Возвратившись на чердак, Юлий поделился своими наблюдениями с Федей и Левой.
- Непонятная иллюминация, - задумался Федя. - А может, показалось тебе? Всякого много сверкало. Может, это трассирующий снаряд был? Ну, который светится, когда летит.
Федя любил точность и ясность.
- Нет, не показалось, - стоял на своем Юлий. - Была ракета, красная. Своими глазами видел. Ее ни с чем не спутаешь.
- Выходит, как в прошлый раз? - предположил Лева.
- Значит, так… - поскреб затылок Федя. - Утром пойдем к капитану.
Спустившись вниз, заглянули в соседний двор, куда упала фугаска. Там на развалинах работала пожарная команда. Молча постояли у дымящихся развалин и пошли дальше.
Лева едва сдерживал слезы.
У входа в бомбоубежище дежурная сообщила:
- Вам надо зайти к капитану Данилову. - И многозначительно добавила: - Сам звонил. Смотрите не позабудьте.
- А мы как раз сами к нему собирались, - ответил Федя. - Значит, не забудем.
Утром, как только рассвело, Федя, Юлий и Лева направились к капитану Данилову. Ходу было каких-нибудь сто метров.
Шли медленно, не разговаривая. Сказывалась бессонная ночь, усталость. Посасывало в голодных желудках. Ранний морозец ознобом пробегал по коже.
Районный штаб МПВО - местной противовоздушной обороны - занимал здание школы. Для ребят все здесь, в недавнем прошлом знакомое и близкое, стало теперь необычным и непривычным. И зенитное орудие в соседнем сквере, и часовой у входа. И грудой сваленные во дворе парты.
А внутренние помещения?
Совсем трудно узнать. Коридоры загромождены непонятными зелеными ящиками. Говорят, в них всякое военное имущество. В учебных классах вместо парт поставлены столы и железные матросские кровати. В учительской на месте расписания уроков - карта восточной части Финского залива с островом Котлин в центре. На двери директорского кабинета поверх прежней таблички прибит лист простой бумаги с надписью от руки: "Начальник штаба".
Трудно было представить, что всего несколько месяцев назад в этих стенах звучал детский смех, а в классах изучали законы Ньютона и Ома, теорему Пифагора, биографии Ломоносова и Менделеева, читали вслух стихи Пушкина и Лермонтова, Некрасова и Маяковского. В школьном клубе ставили "Недоросль" Фонвизина, сценки по юмористическим рассказам Чехова, проводили пионерские сборы.
У входа в кабинет начальника штаба остановились, заговорщически переглянулись.
- Договорились, значит, - шепотом начал Федя Столяров. - Попросим у Пал Иваныча новое задание. Он обещал, помните?
- Договорились, - сухо подтвердил Юлий, вопросительно глянув на Леву.
Лева утвердительно кивнул.
Прежде чем войти, расстегнули пальто, сняли шапки. Руками пригладили вихры. От этого у Феди еще круглее стало лицо, у Юлия нос вроде заострился, а у Левы оттопырились уши.
Разговор с капитаном Даниловым, о котором вспомнил Федя, состоялся у них еще в конце августа.
Ребята пришли в школу узнать насчет занятий. А там уже штаб МПВО разместился. Командир со шпалой в петлицах, повстречавшийся им у входа, сказал:
- С занятиями придется повременить. Война, фронт к Ленинграду приближается.
Капитан прихрамывал, правой рукой опирался на костыль.
- А нам теперь что делать? - хмуро спросил Юлий - он ближе всех стоял. - Может, нас на передовую отправят? На корабль попасть бы!
Это была мечта всех кронштадтских мальчишек - попасть на боевой корабль.
Капитан - после уж они узнали, что зовут его Павлом Ивановичем, - как-то странно, не то виновато, не то грустно посмотрел на них.
- На корабль пока не получится, но дело вам найдется. - И тут же предложил: - Организуйте-ка в нашем районе контроль за светомаскировкой. - Заметив на их лицах разочарование, добавил: - Не только по улицам ходить, будете на крышах домов дежурить.
Находиться на крыше во время воздушного налета - в этом было что-то привлекательное. Но все же не то, чего хотелось бы.
- Нам бы, значит, настоящее боевое задание, - протиснулся вперед Федя Столяров. Среди ребят он был самый старший и самый рослый. И считался самым смелым.
Чуть заметная улыбка скользнула по лицу капитана:
- Будет и настоящее боевое… Со временем. Ну как, согласны?
- Согласны, - вразнобой ответили ребята.
Всего-то и прошло с тех пор месяца три.
Дверь открыли уверенно, в кабинет вошли смело.
Капитан Данилов, увидев ребят, поднялся, опираясь на палку, вышел из-за стола. Хромота у него так и осталась. Видно, навсегда. Левой рукой он поддерживал за полу шинель, накинутую на плечи.
- Здравствуйте, друзья-мушкетеры, - приветливо бросил он.
Сочетание "друзья-мушкетеры" и тон, которым эти слова были сказаны, обещали добрый прием.
- Здрасте, Пал Иваныч! - Ребята прошли в глубь кабинета.
- Сколько "зажигалок" сегодня погасили?
- Шесть, - за всех ответил Федя.
Капитан удовлетворенно кивнул, коротким жестом указал на стулья.
- Усаживайтесь, разговор будет. Раздеваться не надо, здесь прохладно.
Он вернулся на свое место.
Ребята с готовностью сели, вплотную придвинувшись к столу. Федя незаметно толкнул Юлия локтем под бок: "Начинай!"
- А я сегодня ночью ракету видел, - без предисловия начал Юлий.
- Какую ракету? - Капитан заинтересованно уставился на Юлия.
- Красную… Даже две.
- Та-ак… - Капитан нервно забарабанил пальцами по крышке стола. - И вы тоже?.. Где?
- Юлька с крыши видел, - подсказал Лева, но, перехватив недовольный взгляд Феди: "Не высовывайся!", смущенно хлюпнул носом и договорил: - Пусть сам расскажет.
- Продолжай. - Капитан кивнул Юлию.
- Место я не очень точно заметил, - замялся Юлий. - Откуда-то справа, из соседнего квартала… Сами понимаете, пальбы много было, со всех сторон.
- Понимаю… - Капитан ненадолго задумался, затем вдруг положил ладони на стол. - А в общем так, друзья… Поэтому я вас и позвал.
- Из-за ракет, значит? - подался вперед Федя.
У Феди "значит" - любимое словцо, которое он повторяет чуть ли не в каждой фразе.
- Верно, из-за ракет, - подтвердил капитан. - Точнее, из-за того, кто их выстреливает. Дело очень серьезное. Ваш сигнал не первый. И по всему выходит, что в нашем районе опять появился вражеский лазутчик.
- Диверсант? - ахнул Лева и особенно громко шмыгнул носом. - Тот самый?
- Эх, паразит! Снова вылез, значит? - удивился Федя.
Случай, о котором вспомнили ребята, произошел еще в начале осени неподалеку от 9-й школы.
Во время одного из первых воздушных налетов на Кронштадт кто-то, затаившись на крыше заброшенного дома, пускал ракеты, указывающие курс фашистским летчикам. Диверсанта обнаружили, но ему удалось скрыться.
Три пары мальчишеских глаз выжидательно смотрели на капитана.
- Может, и тот… - Капитан широкой узловатой пятерней потер лоб. - А может, и другой. Только этого гада, ребята, мы должны поймать.
Лицо капитана стало жестким. Последние слова - "должны поймать" - он произнес негромко, но твердо.
- Значит, поймаем, - пообещал Федя.
- Из-под земли достанем, - добавил Юлий.
Очень хотелось ему расквитаться с врагами за отца, за бомбежки.
- Только никакой самодеятельности, - умерил их пыл капитан и доверительно сообщил: - Мы, конечно, принимаем меры… Но и ваша помощь не будет лишней.
- Мы поможем, - с готовностью согласился и Лева.
- Вот и договорились. - Капитан удовлетворенно вздохнул и, наклонившись поближе к ребятам, продолжал: - Тогда так… Надо бы еще подходящих ребят подыскать. Сможете?
Где их взять?
Почти все кронштадтские школьники эвакуировались. Еще летом, когда семьи военнослужащих отправляли на Большую землю. А те, кто постарше, на работу устроились.
- Некого, - с досадой махнул рукой Федя. - Но если надо, значит, попробуем… Разве Женю Емельянова?
Он вопросительно посмотрел на Ворожилова и Морозова.
- Колю Мехова можно, - вспомнил Лева и шмыгнул носом. - Он тоже остался.
Носом Лева шмыгал довольно часто. Объяснял это тем, что у него простужены гланды.
"При гландах горло должно болеть, - заметил ему как-то Федя, - а у тебя из носа течет". - "Так надо, значит, - огрызнулся обычно уравновешенный Лева. - У меня простуда через нос выходит". - "Все у тебя наоборот", - презрительно бросил Федя и с тех пор на Левино шмыганье перестал обращать внимание.
Но хлюпать при капитане?
Федя с укором глянул на Леву и, чтобы скрыть бестактность друга, поспешно развел руками:
- Кажется, все, значит.
- А может, Соню позвать? - несмело предложил Юлий.
Соня Мамкина была единственной из класса девочкой, оставшейся в городе. Иногда она вместе с мальчишками участвовала в проверке светомаскировки.
Ребята переглянулись.
- Она боевая, - поддержал Лева.
- Девчонка, значит… А тут дело такое, серьезное… - засомневался Федя, но, оценив обстановку, махнул рукой. - Ну, пусть, значит.
- Что ж, шесть человек - уже отряд, - воодушевился капитан и впервые улыбнулся. - Как у Тимура. Не забыли?
- Аркадий Гайдар, "Тимур и его команда", - выпалил Юлий, как на экзамене.
Еще год назад с упоением читал он эту повесть. Так увлекся, что даже домашние уроки не успел выучить, схватил двойку. Влетело потом от матери.
- Напоминаю, - капитан опять перешел на официальный тон, - самостоятельно ничего не предпринимать. Очень прошу. В тот раз не совсем удачно получилось. Точнее, совсем не удачно.
Еще бы! "В тот раз" мальчишку-школьника, который в одиночку выследил его и решил задержать, диверсант оглушил ударом по голове и сбросил с крыши на мостовую.
- Сделаем все, значит, как скажете, - заверил Федя.
Юлий и Лева молча согласились с ним. Новое задание привлекало своей необычностью и таинственностью. Предстояла настоящая боевая схватка с врагом, хитрым и коварным.
Напоследок договорились о деталях: когда выходить, кому где находиться, какие сигналы подавать.
- Ваша главная задача, - предупредил капитан, - если обнаружите ракетчика, немедленно сообщить. На рожон не лезьте, он наверняка вооружен и ради спасения своей шкуры не остановится ни перед чем.
На том и разошлись.
II
День прошел в сборах и томительном ожидании. Вечером ребята собрались в бомбоубежище.
Явилось пятеро. Колю Мехова разыскать не удалось. Мать сказала, он с каким-то отрядом моряков еще недели две назад отправился в Ленинград.
- На передовую, значит, - с завистью проговорил Федя. - Повезло Кольке.
Плотным рядком расположились на своем излюбленном диване. Помигивал огонь в железной печке, от нее приятно веяло теплом.
- Смотрите, что я принес, - сказал Юлий и вытащил из кармана браунинг.
- Вот это да! - восхищенно прошептал Лева, любуясь изящной формой и вороненым блеском пистолета.
Уши у него еще больше оттопырились, и он снова шумно потянул носом.
- Револьвер, значит? А ну, покажь. - Федя взял браунинг, повертел его в руках. - Тут что-то написано.
- Гравировка, - многозначительно сказал Юлий. - Отцовский.
- "Красному командиру А. Т. Ворожилову, - прочитал Федя, - за штурм Перекопа. РВС Южфронта. 1920 год"… Дареный, значит. Вот здорово!
- Заряжен? - поинтересовался Женя Емельянов.
- А как же! Восемь штук.
- А ты стрелять умеешь? - спросила Соня.
В школе она была самая веселая. Сейчас ее трудно узнать. Впалые щеки, острый малюсенький носик и обметанные простудой губы. И вся будто съежилась. Лишь в глазах - упрямая непокорность.
Вопрос Сони прозвучал насмешливо.
- Сумею, если нужно, - насупился Юлий, забирая браунинг.
Стрелять ему приходилось из пугача да малокалиберной винтовки. Обращаться с малокалиберкой отец научил.
- Договоримся, значит, так, - подбодрил друга Федя. - Держи оружие наготове. На всякий случай.
Не было еще такого, чтобы кто-то из них желал воздушного налета. Разрушения, пожары, кровь - кому это нужно? А в ту ночь… Да что говорить! Даже в дремоте у ребят сверлила одна мысль: "Скорее бы!" И понятно, переживали: получится ли? Ведь вражеский лазутчик мог обнаружить себя только при появлении бомбардировщиков.
Сигнал тревоги прозвучал в полночь. Сон как рукой сняло.
- Пошли, значит, ребята! - скомандовал Федя, стараясь скрыть волнение за напускной строгостью. - Печку погасить. Коптилку, значит, тоже.
Даже Лева на этот раз не отстал. Только по старой памяти чуть было не побежал на чердак.
- Куда? - остановил его Юлий. - На улицу давай.
Вынырнули из подъезда в темень и холод. Издалека нарастал гул моторов. В небо потянулись щупальца прожекторов. Ухнули вдалеке зенитки.
- Сюда, за мной! - позвал Федя. - Наш дом - второй справа.
Знакомый дом.
Три этажа, два подъезда. Просторный двор. Бывало, частенько сюда приходили. К знакомым наведывались, в гости и просто так, во дворе поиграть. А теперь дом опустел, словно вымер, окна зияли провалами.
Цепочкой вбежали во двор. Спрятались за поленницей. Женя нечаянно задел за дрова, несколько поленьев, громыхнув, рухнули на мерзлую землю.
- Тише ты, растяпа! - яростно взвился Федя. - Не шевелись.
Вообще-то, Женя всегда отличался аккуратностью и исполнительностью. Был, правда, немного неуклюжим. И обидчивым.
- Может, и не дышать? - съехидничал он.
- Значит, и не дышать! - решительно подтвердил Федя. - Замри, будто и духу твоего здесь нет. Между прочим, это, значит, ко всем относится. Внимательно смотреть за чердаком.
Бой над Кронштадтом разгорался. Все чаще палили зенитки. От их вспышек и прожекторных лучей стало светлее и даже вроде теплее. Огненные зарницы то и дело освещали мрачные, безжизненные стены домов.
Вражеские бомбардировщики упрямо лезли вперед. Где-то на западной окраине города взорвались две крупные бомбы. Небо озарилось пожаром.
- Прорвались, гады, - зло прошептал Юлий.
- Стаями летают, - вздохнул Лева. - Придумать бы такой снаряд, чтобы одним… всех сразу.
Он сердито хлюпнул носом.
- Смотри, ребята, - взмахнул рукой Женя. - На нас летит.
Все невольно повернули головы в ту сторону, куда показывал Женя.
На большой высоте в свете трех прожекторных лучей сверкал крестик бомбардировщика. Со всех сторон к нему тянулись разноцветные трассы снарядов и пуль. Вокруг самолета беспокойными бабочками порхали огоньки разрывов. Но он не сворачивал с курса, явно стараясь пробиться к гавани, где стояли боевые корабли.
- Неужели не собьют? - с досадой сказала Соня.
- Не каркай, собьют, - уверенно заявил Федя. - Не подпустят.
От волнения он даже забыл добавить свое обычное "значит".
И тут раздался истошный вопль Левы:
- Ракета! Ребята, ракета!
О бомбардировщике мигом забыли. С удивлением и испугом уставились на крышу дома. Над ней на темном фоне неба яркой красной полосой светился, быстро угасая, след сигнальной ракеты.
- Откуда? - взвизгнул Федя.
- Из слухового. - Лева показал на чердачное окно над ближайшей лестничной клеткой.
- Женя - в штаб! - распорядился Федя. - Доложить капитану. Остальные - за мной!
Он первым нырнул в подъезд.
Лева, Юлий и Соня кинулись за ним. Лева прихватил по дороге валявшиеся у крыльца железные щипцы.
Вверх по лестнице бежали, перемахивая через две ступеньки. Мигом взлетели на площадку третьего этажа.
- Куда торопитесь, пацаны? Неужто "зажигалка" на чердак попала? - остановил их негромкий голос.
На лестничной площадке у открытой в квартиру двери стоял мужчина. Лет сорока, высокий, грузный. В расстегнутом полушубке, брюках армейского образца, хромовых сапогах. На голове - серая кубанка.
Из прихожей тускло светила коптилка. Юлий разглядел: на лице незнакомца недобрая настороженность.
"Почему я его не знаю?" - с досадой на себя подумал Юлий. До войны он бывал в этом доме, приходил к своему дружку Киму Портнову и знал многих жильцов. Правда, в опустевший дом могли вселиться и другие. Но что-то Юлия беспокоило.
А Лева обрадовался.
- Дядя, помогите! - взмолился он с ходу. - На чердаке ракетчик!
- Не вопи! - осадил Леву Федя и вырвал у него щипцы. - И так слышно.
- А что? - оторопело попятился Лева. - Я ничего…
- Молчи, - толкнул его в бок Федя и, звякнув щипцами, выдвинулся вперед.
Незнакомец растерянно улыбнулся, сунул руку в карман полушубка.
- Что вы, пацаны! Какие тут ракетчики! У нас, в Кронштадте? Померещилось вам. - Голос его звучал ровно, убедительно. - Я живу здесь, услышал бы.
"Здесь живет, а одет, как в поход собрался, на ночь глядя…" - продолжал размышлять Юлий.
На всякий случай он незаметно нащупал в кармане рукоятку браунинга.
- Мы сами видели, - виновато высунулся из-за Феди Лева. - Ракету видели. Красная-красная…
- Да замолчи ты… - Соня потянула Леву за рукав.
- А мало ли сейчас стреляют? - Незнакомец, о чем-то раздумывая, искоса оглядывал ребят. - Но… если так… я… минутку.
Он вдруг повернулся к двери, намереваясь уйти в квартиру.
- Надо задержать, - шепнул Федя Юлию.
- Понял, - ответил Юлий и достал браунинг. - Стой! Ни с места!
Короткий ствол браунинга уперся в спину незнакомца.
Федя со щипцами наперевес загородил вход в квартиру.
Незнакомец неохотно остановился.
- Вы что, пацанье, ошалели? - спросил сердито. - Своих не узнаете?
- Проверить надо, - твердо сказал Юлий. - Руки вверх!
Снизу из подъезда послышались выкрики, топот ног.
- Сюда! Скорей! - Ребята узнали голос Жени. - Тут они.
Незнакомец начал медленно поднимать руки, но вдруг стукнул локтем Юлия - тот упал - и кинулся на Федю, пытаясь прорваться в квартиру. В руке у него блеснул пистолет.
- Держи его! - истошно заорал Федя и замахнулся щипцами.
Незнакомец вскинул пистолет, но Лева тут же бросился на него, вцепился в руку. Прозвучал выстрел. Пуля, звякнув, ударилась в стену. В лестничный пролет посыпалась штукатурка. Теперь уже и Соня, и быстро вскочивший на ноги Юлий бросились в схватку. Ребята буквально повисли на незнакомце, обхватили его, не позволяя вырваться.
В этот момент на площадку, тяжело дыша, вбежали несколько военных моряков с винтовками наперевес. Следом, прихрамывая, торопился капитан Данилов.
- Стой! Прекратить свалку! - раздался властный голос капитана.
Ребята расступились. Незнакомец, растерянно озираясь, выпрямился, опустил пистолет.
- Безобразие, - выдавил сквозь зубы.
- Кто такой? - сухо спросил капитан, направив на незнакомца луч карманного фонаря.
- Живу здесь. - Незнакомец кивнул на открытую дверь и кашлянул в кулак. - Понимаете, мальчишки шум подняли, я вышел… А они драться полезли.
- Врет он, не так было, - взорвался Федя, но капитан жестом остановил его.
- Я был вынужден защищаться, - развел руками незнакомец.