Лессар щелкнул выключателем, и яркий свет залил ту часть тоннеля, где бушевал водный поток, поднимаясь почти до нижнего края платформы. Остин с изумлением смотрел на белую от пены поверхность воды, поражаясь ее мощи.
– В это время года талая вода поступает сюда из многочисленных подземных резервуаров, – прокричал ему на ухо Лессар. – И вся эта масса добавляется к уже существующему потоку. Похоже на весеннее половодье, когда в результате таяния льдов реки выходят из берегов и затопляют огромные пространства. – На лице Лессара появилось выражение сочувствия. – Мне очень жаль, но мы вряд ли можем помочь вам или тем людям, которые оказались отрезанными от внешнего мира.
– Вы уже и так немало помогли, – возразил Остин. – Теперь мне хотелось бы взглянуть на подробную схему исследовательского тоннеля.
– Разумеется, – ответил инженер и направился обратно на пункт управления. Этот американец нравился ему, так как производил впечатление основательного и серьезного человека, а Лессар ценил эти качества больше всего.
Вернувшись к пульту, Остин посмотрел на часы и подумал, что с момента затопления тоннеля прошло слишком много драгоценного времени. Лессар тем временем подошел к металлическому шкафу, открыл нижний ящик и вынул оттуда какие-то бумаги.
– Вот схема основного входа в исследовательский тоннель, – сказал он. – Он скорее похож на узкую щель, а эти прямоугольники обозначают жилое помещение ученых. Лаборатория расположена примерно в миле от главного входа. Как вы сами можете видеть, здесь есть лестницы, которые ведут вверх на другой уровень. Там есть проход, который ведет в находящуюся под ледником лабораторию.
– Нам известно, сколько людей оказалось в этой ловушке?
– В последнее время там работали три исследователя. Иногда, когда они очень уставали от этой подземной жизни, мы собирались вместе, чтобы пропустить стаканчик-другой вина. Кроме того, сейчас там еще женщина с вашего судна. Незадолго до несчастного случая гидросамолет доставил еще несколько человек, но я не знаю, сколько человек было на его борту, когда он снова поднялся в воздух. Улетел совсем недавно…
Остин склонился над схемой тоннеля, стараясь запомнить каждую деталь.
– Предположим, людям из-под ледника удалось добраться до лаборатории. Скопившийся в том проходе воздух не позволит потоку воды затопить лабораторию.
– Верно, – согласился Лессар без особого энтузиазма.
– Значит, если там есть воздух, есть и надежда, что они живы.
– Правильно, но запасы воздуха ограниченны, а его приток невелик. Это может быть тот случай, когда живые начинают завидовать мертвым.
Остину не нужно было напоминать об ужасной участи Скай и остальных; даже если им удалось не утонуть, они могли задохнуться. Он попытался сосредоточиться на схеме и вскоре обнаружил, что главный тоннель не обрывается возле лаборатории, а продолжается еще на некоторое расстояние.
– Куда ведет этот путь?
– Он тянется примерно на полтора километра, медленно поднимаясь до следующего входа.
– Еще одна дренажная штольня?
– Нет, там небольшая площадка наподобие входа в шахту, расположенная на этой стороне склона.
– Мне нужно взглянуть на нее, – твердо заявил Остин, чувствуя, что в голове начинает складываться более или менее четкий план. Конечно, в нем было много неясностей, допущений и громадного риска, но, к сожалению, ничего другого в наличии сейчас не было. Оставалось надеяться на удачу.
– Она с другой стороны ледника, – пояснил Лессар. – Туда можно добраться только по воздуху, но я могу отсюда показать, где находится это место.
Через несколько минут мужчины были на крыше здания электростанции. Лессар указал на ущелье, расположенное с другой стороны ледника:
– Вон там, возле небольшого плато.
Остин посмотрел в сторону, куда показывал Лессар, а потом поднял глаза на небо. На горизонте показался небольшой вертолет, двигавшийся в сторону электростанции.
– Слава Богу! – обрадовался Лессар. – Наконец хоть кто-то отреагировал на мои призывы о помощи.
Они поспешили вниз и вышли из здания электростанции в тот самый момент, когда вертолет пошел на посадку. Там уже стояли водитель грузовика и еще один человек, который, предположил Остин, был третьим сотрудником в этой команде. Вертолет сел на небольшой площадке в нескольких сотнях футов от здания. Когда лопасти остановились, из кабины выпрыгнули три человека. Остин нахмурился. Вопреки его ожиданиям это была не спасательная команда. Все прибывшие были в черных костюмах и по виду напоминали чиновников среднего звена.
– Это мой начальник, месье Друэ, – пояснил Лессар, с трудом сдерживая волнение. – Он никогда раньше не приезжал сюда.
Друэ был крепким мужчиной с пышными усами, как у Эркюля Пуаро. Быстро просеменив к зданию, он спросил начальственным тоном:
– Что здесь стряслось, Лессар?
Пока управляющий торопливо объяснял сложившуюся ситуацию, Остин с тревогой поглядывал на часы. Стрелки неумолимо двигались вперед, оставляя все меньше надежды на успех.
– Какие последствия может оказать на нашу работу это происшествие? – осведомился Друэ.
Терпение Остина лопнуло.
– Может быть, вы проявите больше интереса к судьбе оставшихся под ледником людей?
Друэ вскинул подбородок и высокомерно посмотрел на него, хотя сам был на несколько дюймов ниже.
– А вы кто такой? – спросил он, как гусеница, обратившаяся к Алисе из шляпки гриба.
– Это мистер Остин, он работает на американское правительство, – поспешил вмешаться Лессар, чтобы избежать скандала.
– Американец? – переспросил тот, и Остину показалось, что он даже фыркнул от презрения. – Это не ваше дело, – пренебрежительно проскрипел Друэ.
– Ошибаетесь, меня это дело касается самым непосредственным образом, – спокойно парировал Остин, хотя уже с трудом сдерживал себя. – В тоннеле находится мой друг.
Друэ на мгновение застыл.
– Я должен доложить своему шефу и подождать его указаний. Сочувствую вам и прикажу немедленно отправить сюда спасательную команду.
– На это уйдет слишком много времени, – возразил Остин. – Надо немедленно что-то делать.
– И тем не менее это единственное, что я могу сделать для вас. А сейчас, извините, у меня дела.
С этими словами Друэ и сопровождавшие его люди в темных костюмах скрылись в здании электростанции. Лессар посмотрел на Остина, сокрушенно покачал головой и медленно поплелся за ними.
Остин какое-то время пытался подавить в себе искушение схватить этих бюрократов за шиворот и вытащить во двор, а потом услышал далекий шум мотора и увидел черную точку в небе. Вскоре эта точка стала обретать контуры вертолета, намного меньшего, чем тот, который только что приземлился. Он пролетел над озером, сделал круг над зданием электростанции, а потом сел рядом с первым, подняв в воздух клубы пыли.
Не успели остановиться лопасти машины, как из нее выпрыгнул стройный смуглый мужчина и приветливо махнул Остину рукой. Джо Завала быстро зашагал к нему, слегка покачивая атлетическими плечами, – в юности он весьма успешно занимался боксом в колледже и даже выступал за команду профессионалов в среднем весе. Красивое лицо до сих пор сохранило выражение боксера, не знающего поражений на ринге.
Общительный и красноречивый, Завала был приглашен на работу адмиралом Сэндекером сразу после окончания Нью-Йоркского военно-морского училища и вскоре стал весьма ценным членом команды специального назначения агентства НАПИ. Вместе с Остином он принимал участие во многих операциях, имел великолепную техническую подготовку и слыл превосходным пилотом, налетавшим огромное количество часов на вертолетах, небольших самолетах и крупных турбовинтовых лайнерах.
Несколько дней назад они вместе прибыли во Францию, но Завала остался в Париже, а Остин прибыл в Альпы для работы на судне "Маммичаг". Завала был хорошим знатоком в области проектирования и строительства подводных судов и в этом качестве был приглашен Французским институтом морских исследований для испытания новых подводных аппаратов.
Остин позвонил Завале по мобильному сразу же, как только узнал о несчастном случае в тоннеле.
– Извини, что потревожил тебя в Париже, – сказал тогда Остин.
– Ты портишь мне не только пребывание в Париже, но и нечто большее. Я тут познакомился с депутатом Национального собрания, с чьей помощью усердно изучаю город.
– Как его зовут?
– Ее зовут Дениз. После экскурсии по Парижу мы решили отправиться в горы, где у этой юной леди есть свое шале. Сейчас я в Шамони.
Остин нисколько не удивился, услышав это. Выразительные глаза Завалы, его густые темные, всегда зачесанные назад волосы, изящная осанка – все это делало Джо похожим на известного киноактера Рикардо Монтальбана. Весьма редкое сочетание приятной наружности, хороших манер и незаурядного ума делало Джо неотразимым в глазах многочисленных поклонниц не только в окрестностях Вашингтона, но и во всех других местах, где ему приходилось бывать. Иногда, правда, это отвлекало его от важных дел, в особенности во время выполнения очередного важного задания, но сейчас все было прекрасно. Городок Шамони отделяли от этого озера всего несколько горных вершин.
– Тем лучше, – сказал Остин по телефону. – Мне нужна помощь.
Завала уже и сам догадался по голосу друга, что ситуация очень серьезная.
– Немедленно вылетаю. – И он повесил трубку.
И вот сейчас, встретившись на склоне горы, нависающей над озером, друзья радостно пожали друг другу руки. Остин еще раз извинился перед ним за то, что так бесцеремонно нарушил его амурные планы. По губам Завалы скользнула легкая усмешка.
– Нет проблем, дружище. Дениз – политик, публичный человек, она прекрасно поняла, когда я сказал, что должен оставить ее по долгу службы. – Он посмотрел на вертолет. – Более того, она подключила все свои связи и организовала мне это замечательное транспортное средство.
– Я должен твоей леди бутылку хорошего шампанского и букет цветов.
– Всегда знал, что в душе ты истинный романтик, – ответил Завала и огляделся. – Прекрасное место, хотя немного прохладно. Итак, что случилось?
Остин решительно направился к вертолету.
– Расскажу по дороге.
Некоторое время спустя они уже были в воздухе. Когда вертолет был над ледником, Остин кратко пересказал историю с затоплением тоннеля.
– Черт знает что! – в сердцах воскликнул Завала, выслушав друга до конца. – Мне жаль твою подругу. Скай, кажется, принадлежит к тем людям, с которыми мне хотелось бы познакомиться.
– Надеюсь, у тебя будет такая возможность, – обнадежил его Остин, хотя и понимал, что с каждой минутой такая перспектива становится все более призрачной.
Они летели к тому самому плато, на которое указал Лессар с крыши электростанции. Через некоторое время Завала посадил вертолет на небольшом пятачке, выбрав более или менее ровное пространство среди нагромождений камней. Они взяли в вертолете электрический фонарь и стали медленно взбираться вверх по склону. Влажная прохлада, исходящая от ледникового щита, проникала через их легкие куртки. Вход в тоннель был обрамлен бетонной рамой, а площадка перед входом была покрыта дюжиной миниатюрных расселил и трещин. Мужчины вошли в тоннель, по размерам напоминающий вход, расположенный позади здания электростанции. Пол здесь был мокрым, а через несколько метров у них под ногами захлюпала вода.
– Вовсе не похоже на тоннель любви, верно? – сказал Завала, пристально вглядываясь в темноту.
– Именно так я всегда представлял себе мифическую реку Стикс. – Какое-то время Остин смотрел на темную журчащую воду, а потом вдруг оживился от неожиданного всплеска энергии. – Давай вернемся на электростанцию.
Друэ и его компаньоны вышли из здания электростанции как раз в тот момент, когда вертолет Завалы приземлился на посадочной площадке.
– Должен извиниться перед вами за свое грубое поведение, – с нарочитой вежливостью произнес Друэ, при близившись к Остину. – Я просто не знал всех подробностей этой ужасной драмы. Месье Остин, мне удалось переговорить со своим начальством и с представителями американского посольства, которые рассказали мне о вас и вашем агентстве НАПИ. Я понятия не имел, что в этом злосчастном тоннеле под ледником оказались французские граждане.
– Неужели гражданство имеет какое-то значение?
– Нет, разумеется, это была непростительная глупость с моей стороны. Думаю, вам приятно будет узнать, что я уже вызвал сюда команду спасателей. Они уже в пути.
– Наконец-то. Когда прибудут?
Друэ задумался, понимая, что ответ будет разочаровывающий.
– Через три или четыре часа.
– Вы же должны понимать, это может быть слишком поздно.
Друэ растерянно пожал плечами. По всему было видно, что чиновник чувствует себя крайне неловко.
– Ну что ж, по крайней мере мы сможем отыскать их тела. Это все, что я могу сейчас сделать.
– А мне нужно гораздо большее, месье Друэ. Мы все же попытаемся спасти этих людей, чего бы это ни стоило, но для этого необходима ваша помощь.
– Несерьезный разговор! Эти несчастные оказались в западне под ледяным пластом толщиной восемьсот футов. – Француз изучающе посмотрел на упрямые черты лица Остина и выгнул бровь дутой. – Ладно, я готов разбиться в лепешку, чтобы помочь вам в этом деле, только скажите мне, что нужно сделать.
Остин был приятно удивлен, увидев, что под пухлой комплекцией Друэ с трудом обнаружился стальной характер.
– Благодарю за поддержку. Прежде всего я хотел бы заполучить ваш вертолет вместе с пилотом.
– Да, конечно, хотя я вижу, что у вашего друга есть свой вертолет.
– Мне нужна более мощная и крупная машина.
– Не понимаю; эти несчастные находятся глубоко под землей, а не в воздухе.
– И тем не менее, – твердо заявил Остин и посмотрел на Друэ так, словно теряет драгоценное время.
Тот энергично закивал:
– Ладно, ладно, можете рассчитывать на мою помощь.
Пока Друэ пошел договариваться со своим пилотом, Остин вызвал по рации капитана судна НАПИ и вкратце изложил ему план действий. Фортье внимательно выслушал его.
– Сейчас же займусь этим, – заключил он, получив необходимые указания.
Остин поблагодарил капитана и снова уставился на вершину ледника, как бы примериваясь к действиям, которые намерен был предпринять. Сейчас в его плане действий не осталось места для сомнений или колебаний. Он знал, что попытка будет очень рискованной, но многочисленные шрамы на его теле подсказывали, что план вполне реальный, если, конечно, спасателям будет сопутствовать удача. Единственное, в чем он не был до конца уверен, так это в том, что Скай все еще жива.
Глава 8
А она была в это время не просто жива, а очень даже жива, в чем Рено убедился, испытав на себе всю силу ее ярости. После того как он высказал одну из своих обычных сентенций относительно самосохранения, Скай просто взорвалась и набросилась на француза с такой яростью, что тот попятился назад с выпученными от страха глазами. А Скай продолжала неистовствовать, ее глаза горели праведным гневом, в адрес Рено сыпались упреки в том, что он почти разрушил самое грандиозное открытие в ее профессиональной карьере! В конце концов Рено набрался смелости и попытался протестовать, но Скай в ответ просто процедила:
– Идиот!
Тогда Рено попытался воззвать к ее состраданию.
– Неужели вы не видите, что я ранен? – Он продемонстрировал ей свою окровавленную и наспех забинтованную руку.
– Это результат вашей собственной глупости, – холодно заметила Скай. – Как вы вообще допустили в это! тоннель совершенно незнакомого человека?
– Я думал, он обыкновенный репортер.
– У вас мозги амебы, а не человека. А амебы, как всем хорошо известно, не способны мыслить! Они просто выделяют из себя жидкость, вот и все.
– Мадемуазель, прошу вас, – вмешался Леблан. – У нас осталось так мало воздуха. Поберегите силы.
– Для чего их беречь? – вспыхнула Скай и указала на потолок. – Может, вы еще не успели этого осознать, но мы находимся под огромным ледником, из-под которого нам ни за что не выбраться без посторонней помощи!
Леблан замолчал и прижал палец к губам.
Скай посмотрела на угрюмые лица коллег и поняла, что еще больше расстроила их. Она также осознала, что ее гневная тирада, обращенная к Рено, была проявлением собственного страха и отчаяния. Скай извинилась перед Лебланом и плотно сжала губы, но при этом успела тихо прошептать:
– И все-таки он идиот!
Затем подошла к Роулинсу и уселась рядом с журналистом, который прижался спиной к стене и что-то записывал в блокнот. В качестве коврика, защищающего его от влажного пола, он использовал пластиковый пакет. Скай придвинулась к нему как можно ближе и тяжело вздохнула:
– Простите за такую наглость, но я скоро окоченею.
Роулинс удивленно заморгал глазами, отложил в сторону блокнот, а потом галантно обнял даму за плечи.
– Еще минуту назад вы выглядели такой разгоряченной, – шутливо сказал он.
– Сожалею, что дала волю чувствам в присутствии посторонних, – вяло пробормотала она.
– Я ни в чем не виню вас, но все же предпочитаю смотреть на вещи с большим оптимизмом. По крайней мере у нас пока еще есть свет.
К счастью, поток воды не повредил электрические провода, которые были проложены под самым потолком Правда, свет несколько раз мигнул за последнее время, но электроэнергия все же продолжала поступать. Промокшие до нитки и смертельно уставшие товарищи по несчастью сгрудились з дальнем конце тоннеля между ледяной пещерой и лестницей.
Несмотря на свой оптимизм, Роулинс прекрасно понимал, что в их распоряжении очень мало времени. Как и все остальные, он чувствовал, что дышать становится все труднее, но пытался гнать прочь грустные мысли.
– О каких научных открытиях вы только что говорили? – спросил он Скай нарочито спокойным голосом.
Ее взгляд стал мечтательным.
– Я нашла на дне озера какое-то древнее погребение, думаю, оно может иметь непосредственное отношение к Янтарному пути, а если это так, то совсем уже не трудно доказать, что торговые контакты между Европой и странами Средиземноморья были развиты гораздо более интенсивно, чем было принято думать раньше. Возможно, речь идет о временах минойской или микенской цивилизации.
Роулинс издал глухой стон.
– Что с вами? – всполошилась Скай. – Вы в порядке?