Нежданно-негаданно навстречу им показался человек в тёмных очках. Он неторопливо спускался по лестнице с зелёным чемоданом в руке… От неожиданности династронавты застыли на месте и дали незнакомцу пройти. И тот, наверно, так бы навсегда и исчез в неизвестном направлении, если б Никижу не взбрело в голову понюхать его ноги и тявкнуть. Просто так взял и тявкнул тоненьким своим голоском. Может быть, это означало "здрасте" или что-нибудь ещё в этом роде, но незнакомец вздрогнул и обернулся. Лицо у него стало злющее, нижняя челюсть ещё больше выдалась вперёд, и даже через тёмные стёкла очков было видно, сколько звериной ярости у него в глазах. Он пнул Никижа ногой и ринулся вниз по лестнице. Собачонка перекувырнулась через ступеньку и жалобно заскулила.
- Негодяй! - процедил сквозь зубы Наско. - Ну, попадись ты мне!
- Видал, какие у него тёмные очки? - зашептал Майор. - Совсем как у грабителей в детективных фильмах.
- А он и правда грабитель и бандит! Как ударил собаку! И чемодан, наверно, спёр.
- Конечно, спёр! Давай выследим, куда он пойдёт, - предложил Майор.
- Давай!
Они пошли за незнакомцем не столько из желания его выследить, сколько для того, чтоб посмотреть, куда денется чемодан с сокровищами.
На улице они заметили сержанта, который шёл по следам очкастого на некотором расстоянии, как и полагается сыщикам. Почуяв, что дело серьёзное, династронавты решили не выпускать из виду ни того, ни другого…
- Никиж! - приказал Майор собаке. - Видишь того человека с зелёным чемоданом, в чёрных очках, который тебя пнул ногой? Смотри не теряй его из виду! Ясно? Пошёл!
Никиж кивнул и, прихрамывая, побежал вперёд.
* * *
Сержант Марко неотступно следил за человеком с чемоданом, соблюдая все правила сыщицкого искусства. А тот, не подозревая, что является объектом такого внимания, спокойно шёл по улице, останавливался у витрин магазинов, время от времени посматривал на ручные часы; потом купил в киоске сигарет, газету, вошёл в агентство Балкантуриста, и сержанту через стекло было видно, что он покупает билет на поезд. Потом вышел из агентства и снова зашагал по улице…
Сержант еле волочил ноги. Шутка ли! Целую ночь не спать и за весь день не проглотить ни крошки! Ноги у него подкашивались, голова кружилась, живот сводило от голода. Но участковый, несмотря ни на что, продолжал слежку за подозрительным субъектом в очках… Судьба, однако, смилостивилась над ним в конце концов: незнакомец остановился возле сквера и стал рассеянно проглядывать газету, очевидно поджидая кого-то. Сержант Марко спрятался за высокий куст и затаил дыхание.
Догадка оказалась правильной: не прошло и двух минут, как из-за угла появилась серая "Волга". Она медленно подкатила к тротуару, дверца распахнулась, высунулась рука. Незнакомец поднял чемодан…
Всё то же шестое чувство подсказало сержанту, что пришло время решительных действий. Сейчас он задержит обоих, вместе с вещественными доказательствами, и никто не сможет упрекнуть его в нарушении законности. Он набрал в лёгкие побольше воздуха, приготовился к прыжку… и прирос к месту о г изумления. Всё продолжалось какие-нибудь секунды.
В то самое мгновение, когда рука из машины протянулась к чемодану, какая-то собачонка кинулась к очкастому и вцепилась ему в ногу. Очкастый, пытаясь высвободиться, отчаянно дрыгал ногой, но собака впилась мёртвой хваткой. Тогда очкастый нагнулся, схватил собачонку за шею и стал душить. Отчаянно взвизгнув, она разжала челюсти. Очкастый швырнул её в кусты и хотел нырнуть в машину, но не тут-то было! На него налетели Майор Димчо и Наско Некалка.
- Зачем бьёшь собаку! Не стыдно? - кричал Наско, чуть не плача, и, как заправский боксёр, провёл "крюк" правой. - Я тебе покажу!
Майор схватился за чемодан, рванул, чемодан шлёпнулся на тротуар, крышка открылась, и всё его содержимое вывалилось на землю.
Стряхнув с себя оцепенение, сержант кинулся вперёд, но поздно. Очкастый, размахнувшись, двинул обоих династронавтов так, что они полетели на землю, юркнул в машину и захлопнул дверцу. Спустя мгновение серая "Волга" исчезла за поворотом. Сержант успел запомнить номерной знак: "Б 66–17".
На поле боя остались: разбитый чемодан, пакетики нейлоновых чулок, американские сигареты, духи, трубочки с белым порошком. Рядом двое смельчаков-династронавтов, в кустах безжизненное тело собаки, и над всем этим фигура сержанта Марко.
"Опять эти династронавты! - в отчаянии думал участковый. - И как раз тогда, когда преступники были уже почти у меня в руках!" Его так и подмывало схватить обоих мальчишек, зажать между коленями и задать хорошую трёпку. Но вместо этого он помог им встать, вытер носы и стал утешать. А те даже "спасибо" не сказали. Подобрали свою собачонку и стали делать ей искусственное дыхание.
К счастью, выяснилось, что Никиж особенно не пострадал. Он быстро пришёл в себя, но в его взгляде, ещё недавно добродушном и доверчивом, теперь прочно засела злоба. И если бы династронавты умели читать в собачьих глазах, они бы узнали о решимости Никижа во что бы то ни стало отомстить человеку в чёрных очках.
Сержант помаячил ещё немного возле династронавтов, но, убедившись, что они не обращают на него внимания, принялся подбирать разбросанные вещи. Заметив это, Майор Димчо и Наско мгновенно забыли о собаке и стали усердно помогать ему укладывать пакетики, коробочки и трубочки в чемодан. Когда с этим было покончено, Наско захлопнул крышку, подхватил чемодан и пошёл.
Майор - за ним.
- Вы куда? - окликнул ребят участковый.
- Домой, - самым невинным тоном ответствовал Наско.
- Домой? Почему домой?
- Потому. Это наш чемодан. - Ваш?! - изумился сержант.
- Ну конечно! Наш клад. Помните, я к вам тогда пришёл и сказал, но вы меня выставили и не велели больше показываться на глаза.
Сержант чуть не взвыл от обиды, вырвал из рук Наско чемодан, сел на него и с жестом отчаяния схватился за голову.
Династронавты благоразумно удалились…
А полчаса спустя сержант Марко стоял навытяжку перед начальником районного управления милиции, который, сдерживая раздражение, говорил:
- За то, что вы завладели чемоданом и запомнили номер серой "Волги", честь вам и хвала. Но за то, что из-за каких-то мальчишек упустили важных преступников, вы заслуживаете самого строгого взыскания. На этот раз я вас прощаю, но хочу надеяться, что в ближайшие же дни оплошность будет исправлена и вы докажете, что являетесь достойным сотрудником болгарской народной милиции!
Сержант вернулся домой такой расстроенный, что жена, сжалившись, даже не спросила, где он пропадал целые сутки, и кинулась накрывать на стол. Но он не прикоснулся к ужину, проглотил двадцать капель валерьянки и с мрачной торжественностью произнёс:
- Вот что, жена: либо я поймаю этих контрабандистов, либо твой муж уйдёт из рядов славной болгарской милиции! И ещё одно: либо эти негодники династронавты уедут из нашего квартала, либо уеду я! Покойной ночи!
Он лёг в постель и погрузился в глубокий сон без всяких сновидений.
3. ГОЛОСА В ЭФИРЕ
Разбудил его пронзительный телефонный звонок. Сержант снял трубку.
- Что? - подскочил он. - Иду!
Невыспавшийся, усталый, с тяжёлой от пережитых треволнений и выпитой валерьянки головой, участковый оделся и побежал в управление милиции.
Он застал дежурного и радиста у контрольного пульта.
- Слушайте! - коротко бросил дежурный. Из динамика донеслось сначала какое-то жужжание, писк, но скоро звук стал чище и послышалась отчётливая речь;
- Алло, алло! Говорит "Остров Свободы". Как нас слышите? Как нас слышите? - И голос запел: - Аванти пополи… Аванти пополи… Бандьера росса ла триумфера… Как нас слышите?
Снова жужжание, писк, и на призыв отозвался другой голос, чуть тоньше первого:
- Алло! Алло! Говорит "Мыс Доброй Надежды". Слышим вас отлично! Слышим вас отлично! А вы нас? - И голос запел: - Моран-бонг! Моран-бонг! Там-та-там! Там-та-там!
В наступившей тишине дежурный спросил:
- Как вам это нравится, сержант? И это в вашем квартале.
Сержант Марко ужаснулся: в его квартале! Да ещё обе рации! "Остров Свободы"! "Мыс Доброй Надежды"!
Снова прозвучал первый голос:
- Давайте изменим координаты! Мы займём 9-10-32, вы занимайте 9-20-02.
- Есть! - отозвался второй голос. - Уходим на 9-20-02. До скорого!
Динамик умолк.
- Вот поэтому их никак и не схватишь, - скачал радист. - Всё время меняют местонахождение. Не успеем засечь, а они уже в другом месте.
Глаз у сержанта задёргался, второй раз за сутки - верный признак, что нервы стали сдавать. Его квартал - прибежище контрабандистов, да ещё каких-то пиратов эфира! Неужели мало у него мороки и без этого?
Минут через десять самое большее в динамике снова раздался первый голос:
- Говорит "Остров Свободы". Как нас слышите? Как нас слышите? Говорим с пункта 9-10-32… Ча-ча-ча… Ча-ча-ча… Мы танцуем "Ча-ча-ча"! Вива Куба!
- Говорит "Мыс Доброй Надежды". Находимся на 9-20-02. Слышимость отличная! Как нас слышите? Мо-ран-бонг! Танцуем "Макале"!
- Вы готовы?
- Ещё бы! Остановка только за пунктом номер четыре.
- Будет выполнен. Клянёмся бородой пророка! Выше головы! Патриа о муэртэ! В путь!
- Желаем успеха! Хоройя а кани! Да здравствует свобода! Конец!
Обе рации умолкли. Трое людей в кабине долго молчали в раздумье.
- Опасное дело! - первым нарушил молчание сержант. - Эти цифры, координаты… гм… наверно, шифр!
- Просто какие-нибудь полоумные радиолюбители, - сказал радист.
- Или же дети, - добавил офицер.
Сержант подскочил на стуле как ужаленный. Династронавты! Конечно, династронавты! Они! Больше некому… Но мыслимое ли это дело? Целых два передатчика сразу? А впрочем, почему бы и нет? Вон прошлый год чуть не полетели на Марс, вступили в переписку с Фиделем Кастро, шныряют по подземным каналам, клады отыскивают…
- Разрешите идти? - дрожащим голосом спросил сержант Марко, сгорая от нетерпения поскорее проверить свою догадку.
- Идите! - ответил офицер. - Но смотрите не теряйте времени зря: походите, порасспрашивайте - может, и нападёте на след. Весьма возможно, что это просто радиолюбители, либо же дети. Но население недовольно… Знаете ведь, телевизоры…
- Слушаюсь! - сказал сержант. - Я найду этих пиратов эфира! - И он помчался по улицам своего квартала, чтобы отыскать династронавтов с их передатчиками, будь они неладны!
Первым делом он нагрянул с проверкой в собственную квартиру. Кандидат в династронавты Кынчо сладко спал. Значит, не он.
Завернул к Мише Эквилибристу, который жил ближе всех. Тот тоже был дома, сидел над энциклопедией, открытой на слове "Претория".
Поднялся к Моревым. Наско рисовал бородатых роботов, а его родители сидели в креслах перед телевизором и смотрели передачу для дошкольников.
Вихра слушала Четвёртую симфонию Брамса.
Рони Дакалка ужинал.
Майор Димчо читал три книги разом и решал шахматную задачу.
Саша Кобальт Болокуду стоял перед зеркалом, расчёсывая свою умопомрачительную шевелюру.
И так далее, и так далее… Сержант обошёл квартиры всех династронавтов и всех до одного застал дома. Выходит, не они? Или успели уже вернуться? А может, у Федерации есть новые члены, которые ему ещё не известны? И что означают эти таинственные цифры 9-10-32 и 9-20-02, и всё прочее?..
Долго ломал он над этим голову и под конец принял два важных решения. Во-первых: завтра же спросить шифровальщика в городском управлении милиции, что могут означать эти цифры, и во-вторых, впредь не спускать с династронавтов глаз, в особенности по вечерам, когда обычно начинают работать подпольные рации.
Возвращаясь домой, сержант встретил на улице режиссёра Антона Антонова. Остановились поболтать. У режиссёра вид был усталый. Он сказал, что задержался допоздна на телестудии, чтобы закончить подготовку к гигантской массовой сцене, съёмки которой назначены на завтра, с самого утра… Сногсшибательный будет фильм! Покойной ночи!
Они расстались. В эту ночь сержанту Марко снились таинственные цифры координат, номера серой "Волги" и металлические голоса, распевавшие "ча-ча-ча" и "моран-бонг", а режиссёр Антон Антонов видел во сне бесчисленные полчища усатых и бородатых воинов.
4. В СЕРДЦЕ РОДНОГО ТЕЛЕЦЕНТРА
Ровно в полночь, когда сержант и режиссёр спали и видели сны, Майор Димчо поднялся. Дом был погружён в глубокий сон. Димчо осторожно оделся и бесшумно выскользнул за дверь.
Внизу в тёмном подъезде его уже ждали Рони Дакалка, Саша Кобальт Болокуду, комиссар Вихра и Миша Эквилибрист. Саша Болокуду и Миша были экипированы по-альпинистски: верёвки, ледорубы, карманные фонарики и всё, что необходимо для лазания по скалам.
В ночной мгле Сашу с его длиннющими, торчком стоящими волосами можно было принять за существо с другой планеты. Взглянешь - мурашки забегают.
Построившись по-партизански цепочкой, они повернули к Парку Свободы. Перешли реку, миновали стадион и углубились в лес. Всё в полном молчании. Да и о чём говорить? Каждый знал, что он должен делать. Время от времени за деревьями мелькала опоясанная алыми огоньками верхушка телевизионной башни, служившая для них путеводной звездой.
Вскоре они подошли вплотную к уносящемуся ввысь небоскрёбу. Двадцатиэтажное здание тонуло во мраке. Светилась только верхушка башни с антеннами, да ещё поблёскивало маленькое окошко проходной.
Ползком, по-индейски миновали они главный вход и обогнули здание. Встали, огляделись: конусообразная башня уходила к самому небу. Бесчисленные ряды тёмных окон мерцали, отражая сияние звёзд. Таинственно шептались о чём-то сосны.
- Пирамида! - приказал Саша Кобальт Болокуду и первый подставил спину.
Рядом пригнулся Рони; Майор взобрался на них, а на плечи Майору вскочил ловкий, как обезьяна, и поднаторевший в таких упражнениях Миша Эквилибрист. Он вбил ледоруб под оконную раму второго этажа, подтянулся, ухватился за карниз и одним рывком взобрался наверх.
Выпрямился, осторожно толкнул окно - заперто. Но это его ничуть не смутило. Крепко прижимаясь всем телом к стене, он медленно двинулся вправо.
Внизу все замерли в ожидании.
Осторожно передвигаясь по каменному выступу, Миша добрался до следующего окна. Легонько нажал - окно подалось. Миша распахнул его и соскочил в комнату. В темноте вырисовывались контуры каких-то аппаратов. Не теряя времени, он прицепил один конец верёвки к поясу, другой спустил на улицу и крепко упёрся ногами. Через пять секунд Саша Кобальт Болокуду уже стоял с ним рядом. Теперь они держали верёвку вдвоём, потому что надо было втянуть Рони, а вес у него солидный. Верёвка затрещала, но выдержала.
На улице остались только Майор и Вихра. Одни. Вокруг - шепчущийся лес, дыхание гор, небо с бесчисленными россыпями звёзд, аромат июньской ночи, мерцание огней огромного города; со стадиона доносились звуки оркестра. Всё поразительно напоминало романтические сцены, на которые они оба в последнее время всё чаще натыкались в книжках…
Снова обоим почему-то стало не по себе. У Майора слова застревали в горле, он не мог выдавить из себя ни звука, а Вихра не могла отвести напряжённого взгляда от верхушек деревьев.
- Давай я тебя привяжу, - с трудом проговорил наконец Димчо.
- Нет… - глухо прошептала она, хотя ей ужасно хотелось, чтобы именно он обвязал её верёвкой вокруг пояса. - Я сама…
Она попыталась завязать узел, но руки не слушались. В окне показалась голова Саши Кобальт Болокуду.
- Ну, что же вы? Почему так долго? - шёпотом сказал он и исчез.
Вихра повернулась к Майору и тихо сказала:
- На, привязывай!
Он завязал верёвку тугим крепким узлом и подставил Вихре спину.
Минутой позже все пятеро были уже наверху. Зажгли фонарики, огляделись… Машины, аппараты, приборы. Неинтересно. Повернув английский замок, они вышли в коридор, нарочно оставив дверь незапертой, чтобы потом через неё вернуться. Подошли к площадке второго этажа. Лестница спиралью уходила вверх, в бесконечность. Рони Дакалка поглядел в темноту, где исчезали ступеньки, и сердце у него ёкнуло.
- Поехали на лифте! - взмолился он.
Никто, однако, не внял этому малодушному призыву, и все двинулись пешком, на цыпочках, бесшумно, освещая себе дорогу фонариком. Впереди шёл Саша Кобальт Болокуду, который по-альпинистски простукивал каждую ступеньку ледорубом, чтобы вовремя обнаружить любое случайное препятствие.
На третьем этаже висела табличка: "Операторы". Полезли выше. На четвёртом - "Звукозапись". Ещё выше, на пятом, помещались редакторы, на шестом режиссёры, на седьмом художники, на восьмом артисты, на девятом оркестр, на десятом хор, на одиннадцатом фонотека, на двенадцатом фильмотека, на тринадцатом разные начальники, потом потянулись павильон номер один, номер два, номер три…
На восемнадцатом этаже запыхавшиеся династронавты остановились.
- Где же это? - простонал Рони Дакалка. - Я больше не могу.
- Ничего-ничего! - успокаивающе бросил Саша Кобальт Болокуду. - Тебе полезно, похудеешь. А если бы на Гималаи взбираться, что тогда?
Рони подумал про себя, что не родился ещё человек, который заставил бы его лезть на Гималаи, вынул из кармана сдобную булочку, подкрепился и полез вверх с видом приговорённого к казни. Ничего не попишешь: сам ведь подал мысль забраться сюда!
Остальные безропотно одолевали бесчисленные спирали лестницы. Казалось, этому восхождению не будет конца. Лишь на двадцатом этаже появилась, наконец, долгожданная надпись: "Гримёрная и костюмерная". Вот она, желанная цель!
Постояв минутку, чтоб успокоиться и перевести дух, они толкнули дверь. К счастью, она была не заперта, и они вошли.
Фонарики мгновенно зашарили вокруг и открыли их взглядам обычную обстановку парикмахерских салонов: кресла, зеркала, перед зеркалами баночки с разными кремами, щёточки, гребёнки, ножницы… Не это интересовало их, о нет! Фонарики стали рыться в ящиках, в шкафчиках, за зеркалами…
И вдруг раздался изумлённый возглас Вихры:
- Поглядите-ка, что тут есть!
Все кинулись к ней. Она стояла перед огромным открытым шкафом. Все нацелились в него своими фонариками и ахнули от восхищения: шкаф был битком набит всевозможной одеждой. Платья, мундиры, блузы, юбки, рабочие комбинезоны, средневековые доспехи, национальные костюмы - чего там только не было! Вихра сняла с вешалки одно платье. В луче фонарика сверкнул осыпанный драгоценными камнями, расшитый серебром и золотом тёмно-красный бархат.
- Это платье Марии Стюарт! - авторитетно объяснил Рони Дакалка. - Я видел в Детском театре.
- Я хочу примерить! - робко сказала Вихра.
Мальчишки охотно взялись ей помочь. Такое тяжеленное платье без посторонней помощи и не наденешь. Когда же наконец она с величайшим трудом облачилась в него, мальчишки обомлели: перед ними стояла уже не Вихра, их товарищ и комиссар, а волшебная красавица с золотыми волосами, в роскошном тёмно-красном одеянии, тяжёлыми складками спадавшем к её ногам. Сердце Майора тревожно забилось: неужели это Вихра? Она казалась теперь такой чужой, далёкой…
Молчание было прервано Сашей Кобальт Болокуду:
- Давайте возьмём что-нибудь! Повезём в Африку в подарок местным жителям. Они ведь ходят раздетые!