Вернувшись в комнату отдыха для врачей, Тайлер опять обратился к браузеру. В справочнике числились две фамилии Уокер с инициалом "Г", но ни один из этих номеров не ответил, хотя он выждал двадцать звонков. Гейл Уокер, которую он искал, могла быть замужем и числиться под фамилией мужа. А может быть, она жила в одном из бесчисленных пригородов Сиэтла. Проверить все было невозможно.
Тайлер вытащил из бумажника визитную карточку живущего в округе Кинг частного детектива, с которым был знаком по баскетбольной лиге спортивного клуба Сиэтла. Он не надеялся застать Джима Лэнга дома, когда набирал номер, и уже готовился оставить сообщение на автоответчике. К его удивлению, Джим взял трубку.
- Джим, это Тайлер Мэтьюс… Да, знаю, я пропустил последнюю игру… Слушай, это не насчет баскетбола. Окажи мне услугу…
Тайлер попросил детектива прокачать имя Гейл Уокер по компьютеру управления автомобильным транспортом. Через минуту он узнал адрес.
8:10, отделение ФБР в Сиэтле
Старший специальный агент Нина Стэнфорд широко зевнула, даже не пытаясь прикрыть рот рукой. Она взяла черный кофейник "Браун" с серванта, стоявшего позади ее дубового письменного стола.
- На моем рейсе в кабине пилота все никак не гас свет, когда они проверяли самолет, и нам пришлось лишний час просидеть в аэропорту, пока какие-то инженеры там ковырялись. Насколько я поняла, то ли они устранили неполадку, то ли сочли ее несущественной, но в конце концов мы долетели в целости и сохранности. Как бы то ни было, в Сиэтл я попала только в половине двенадцатого. А это значит, что я легла спать после часа ночи. Тебе черного или с сахаром?
- Обойдусь черным, - ответил Фергюсон.
Они были в ее кабинете на шестнадцатом этаже административного здания, окна выходили на гавань и огромные портовые оранжевые краны на пирсах. Роскошный вид был единственным украшением кабинета, если не считать портретов директора ФБР и президента, висевших на тусклых зеленовато-серых стенах.
Стэнфорд была в одном из своих шикарных, сшитых на заказ деловых костюмов. Костюм цвета молочного шоколада прекрасно контрастировал с ее безупречной эбеновой кожей. Фергюсон был в своей привычной униформе: в классическом синем блейзере, белой рубашке с репсовым галстуком и спортивных брюках. Цвет брюк был единственной уступкой временам года, коих, по его мнению, в Сиэтле было всего два: летом он носил светло-бежевые брюки, а зимой - темно-серые. Такой распорядок упростил для него выбор гардероба с тех самых пор, как Сьюзен, его жена, подала на развод.
- Ладно, хватит болтать о моей поездке в Гувервилль. - Стэнфорд передала Фергюсону белый керамический бокал в военно-морском стиле, который она предпочитала. - Расскажи мне лучше, как обстоят дела с добрым доктором Мэтьюсом.
Фергюсон взял обеими руками теплый сосуд.
- Нервы у доктора ни к черту. Стоило мне затронуть тему, как он психанул. Чуть не каждую минуту порывался уйти. Короче, делал все возможное, чтобы уклониться от ответа. Он явно что-то скрывает.
- Прошу. - Стэнфорд повела рукой, указывая коллеге на кресло перед столом, и сама села в обитое черной кожей начальственное кресло. - Как именно он отреагировал, когда ты ему сказал?
- Вот это меня больше всего поразило. Он глазом не моргнул. Как будто именно этого и ждал. Честно говоря, мне даже показалось, что он вздохнул с облегчением, когда услышал.
Стэнфорд подула на свой кофе.
- Тогда я задам следующий вопрос: по-твоему, он будет сотрудничать?
- Так себя и не выдал. Не сказал ни "да", ни "нет". Парень все еще не оправился от неприятностей в Калифорнии, можно сказать, пуганая ворона куста боится… И я его понимаю. Это была нечестная сделка.
Стэнфорд сидела, поворачиваясь вместе с креслом то влево, то вправо.
- Мы ничем не могли ему помочь. Сам знаешь.
- Да, скорее всего так. И все же тебе придется признать - Мэтьюсу тогда здорово досталось. Парень оказался по уши в дерьме.
Стэнфорд пожала плечами:
- Ты ему объяснил, что его ждет на этот раз? - Ее аккуратно выщипанные бровки изогнулись.
- Объяснил. Он не пришел в восторг.
Она саркастически рассмеялась:
- Ясное дело.
- Мы расстались на том, что он даст о себе знать.
- Когда?
- Я решил дать ему еще пару дней. Потом начну давить.
- Я думаю, больше и не понадобится. Два дня максимум. - Она выждала паузу. - А если это не сработает? У тебя есть план Б?
8:10, кабинет Джилл Ричардсон, вице-президента Управления по рискам
Тайлер закрыл за собой дверь.
- Доброе утро.
Джилл оторвалась от клавиатуры.
- Что случилось? Вид у вас недовольный.
Он опустился в кресло напротив нее.
- Когда мы подадим наверх рапорт о чрезвычайном случае?
- Никогда.
С минуту он просидел в ошеломленном молчании.
- Вы шутите.
Она отломила кусок бублика, лежавшего на белой бумажной тарелочке возле чашки кофе с молоком рядом с клавиатурой компьютера.
- Отнюдь нет. В настоящий момент нет ни грана доказательств в пользу того, что Чайлдс получил передозировку. Конечно, лечение было неудачным, но я точно знаю - специально проверила! - что подобный исход, к сожалению, не редкость. И сам по себе такой исход не является чрезвычайным случаем. - Джилл сунула в рот кусок бублика, потом перестала жевать и, прикрыв рот рукой, спросила: - Что?
- Вы тоже в этом замешаны, да?
- В чем я замешана?
- Вы - часть прикрытия.
- О, ради всего святого! Это же абсурд! - Джилл прижимала палец к губам, пока не прожевала. - Где доказательства того, что запись была изменена? Вот как я это понимаю: у вас умер пациент. Вы расстроены, это вполне понятно, вы сочувствуете его родным. Совершенно естественно. Хотелось бы надеяться, что любой хороший врач будет испытывать то же самое. Но осложнения не так уж редки, Тайлер. Вам нужно это пережить и двигаться дальше.
- Чушь. Есть проблема с компьютером, и я не сдвинусь с места, пока не узнаю, в чем она, и не добьюсь ее устранения. И если вы не хотите мне помочь, я сам подам рапорт.
Джилл пристально вгляделась в его лицо.
- Вы не шутите.
Тайлер шумно вздохнул с досадой:
- Господи, ну как мне до вас достучаться?! Вы чертовски правы, я не шучу.
- Только попробуйте подать рапорт! С тем, что у вас есть сейчас, вы просто выставите себя дураком. Мне не хотелось бы видеть вас всеобщим посмешищем.
- Ну так помогите мне, чтобы я не стал всеобщим посмешищем.
- Прекрасно. Что, по-вашему, я должна делать? - Она скрестила руки на груди.
- Я не доверяю информации, полученной от Дэя. Хочу, чтобы кто-нибудь, не связанный с центром Мейнарда или с "Мед-индексом", проверил резервные копии записей. Я точно знаю, что резервные копии делаются ежедневно и хранятся в течение месяца. Где-то еще хранятся записи за несколько дней, на них показано первоначальное значение дозы. Я хочу, чтобы вы попросили Хана заморозить резервные копии записей на день госпитализации Чайлдса. А потом я хочу, чтобы была проведена независимая экспертиза этих записей.
Джилл снова глотнула и промокнула губы салфеткой.
- Я не собираюсь делать ничего подобного.
Тайлер почувствовал, как сводит судорогой челюсть.
- Почему нет?
С тяжелым вздохом она отвернулась, потом снова взглянула на него и спросила:
- Кто-нибудь, кроме вас, видел цифру передозировки?
В голове у Тайлера прозвенел тревожный сигнал. Он вспомнил о Мишель.
- А почему вы спрашиваете?
- Просто хочу знать, есть ли у вас свидетели. А почему я не должна об этом спрашивать?
- Мне не нравится ваш тон. Вы как будто намекаете, что я все придумал.
- А почему бы вам просто не ответить на вопрос, вместо того чтобы уклоняться он него, разыгрывая праведное негодование? В чем проблема, Тайлер?
Внутренне чувство подсказывало ему: она знает нечто такое, чего не знает он.
- Ее видела доктор Лоуренс, анестезиолог. - Тайлер внимательно следил за лицом Джилл.
Та пренебрежительно отмахнулась:
- Лоуренс Алабийский? Лесбиянка без члена? Ха! Ни один человек в здравом уме не примет ее всерьез.
- Почему нет?
- Да потому. Тайлер, у нее испытательный срок за сексуальные домогательства, и она из-за этого зла как черт. Она бы с радостью затеяла скандал по любому поводу. - Джилл с явным отвращением покачала головой. - Кто-нибудь еще может подтвердить ваши слова?
Она явно не знала, что Мишель мертва. А если знала, виртуозно это скрывала. Нет, решил Тайлер, она ничего не знает.
- Джим Дэй. Хотя при сложившихся обстоятельствах…
- Тогда позвольте открыть вам один секрет. Мне не следовало этого делать, но я считаю, вы должны это знать. И запомните: говорю вам как другу. - Джилл помолчала. - Вчера, после нашей встречи с Ханом, я пошла повидаться с Дэем. Попросила его проверить поле данных на предмет следов изменения. Оказывается, были две попытки изменить данные, но обе оказались безуспешными.
Желудок Тайлера проделал двойное сальто.
- А можно было проследить, чьи это были попытки?
Ее взгляд стал суровым.
- Вы же знаете ответ, Тайлер. Зачем спрашиваете?
- Нет, не знаю. Что показывает поле?
- Вы сами пытались изменить значение на следующий день после госпитализации Ларри Чайлдса.
Глава 15
Страх и гнев закипели в его груди.
- Давайте притормозим на минутку. С какой стати мне это делать? Должна же быть причина!
- Да будет вам, вы же умный человек. Могу с ходу выдать вам кучу мотиваций, в основном финансовых. Я посмотрела ваше досье, Тайлер. Когда вам было десять, ваши родители развелись. Ваша мать требовала опеки над вами, но вы предпочли жить с отцом. Тот мог бы оплатить ваше образование, но он считал, что человек должен сам вытаскивать себя за волосы из болота. В результате вам пришлось оплачивать образование самому - студенческими займами. Только вы начали выбираться из долговой ямы, как у вас начались, - пальцами обеих рук Джилл изобразила кавычки, - "другие проблемы". Поэтому после разговора с мистером Дэем я спросила себя: какие причины могли побудить доктора Мэтьюса попытаться изменить поле данных? Знаете, каковы две основные причины для криминальных действий? - Не успел он ответить, как Джилл продолжила: - Деньги и секс. Но, сколько ни старалась, я не смогла увидеть в этом деле сексуальной подоплеки. Поэтому я сказала себе: "Ага, деньги!" Тогда я попросила Юсефа Хана покопаться в вашем прошлом. И знаете, что он нашел? На ваше имя есть счет у Чарльза Шваба. А знаете, что еще? На этом счету акции только одной компании. И - мамочки мои! - что же это за компания? Вы правильно угадали: "Прогноз". И это не простые акции, а десять тысяч опционов. Вот это я понимаю. Вот так финансовый рычаг. Как вы это объясните, Тайлер?
Тайлер вскочил и наклонился над столом. При этом его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Джилл.
- Это чушь. Кто-то меня подставляет.
- Чушь? - Джилл вытащила из стопки листок и положила на стол перед Тайлером: - Вот это чушь?!
Тайлер взял листок. Договор с компанией Чарльза Шваба, его имя и адрес указаны правильно. Как и говорила Джилл, единственным указанным владением являлись фьючерсные акции "Прогноза" сроком до декабря.
- В настоящий момент эти опционы пусты, - продолжала Джилл. - Но если удастся дискредитировать "Мед-индекс", подсунуть комитету ОКАУЗ компромат, способный повлиять на его рекомендацию… что ж, тогда эти опционы будут стоить кругленькую сумму.
- Где вы это взяли? - спросил Тайлер, взяв бумагу.
- Как я уже сказала, у Юсефа Хана.
Он сложил листок.
- Ну, значит, сможете сделать у него копию.
Может ли Фергюсон выяснить, кто открыл счет? Вероятно, да.
У Тайлера засигналил пейджер. Он проверил и увидел пометку "Срочно". Его вызывали в отделение неотложной помощи.
Джон Браун, врач "неотложки", вызвавший Тайлера по пейджеру, сказал, понизив голос:
- Я надеялся перехватить вас раньше, чем вы туда пошли.
Они стояли во врачебной рабочей зоне - столы у трех стен, четыре компьютерных терминала, три телефона и четыре легких кресла на колесиках, два из которых были заняты докторами в больничных робах. Не желая писать от руки, те что-то набирали на клавиатуре и щелкали "мышками". Здесь всегда почему-то было слишком жарко и пахло потом, будто не работала вентиляции.
- Есть проблема?
- Честно говоря, да. Он пациент Роланда Роули, и, хотя неврология не моя специальность, мне кажется, на этот раз Роланд проехал прямиком мимо кассы. Он не хотел, чтобы я вас приглашал, но я настоял.
"Везет же мне. Опять попал в зону боевых действий".
- А в чем проблема? Вы что-то говорили насчет пациента с расширенным зрачком. Если это так, вы правильно поступили, вызвав меня. Тут никаких проблем быть не должно.
Тайлер уже консультировал пару пациентов Роули - весьма посредственного невролога с большим самомнением и изрядной долей упрямства.
- Он здесь. - Браун провел Тайлера по коридору к третьей смотровой. Ирония судьбы: эта была та самая комната, куда был доставлен при поступлении Ларри Чайлдс. - Сами увидите.
Браун отворил дверь и вошел. Тайлер последовал за ним. Роули, склонившись над каталкой, всматривался через офтальмоскоп в правый глаз пациента. По другую сторону каталки медсестра деловито убирала контакты кардиомонитора. Браун откашлялся.
- Роланд, доктор Мэтьюс здесь.
Не поднимая головы и не поворачиваясь, невролог проворчал:
- Все под контролем, доктор Мэтьюс, вы можете вернуться к своим делам. Джон сделал огромную ошибку, зря он вас побеспокоил. Я за него извиняюсь.
Медсестра беспокойно перевела взгляд с Брауна на Роули и обратно.
- Извини, Роланд, - проговорил врач "неотложки", - я знаю, мистер Торрес был твоим пациентом, но поскольку он был доставлен в "неотложку", теперь за него отвечаю я. И я тебе прямо говорю: хочу услышать мнение Тайлера об этом больном. - Он повернулся к Тайлеру: - Мистер Торрес - мужчина сорока двух лет, латиноамериканского происхождения. На прошлой неделе у него начали развиваться симптомы афазии…
Роули выпрямился и устремил негодующий взгляд на Брауна:
- Это хрестоматийная, заурядная ПИА, поэтому я прописал ему персантин и аспирин. К несчастью, она, видимо, прогрессировала в инсульт. Хрестоматийный случай. Нет нужды консультироваться с нейрохирургом.
Не обращая на него внимания, Браун продолжил:
- Дело в том, что, прежде чем все это началось, он обратился в неотложное отделение с жалобой на боль в ухе. Ему поставили диагноз "воспаление среднего уха" и прописали ампициллин. Сегодня жена привезла мистера Торреса с жалобой, что ей не удается его разбудить. Всю неделю у него была субфебрильная температура.
- Да, - снова перебил его Роули, - и посевы показали, что ему нужен именно ампициллин. Воспаление уха лечили правильно. Это ложный след. Воспаление уха не имеет отношения к его нынешнему состоянию. - Он вернул офтальмоскоп в настенный держатель.
Тайлер понял, что Браун намекает на мозговой абсцесс - редкое, но потенциально летальное осложнение ушной инфекции - вылеченной или нет. Протиснувшись поближе к каталке, он заметил, что руки пациента согнуты и сведены судорогой. Даже с того места, где он стоял, ему было видно, что левый зрачок расширен по сравнению с правым. "Дежа-вю". Тайлер подумал о Ларри Чайлдсе.
- Томографию заказали? - спросил Тайлер у Брауна.
Браун покачал головой:
- Два томографа заняты другими экстренными случаями, а третий сломался.
Именно в эту минуту руки пациента вытянулись и застыли в ригидном положении: верный симптом деградации мозга в связи с усиливающимся внутричерепным давлением.
Тайлер повернулся к Роули:
- Даже если это инсульт, он уходит прямо сейчас, пока мы тут спорим. И есть вероятность, что это абсцесс. Если мы не предпримем что-нибудь сию же минуту, он точно сгорит. - Тайлер обратился к медсестре: - Дайте мне десять декадрона и двадцать пять миллиграмм маннитола срочно.
- О черт, - пробормотал Браун, - ну вот и началось! У него срединная нейрогенная гипервентиляция.
Тайлер вгляделся. Действительно, дыхание Торреса стало глубоким и частым, мышцы шеи напрягались до предела при каждом вдохе. Еще один грозный симптом.
- Эй, одну минутку! - Роули втиснулся между Тайлером и каталкой, словно защищая своего пациента.
- Прочь с дороги, Роланд! У меня нет времени на споры. - Обогнув терапевта, Тайлер бросил Брауну: - У вас тут есть спиральное сверло?
- Простите, я о таком никогда даже не слышал.
- Это надо понимать как "нет"?
Браун кивнул.
Тайлер снял трубку настенного телефона и набрал ноль. Когда оператор ответил, он сказал:
- Дайте мне склад хирургических материалов. - И Брауну: - Вызывайте респиролога и ассистента.
Роули театрально вскинул руки:
- Мэтьюс, это уж слишком. Вы переходите все границы.
- Поберегите горло, Роланд. - Тайлер опять заговорил в трубку: - Это доктор Мэтьюс. Я в "неотложке". Мне нужен набор со спиральным сверлом, немедленно. Пусть кто-нибудь доставит. Сию же минуту. - Он повесил трубку.
Выхватив отоскоп из стенного держателя, Тайлер всмотрелся в правое ухо Торреса. Чисто. Барабанная перепонка блеснула ему в глаз. Потом он проверил левое. Здесь перепонка была вздута и выгибалась, подпираемая скопившимся за ней желтым гноем.
Медсестра ворвалась в смотровую с двумя шприцами в руках.
- Вот они. Какой первым колоть?
Тайлер схватил ближайший.
- Я вколю этот, а вы - второй.
Он бросил взгляд на этикетку: десять миллиграммов декадрона.
В смотровую вбежала еще одна медсестра.
- Чем я могу помочь?
- Мне нужны зажимы для волос, бритва и подготовительный набор. И катетер этому парню прицепите. - Тайлер уперся ладонью в грудь Роули и оттолкнул его. - Послушайте, или помогайте, или не путайтесь под ногами.
Мэтьюс схватил капельницу, нашел резиновый инъекционный отвод и всадил в него шприц.
Медсестра вернулась с набором для бритья. Через секунду в ту же дверь вошел ассистент со стерильным набором.
- Кто тут просил спиральное сверло?
Тайлер подтянул к себе никелированную тумбочку.
- Поставьте сюда.