- Будем и мы скоро в строю, - сказал Марат и уточнил: - Во флотском строю. Там тоже истребляют фашистскую заразу.
- В случае чего, в морскую пехоту подадимся, - заметил Сашок.
- Нет, я только на корабле, - отрезал Марат.
Когда мимо проходил взвод автоматчиков, один из бойцов, молодой, занозистый, весело подмигнув юнгам, крикнул:
- Что, морячки, тоже в поход собрались?
- Мы вас с моря поддержим! - крикнул в ответ Сашок и приветливо махнул пехотинцам рукой.
- А куда же ленты с якорями спрятали? - не унимался молодой боец.
Юнги смущенно переглянулись, не зная, что ответить, но другой боец из строя, постарше и посолиднее, цыкнул на молодого:
- Тише ты, видишь - ребятня. Добровольцы, видать, тоже воспитанники вроде нашего сына полка Степки Кострова.
- Ну, ежели добровольцы, тогда другое дело, - утихомирился молодой. - Степка-то наш дело знает, у него уже медаль. - И снова обернулся к юнгам: - Не дрейфь, морячки, нас много!
"Будут и у нас медали, - подумал Марат с гордостью за неизвестного ему Степку Кострова, воевавшего в пехоте. - А может и ордена будут. Впрочем, разве в этом дело?"
Строй автоматчиков уходил по Литейному проспекту. Сойдя с моста, бойцы выровнялись, взяли ногу и затянули песню:
По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед…
Песня гулко разносилась по пустынной улице, билась в потускневшие окна домов. И казалось, ничего, кроме нее, кроме поющих бойцов, здесь сейчас не существует.
Юнги еще несколько минут выжидали на перекрестке, пока пройдет вся колонна. Потом перешли на другую сторону моста и потопали по набережной дальше. К тому месту, где, - как раз напротив Финляндского вокзала - стояла плавучая база подводных лодок "Полярная звезда".
- Марат вступил на набережную Робеспьера! - с шутливым пафосом воскликнул Сашок, хлопнув Марата по плечу. - Ровнее шаг! А что, если и нам песню?.. Давайте о "Варяге"… - И продолжил нараспев: - "Последний парад наступает…"
- Не надо, - остановил его Марат. - Не время сейчас.
- А чем мы хуже матушки-пехоты? - ершился Сашок.
- Не хуже и не лучше. Мы такие же защитники Родины, как они. Как все советские люди, - убежденно сказал Марат. - А песня успеется. Сейчас нам надо подумать, как новому командиру представиться.
- Не беспокойся, представимся по всей форме, - заверил Сашок.
- Верно, чего тут думать? - вставил Дима. - Ты, Марат, у нас старший, вроде командира отделения. Ты и доложишь.
- За всех? - опешил Марат.
- Конечно, за всю команду, как положено по уставу.
- А мы будем стоять рядом, - подхватил Сашок, - и есть начальство глазами.
Марату было не до шуток. Положение старшего льстило и пугало. За себя ответить можно, а за других? Трудновато. Но пришлось согласиться.
- Добро, - сказал он, стараясь подражать корабельному старшине Ситову, у которого проходил практику на "Комсомольце". - Будь по-вашему.
"Полярная звезда" была ошвартована прямо к гранитной набережной Невы. Чем ближе подходили юнги к кораблю, на котором им предстояло служить, тем больше овладевало ими тревожное чувство ожидания.
Не дойдя до сходни, соединявшей борт корабля с берегом, они остановились, любуясь строгими очертаниями корпуса и надстроек, изяществом линий и легкостью конструкций. Гармоничное сочетание мачт и труб, всевозможных устройств, ажурное переплетение снастей захватывали воображение.
- Шикарный корабль! - восхищенно шепнул Дима. - Очень на большую яхту смахивает.
- А это и есть яхта, - шепнул ему в ответ Марат. - Еще в прошлом веке построена, специально для царской семьи. Только хорошо она революции послужила. В семнадцатом году на ней Центробалт помещался.
- А что такое Центробалт? - спросил Дима.
О Центробалте Марат знал многое. Когда-то его отец был членом этого революционного органа балтийских моряков, участвовал в свержении Временного правительства. Отец часто вспоминал о событиях того времени, рассказывал Марату о своих встречах с матросом-большевиком Дыбенко, возглавлявшим Центробалт. Красочно описывал он плавания на "Полярной звезде". Поэтому Марат легко ответил на вопрос Димы.
- Центробалт - это Центральный комитет Балтийского флота, штаб революционных моряков Балтики.
- А председателем его был матрос-большевик Дыбенко, один из первых красных адмиралов, - со знанием дела добавил Сашок.
- Вот это да, знаменитый корабль! - не уставал восхищаться Дима.
- Знаменитых кораблей на Балтике много, - сказал Марат. - Краснознаменный крейсер "Аврора", линкор "Октябрьская революция"… Что ж, пошли.
- "Вперед вы, товарищи, все по местам…" - опять начал было напевать Сашок, но встретив осуждающий взгляд Марата, осекся и виновато закончил: - Двинули.
Ребята пошли к сходне.
"Здравствуй, мой корабль!" - подумал Марат, когда они поравнялись с кормой красавицы яхты. Ощущение у него было такое, будто он вступал в новый, неведомый доселе мир, где должна была осуществиться его самая желанная и долгожданная мечта.
Поднимаясь на борт "Полярной звезды", как положено, отдали честь Военно-морскому флагу. Едва сдерживая волнение, Марат по всей форме доложил дежурному о прибытии.
- Новичков у нас принимает старпом, - сказал дежурный, с любопытством разглядывая необычное пополнение, и на всякий случай пояснил: - Старпом - это старший помощник командира корабля.
- Знаем, - за всех ответил Марат.
- Вот к нему и пойдем. Там и замполит сейчас.
Дежурный проверил, на все ли пуговицы застегнута у него шинель, и, придерживая кобуру с пистолетом, направился в носовую часть корабля.
Юнги, теснясь и озираясь, последовали за ним.
С момента вступления на палубу корабля, который становился теперь для них родным домом, ребята притихли, переживая значительность происходящего.
Все здесь было для них ново и необычно.
Миновав длинный коридор носовой надстройки и поднявшись на несколько ступеней вверх по металлическому, отделанному фигурным литьем трапу, они оказались у полированной деревянной двери с табличкой: "Старпом". Дежурный поправил фуражку и негромко постучал.
- Войдите, - послышалось из-за двери.
Дежурный открыл дверь и ввел ребят в просторную светлую каюту, в глубине которой за столом сидел моряк средних лет в форме капитана 3 ранга. Рядом с ним стоял другой, с нашивками старшего политрука на рукавах кителя. Оба они изучали какую-то бумагу, лежавшую на столе. Вошедших встретили вопросительными взглядами.
- Разрешите доложить? - вышел вперед дежурный. - Пополнение привел. - Он кивнул на ребят.
- Кто старший? - спросил старпом.
Марат, поняв, что пора ему действовать, сделал два шага вперед и на одном дыхании выпалил:
- Товарищ капитан 3 ранга, группа выпускников учебного отряда КБФ прибыла в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы.
Старпом некоторое время помолчал, поиграл желваками, оглядел ребят с ног до головы.
- Та-ак, - протянул он. - Значит, "для прохождения дальнейшей службы"?
По всему чувствовалось, что он впервые видит таких юнцов во флотской форме.
- Так точно! - подтвердил Марат.
- А предыдущую службу, значит, проходили?.. - Старпом, не закончив вопроса, ожидал ответа.
- В роте юнг Школы связи учебного отряда КБФ, - отчеканил Марат.
- А практиковались на "Комсомольце"? - вставил старший политрук.
- Так точно.
Ответы и тон, какими они произносились, понравились старпому. Он удовлетворенно кивнул и сказал:
- Добро, связисты нам нужны. И прибыли вовремя… успели… А то завтра могли и не застать.
"Значит, завтра что-то ожидается", - подумал Марат, но спрашивать не стал. Не положено лишние вопросы задавать.
- Они, видать, ребята шустрые, - сказал старший политрук, глядя на юнг с лукавинкой. - В комсомоле состоите?
Было ясно, что это и есть замполит, о котором говорил дежурный.
- Так точно, все трое - комсомольцы, - продолжал чеканить Марат.
- В общественной работе участвовали?
- А как же? - заволновался Сашок. - Вот он, - показал на Марата, - членом бюро был. Дима - в редколлегии стенгазеты. А я в самодеятельности занимался.
- На гитаре играешь, поешь или танцуешь? - Замполит заитересованно посмотрел на него.
- Пою немного, - потупился Сашок. - И танцую… Яблочко… Чечетку могу.
- Тоже пригодится, - одобрил старпом. Он даже вроде повеселел немного и закончил разговор не так официально, как начал: - Ну что, товарищи юнги, с прибытием вас к новому месту службы. Уверен: не подведете. Подробно в курс вас введут непосредственные начальники.
- Есть! - Ребята подтянулись, приободрились, сдержанно заулыбались.
- Вижу, рады прибытию на корабль. Это похвально, так держать. - Старпом тоже улыбнулся и обратился к дежурному: - А теперь проводите новичков к командиру связистов. И проследите, чтобы устроили их по всем правилам, как положено на флоте.
И начались боевые будни
Только ночью Марату стал ясен смысл реплики о завтрашнем дне, случайно брошенной старпомом. Часа через два после отбоя на "Полярной звезде" была сыграна тревога. По корабельной радиотрансляционной сети прозвучала команда: "Корабль к бою и походу приготовить!"
И сразу все пришло в движение, люди быстро заняли места на боевых постах.
Юнг еще накануне распределили по заведованиям. Командир БЧ-4 старший лейтенант Рассадин, познакомившись с ними и поздравив с прибытием, разъяснил:
- К самостоятельному несению вахты вы еще не готовы. Полагается сдать зачет. А пока будете дублерами-учениками у штатных специалистов.
"Опять учениками, опять зачеты сдавать", - с досадой подумал Марат. Однако ничем своего неудовольствия не выдал. За время пребывания в роте юнг он твердо усвоил, что воинская дисциплина - вещь серьезная и необходимая. Распоряжения старших не обсуждаются. Одно из главных правил воинской службы гласит: "Приказ начальника - закон для подчиненного". Приказы должны выполняться без рассуждений. Точно и в установленный срок.
- Есть дублерами! - с готовностью ответили ребята.
А Дима несмело попросил:
- Можно нас в одно отделение…
Он не докончил, заметив, как нахмурилось лицо старшего лейтенанта.
- В одно не получится, - сказал Рассадин. - Будете служить в разных группах, но в одной боевой части. Связистами. Так что… почти вместе. В одной матросской семье. У нас много отличных моряков, есть с кого пример брать. И учтите: корабль наш исторический, задачи выполняем важные. Так что предупреждаю насчет дисциплины, чтобы никаких фокусов.
Тут Марат не выдержал.
- У вас ведь подводники служат. - Сказал и с невинным видом уставился на старшего лейтенанта.
- Конечно, и подводники, - уточнил Рассадин. - То есть, вообще-то, они на подводных лодках воюют. А у нас, на плавучей базе, отдыхают после походов, пополняют запасы, ремонтируют механизмы. Да вы и сами увидите.
Но Марата интересовало другое.
- А если я захочу на подводной лодке служить?
- Захотеть мало. - Рассадин посмотрел на него с нескрываемым любопытством. - Туда не каждого взрослого берут, а вас, юнг, попросту запрещено. Указание такое есть: не моложе восемнадцати. Так что придется подождать, пока подрастете.
"Ну, это мы еще посмотрим, - подумал Марат, но в спор вступать не стал. - Из всякого правила бывают исключения".
При распределении Сашок попал в отделение гидроакустиков. Наверное, учли, что у него музыкальный слух. Дима стал телефонистом, а Марат - радистом.
И вот тревога, аврал, срочный выход в море.
В считанные секунды Марат добежал до корабельной радиорубки. Здесь его боевой пост. Первый в жизни. Числится он дублером радиста, но, что должен делать, пока представляет смутно. Аппаратура, конечно, знакомая, да обстановка не совсем ясна.
- Садись вот сюда, - указал ему на кресло рядом с собой старший радист Милованов. Они познакомились еще вчера. - Наблюдай за моими действиями.
Внешне Милованов не производит впечатления солидного человека. Мелковат ростом, узковат в плечах. Лицо у него задумчивое, вроде даже рассеянное. Но держится он спокойно, уверенно, не суетится. Словно все, что произойдет, знает заранее. И голос хоть и негромкий, но твердый, какой-то покоряющий.
Марат послушно сел, огляделся.
Радиорубка вроде чудесной лаборатории. Куда ни глянь, всюду блоки аппаратуры, измерительные приборы, сплетения проводов. Многое Марату известно по занятиям в школе связи. Но кое-что он увидел впервые. И это настораживало, заставляло быть предельно внимательным. А вдруг что-нибудь упустишь? Позора не оберешься.
Исподволь Марат приглядывался к старшему радисту. Что у Милованова впечатляло - это руки. Мускулистые, крепкие. Ладони широкие, хваткие. А пальцы гибкие, подвижные. Он почти мгновенно включил аппаратуру и настроился на нужную волну.
Марат не успел и глазом моргнуть, как Милованов доложил на командный пункт:
- Боевой пост номер два к бою и походу готов!
"Просто радиомаг какой-то!" - удивился Марат. Даже инструкторы учебного отряда не смогли бы потягаться с этим корабельным виртуозом радиодела.
Марат тут же решил, что овладеет всеми секретами мастерства Милованова.
Где-то в глубине корабля заработали машины. Корпус его едва заметно содрогнулся и стал чуть-чуть вибрировать.
"По местам стоять, со швартовов сниматься!" - прозвучал в динамике зычный голос старшего помощника командира.
- Сейчас поплывем, - задорно подмигнул Марату Милованов.
- А куда? - не удержался от вопроса Марат.
- Куда? - повторил задумчиво Милованов. - Знамо куда: в боевой поход. Думаю, на запад. Застоялись мы за зиму у невских берегов. Пора и в море. Балтика нас давно ждет.
У Марата тревожно забилось сердце. Вот и наступил этот час. Он идет в боевой поход. Свой, первый. В одном строю с балтийцами. С такими, как Милованов. Видел бы отец. Он даже не знает, не довелось Марату побывать у него. Но как же "Полярная звезда" выйдет в море? Ведь немцы еще под Ленинградом. До Кронштадта и то надо пробиваться с боем.
- А как же блокада? - невольно воскликнул он.
Милованов нахмурился, поиграл желваками.
- Блокада, говоришь? - процедил сквозь зубы, сердито глянув на Марата. - Верно, сидят еще фашистские гады и в Стрельне, и в Петергофе. Окопались, паразиты. Только недолго им тут сидеть осталось. Скоро и от них, и от блокады ничего не останется. Согласен?
- Конечно, - охотно поддержал Марат.
Но как это произойдет, он понятия не имел.
- Ну вот, значит, обстановку понимаешь правильно. - Милованов облегченно вздохнул. - А теперь учти: боевой поход не игрушки, держи ушки на макушке.
- Есть держать ушки на макушке, - повеселел и Марат.
Милованов все больше нравился ему.
Поход длился несколько часов. Под прикрытием темноты "Полярная звезда" миновала устье Невы и вышла к острову Котлин. Но в Кронштадт не зашла. Ее курс лежал к маневренной базе флота на одном из островов Финского залива. Тем же путем следом за своей плавбазой шли и подводные лодки.
В течение всего похода Милованов непрерывно нес вахту. И чем дальше Марат наблюдал за ним, тем загадочнее для него становился этот человек. Действия Милованова были достойны восхищения. Он чувствовал себя в радиорубке как дома, держался по-хозяйски. Точно знал, где какой прибор находится, ловко, без всякого напряжения орудовал многочисленными кнопками и рычажками, переключателями и ручками настройки. Ключом передатчика работал так, что со стороны и заметить было трудно, ведет он передачу или нет. В эфире улавливал каждый звук, безошибочно различал "голоса" свои и чужие, быстро устранял помехи.
Далеко за полночь, когда была пройдена большая и самая опасная половина пути, Милованов обратился к юнге:
- Хочешь попробовать?
"Решил испытать", - вспыхнул Марат, но вида не подал.
- Хочу, - не раздумывая согласился он.
- Держи. - Милованов передал Марату наушники и выключил всю аппаратуру.
"Точно, испытывает", - подумал Марат. И хотя произошло все неожиданно, это не смутило его. Заученным движением он накинул на голову наушники, включил питание. Затем, вслушиваясь в эфир, повел настройку.
Сначала в наушниках слышался лишь треск и какой-то космический шелест. Но вскоре Марат уловил отчетливое звучание морзянки. Из чередования точек и тире складывались буквы. Из букв - слова. Он подвинул к себе журнал приема радиограмм и стал машинально записывать.
- Наши позывные. - Марат показал Милованову сделанную запись.
Милованов насторожился, придвинулся к юнге и тоже стал прислушиваться к мерному попискиванию приемника.
- Давай действуй, - кивнул одобрительно.
Марат положил руку на ключ, выстучал ответ: "Вас понял. Прием". И повторил свои позывные.
Вахту нести непрерывно!
Радиограмма была короткой. В ней командиру "Полярной звезды" предписывалось при следовании от острова Котлин на запад несколько изменить курс, чтобы обойти минную банку, только что выставленную самолетами противника. Были даны и координаты.
- Все, - облегченно вздохнул Марат, закончив прием и показывая запись Милованову.
Он чувствовал себя так, будто забрался на крутую гору, на самую ее вершину. И хотя находился в тесном, плотно закупоренном корабельном помещении, словно увидел панораму темных вод Финского залива, по которым, скрываясь от глаз вражеских наблюдателей, пробирался караван советских кораблей.
- Отлично, юнга, - похвалил Милованов, проверив текст радиограммы. - Теперь бегом на мостик, доложи это командиру.
Он многозначительно поднял большой палец вверх, что одновременно означало и одобрение, и направление, куда юнге следовало двигаться.
- Есть! - Марат бережно принял из рук Милованова журнал радиограмм и кинулся к выходу.
До ходового мостика, где располагался командный пункт и откуда осуществлялось управление кораблем, было рукой подать. Марат еще накануне до наступления темноты запомнил трап, по которому можно было попасть туда. Он опрометью взбежал по металлическим ступенькам и рывком открыл дверь. Его обдало ветряной прохладой и свежим запахом моря.
На мостике, слабо освещенном замаскированными огнями, маячило несколько человеческих фигур.