Минуту спустя в комнату вошел слуга с большим подносом, на котором стояли бутылка минеральной воды и сверкающие чистотой стаканы. Хозяйка дома отпустила слугу, а потом стала наливать воду в стаканы. Остин пристально наблюдал за ней. Как и в случае с ее сыном, было практически невозможно определить возраст хозяйки замка. На первый взгляд ей могло быть от сорока до шестидесяти, но вне зависимости от паспортного возраста женщина все еще была прекрасной в классическом смысле этого слова. Несмотря на тончайшую паутину морщинок вокруг серо-голубоватых глаз, излучавших неиссякаемую жизненную энергию, ее лицо было безупречно чистым, ровным и необыкновенно умным. Впечатление усиливала таинственная улыбка, которая придавала ее выражению черты загадочности и какой-то необыкновенной мудрости. А когда мадам Фошар говорила, ее голос лишь изредка искажался сухостью, столь характерной для людей преклонного возраста.
– Очень мило с вашей стороны, мистер Остин и мадемуазель Буше, что вы проделали столь долгий путь от Парижа до нашего скромного поместья.
– Ну что вы, мадам Фошар, – мгновенно отреагировал Остин. – Вы, должно быть, чрезвычайно заняты собственными делами, и я очень благодарен, что любезно согласились встретиться с нами и ответить на некоторые вопросы.
Она подняла вверх ладони жестом великодушного умиления.
– Ну как же я могла не встретиться с вами после столь сенсационного открытия? Откровенно говоря, я была в шоке, когда узнала, что тело, совершенно случайно обнаруженное во льдах Спящего Человека, может принадлежать моему славному дяде Жюлю. Я сама не раз летала на самолете над Альпами, но мне и в голову не приходило, что там может покоиться тело предка, прославившего мой род. Вы уверены, что это действительно мой дядя Жюль?
– Лично я не видел этого человека, – осторожно заметил Остин, – и поэтому не могу поклясться в точной идентификации, но самолет фирмы "Моран-Солнье", обломки которого я нашел на дне ледникового озера, вне всяких сомнений, принадлежал Жюлю Фошару, об этом свидетельствует заводской номер на фюзеляже. Разумеется, это косвенное доказательство, но тем не менее вполне убедительное.
Мадам Фошар рассеянно уставилась куда-то в пространство.
– Да, это вполне мог быть Жюль Фошар, – задумчиво сказала она скорее себе, чем гостям. Помолчав, она продолжила: – Он пропал в 1914 году, после того как вылетел отсюда на своем аэроплане фирмы "Моран-Солнье". Дядя очень любил летать и даже окончил Французскую военную авиационную школу, поэтому без особого труда мог управлять самыми различными типами аэропланов. Бедняжка! Похоже, у него кончилось горючее или он попал в неблагоприятные погодные условия, что в Альпах случается довольно часто.
– Да, но это довольно далеко отсюда, – осторожно вступила Скай. – Интересно, что заставило его проделать такой сложный и опасный путь?
Мадам Фошар ответила с очаровательной улыбкой:
– Знаете, он был тихопомешанным. Такое иногда случается в аристократических семьях. – Она сделала паузу и вновь повернулась к Остину: – Насколько я знаю, вы работаете на агентство НАПИ. Впрочем, ничего странного в этом нет. Ваша фамилия довольно часто мелькает в газетах и в новостных телепередачах. Поражаюсь, насколько умным и изобретательным было ваше решение использовать миниатюрную подводную лодку для спасения застрявших под ледником ученых.
– Я сделал это не один, – скромно напомнил Остин. – Мне помогали очень многие люди.
– Скромность украшает глубокий ум, – улыбнулась мадам Фошар с таким выражением лица, словно хотела подчеркнуть, что проявляет к гостю более глубокий интерес, чем обыкновенное любопытство. – Я читала в газетах, как какой-то безумец напал на вас в тоннеле с оружием в руках. Интересно, что ему было нужно?
– Это сложный вопрос. Вероятно, он хотел сделать так, чтобы никто и никогда не смог извлечь тело погибшего из ледника. Кроме того, он унес с собой металлический контейнер, в котором, возможно, хранились важные документы.
– Жаль, – с искренним сожалением вздохнула хозяйка замка. – Возможно, эти документы могли бы пролить свет на довольно странное поведение моего дядюшки. Вы спросили, мадемуазель Буше, что он делал в Альпах. Я могу лишь догадываться об этом. Понимаете, Жюль много страдал.
– Он был болен? – поинтересовалась Скай.
– Нет, но он был весьма чувствительным человеком, обожал искусство и литературу. Откровенно говоря, ему надо было бы родиться в другой семье. Жюль переживал из-за того, что принадлежал к семейству, члены которого прослыли "торговцами смертью".
– Что ж, его можно понять, – сказал Остин.
– Нас называли еще более мерзкими словами, месье. Но, поверьте мне, несмотря на все превратности судьбы, Жюль был истинным бизнесменом. Он был необыкновенно хитер, а его способность действовать исподтишка могла бы составить честь самому Макиавелли. Именно под его руководством наша компания стала по-настоящему процветающей.
– Этот образ совсем не соответствует тому, что вы только что сказали о его мягком и ранимом характере.
– Жюль ненавидел насилие, а ведь с ним неизбежно связаны производимые нами товары. Но при этом дядя прекрасно понимал, что, если мы не будем производить и продавать оружие, этим займется кто-то другой. Он был большим поклонником Альфреда Нобеля и, как и тот, немало сил отдал делу укрепления мира во всем мире. Иначе говоря, он видел себя в роли человека, который поддерживает необходимое равновесие во всем мире.
– Однако что-то лишило равновесия его самого.
Мадам Фошар кивнула.
– Мы считаем, что это была уже вполне очевидная перспектива Первой мировой. Войну начали невежественные и амбициозные политические деятели, но сейчас уже ни для кого не секрет, что подталкивали их к этому именно производители оружия и те, кто его продавал.
– Как семейства Фошаров и Круппов?
– Круппы – просто выскочки. – Она сморщила нос, как будто от неприятного запаха. – Самые настоящие парвеню, ничтожные угольщики, которые сколотили свое состояние на крови и поте несчастных рабочих! А семейство Фошаров занималось производством оружия в течение многих столетий, задолго до того, как в Средние века на свет появилось семейство Круппов. Что вам известно о нашей семье, мистер Остин?
– В основном то, что ваше семейство окружено тайной, чрезвычайно закрыто, как створки моллюска.
Мадам Фошар рассмеялась:
– Если вы имеете дело с производством оружия, секретность, таинственность не может быть ругательным эпитетом. Однако лично я предпочла бы слово "осмотрительность". – Она склонила голову, словно задумавшись о чем-то важном, а потом встала. – Прошу вас пройти со мной Я покажу вам нечто такое, что скажет вам о семействе Фошаров гораздо больше, чем тысяча ненужных слов.
Хозяйка повела их по длинному коридору в самый конец замка, где высокие арочные двери из ценных пород дерева были украшены изображениями трехглавых орлов.
– Это оружейная комната нашего замка, – сказала она, пропуская гостей в святая святых. – Здесь находятся душа и сердце славной империи Фошаров.
Остин и Скай вошли в большой зал с высокими потолками, остроконечными сводами и украшенными до самого потолка стенами. Все вокруг напоминало какой-то кафедральный собор, а не оружейную комнату средневекового замка. Они остановились перед небольшой нишей, обрамленной высокими колоннами, отдаленно напоминающей алтарь храма. Правда, в отличие от алтаря там были выставлены не изображения святых и отцов церкви, а образцы оружия, экспозиция которого была организована в строго хронологическом порядке. Еще большее количество оружия было выставлено во втором ярусе, который огибал огромное помещение по периметру.
А непосредственно перед ними возвышались четыре конные статуи средневековых рыцарей с полным набором оружия. Причем стояли они в такой воинственной дозе, что, казалось, охраняют оружейную комнату от незваных гостей.
Скай осмотрела рыцарские доспехи с профессиональной дотошностью и осталась довольна:
– Объем и содержание вашей коллекции просто поражают воображение.
Мадам Фошар подошла к рыцарям и остановилась перед ними.
– Танки своего времени, – сказала она. – Представьте себя бедным пехотинцем, вооруженным одним лишь копьем, на которого мчится такая закованная в броню громадина. – Она хищно улыбнулась, словно предвкушая неизбежную развязку.
– Да, сопротивление бесполезно, – согласилась Скай, – но только не по отношению к воинам, вооруженным более передовой тактикой и современным оружием. Например, с помощью дальнобойного лука и стрел с закаленными стальными наконечниками можно было легко пробить рыцарские доспехи, причем с дальнего расстояния, что делало обороняющихся пехотинцев практически неуязвимыми. А уж об алебарде и говорить нечего. Она может пробить закованного в броню рыцаря и свалить его с лошади, а потом его можно легко разрубить надвое с помощью обоюдоострого меча. Я уж не говорю о том, что все эти доспехи становятся совершенно бесполезными в условиях применения огнестрельного оружия.
– Совершенно верно, – улыбнулась мадам Фошар. – Вы точно подметили главные особенности нашего оружейного бизнеса и даже приоткрыли тайну нашего успеха в этом деле. Каждое новое оружие неизбежно порождает соответствующие средства защиты, а это, в свою очередь, приводит к дальнейшему прогрессу в создании вооружения. Похоже, мадемуазель знает, о чем говорит. – Мадам Фошар удивленно вскинула бровь.
– Мой брат увлечен коллекционированием старинного оружия, – извиняющимся тоном пояснила Скай. – Я просто не могла не научиться у него некоторым общим вещам.
– Да, вы многому научились, – хитро прищурилась мадам Фошар. – Все выставленные здесь предметы произведены на свет представителями рода Фошаров. Что вы можете сказать об оружейном искусстве нашего семейства?
Скай внимательно рассмотрела некоторые образцы в ближайшей к ней витрине и покачала головой:
– Ну что тут скажешь? Вот эти шлемы, к примеру, выглядят очень примитивными, но на самом деле сделаны добротно и вполне отвечают требованиям своего времени. Полагаю, им не менее двух тысяч лет.
– Браво! – вырвалось у мадам Фошар. – Они действительно были сделаны еще в доримские времена.
– Никогда не думал, что род Фошаров такой древний, – откровенно признался Остин.
– А я не была бы сильно удивлена, если бы узнала, что некто отыскал древнюю пещеру, на стене которой было бы изображено, как основатели рода Фошаров изготавливают наконечник копья для какого-нибудь клиента эпохи неолита…
– Однако ваше шато слишком далеко отстоит от неолитических времен как географически, так и хронологически.
– Да, мы прошли очень долгий путь от своих давних предшественников, – согласилась мадам Фошар. – Наши предки были известны как оружейники еще на Кипре, который всегда был самым оживленным перекрестком важнейших торговых путей Средиземноморья. Когда там появились первые крестоносцы, они были в восторге от наших мастеров. Благородные рыцари того времени считали делом чести коллекционировать лучшие образцы оружия в своих замках. А потом мои далекие предки переехали во Францию и основали несколько мастерских по производству оружия. Вскоре после этого основатели производства, прибывшие с Кипра, соединили свое дело с другими двумя производителями оружия, заключив брачные союзы, и положили начало новой династии оружейников.
– Поэтому на вашем гербе изображен орел с тремя головами?
– Вы весьма наблюдательны, месье Остин. Разумеется, это так. Со временем две другие семьи измельчали, род Фошаров стал единственным представителем бизнеса, в руках которого оказались все производство оружия и его продажа. Наша семья владела несколькими крупными оружейными магазинами, а потом мы стали посылать торговых агентов и в другие страны Европы. С периода Тридцатилетней войны и до Наполеоновских войн начала девятнадцатого века спрос на оружие был чрезвычайно высок. Впрочем, он не уменьшился и позднее… Франко-прусская война принесла нам огромный доход, а ее последствия заложили основу для будущей Первой мировой войны.
– Которая положила конец прибыльному бизнесу вашего дорогого дядюшки.
Мадам Фошар уныло кивнула:
– Да, по мере приближения этой войны Жюль становился все более мрачным, нелюдимым. К тому времени наш бизнес уже обрел форму могущественного картеля и стал называться "Спиар индастриз". Дядя всеми силами пытался уговорить членов семейства отказаться от оружейного бизнеса и участия в начавшейся гонке вооружений, но было слишком поздно. Как справедливо заметил Ленин в то время, Европа уже превратилась в пороховую бочку.
– И взорвало эту бочку убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда.
– Эрцгерцог был всего-навсего неотесанным мужиком, – небрежно заметила мадам Фошар, пошевелив длинными ухоженными пальцами. – Его смерть явилась скорее предлогом, чем искрой. Все международные оружейные компании были связаны друг с другом многочисленными соглашениями и обязательствами. Все патроны или бомбы, которые взрывались на полях Первой мировой войны, означали увеличение прибыли как производителей оружия, так и акционеров. Компании Круппа делали деньги на гибели германских солдат, а "Спиар индастриз" – на смерти французских солдат. Жюль прекрасно понимал, что невольно предстанет виновником всей этой катастрофы, и отчаянно искал выход из положения.
– Значит, он стал еще одной жертвой этой войны?
– Мой дядюшка был убежденным идеалистом. Его страсть сделала его матерым бизнесменом, она же его и погубила. Самое ужасное во всей этой истории заключается в том, что его ждала та же участь, что и рядовых, задохнувшихся от газов в окопах. А несколько десятилетий спустя политические лидеры втянули мир в еще одну войну, в результате которой все заводы семейства Фошаров были разбомблены вражеской авиацией, а рабочие погибли. Конечно, мы постарались восстановить производство во время "холодной войны", но потом мир коренным образом изменился.
– Тем не менее он по-прежнему остается опасным, если судить по тому, что я видел в последнее время, – грустно заметил Остин.
– Да, оружие сейчас намного опаснее, чем раньше, но конфликты стали преимущественно региональными, а их длительность существенно сократилась. Некоторые правительства, например ваше собственное, предпочли заменить собой обычных торговцев оружием. С тех пор как я возглавила компанию "Спиар индастриз", нам пришлось существенным образом диверсифицировать ее деятельность, преобразовать в холдинг и переключиться на производство специфических услуг и товаров. Откровенно говоря, наш бизнес держится сейчас только на всеобщем страхе перед международными террористическими организациями.
– Любопытно, – хмыкнул Остин. – Благодарю вас за столь откровенный разговор.
– Возвращаясь к сегодняшним дням, – сказала она, кивнув в ответ на его реплику, – мне бы хотелось знать, мистер Остин, каковы реальные перспективы поднятия на поверхность обломков самолета, который вы обнаружили на дне озера?
– Это будет весьма кропотливая и деликатная работа, но вполне доступная для высококвалифицированных спасателей. Если хотите, могу порекомендовать вам кое-кого, назвать несколько имен.
– Большое спасибо. Мы стараемся вернуть себе все. что так или иначе является собственностью нашего рода. Вы хотите вернуться в Париж сегодня?
– Да, это входило в наши планы.
– Я провожу вас к выходу.
Мадам Фошар вывела их по другому коридору, стены которого были увешаны многочисленными портретами Через некоторое время она остановилась перед портретом человека в длинном кожаном пальто.
– Мой дядюшка Жюль Фошар, – сообщила она, глядя на изображение человека с орлиным носом и огромными усами, который стоял перед точно таким же аэропланом, который Остин совсем недавно видел в ангаре Французского авиационного музея. Более того на нем был точно такой же шлем, какой Скай отдала на экспертизу своему другу Дарнье.
Возглас удивления сорвался с губ Скай в этот момент. Он был едва заметен, но мадам Фошар пристально уставилась на молодую женщину.
– Вас что-то взволновало, мадемуазель? – спросила она.
– Нет, – ответила та, натужно закашлявшись. – Просто мне очень понравился этот шлем. Он есть в вашей богатой коллекции?
Расин долго смотрела на Скай немигающим взглядом.
– Нет, к сожалению.
Остин попытался перевести разговор в другое русло.
– В чертах вашего дяди нет почти никакого семейного сходства с вами или с вашим сыном, – сказал он.
Расин сдержанно усмехнулась:
– Если вы успели заметить, все представители рода Фошаров имеют грубые черты лица. Мы же унаследовали черты моего дедушки, в жилах которого не было ни капли родовой крови Фошаров. Он женился на женщине из рода Фошаров и взял себе ее фамилию, вот и все. Разумеется, это был брак по расчету, совершенный в интересах сохранения рода и продолжения семейного бизнеса. В то время в семействе Фошаров не было наследника мужского пола, поэтому они произвели на свет одного из них.
– Да, у вас чрезвычайно любопытная семья, – подытожила Скай.
– Конечно, хотя вы не знаете и половины истинной ее истории. – Какое-то время хозяйка замка настороженно смотрела на Скай, потом улыбнулась. – У меня есть замечательная идея. Почему бы вам не остаться у нас на ужин? Все равно сегодня вечером будут гости, и все будут в маскарадных масках, как в старые добрые времена. Небольшой костюмированный бал.
– Путь до Парижа слишком долгий, – деликатно возразил Остин. – К тому же у нас нет с собой костюмов.
– Вы можете остаться здесь в качестве моих почетных гостей, для подобных случаев у меня есть в запасе костюмы. Мы непременно подберем что-нибудь подходящее. Думаю, вам здесь будет вполне комфортно.
А завтра утром вы можете отправиться в обратный путь. И не вздумайте возражать, я все равно не приму ваши объяснения.
– Вы очень любезны, мадам Фошар, – улыбнулась Скай. – Но нам не хотелось бы навязывать вам свое общество.
– Ничего вы нам не навязываете, – отмахнулась та. – А сейчас, если позволите, я должна обсудить со своим сыном предстоящую вечеринку. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома и посмотрите все, что привлечет ваше внимание на первом этаже шато. На верхних этажах находятся наши жилые апартаменты.
Не сказав больше ни слова, мадам Фошар быстро направилась вдоль длинного коридора, оставив гостей наедине с ее древними предками.
– Что все это значит? – недоуменно спросил Остин, когда хозяйка замка скрылась за углом коридора.
Скай в ответ всплеснула руками, а потом радостно потерла их.
– Мой план сработал! – сказала она. – Я специально проговорилась насчет того, что являюсь крупным специалистом в области старинного оружия, чтобы привлечь ее внимание. И как только я забросила этот крючок, она сразу же клюнула! Послушай, Курт, ты сам говорил, что семейка Фошаров – главный ключ к разгадке скрытой в леднике тайны и нападения на антикварный салон Шарля Дарнье. Мы не можем так просто уехать отсюда с пустыми руками. Так чем же ты недоволен?
– Тем, что ты можешь оказаться в опасности. У тебя просто челюсть отвисла, когда ты увидела на стене портрет старика Жюля! Кроме того, она хорошо знает, что ты видела этот шлем.