Глава 11
Ольга просыпалась медленно, то выныривая, то снова погружаясь в другую реальность. Ей снился темный и мрачный коридор, серые стены которого были покрыты черной плесенью, и стоял едкий запах гнили. Ольга шла босиком по склизкому полу, она чувствовала, как возле пальцев то и дело проскакивают какие-то юркие твари, и брезгливо вздрагивала. В конце коридора Ольга увидела две двери и бросилась к одной из них. Грязь под ногами громко захлюпала, Ольга поскользнулась и упала. Перепачканная, с гулко бьющимся сердцем, она с надеждой потянула дверь на себя, но та оказалась заперта. Ольгу охватила паника, она обернулась и скорее почувствовала, чем услышала, как к ней приближается НЕЧТО страшное. Ольга дернула другую дверь, и та, к великому ее облегчению, открылась. Отталкиваясь ногами от пола, она заползла в комнату и увидела перед собой мужчину. Он сидел на стуле, низко склонив голову. Его руки висели вдоль тела, а с них капала кровь. Капли крови сливались в ручейки, которые уже образовали большую лужу под его ногами. Ольга, не в силах подавить ужас, громко вскрикнула, мужчина поднял голову, и их глаза встретились.
– НЕЕТ! – закричала Ольга и проснулась.
На кровати сидел мрачный Петр с каменным лицом и смотрел на нее.
– Он снова бросил тебя? – Петр улыбнулся, удивительно, но его улыбка была даже ласковой, если не сказать – влюбленной. – Бросил, да?
– Кто? – Ольга с трудом соображала, что от нее хочет муж. – Ты что здесь делаешь?
Она все еще боролась с остатками жуткого кошмара. Что-то очень важное от нее ускользнуло, и Ольга теперь не могла вспомнить, что именно.
– Ну, я вернулся домой, а тут вода кругом разлита, вещи разбросаны, ты спишь, в рваной одежде. Что тут было?
Ольга охнула, кошмарный сон окончательно стерся из памяти, зато она вспомнила и об Андрее, и об открытом окне, и… о своей беременности.
– Нет, это я сама… – Ольга взяла себя в руки, – это я сама решила, что ты был прав, и отказала Андрею. Я остаюсь с тобой.
Петр недоверчиво ухмыльнулся, но расспрашивать больше не стал. Просто вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь. Ольга поморщилась, это пробуждение было ужасным, душа просто взорвалась от боли, мучительные воспоминания не давали вздохнуть полной грудью, и казалось, что сердце сейчас просто остановится – настолько невыносимыми были страдания. Ольга тяжело поднялась с дивана и подошла к шкафу. Она взяла первые попавшиеся под руку вещи, быстро переоделась и, даже не взглянув на себя в зеркало, вышла из комнаты.
– Я прогуляюсь! – буркнула Ольга мужу и, накинув куртку, вылетела из квартиры. Она спустилась на второй этаж и застыла, прижимаясь лбом к грязному оконному стеклу. "Надо идти на аборт, – Ольга сама не заметила, как по ее щекам потекли слезы, – и как можно быстрее. Не хочу рожать ребенка от этого негодяя! Боже, где были мои глаза? Как я могла поверить этому ничтожеству, этому Белинскому? Прав был Петя, ох как прав – Андрей петух и мерзавец. Как он мог бросить меня? Как?" Ольга была настолько раздавлена произошедшим, что даже не искала оправдания Белинскому, как это обычно делала. Сейчас Ольга ненавидела и презирала Андрея каждой своей клеточкой, но, к глубокому своему ужасу, понимала, что ее любовь никуда не ушла. Любовь, ненависть, презрение, злость – все в ней смешалось, когда она думала про Андрея. Теперь она любила и ненавидела его одновременно. Ольга до сих пор страдала по Белинскому, но сейчас хотела причинить ему боль, такую же боль, какую он причинил ей. Ей хотелось увидеть его слезы, чтобы он ползал у нее в ногах и просил вернуться, и вот тогда она бы… вернулась.
Ольга медленно спустилась по лестнице и вышла из подъезда. Яркий дневной свет больно ударил по глазам, и она закрыла лицо руками. "Куда мне идти? Наверное, в платную клинику. Если в рекламе не врут, то за пять тысяч рублей там можно сделать медикаментозный аборт". Ольга опустила руки и пошла к ближайшей остановке, чтобы добраться до платной клиники. Она решила избавиться от ребенка немедленно.
Автобус довез ее до улицы Вознесенского, там Ольга пересела на трамвай и, проехав еще две остановки, вышла как раз возле здания "Никомеда". В вестибюле клиники было пусто, работал без звука огромный жидкокристаллический телевизор, висящий прямо над окошком регистратуры. Ольга купила в автомате бахилы, надела их на сапоги и подошла ознакомиться с прейскурантом на услуги клиники, вывешенным прямо на стене. "Медикаментозный аборт в день обращения – 7000 рублей, – прочитала она и ухмыльнулась: "Да, в наши дни избавиться от ребенка гораздо проще, чем вылечить зубы". Зачем-то поправив волосы, она склонилась к окошечку, за которым дремала молодая и симпатичная женщина.
– Я пришла на аборт. – Ольга от переутомления едва держалась на ногах.
При слове "аборт" дремавшая медсестра мгновенно проснулась и уставилась на Ольгу любопытным взглядом.
– Вы оплатите двести пятьдесят рублей за прием. – Медсестра понимающе улыбнулась Ольге, от этой ее понимающей усмешки захотелось умереть на месте. – Потом в тридцать второй кабинет, последняя дверь налево.
Ольга молча протянула девушке деньги и, чтобы не встречаться с ней взглядом, отвернулась.
– Ваша квитанция. – Медсестра протянула Ольге казенный бланк с отметкой "оплачено". – В тридцать второй кабинет, – повторила девушка и снова с любопытством взглянула на Ольгу. Та вжала голову в плечи и, ссутулившись, побрела разыскивать этот злосчастный 32-й кабинет. Очереди в коридоре не было, и Ольга сразу увидела табличку с номером 32, привинченную на красивой, даже гламурной двери явно не российского производства. "Хорошо живут, – машинально отметила Ольга, – ну еще бы, сколько таких, как я, к ним приходит?" Ольга вошла в кабинет и нерешительно остановилась.
– Садитесь. – Неопределенного возраста женщина в белом халате и ярком шарфике даже не взглянула в сторону Ольги. – Вы на медикаментозный аборт?
– Да. – Ольга огляделась и увидела два стула, на один из которых она и села. – Именно так.
– Ну, тогда заплатите семь тысяч рублей в кассу и получите лекарство. – Врач наконец-то взглянула на Ольгу. – Беременность сколько недель?
– Пять-шесть, я думаю. – Ольга удивлялась все больше и больше. Она думала, что ей предложат сдать кучу анализов, осмотрят ее на гинекологическом кресле и только потом, возможно, если все будет в норме, ей дадут эту чудо-таблетку.
– Вот подпишите, что согласны на медикаментозное прерывание беременности, что хронических заболеваний у вас нет и вы берете всю ответственность за возможные осложнения на себя.
– Да, я смотрю у вас тут все на высоком уровне, – не смогла сдержаться Ольга.
– Не поняла вас? – Врач впервые за все время пребывания Ольги в этом кабинете взглянула на нее внимательно. Ольга тоже смотрела прямо в глаза это холеной пожилой женщине с ярко накрашенными поджатыми губами и не отводила от нее глаз.
– Я говорю, что все на высоком уровне. – Ольга рассмеялась: – Скажите, а вы даже осмат ривать меня не будете? Я могу просто заплатить деньги и быть свободна?
– Проходите за ширму. – Врач встала из-за стола и подошла к раковине, чтобы вымыть руки.
Ольга молча разделась и вскарабкалась на кресло. Пока врач ее осматривала, на Ольгу снова напала такая грусть, что словами не передать.
– Лет вам сколько?
Ольга так задумалась о своих проблемах, что пропустила вопрос гинеколога мимо ушей.
– Девушка, – врач повторила вопрос, уже громче, – вам лет сколько? Двадцать шесть, двадцать семь?
– Тридцать три, – устало выдохнула Ольга, – мне тридцать три года.
– Одевайтесь. – Гинеколог снова ушла к раковине.
Когда Ольга оделась и снова села все на тот же стул, врач что-то записывала в карточке.
– Аборты были?
– Нет. – Ольга продолжала пребывать в состоянии полного безразличия.
– Ну, что вы не рожали ни разу, это я и сама вижу. – Гинеколог продолжала что-то записывать в карточке. – Фамилия, имя, отчество?
– Юркова Ольга Владимировна.
– Ну, значит так, Ольга Владимировна, разрешение на аборт я вам не даю.
– Что? – Ольге показалось, будто она ослышалась. – Как?
– А вот так! Эта беременность первая?
– Первая. – Ольга от удивления даже охрипла. – Но почему?..
– У вас воспалительный процесс, возраст и первая беременность, которая может быть и последней. Вы, конечно, можете обратиться в любое другое медицинское учреждение, и вполне возможно, что вам там аборт сделают, но я грех на душу брать не буду.
Ольга встала и молча вышла из кабинета, даже не попрощавшись с врачом.
Глава 12
"Мне придется лгать, и, скорее всего, лгать всю оставшуюся жизнь". Ольга сидела в кафе и тянула через трубочку свежевыжатый морковный сок. После визита в клинику прошло больше трех часов, и Ольга наконец-то смогла собраться с мыслями. "Если я собираюсь родить ребенка от Андрея и если не хочу растить его одна, то мне придется смириться с Петром, с его недостатками и хотя бы попытаться его полюбить. Боже, нет, полюбить – невозможно, но хотя бы найти в нем положительные черты, ведь когда-то я их замечала". Ольга смотрела в большое панорамное окно, но совершенно ничего не видела, настолько она была поглощена своими мыслями. "И мне придется с ним переспать". Ольгу передернуло, но она попыталась бодро улыбнуться своему отражению в стекле. "Ну, в конце-то концов, все не так уж и плохо". Ольга пыталась собраться с духом: "Петр от меня не ушел, я постараюсь наладить с ним контакт и после того, как мы с ним переспим, сообщу ему о своей беременности. Ничего страшного в этом нет, в том, что я буду жить с нелюбимым мужем, в конце-то концов, девяносто процентов женщин не любят своих мужей. Почему я должна от них отличаться?" Ольга еще долго сидела в кафе, перебирая в уме варианты возможного будущего – рожать одной, рожать с Петром или делать аборт. Последний вариант казался самым заманчивым, Ольга была морально сейчас не готова взять на себя ответственность еще и за жизнь ребенка, но та врачиха ее напугала, сказав, что первая беременность может оказаться и последней. Ольга в ужасе представила себя одинокой старухой с кучей кошек, благо у нее пример перед глазами имелся – соседка Марина Вадимовна, которая красила губы ярко-красной помадой и держала у себя в однокомнатной квартире четырех кошаков. А еще к Марине Вадимовне иногда приходили в гости бабки из других квартир, и они все вместе дружно перемывали кости всему подъезду. Это было ужасно, и Ольга не хотела так закончить свою жизнь.
Девушка пригладила рукой растрепанные волосы и вышла из кафе. Домой она брела медленно, то и дело останавливаясь и переводя дыхание, настроение было просто хуже некуда.
Когда она вернулась, Петр сидел на кухне, перед ним на столе стоял ноутбук. Он что-то сосредоточенно читал, хмуро глядя в монитор.
– Ты голодный? – Ольга подошла к холодильнику и открыла дверцу.
– Ну, немного, – не поднимая головы, отозвался Петр.
– Я сварю пельмени, тебе и мне, если ты, конечно, не против. – Ольга вынула из морозилки пакет с пельменями и положила его на стол рядом с плитой.
– Я не против. – Петр даже не смотрел в сторону Ольги, напрасно она пыталась поймать его взгляд. Ольга поставила кастрюлю на огонь, посолила воду и села рядом с мужем.
– Что ты там читаешь? – Она из последних сил пыталась завязать разговор.
– С каких это пор тебе стало интересно, чем я занимаюсь? – буркнул Петр, не отрываясь от ноутбука.
"С тех пор как я узнала, что беременна, Андрей меня бросил, а аборт мне делать нельзя". – Мысленно Ольга огрызнулась и вслух спокойно ответила:
– Мне всегда было интересно, просто ты этого не замечал.
Но так или иначе Ольга больше не стала приставать к мужу, она сварила пельмени, поставила перед Петром тарелку, а сама ушла есть в комнату, включив телевизор. Найдя канал, по которому передавали местные новости, Ольга отложила пульт в сторону и принялась вяло цеплять вилкой пельмени и отправлять в рот. Мыслями сейчас Ольга была очень далеко, размышляла, как сделать, чтобы Петр не заподозрил подлог, и как быть, если ребенок родится копией Андрея? Про самого Андрея Ольга старалась не вспоминать, потому что боялась за свою психику. Слишком болезненными были эти воспоминания, слишком тягостными.
"Сегодня ночью в районе центрального парка обнаружен труп молодой женщины, – Ольга краем уха уловила нечто необычное для местного телевидения и сфокусировала внимание на телеэкране. – На вид 26–30 лет, волосы русые, на безымянном пальце золотое кольцо, одежды и документов возле убитой найдено не было. Всем, кто располагает какой-либо информацией относительно личности убитой, просьба позвонить по телефонам…"
Далее шли номера телефонов, Ольга внимательно смотрела на экран, но фотографию трупа так и не показали. "Неужели ее так обезобразили, что даже показать невозможно?" Ольга поежилась и переключилась на другой канал. До самого вечера она просидела в комнате, тупо пялясь в телевизор, не в силах даже встать и унести грязную тарелку на кухню. В квартире было тихо, Петр словно застыл за ноутбуком на кухне, и лишь негромкое бормотание телевизора указывало на то, что в комнате кто-то есть. Ольга закуталась в плед, она почти не пошевелилась, лишь иногда закрывала глаза, чтобы заснуть, но сон к ней не шел. Окончательно измучившись, Ольга отправилась в ванную, чтобы принять душ. Она провела мокрой рукой по животу и горько улыбнулась: "Там ребенок Андрея, а Андрею он не нужен. Как странно устроена жизнь. Вот я люблю Андрея, но не люблю Петра. Андрей любит исключительно себя, а Петр… кого любит Петр? Почему он не уходит от меня, хотя знает, что я снова изменила ему с Андреем? Да и моя версия про то, что я сама ушла от Андрея, шита белыми нитками. За одиннадцать лет брака Петр слишком хорошо меня изучил, чтобы поверить в эту чушь. Конечно, он понял, что Андрей бросил меня и на этот раз. Понял, но не ушел. Почему? Неужели Петр действительно меня так сильно любит, и если это правда, имею ли я тогда право ему врать про ребенка?" Ольга так устала от собственных мыслей, что больше просто не могла, физически не могла размышлять о своем будущем. Приняв душ, завернулась в халат и отправилась спать, справедливо рассудив, что за одну ночь ситуация вряд ли кардинальным образом изменится, а поэтому у нее еще полно времени все обдумать как следует.
Глава 13
Ольга даже с удовольствием вышла на работу, которую раньше недолюбливала, и все лишь потому, что у нее уже не было сил сидеть дома и пялиться в телевизор. Вчера за весь вечер они с Петром не произнесли ни слова, словно существовали в разных мирах, между которыми не было связи. "В параллельных мирах", – подумала Ольга, открывая дверь в кабинет. Первым делом она подошла к зеркалу, повернулась боком, внимательно рассматривая свой плоский живот. "Интересно, – Ольга провела рукой по животу, – а когда уже станет заметно, что я в положении?" У Ольги это была первая беременность, и чего ожидать от собственного организма дальше, она не знала. Еще немного повертевшись перед зеркалом, она села за рабочий стол и включила компьютер.
– Ольга Владимировна! – В кабинет заглянула Катя, молодая женщина, менеджер по продажам. – Вы вчера новости смотрели? Там такой ужас показывали, женщину убили, и оказалась, это наша соседка. Вернее, соседка моих знакомых, они просто в шоке, говорят, что ее маньяк убил и глаза выколол.
– Ну, так прям и маньяк сразу же. – Ольга улыбнулась через силу, она не поверила излишне впечатлительной Катерине, так как знала, с какой скоростью разносятся в небольших городах небылицы и выдуманные истории.
– Да честно я вам говорю, Ольга Владимировна, – Катерина даже обиделась, – ну мне знакомые рассказали, они тоже в шоке.
Ольга улыбнулась и отвернулась к компьютеру, таким образом давая понять, что разговор закончен. Она жутко не любила обсуждать все эти страсти-мордасти, все эти выдумки и страшилки. Катерина все поняла и исчезла за дверью так же бесшумно, как и появилась. Ольга моментально забыла и про труп, и про маньяка, ее куда больше интересовали собственные жизненные проблемы, в которых она запуталась окончательно. "Все-таки мне придется переспать с Петром, да и потом, наверное, делать это время от времени". Ольга смотрела на отчет, который надо было подготовить для руководства сегодня, и не понимала ни слова из того, что сама же написала. "Как спать с человеком, который тебе противен?" Ольга сбежала от домашних проб лем на работу, но работать не могла – все мысли были заняты беременностью и будущим, которое очень пугало Ольгу.
В обеденный перерыв Ольга решила пройтись по улице, чтобы подышать свежим воздухом. "Мне теперь надо больше гулять". Она вышла из пыльного офиса и повернула в сторону парковой зоны. Солнце нещадно припекало, и Ольга расстегнула плащ, сняла перчатки. Она опустилась на первую попавшуюся свободную скамейку и внезапно вспомнила, как недавно сидела на скамейке в Углах и размышляла, как ей жить дальше. "Я трусливая и слабая, ничего не могу сама, даже вырастить ребенка одной мне не под силу. Я не представляю себя в роли матери-одиночки, которая катит коляску и нервно оглядывается по сторонам, пытаясь избежать смешков и осуждающих взглядов. Я не хочу, чтобы обо мне сплетничали соседи и сослуживцы, я этого просто не перенесу". В парке гуляли молодые мамы с детьми, по случаю теплого дня расщебетались птицы, и только Ольга едва не плакала – она боялась остаться одной.
За такими невеселыми мыслями и пролетел у Ольги перерыв. Когда она вернулась в офис, увидела красиво сервированный стол и коллег, которые выпивали и закусывали. Ольга поморщилась – от запаха свеженарезанной колбасы ее затошнило.
– Ольга Владимировна! – Катерина всплеснула руками. – Ну и где же вы ходите? Вы разве забыли, что у меня сегодня день рождения? Присоединяйтесь!
– Спасибо. – Ольга выдавила из себя подобие улыбки, затем быстро скинула плащ, бросила сумку и подошла к столу. Катерина как раз уже заканчивала разливать вино.
– Ну, давайте тогда я, как опоздавшая, и начну! – Ольга по привычке потянулась к бокалу с вином, но, вспомнив, в каком она сейчас положении, попросила налить себе сока. – Давайте выпьем за Катерину Измайлову, замечательного человека, умную женщину и просто красавицу!