти внимательно рецензировались в русской печати, некоторые переводились – "Новая постановка основных вопросов социологии" (1909), "Понятия и законы вселенной" (1914). К сожалению, наиболее интересная работа "Социология действия" (1908), демонстрирующая его близость к идеям Э. Дюркгейма, так и не была переведена. По своим политическим взглядам Де Роберти – кадет умеренного толка. Самодержавный деспотизм он расценивал как варварство, предлагая самодержавию вместиться в жесткие конституционные рамки.
Общественная жизнь (или "надорганическое" явление), по Де Роберти, есть особое проявление мировой энергии – "социальный психизм", который конкретизируется в огромном многообразии психических взаимодействий людей; среди них наиболее важными являются "социальные действия", придающие системность, организованность и законосообразность "надорганическому". Истинное знание этих характеристик – путь к успешному предвидению и рациональным социальным реформам, блокирующим стихийные процессы. Основным социологическим законом Де Роберти считал эволюционно-функциональную зависимость четырех обширных видов "надорганического":
• знания как исходной функции социального опыта;
• мировоззрения (философии, религии) как функции знания;
• искусства как функции мировоззрения и практической деятельности (экономики, политики, технологии и т. п.);
• как функции всех ранее перечисленных видов.