Приска ничего не ответила. Она чувствовала себя как выжатый лимон. Оторвать голову от подушки не было сил. Но все равно она была счастлива. Счастлива, что дядя Леопольдо с ласковым вниманием наклоняется к ее кровати, и осторожно щупает ей живот кончиками своих холодных пальцев. Счастлива, главное, что нашла в себе силы, пусть в самый последний момент, порвать сети лжи и лицемерия, в которые она попалась, как последняя трусиха.
Приска чуть не расхохоталась, представив себе, что бы сказала Гудзон Аделаиде о ее кратком приступе "подлизовости".
- К счастью, ты быстро разделалась с этим страшным ядом. Видишь? Ты его весь выср…ла!
Глава четвертая,
в которой выясняется, наконец, кто эта девочка на фотографии
На следующее утро, около девяти, когда Приска еще дремала, одуревшая от пустоты в желудке и температуры, в коридоре зазвонил телефон. Сквозь дверь до нее донесся мамин голос:
- Нет. Она еще спит. Ты разве не знаешь, что ей вчера было плохо? Она даже не смогла пойти вручать подарок учительнице! Господи, ну что такого срочного тебе нужно ей сообщить? Ты что, не можешь перезвонить через пару часов?
Тут она заглянула в комнату.
- Ты не спишь? Там твоя Элиза, она хочет тебе немедленно что-то сказать. Ей как вожжа под хвост попала. Сказала, что не может ждать ни секунды. Ты в состоянии подойти к телефону?
Приска встала и поплелась в коридор. Она чувствовала себя еще очень слабой, и ей пришлось держаться за стенку. Она взяла трубку.
- Элиза?
- Приска! Ты не представляешь! Приска, держись крепче! Мы узнали… Ну, дай мне сказать! - было слышно, как Розальба смеется и пытается вырвать у Элизы трубку.
Что это Розальба делает в такое время у Маффеи? Ах, да! Великое повторение пройденного. Приске хотелось спать и в голове гудело.
- Ну и? - немного раздраженно спросила она.
- Мы узнали, кто она, эта умершая девочка… которая, кстати, совсем не умерла…
- Ну и кто это?
- Попробуй угадай.
- Ох, Элиза! У меня голова кружится. Выкладывай давай. Кто это?
- Она похожа на себя на фотографии! И как мы сами не заметили? Вот Розальба сразу узнала.
- Элиза, если ты немедленно мне не скажешь, я повешу трубку.
- Я, я! Я ей расскажу! - Розальбе удалось завладеть трубкой и она проорала в нее, лопаясь от гордости. - Это я ее узнала. Это Ундина. Ундина Мундула, ей там девять.
Это уж слишком! Приска нащупала стул. Она не могла понять, кружится у нее голова от голода или от волнения.
- Но что делает фотография Ундины в комнате у дяди Леопольдо?
- Приска, держись. Обещай мне, что не будешь плакать, - это снова Элиза, она говорила немного смущенно и нерешительно. - Приска, никто в этом не виноват. Она не нарочно. Она даже не знала, что ты первая…
- Короче!
- Короче: они помолвлены уже три месяца.
- Что-о-о-о?
Если бы Приска была героиней фотороманов Инес, то эти слова отравленной стрелой вонзились бы ей в сердце. Но вместо этого ее охватила такая радость, что она сама удивилась. Два существа, которые ей дороже всего на свете, любят друг друга. Чего еще можно желать?
- Ура! Когда свадьба? - с восторгом выпалила она, и Элиза с Розальбой на другом конце провода застыли, разинув рты.
- 26-го.
- Тогда нужно срочно выздоравливать, я же обещала Ундине нести шлейф.
- Ты не злишься? - удивленно спросила Элиза. Она-то боялась, что сейчас разыграется ужасная сцена ревности.
- Послушай, как бьется мое сердце, - сказала Приска, прижимая трубку к груди.
Элиза услышала спокойное равномерное биение. Она вздохнула с облегчением. Приска просто непредсказуема. При таких драматических обстоятельствах она умудряется не ревновать. Она необыкновенная. Лучше всех. Как ей повезло с подругой!
После обеда у Приски все еще была высокая температура, но это не помешало подругам навестить ее и рассказать все по порядку. Инес тоже была допущена на это собрание, и, разумеется, она притащила с собой Филиппо, которому, правда, на любовные дела Ундины и дяди Леопольдо было наплевать, и через пять минут он уже крепко спал.
А история, между тем, была захватывающая, и Приска с Инес слушали, затаив дыхание.
Самое невероятное, никто из семьи Маффеи не заметил, что дядя Казимиро в один прекрасный день бросил курить, даже Элиза, которая так внимательно за ним наблюдала, даже дядя Леопольдо, который сам натолкнул его на это решение. Именно из-за этого, а вовсе не из-за ревности, Казимиро стал таким нервным и раздражительным и так огрызался на брата кардиолога, который всегда осуждал курение.
- А знаешь, почему он никак не отреагировал на то, что учительница меня побила? - объяснила Элиза. - Почему и не подумал устроить кровавую расправу? Потому что ровно в тот день он не выдержал и снова начал курить. Он был так счастлив и расслаблен, что ему совершенно не хотелось ни с кем ссориться!
Когда Элиза закончила свой рассказ, Инес вздохнула:
- Как романтично! Это похоже на фотороман из "Гранд-Отеля". Когда, только увидев одно название, знаешь, что будешь плакать.
- И правда, - заметила Розальба. - А название могло быть такое "Братья-соперники, или Недоразумение".
- Приска, давай ты напишешь такой рассказ! - с воодушевлением предложила Элиза.
- Дайте только выздороветь, - пообещала подруга.
Но она никак не выздоравливала. Температура не падала.
- Это не вирус. Просто слабость, как после нервного потрясения, - сказал дядя Леопольдо.
- Не смеши меня! Какое нервное потрясение в девять лет! Я думаю, она просто тайком сожрала какую-нибудь гадость, и теперь у нее несварение, - заявила Прискина мама, будто гораздо лучше разбирается в детских болезнях, чем доктора.
В день, когда одноклассницы сдавали первый вступительный экзамен, Приска все еще лежала в постели с температурой. Дядя Леопольдо строго-настрого запретил ей выходить из дома.
- Я потеряю год! - отчаивалась Приска.
- Ну, вообще-то не так-то плохо еще год походить в начальную школу. Тебе нет еще десяти.
- Но я уже сдала экзамены за пятый класс! В начальной школе мне больше делать нечего. К тому же я потеряю Элизу и остальных одноклассниц!
- Успокойся. Если ты будешь так нервничать, у тебя поднимется температура, ты же знаешь. В первых числах июля будет специальная "сессия для болевших" - еще одна возможность сдать экзамены. А если ты и тогда еще не окрепнешь, попробуешь сдать в сентябре. Вот увидишь, так или иначе этой осенью ты тоже будешь учиться в средней школе.
Все равно Приска так горько рыдала, что дядя Леопольдо пообещал ей в утешение, что ее навестит Ундина.
Ундина пришла, и ее присутствие было как дуновение свежего благоуханного ветерка в закрытой комнате. Приска смотрела на Ундину сквозь слезы, и она казалась ей красивой, как никогда. Она прекрасно понимала, как дядя Леопольдо мог в нее влюбиться. Она на его месте втрескалась бы по уши.
Для начала Ундина ей сказала, что пришла пора перейти на "ты". Приободрившись, Приска принялась болтать без умолку и в конце концов призналась, что сама выдумала, что у нее болит живот, только бы не идти к учительнице.
- Но он тут же разболелся по-настоящему, как будто от этих слов. Правда, странно?
- Не очень-то. Видимо, твое тело просто послушалось тебя и обеспечило тебе железное алиби. Но теперь пора уже с этим покончить. Или, может, ты в глубине души не хочешь и вступительные экзамены сдавать?
Приска засмеялась. Сдавать она, конечно, хочет. И хочет поскорее выздороветь.
- А то кто же будет нести твой шлейф?
Потом Ундина захотела узнать, за что Приска так ненавидит учительницу.
- За то, что она побила твою лучшую подругу? Ну да, она переборщила. Но Элиза вела себя ужасно, сказал мне дядя Леопольдо. Она провоцировала ее всеми возможными способами. Одному Богу известно, почему, ведь обычно она такая спокойная девочка.
- Мне тоже известно, - вырвалось у Приски. Так что ей пришлось рассказать об Иоланде и Аделаиде, о журнале Несправедливостей и обо всем остальном.
Ундина, которая поначалу слушала ее с улыбкой и вставляла шутливые замечания, постепенно становилась серьезной.
- Бедная Приска, - сказала она, когда Приска закончила свой рассказ, - в каком ужасном мире нам приходится жить, несмотря на все эти красивые речи о демократии, которые ведут друзья Бальдассаре Маффеи! Знаешь, я тоже в детстве была бедной девочкой. Ты же видела моих родителей. Теперь благодаря моей работе они живут безбедно, но ты наверное, заметила, что они совсем не похожи на твоих дедушку с бабушкой, на синьору Гардениго, на родителей твоих подруг…
- Ты тоже жила в подвале без окон? - спросила Приска. - С дыркой в полу вместо туалета, через которую пролезали крысы?
- Нет. Мы были не так бедны. Мой отец работал. К тому же это было еще до войны… Но мы едва сводили концы с концами, и мои подружки не ходили в школу. Они пасли дома своих младших братьев и сестер, в 7–8 лет уже шли в подмастерья к портнихам и швеям или работать судомойками в какой-нибудь богатый дом.
- А ты?
- А мне ужасно повезло. Даже трижды повезло. У меня был честолюбивый отец, я была единственной дочкой и встретила добрую и умную учительницу, которая мне очень помогала, даже когда я уже училась в средней школе, а потом и в институте. К счастью, не все такие, как твоя синьора Сфорца!
- Но кто знает, сколько еще на свете таких, как она! - сказала Приска.
- Кто знает… - отозвалась эхом Ундина.
Глава пятая,
в которой Приска пишет рассказ под названием "Братья-соперники, или Недоразумение"
Это история, в отличие от всех остальных, чистая правда, от первого до последнего слова.
Жили-были два брата по имени Леопольдо и Казимиро. Леопольдо был старше, он был очень красивым и таким очаровательным, что все женщины, увидев его, влюблялись с первого взгляда. Но он плевал на всех этих женщин и оставался холостяком. По профессии он был кардиолог.
А Казимиро был инженером, и он не был и вполовину так красив, как Леопольдо. У него даже бороды не было, и женщины сами плевать на него хотели. У него в жизни не было ни одной поклонницы. Но он все равно не вешал нос, ведь он все время читал книги о пиратах Малайзии и утешал себя мыслью, что однажды встретит прекрасную Марианну по прозвищу Жемчужина Лабуана и отыграется за этих дурочек!
Однажды Казимиро подменял какого-то преподавателя в Техническом институте и познакомился с прекрасной учительницей математики с романтическим именем Ундина и по фамилии Мундула, в которой тоже есть что-то морское. У Ундины были рыжие волосы, она быт красива, как море на закате. А когда она злилась, то была прекрасна, как буря, со своими волнами кудрей. Увидев ее, Казимиро подумал: "Эта девушка еще прекраснее Жемчужины Лабуана, прекраснее… Девы пагоды, прекраснее Сурамы!"
Он забросил свои книжки про пиратов и влюбился в Ундину. Но она, узнав про это, сказала ему: "Лучше останемся друзьями". Так они и сделали, но сердце Казимиро было разбито.
Тогда Казимиро решил показаться брату кардиологу, и Леопольдо сказал: "Ничего страшного. Не стоит страдать из-за женщины, которая не отвечает тебе взаимностью. Но я бы на твоем месте бросил курить, потому что курение гораздо вреднее для сердца, чем несчастная любовь".
С тех пор Леопольдо очень хотелось посмотреть хотя бы одним глазком на эту жестокую женщину, из-за которой так страдал его брат. После долгих уговоров ему удалось убедить брата познакомить его с ней. Леопольдо тоже влюбился в нее с первого взгляда. Но не хотел подло уводить ее у бедного Казимиро, поэтому ничего не сказал и решил ее забыть.
А Ундина, как все женщины, не смогла устоять перед очарованием прекрасного кардиолога и тоже влюбилась в него. Но, увидев, что он не проявляет к ней ни малейшего интереса, она решила, ей тоже никогда его не завоевать. Так что теперь они страдали все втроем. Двое молча, и один, Казимиро, с бесконечными стонами и вздохами.
Надо вам сказать, что у братьев была племянница, а у этой племянницы две подруги: писательница и художница, и писательница тоже была влюблена в прекрасного Леопольдо, но она была слишком юна, чтобы выйти за него замуж. Сначала ей надо было переделать кучу всего, например перепрыгнуть через пятый класс начальной школы, а так как она была не очень-то сильна в математике, ее отправили на дополнительные занятия к кому бы вы думали? Да-да, к Ундине!
Время шло. Ундина любила и тайно страдала, потому что думала, что у Леопольдо холодное каменное сердце. Леопольдо любил и тайно страдал, потому что был убежден, что Ундина плевать на него хотела, как на Казимиро.
А Казимиро, без ведома этих двоих, снова взялся за книжки про пиратов и потихоньку забывал Ундину, которая по сравнению с Жемчужиной Лабуана казалась ему теперь не такой уж привлекательной. Но совет брата по поводу сигарет он не забыл: он бросил курить, и от этого стал очень нервным.
Тем временем страсть Ундины к Леопольдо росла, и однажды красавица набралась смелости и пришла на прием к очаровательному кардиологу. Она сказала ему, что сердце ее разбито и чья в том вина. Леопольдо от такого неожиданного признания покраснел, как рак, потому что был очень застенчив, и ответил:
- Я тоже тебя люблю, моя обожаемая Ундина. Я люблю тебя с того самого дня, как увидел тебя впервые, и хочу на тебя жениться. Но что же нам делать с бедным Казимиро? Я не осмелюсь рассказать ему, особенно сейчас, когда он такой нервный и как будто злится на меня, хотя я не сделал ту ничего плохого.
Так что они решили пока держать свою любовь в тайне и подождать, пака Казимиро немного воспрянет духом.
Именно в этот день Ундина разбила яйцо писательницы, которая была натурой щедрой и великодушной и сразу ее простила.
Леопольдо очень хотелось поставить у себя в комнате фотографию своей возлюбленной, чтобы целовать ее, когда особенно соскучится (в таких случаях он приговаривал, как его мама Мариучча, когда ее муж ушел в солдаты: "Горе мне, горе! Это ж надо иметь невесту из плоти и крови, а целовать бумажную!"). Но он боялся, что если Казимиро, который жил с ним, заметит фотографию Ундины, он сразу обо всем догадается и расстроится еще пуще. Тогда он украл у старой медсестры на пенсии детскую фотографию своей возлюбленной и поставил ее на каминной полке - уже хоть что-то. Но, сделав это, он причинил страшную боль своей племяннице, которая ничего не подозревала о всяких там влюбленностях и решила, что девочка на фотографии - еще одна дядина племянница, претендующая на его опеку и любовь. Представьте себе, сколько недоразумений, лишь бы не обидеть этого драгоценного Казимиро, который тем временем об Ундине и думать забыл!
Когда Ундина узнала про фотографию, она рассердилась и сказала:
- Дурачок! Разве ты не видишь, как она похожа на меня нынешнюю? Спрячь ее поскорее в ящик, а то твой брат увидит ее и сразу обо всем догадается.
Леопольдо так и сделал. Но его племянница с подружками тем временем уже разузнали кое-что об этой фотографии. В общем, они решили, что на ней умершая девочка, и стали молиться за ее душу. Видимо, молитвы подействовали, и в один прекрасный день Казимиро решил, что просто не может бросить курить, купил блок сигарет и сказал Леопольдо:
- Прости, дорогой кардиолог, но я предпочитаю веселую жизнь с барахлящим сердцем, отменному здоровью без удовольствия, я же, черт возьми, как Янес, который перед битвой всегда должен был выкурить последнюю сигарету.
Тогда Леопольдо спросил его:
- Так значит, ты так страдал не из-за Ундины?
- Да кто о ней вообще думает! - равнодушно ответил Казимиро и с наслаждением закурил.
Тогда довольный Леопольдо во всем признался брату, и тот сказал на это:
- Поздравляю! Чтобы доказать тебе, что меня это никак не задевает, я буду вашим свидетелем на свадьбе, если хочешь.
Успокоенный, дядя Леопольдо попросил Ундину заказать для него красивую художественную фотографию, а пока извлек из ящика ту, детскую.
Племянница братьев и ее подруги ничего не знали об этих последних событиях и продолжали молиться за бедную умершую девочку. И так бы ничего не узнали, если бы не художница, которая уже пару месяцев назад задумала нарисовать портрет прекрасной Ундины, и стала очень внимательно ее изучать, и изрисовала весь альбом эскизами ее глаз, ушей, носа, рта и прочего.
И вот однажды она зашла случайно к своей подруге и увидела фотографию, которая снова появилась на каминной полке.
- Какая, к черту, умершая девочка? - воскликнула она. - Это же Ундина Мундула! Вы что, не видите? Посмотрите на эти уши! Только у Ундины такие смешные уши!
Так раскрылась и эта тайна. В конце июня Ундина и Леопольдо поженились. Свадьба была очень красивая, хотя жара стояла адская и все гости обливались потом, а шелковые платья дам липли к телу и обтягивали каждую жировую складку. У Ундины было очень элегантное платье с длинным шлейфом. Его несли племянница Леопольдо со своей подругой писательницей, но Казимиро все равно споткнулся об него и покатился кубарем с алтаря.
Все плакали от умиления. Плакали, обливались потом и утирались, а некто Антония, которая не была среди гостей, а готовила на кухне закуски, говорила:
"Климат нынче совсем не тот, что раньше! Если они не поторопятся, у меня все мороженое растает".
Новобрачные отправились в свадебное путешествие, Казимиро тоже уехал со своей мамой, племянницей и еще одним братом по имени Бальдассарре, о котором мы до сих пор не упоминали, поскольку во всей этой истории он оставался в стороне и не вмешивался, даром что старший брат. Они отправились в свой загородный дом и все еще там.
Писательница сдала вступительные экзамены в среднюю школу в начале июля и поступила со средним баллом 9. Сразу после этого она отправилась на море с семьей и своей любимой черепахой Динозаврой. И вот теперь она наслаждается каникулами в ожидании начала нового учебного года.
- Когда Элиза и Розальба рассказали нам эту историю в тот день, когда ты лежала в постели с температурой, она казалась гораздо более драматичной и романтичной - заявила Инес, возвращая Приске блокнот. - А ты описала это как анекдот какой-то.
- Ну что я могу поделать? Так у меня получилось, - ответила Приска, не обидевшись.
Она спрятала блокнот в пляжную сумку, надела ласты и вошла в воду. Динозавра, которая жевала пучок травы в тени машины, бросила его и поползла за ней, с трудом пробираясь по неровной земле. В этом году Инес пришла в голову еще более блестящая идея: вместо того, чтобы прилеплять на нее номер из клейкой ленты, она написала ей домашний адрес прямо на панцире лаком для ногтей.
- Если это не вредно для нас, простых смертных, то уж для такой грубой твари тем более!
Ярко-красная блестящая надпись была видна издалека.
Пока черепаха пыталась доползти до песка, Филиппо, которому уже исполнилось два и он очень быстро бегал, встал на ее пути и остановил ее босой ножкой.