Повесть "Шарло Бантар" рассказывает о людях Коммуны, о тех, кто беззаветно боролся за её создание, кто отдал за неё жизнь.
В центре повествования необычайная судьба Шарло Бантара, по прозвищу Кри-Кри, подростка из кафе "Весёлый сверчок" и его друзей - Мари и Гастона, которые наравне со взрослыми защищали Парижскую коммуну.
Читатель узнает, как находчивость Кри-Кри помогла разоблачить таинственного "человека с блокнотом" и его сообщника, прокравшихся в ряды коммунаров; как "господин Маркс" прислал человека с красной гвоздикой и как удалось спасти жизнь депутата Жозефа Бантара, а также о многих других деятелях Коммуны, имена которых не забыла и не забудет история.
Содержание:
Глава первая - Кафе "Весёлый сверчок" 1
Глава вторая - "Весёлый сверчок" превращается в клуб 3
Глава третья - Шарло вспоминает… 7
Глава четвёртая - Три друга 10
Глава пятая - Вандомская колонна 12
Глава шестая - Человек с блокнотом 14
Глава седьмая - В логове хищников 16
Глава восьмая - Старые знакомые 19
Глава девятая - На крепостном валу 21
Глава десятая - Двадцать первое мая 24
Глава одиннадцатая - В оружейных мастерских 28
Глава двенадцатая - На холмах Монмартра 29
Глава тринадцатая - "Коммуна или смерть!" 30
Глава четырнадцатая - Версальские шпионы 33
Глава пятнадцатая - У трёх каштанов 34
Глава шестнадцатая - В западне 35
Глава семнадцатая - Во имя жизни 36
Глава восемнадцатая - Мать Луизы 38
Глава девятнадцатая - "Не пить вам нашего вина!" 39
Глава двадцатая - В плену у версальцев 40
Глава двадцать первая - Перед боем 43
Глава двадцать вторая - Последнее желание Гастона 43
Глава двадцать третья - "Не надо отчаиваться!" 44
Глава двадцать четвёртая - Знамя последней баррикады 45
Глава двадцать пятая - В густом тумане 47
Глава двадцать шестая - Последний салют 49
Глава двадцать седьмая - Погодите радоваться, старые коршуны! 50
Глава двадцать восьмая - Трёхцветные повязки 52
Глава двадцать девятая - "Побеждённые так не умирают!.." 53
Глава тридцатая - "Меня прислал господин Маркс" 54
Глава тридцать первая - Кри-Кри узнаёт, кто такой Маркс 57
Примечания 58
Евгения Иосифовна Яхнина
Моисей Никифорович Алейников
Шарло Бантар
Историческая повесть
Оформление Л. Зусмана
Рисунки А. Ермолаева
Париж рабочих с его Коммуной всегда будут чествовать как славного предвестника нового общества. Его мученики навеки запечатлены в великом сердце рабочего класса.
Карл Маркс. Гражданская война во Франции.
Глава первая
Кафе "Весёлый сверчок"
15 мая 1871 года оживление, как всегда, царило в скромном кафе "Le Cri-Cri Joyeux", что в переводе на русский язык означает "Весёлый сверчок".
И, хотя над Парижем уже сгустились мрачные тучи и версальские войска всё упорнее и ожесточённее атаковали подступы к городу, это, видимо, не смущало ни владелицу кафе, ни его посетителей. То были по большей части хорошо знакомые и мадам Дидье и её подручному Шарло Бантару жители предместья Бельвиль, улиц Сен-Мор и Фонтен-о-Руа, на перекрёстке которых помещалось кафе.
Собственно говоря, мало кто знал настоящее имя юного Бантара. И в кафе и во всём районе его звали Кри-Кри, то есть Сверчок.
Это был рослый, крепкий четырнадцатилетний мальчик с чёрными живыми глазами и непокорными тёмными волосами. Утомительный труд в кафе не согнал с его смуглого лица здорового румянца.
Кри-Кри весь день носился из одного конца кафе в другой, частенько выбегал на улицу или спускался в подвальное помещение, где хранился запас вина. Никто не видел, чтобы Шарло когда-нибудь сидел или отдыхал, зато все знали, что бегать и прыгать он мастер.
Мадам Дидье была скупа и мелочна. Кри-Кри работал хорошо, хозяйка не могла пожаловаться, но на всякий случай держала его в ежовых рукавицах.
- Он ловкий и расторопный, - говорила мадам Дидье своей подруге, мадам Либу, - но, к сожалению, очень ветреный!
При этом она закатывала глаза и всплёскивала короткими руками, слишком короткими даже для её небольшой грузной фигуры. То и дело в кафе раздавался её повелительный окрик:
- Кри-Кри, сюда!
- Кри-Кри, подай чистый стакан!
- Кри-Кри, неси вино!
Кри-Кри всюду поспевал. А иной раз, улучив свободную минутку, он вскакивал на табурет и, к великому удовольствию посетителей, пел "Карманьолу".
Сам Карлик Тьер начал
Грозить
Нас всех в Париже
Перебить.
Но дело сорвалось
У них…
Отпляшем "Карманьолу"
Под гром пальбы!..
При этом он отбивал такт ногой и размахивал ложкой или вилкой, как дирижёрской палочкой, приглашая гостей подхватить припев.
И посетители дружно подпевали:
Отпляшем "Карманьолу"
Под гром пальбы!..
"Гром пальбы" - грохот версальской артиллерии, атаковавшей Париж и днём и ночью, - не утихал уже два месяца.
18 марта в Париже народ взял власть в свои руки и провозгласил новое государственное устройство - Коммуну. Ярые противники революции, из которых состояло свергнутое французское правительство, не захотели с этим примириться. Они бежали в Версаль, откуда им было удобно готовиться к борьбе с коммунарами. Первое, что они предприняли, был сговор с военными врагами французов - пруссаками, с которыми только недавно заключили перемирие и которые заняли значительную часть Франции. С помощью версальцев противники Коммуны 2 апреля начали бомбардировку Парижа.
Весь трудящийся Париж, как один человек, встал на защиту революции. Повсюду слышалась священная клятва: "Коммуна или смерть!"
Воодушевлённые великими идеями Коммуны, парижане верили в их торжество и бодро смотрели вперёд, не сомневаясь в грядущей победе.
Мадам Дидье часто сетовала на тяжёлые времена, хотя "Весёлый сверчок" стал в дни Коммуны излюбленным местом отдыха для многих жителей рабочего предместья. И хозяйка знала, что этим она немало обязана весёлому нраву, находчивости и расторопности своего подручного.
Сегодня всё шло у Кри-Кри как обычно. Он подавал, пел, острил, а когда представлялась возможность, жонглировал тарелками. Ах, как мадам Дидье опасалась при этом за свою посуду! Но ей приходилось терпеть, так как эта затея Кри-Кри имела неизменный успех у публики.
Между тем мальчик то и дело подбегал к окну и поглядывал на башенные часы, украшавшие причудливый фасад противоположного дома. Он решил воспользоваться, наконец, правами, предоставленными Коммуной малолетним рабочим.
До сих пор Кри-Кри работал по шестнадцати часов в сутки без воскресного отдыха. Но сегодня он не останется в кафе ни на минуту после установленного времени! Пусть мадам Дидье злится, пусть причитает, что она бедная, беззащитная вдова, которую легко обидеть!..
- Кри-Кри, - прервал его размышления скрипучий голос хозяйки, - ты опять зеваешь? Получи с гражданина… как его там… Постоянно забываю фамилию этого поэта! Ты помнишь?
- Как не помнить! Знаю, и даже очень хорошо: гражданин Лимож.
Кри-Кри подошёл к красивому молодому человеку в бархатной куртке. Отвесив преувеличенно вежливый поклон и делая вид, что снимает при этом воображаемую шляпу, Кри-Кри сказал:
- С вас получить, гражданин Лимож? Мне очень неприятно вас беспокоить, но… как говорится о нашем кафе:
Нельзя пройти, чтоб не войти,
Нельзя войти, чтобы не пить.
Чтобы пить - надо заплатить!
Лимож сидел задумчивый, откинув голову на спинку стула. Теперь он вдруг заинтересовался мальчиком, на которого до сих пор не обращал внимания. Лицо его осветила улыбка, когда он сказал:
- Э, да ты тоже поэт! Чудесно!.. Получи. А вот это возьми себе.
Но протянутая ладонь Лиможа с блестящими серебряными монетками повисла в воздухе. Кри-Кри отпрянул от него и произнёс с достоинством:
- Сын Коммуны, племянник члена Коммуны Жозефа Бантара, Шарло Бантар, по прозвищу Кри-Кри, подачек не берёт!
- Вот они, плоды революции! - вскричал Лимож, бросаясь к мальчику. - Коммуна пробудила в тебе человеческое достоинство, сделала тебя человеком. Ты вправе называться её сыном. Дай же мне пожать твою руку, маленький коммунар!
От неловкого движения поэта бутылка с сельтерской закачалась, опрокинулась и покатилась по столику.
Кри-Кри быстро подхватил её, но его уже настиг пронзительный голос мадам Дидье:
- Кри-Кри, несносное создание! Что ты там разбил?
Шарло рассмеялся и крикнул:
- Что вы, мадам Дидье! Разве я когда-нибудь бью посуду? Хотя, как говорится, на всякой пирушке бывают разбитые кружки.
С этими словами Кри-Кри последовал за мадам Дидье, копируя её походку и жесты так забавно, что посетители покатывались со смеху.
Мадам Дидье в недоумении обернулась, но Кри-Кри уже принял свой обычный вид и на его лице появилось невиннейшее выражение. Он повторил этот манёвр дважды, к большому удовольствию посетителей кафе.
В это время в дверях показалась пожилая поджарая женщина с выцветшим лицом и тонкими бескровными губами. Голова её была повязана чёрной шалью. В одной руке она держала сумку для провизии, в другой - корзинку с чёрным котом.
Мадам Дидье радостно устремилась к своей лучшей подруге:
- Добро пожаловать, дорогая мадам Либу! - И, торопливо оглядываясь по сторонам, добавила шёпотом: - Вы слышали новость? Заводчик Кайль заявил Коммуне, что у него больше нет материала для отливки ядер.
- Это очень хорошо! - зашипела в ответ мадам Либу. - Ведь коммунары уже сняли все чугунные решётки вокруг деревьев на бульварах и в общественных садах. Что ещё осталось?
У мадам Либу было столько же оснований бояться коммунаров и желать их скорой гибели, как и у мадам Дидье. Владелица крупной хлебопекарни в этом же районе, она не могла примириться с тем, что Коммуна запретила ночной труд в булочных.
Теперь двадцать пекарей, работавших в её хлебопекарне, не должны были больше стоять у печи по шестнадцати часов без передышки. Почувствовав себя равноправными членами общества, они заговорили с ней другим языком.
Глубоко в душе затаила мадам Либу злобу на людей, осмелившихся посягнуть на её доходы.
- Я полагаю, что акции продавать не следует, - продолжала шептать мадам Либу с таинственным видом. - Один служащий банка сказал мне по секрету, что правительство Коммуны не предполагает реквизировать банковские ценности. Таким образом, они останутся в сохранности до тех пор, пока не вернётся старое правительство. В банке сидят надёжные люди, преданные господину Тьеру. Они делают то, что надо… Говорят, с их помощью уже немало золота перевезли в Версаль…
- Ну, а если Коммуна удержится, - перебила подругу мадам Дидье, - тогда бумаги останутся у нас на руках. А я бедная вдова. Что я в этих денежных делах понимаю?
Последние слова мадам Дидье произнесла, как всегда, со слезами в голосе.
Кри-Кри прервал, их беседу. Тоном мадам Дидье он приветствовал гостью:
- Добро пожаловать, мадам Ибу!
Виноторговец Дебри, добродушный толстяк, завсегдатай "Весёлого сверчка", раскатисто захохотал:
- А ведь она и в самом деле смахивает на сову!
- Сова, как есть сова! - подтвердил водонос Оливье.
Мадам Либу вспыхнула:
- Сколько раз говорила я тебе, дрянной мальчишка: моя фамилия - Либу!
- Виноват, мадам Либу! К вашим услугам, мадам Либу! - запищал Кри-Кри, увиваясь вокруг старухи.
- Порцию кровяной колбасы! - крикнул вновь вошедший посетитель, молодой гравёр Лоран Круо.
В мирное время в "Весёлом сверчке" подавались только холодные и горячие напитки. Теперь же мадам Дидье добывала кое-какие продукты, чтобы посетители кафе могли здесь и позавтракать.
Кри-Кри поспешил на зов Круо, но по дороге незаметно вытащил из корзинки мадам Либу кота, высоко поднял его над головой и побежал в другой конец кафе, выкрикивая на ходу:
- Парижане, спешите взглянуть на единственного чёрного кота, которого не успели съесть во время первой осады Парижа!.. Спешите! Спешите!
Под всеобщий хохот и негодующие окрики хозяйки и её подруги Кри-Кри водворил кота на место.
Лимож встал и знаком подозвал к себе расшалившегося мальчика.
- До свидания, мой маленький собрат Шарло Бантар! - сказал он. - Когда Коммуна победит, мы найдём лучшее применение твоим способностям.
Кри-Кри просиял. Ему очень польстило внимание поэта, которого знал и любил рабочий Париж.
Проводив Лиможа до дверей, Кри-Кри выглянул на улицу. Часы показывали пять. Сейчас он объяснится с мадам Дидье. Но как начать? У неё была тяжёлая рука. Правда, теперь эта рука не опускалась больше на выносливую спину мальчика, однако, по старой привычке, он всегда с опаской приближался к хозяйке. Пораздумав минуту, он решил отложить разговор до тех пор, пока не окончит уборку и, таким образом, не выполнит до конца своих обязанностей.
На одном из столиков Шарло заметил оставленное кем-то свежеотпечатанное воззвание Коммуны.
Кри-Кри прочёл воззвание, любовно расправил и вывесил на стене, на самом видном месте.
Это было обращение к солдатам Версаля:
СОЛДАТЫ ВЕРСАЛЬСКОЙ АРМИИ!