Ольга запаниковала: только при одной мысли, что среди мужчин, хотя бы чисто гипотетически, может оказаться убийца, ей становилось плохо. Подозреваемых, прямо как в кино, поставили вдоль стены, и Андрей попросил Ольгу внимательно на них посмотреть. Оля, проклиная все на свете, подняла глаза.
– Нет, я никого не зна… – начала было она, но вдруг осеклась на полуслове. Впилась глазами в невысокого мужичину явно кавказкой национальности, с большим носом и безумными глазами. "Где я его видела? Ведь точно видела, но где?" И тут она вспомнила. Мост, парк, она идет к остановке, торопится домой, чтобы покормить дочку, и слышит за спиной скрип снега, поворачивает голову и видит, как мужчина в спортивной шапочке бежит прямо на нее…
– Вот его я видела в парке, он бежал следом за мной! – Ольга дрожащей рукой ткнула в "кавказца" и тут же подумала, что не надо, не надо было этого говорить!
– Да ты дура! Что говоришь! Да я тебе придушу своими руками… – внезапно так пронзительно заорал кавказец, что Ольга охнула и закрыла лицо руками.
– Уведите его! – крикнул Белинский конвоиру. – Немедленно уведите!
Кавказца скрутили и быстро уволокли в коридор, понятые, испуганно перешептываясь и с интересом поглядывая на Ольгу, вышли следом.
Андрей подошел к кулеру, налил в стакан холодной воды и протянул его Ольге:
– Ты показала верно, именно он и был подозреваемым по делу Окулиста.
Ольга сделала два жадных глотка и вытерла рукой губы.
– Он обещал меня убить, – напомнила она Андрею, продолжая дрожать как осиновый лист. – А у меня дочь, мне нельзя умирать.
– Он сгниет в тюрьме, – рассмеялся Андрей, – за серию убийств с особой жестокостью дают пожизненное. Чего ты волнуешься?
– Но, Андрей… – Ольга нахмурилась, – этот урод бежал за мной по парку не в тот день, когда была убита Измайлова, а совсем недавно, на днях. И…
– Ольга, я все понял, – Андрей перебил ее, – не хочу сейчас это обсуждать. Я запишу твои показания, но ты не знаешь, что на днях был обнаружен еще один труп женщины с характерными признаками насильственной смерти. Кстати, ты когда видела этого мужика в парке, какого числа, не помнишь?
– Почему не помню? Помню, двенадцатого, три дня назад. Я шла с похорон, соседку хоронили, и… ну, слышу за мной шаги быстрые. Я обернулась, а это он бежит, этот самый подозреваемый. Ну, он мимо пробежал, даже не задел.
– Спугнул, значит, кто-то, – Белинский задумался. – Тебе повезло, дорогая моя. Мы тринадцатого обнаружили новый труп, тоже с выколотыми глазами, как раз все совпадает. Получается, что ты теперь у нас главная свидетельница по этому делу.
– Нет, – запротестовала Ольга, – я ничего подписывать не стану, я знаю, что в нашей стране свидетели долго не живут. А у меня дочь, мне ее вырастить надо. Даже не проси, ничего не подпишу…
Андрей подошел к Ольге и снова обнял ее за плечи:
– Милая, ну прекрати. Его посадят, а мне это важно, понимаешь? Я буду с тобой, я тебя в обиду не дам. Оля, все нормально, помоги мне, прошу. Ты даже не понимаешь, как мне это важно для карьерного роста.
– Андрей! – Ольга горько усмехнулась, – ты столько раз уже обещал не давать меня в обиду и столько раз предавал, что я со счету сбилась.
Белинский нахмурился:
– Оля, ну это же совершенно разные вещи. – Он погладил ее по волосам. – Здесь речь идет о жизни и смерти, а там всего лишь… Да что вспоминать! Ты с Петром, у вас ребенок, я женился, и все счастливы.
– Я не верю тебе, Андрюша. – Ольга вывернулась из его объятий. – Понимаешь? Не верю!
– Конечно, Оля, я все понимаю.
Андрей, очень грустный и расстроенный, вернулся к себе за стол.
– Ну, вот подпиши здесь и здесь и возьми пропуск, ты свободна.
Ольга, стараясь как можно быстрее закончить разговор, подписала бумаги, которые выложил перед ней Белинский, и выскочила из кабинета.
"Я не должна больше с ним встречаться, не должна!" Ольга бежала по улице, кутаясь в шарф. Холодный ветер задувал ей под куртку, пробирая до костей. "Андрей страшный человек, он всегда приносил мне только несчастья, больше не буду с ним встречаться! Не буду никогда!"
Глава 3
Накануне вечером Таня плохо ела, отказывалась брать грудь и много плакала. Ольга, измучившись с дочкой, уснула только в два часа ночи. А в четыре утра проснулась, словно от толчка, и села, бессмысленно потирая глаза кулаками. Ее не покидало ощущение, что случилось нечто страшное. Кое-как поднявшись с дивана, Ольга бросилась к кроватке и охнула – Танечка была очень горячая, тяжело дышала и тихонько постанывала. У Ольги затряслись руки, она схватила градусник и осторожно положила его под крошечную ручку дочери. Сорок! Ольгу поглотила паника, она заметалась по комнате, споткнулась, упала на одно колено и, наконец, выскочила в коридор и схватилась за телефон.
– Скорая? У моей дочери температура сорок. Три месяца ребенку скоро, да.
Ольга, путаясь и сбиваясь, дрожащим голосом продиктовала адрес и кинулась обратно в спальню. Танечка хрипела, она лежала с закрытыми глазами, и Ольга схватила ребенка на руки. Девочка продолжала едва слышно постанывать, она обмякла в руках матери, словно тряпичная кукла. "Кому мне позвонить? – Ольга металась по коридору, захлебываясь слезами, прижимая к себе пылающее тельце. – Петру? О господи, зачем? Чтобы он приехал и добил меня окончательно?"
И Ольга обратилась за помощью к единственному человеку в мире, которого сейчас хотела бы видеть, – к Андрею. "Тяжело заболела дочка, мне плохо, помоги, умоляю!" Оля написала эсэмэску и отправила ее Белинскому. В дверь позвонили, Ольга бросила телефон в сторону и кинулась открывать: это приехала "скорая помощь". Сонная врач быстро зашла в ванную, вымыла руки и рявкнула на Ольгу:
– Мамаша, где ребенок?
– Вот! – Ольга прижимала дочку к себе. – У нее температура.
– Положите девочку, – сморщилась докторица, – чего вы ее таскаете?
Ольга бережно опустила Таню на диван и присела рядом. Она молилась про себя, чтобы ребенку стало легче.
– Это жаропонижающее, – объяснила врач зареванной Ольге, делая ребенку инъекцию. – Думаю, это обычный грипп, утром вызовите участкового врача, он вам лечение назначит. А пока давайте девочке больше пить и не укрывайте ее одеялом, пусть охлаждается естественным путем.
Провожая врача, Ольга уже в дверях столкнулась с Андреем.
– А где твой муж? – Белинский был явно не в духе. – Я срываюсь среди ночи, несусь к тебе, а где этот придурок?
Ольги кинулась к Андрею на шею и залилась слезами:
– Ты приехал? Ты приехал! Спасибо!
Она целовала его лицо с такой нежностью и благодарностью, что Андрей смягчился:
– Ну ладно, ладно… – Он сбросил куртку. – Что тут у тебя?
Ольга метнулась в спальню и потрогала лоб у дочки. О, счастье! Температура спала, дыхание у ребенка стало мягче и ровнее.
– Она, она… – Ольги икала от слез, – она заболела, а я совсем одна и… – Ольга снова разрыдалась.
Андрей мельком взглянул на ребенка и обнял Ольгу:
– Напиши, какие лекарства нужны, продукты, я все куплю. И ты мне не ответила, где этот придурок?
– Мы с Петром разошлись три месяца назад, сейчас адвокат занимается разводом.
Андрей нахмурился, но промолчал. Ольга взяла листок и написала все, что было необходимо. Белинский кивнул и, прихватив с собой куртку, вышел из квартиры.
"Все-таки он меня любит". Ольге стало гораздо легче, с появлением Андрея у нее прибавилось сил. Она сидела возле детской кроватки и то и дело трогала Танину ручку. Девочка была уже совсем прохладной и спокойно спала, то и дело морща носик.
– Оля, – Андрей заглянул в комнату, – я все принес.
Ольга вскочила и выбежала в коридор:
– Я что, дверь забыла закрыть? – Она удивленно посмотрела на Белинского. – А?
– Оля, – Андрей протянул ей два пакета, – тут все, что ты написала. Мне пора, позвоню!
Андрей поцеловал ее в щеку и тотчас скрылся за дверью, а Ольга пошла на кухню и стала разбирать пакеты. Лекарства для малышки, яблоки, молоко, творог, мясо, виноград, колбаса, печенье, баночка меда – Андрей купил гораздо больше, чем просила Ольга.
Весь день Ольга не отходила от дочки. Участковый педиатр, как и предполагала врач скорой помощи, подтвердила грипп. Таня капризничала, но температура держалась в пределах 38 градусов.
Вечером уставшая и замотанная Ольга задремала, но уже спустя минут пятнадцать настойчивый звонок в дверь ее разбудил. Это был Петр.
– Что тут у тебя происходит? – Бывший муж прямо в ботинках прошел в спальню. – Что с дочерью?
– Она болеет. – Ольга вцепилась в его рукав и потащила в коридор. – Ты хоть разденься, в уличной одежде, в ботинках к грудному ребенку, да ты сдурел!
– Почему она болеет? – зашипел Петр. – Что ты сделала с моим ребенком?
– У нее просто грипп. – Ольга из последних сил держала себя в руках. – Петя, чего ты добиваешься? Давай спокойно поговорим, прошу, так продолжаться не может.
– О чем нам с тобой говорить? – рассмеялся Петр. – Ты мне изменяла с этим ублюдком, я тебя прощал, пока ты сама не подала на развод. Что еще я могу тебе сказать? Или ты мне…
– Например, о том, что Таня скоро вырастет и наши ссоры могут отразиться на ее психике, – перебила его Ольга, стараясь говорить как можно спокойней.
– Что ты предлагаешь? – Петр тоже взял себя в руки.
– Я предлагаю больше не орать друг на друга, а думать о ребенке.
– А я и не ору на тебя, – усмехнулся Петр, – и не орал никогда. Это ты была вечно мной недовольна, видимо, я недостаточно хорош для тебя. Но зато ты выбрала супермужчину, Белинского, вот только где он?
– Петр, – Ольга вздохнула, – прошу, хватит! Хватит вспоминать Андрея, мы разводимся, Андрей женат, сколько можно ворошить прошлое?
"Андрей женат. – Ольга услышала то, что сама сказала, услышала сердцем и сразу же поникла. – Да, Андрей женат, – Ольга закусила губы, – женат, женат…"
– О чем ты думаешь? – Петр, видимо, что-то спрашивал у Ольги. – Ты как будто не со мной. Почему молчишь?
– Что? – Ольга подняла на бывшего мужа глаза, полные слез. – Петя, я устала, я не сплю почти сутки, давай отложим этот разговор, ладно?
– Хорошо, – спокойно ответил Петр, чему Ольга несказанно удивилась, она-то ожидала очередную истерику, – может, вам деньги нужны? Лекарства?
Ольга замялась, не зная, что ответить, но Петр опередил ее:
– Правда, сейчас у меня нет денег, но потом, позже я обязательно завезу.
– Ничего не надо, – Ольга усмехнулась, – просто дай мне время, чтобы собраться с силами.
– Как скажешь. – Петр дотронулся до Ольгиной руки. – Я всегда делаю то, что ты скажешь.
Бывший муж пошел к выходу, но у двери остановился:
– Оля, а ведь я очень любил тебя.
Ольга молчала, уже совершенно расстроенная и измученная разговором с Петром, он словно вытянул из нее всю оставшуюся энергию и жизненные силы.
– А ты не поняла. – Петр казался спокойным, даже задумчивым. – А ты ничего не поняла, эх, Оля. Больше, чем я, тебя никто и никогда любить не будет.
Петр закончил свой унылый монолог и ушел. А Ольга вернулась в комнату и села возле спящей дочери. "Андрей женат, а я пишу ему эсэмэски". Она грустно анализировала свои безумные поступки. – Что это мне даст? Он никогда не разведется, если уж нашел ту самую единственную, с которой захотел связать судьбу. Петр снова пытается помириться, но готова ли я опять вернуться в тот ад, из которого ушла?" Голова у Ольги была такая тяжелая, мысли текли устало и медленно. Оля легла, закрыла глаза и задремала.
Глава 4
Зима выдалась на удивление ветреной и холодной, Ольга все дни безвылазно сидела дома, лишь изредка выбегая в магазин за продуктами. Андрей больше не звонил, Петр тоже, наступила какая-то сказочная, нереальная тишина. Первое время Оля даже радовалась, что все оставили ее в покое, но сегодня ей стало как-то не по себе.
"Куда влип этот ненормальный?" Ольга развешивала ползунки на кухне, и у нее из головы не выходил пропавший Петр. "Может, он в беде?" Почему-то Оля была уверена, что бывший муж обязательно найдет на свою голову приключения. Про Белинского Ольга старалась не думать, так как понимала, что Андрей – отрезанный ломоть и каждая встреча с ним приносит ей лишь крайне болезненную надежду на неосуществимые мечты.
Промучившись еще некоторое время, Ольга решительно взяла сотовый телефон и позвонила Петру – длинные, выматывающие гудки, затем какой-то щелчок и едва слышный голос, который заглушали порывы ветра:
– Что, Оля? – Петр старался перекричать помехи. – Что-то с дочкой?
– Нет. – У Ольги сжалось сердце, – Петя, с тобой все нормально?
– Да, – удивленно ответил бывший муж, – а что со мной может случиться?
– Ну и хорошо. – Ольга действительно успокоилась. – Все, Петя, пока.
Ольга еще некоторое время задумчиво крутила в руках сотовый телефон, а затем тяжело вздохнула и положила его на стол. И он тут же зазвонил, Ольга вздрогнула:
– Что, Петя?
– Это не Петя. – Андрей громко хмыкнул. – Помирилась с любимым мужем?
– Нет, Андрей, не помирилась. – У Ольги сердце было готово выскочить из груди. У нас общий ребенок, и мы вынуждены общаться.
– Ну, мне все равно. – Белинский говорил сухо и отрывисто. – Ты должна прийти в прокуратуру.
Ольга озадаченно молчала.
– Ты слышишь меня? – Андрей говорил излишне громко, и Ольга поняла, что мужчина в бешенстве. "Интересно, что его так взбесило? – Ольга пыталась собраться с мыслями – неужели то, что я перепутала его с Петром?"
– Слышу, не ори. – Ольга быстро взяла себя в руки. – Когда и зачем?
– Завтра в десять утра, – Андрей немного смягчился, – ты должна будешь явиться на предварительное заседание в суде как основной и единственный свидетель.
– Но, Андрей, – Ольга решила, что ослышалась, – я же говорила тебе, что ничего не буду подписывать.
– Ты все подписала в прошлый раз. – И пока пораженная Ольга молчала, Белинский тихо, очень тихо добавил: – Оля, все в порядке, его не выпустят на свободу, тебе ничего не угрожает.
– Я тебя ненавижу! – заорала Ольга. – Ты меня снова обманул!
Она в бешенстве бросила сотовый в угол кухни, ее била нервная дрожь, даже зубы стучали. "Как он мог? Неужели он снова меня подставил? Ведь я просила его как человека!" Опять раздался телефонный звонок, Ольга испуганно взглянула в сторону комнаты, где спала Таня, и подбежала к мобильному:
– Да? – рявкнула она. – Что еще?
– Оля, – Андрей, видимо, чувствовал себя виноватым, – Оля, тебе точно ничего не угрожает, я тебе это гарантирую. Ты не переживай так, прошу.
– Зачем ты это сделал? – Ольгин голос дрожал от обиды и злости. – Карьерный рост?
– Оля, мне нужно было раскрыть это дело. – Белинский говорил устало и спокойно. – Это не телефонный разговор, я жду тебя завтра в десять.
– Иуда, – бросила Ольга и прервала разговор.
Ольга металась по квартире, от былого спокойствия не осталось и следа. Чтобы немного отвлечься, она отправилась в душ, где долго и ожесточенно терла себя мочалкой. "Какая все-таки сволочь этот Белинский! – Ольга была очень зла. – Он так виртуозно меня подставляет, а я, дура, каждый раз надеюсь, что он меня любит. Так вот почему он привез мне продукты и лекарства для малышки, – догадались Ольга, – просто он чувствует себя виноватым и пытается так загладить свою подлость. Ни о какой любви и речи не идет!"
Выйдя из ванной комнаты, Ольга запнулась о мольберт, который вчера нашла в кладовке, перебирая там старые вещи. Она хотела его выбросить, все собиралась очистить квартиру от хлама, да руки не доходили. Ольга задумчиво погладила деревянную раму, потом неожиданно для самой себя потащила мольберт в комнату и поставила его у дивана. Ей пришлось еще раз вернуться в коридор, чтобы снять коробку с красками и холст, которые пылились там уже много месяцев.
А потом Ольга долго сидела напротив мольберта и кусала губы, что-то рвалось из ее души, что-то просилось на бумагу, но Ольга не могла понять, почувствовать до конца, что именно. Она сделала два нерешительных мазка кистью, две серых полосы, и снова остановилась. Неясные образы, обрывки каких-то мыслей, фраз – все смешалось в одну сплошную разноцветную феерию. И внезапно, словно вспышка в темноте, Ольга увидела всю картину целиком. Ночь. Дождь. Одинокий странник, бредущий вдоль дороги. Огни встречных машин отражаются в мокром асфальте. В самом центре картины белая роза, брошенная под колеса автомобилей чьей-то безжалостной рукой. Цветок еще настолько красив и нежен, что хочется его спасти…
Ольга больше не медлила ни минуты, она взяла кисть и начала рисовать.
Очнулась она только через несколько часов, когда за окном уже стояла самая настоящая ночь. Теперь картина была закончена, и она действительно удалась. Ольга вытерла руки о полотенце и бросилась в комнату. Танечка не спала, она дергала ножками и сосала кулачок.
– Ой, а мама совсем счет времени потеряла! – Ольга взяла девочку и поднесла ее к груди. – Вот так мама!
Танечка улыбнулась в ответ беззубой улыбкой и сосредоточенно принялась за ужин.
Когда зазвонил сотовый телефон, Ольга первым делом взглянула на часы – полпервого ночи. Холодея от плохого предчувствия и волнуясь все больше и больше, она поднесла мобильный к уху. Звонил Андрей.
– Оля! – Ужасно, но у него дрожал голос. – Ты дома?
– Что случилось? – Ольга замерла. – Что?
– Ольга, ты только не волнуйся. – Андрей говорил громко и с напором. – Иди и закрой дверь на все замки, а потом мы договорим.
– Я и так закрыта на все замки, – просто цепенея от страха, пробормотала Оля, – а что? Да не тяни ты, господи!
– Ольга! Ты дверь никому не открывай! – Белинский продолжал кричать в трубку.
– Что случилось? – заорала Ольга, окончательно слетев с катушек, и Таня, почувствовав, что мама нервничает, сморщила носик, собираясь заплакать. – Тихо, тихо! – Оля погладила дочку по животику, и девочка снова принялась за грудь.
– Оля, мы сегодня возили Окулиста на следственный эксперимент, и он сбежал.
Ольга замерла, она совершенно отчетливо ощутила, как ее сердце громко стукнуло о грудную клетку и… остановилось.
– Оля! Оля! Чего ты молчишь? Оля! – надрывался Андрей, а Ольга просто не могла вздохнуть полной грудью. Она выключила сотовый телефон, положила дочку в кроватку, а затем вышла в коридор и сползла на пол, закрыв лицо руками. Сколько так просидела Ольга, она не знала, но смогла подняться лишь тогда, когда первые лучи солнца пробрались в коридор из окна кухни.
Ольга вернулась в комнату, взяла ребенка и только в этот момент обнаружила, что ее грудь заметно уменьшилась в размере, что нет той самой распирающей боли, которая обычно присутствовала, хотя она и не кормила малышку всю ночь. Ольга осторожно положила Таню обратно и потрогала грудь, а затем сжала сосок пальцами – молока не было.
Ольга разыскала сотовый телефон и позвонила няньке:
– Тамара? Простите, что так рано, да, приходите прямо сейчас. У меня пропало молоко, мне надо купить смесь, иначе, когда дочка проснется, мне ее будет нечем кормить. Спасибо, жду!