Высокая женщина в джинсах, походных ботинках и черной кожаной куртке пробивалась через толпу, запрудившую тротуар на лондонской Бромптон-роуд. За собой она катила черный нейлоновый чемодан на колесиках. Ее кодовое имя было Дама.
Дожди, прошедшие над Шотландией и Белфастом, еще не достигли юга, и предвечернее небо было чистым и бурливым: розовым и оранжевым на западе, над Ноттинг-Хиллом и Кенсингтоном, голубым и черным над Сити. Воздух дышал теплом и сыростью. Дама быстро прошла мимо сияющих витрин "Хэрродса" и остановилась с кучкой других пешеходов на Ханс-Кресент.
Свет сменился, и она перешла через улочку, разрезав орду шумных японских туристов, стремящихся к "Хэрродсу", и оказалась у входа на станцию метро Кенсингтон. Здесь она остановилась перед ступеньками к билетным кассам, посмотрела вниз и, словно отбросив сомнения, сделала шаг вперед. Чемодан скатился с первой ступеньки, качнулся и с глухим, тяжелым стуком завалился набок.
Дама протащила его за собой еще на две ступеньки, когда к ней подошел молодой человек с жидкими блондинистыми волосами.
- Вы не против, если я вам помогу? - кокетливо предложил он.
Акцент выдавал в нем уроженца Скандинавии или средней Европы: немца, голландца или, может быть, датчанина. Дама колебалась. Принять предложение незнакомца? А если не принять, не покажется ли отказ подозрительным?
- Большое спасибо, - решилась наконец она. Ее акцент был американским, плоским и невыразительным. Дама много месяцев прожила в Нью-Йорке и ей не составляло труда скрыть родной, ольстерский.
Молодой человек взял чемодан за ручку и поднял.
- Боже, что же у вас там, камни?
- Вообще-то золотые слитки, - сказала она, и они оба рассмеялись.
Он отнес чемодан вниз и поставил на землю.
- Спасибо. - Дама взялась за ручку, повернулась и пошла дальше. Молодой человек держался за спиной - она ощущала его присутствие. Дама прибавила шагу, демонстративно посматривая на часики и давая понять, что спешит. В кассовом зале она подошла к свободному автомату, опустила в щель три фунта, тридцать пенсов и нажала соответствующую кнопку. Рядом, у соседнего автомата появился ее добровольный помощник и, не глядя на нее, бросил в слот несколько монет. Он взял билет за фунт и двадцать пенсов - это означало короткую поездку, вероятно, в пределах центрального Лондона. Взяв билет, молодой человек растворился в обычной для часа пик толпе.
Дама миновала турникет и спустилась по эскалатору на платформу. Почти тут же из туннеля дохнуло ветром, и тут же послышался шум приближающегося поезда. Удивительно, но в вагоне нашлось несколько свободных мест. Дама оставила чемодан у двери и села. На Эрлс-Корт пассажиров заметно прибавилось, и чемодан потерялся из виду. Поезд вынырнул из туннеля и понесся через западные пригороды Лондона. Десятки уставших людей высыпали из вагонов на продуваемые ветром платформы Бостон Мэнор, Остерли и Хаунслоу Ист.
Поезд подходил к первой остановке в Хитроу, и Дама обвела взглядом сидящих рядом - двое молодых англичан-бизнесменов, от которых так и несло преуспеянием, кучка хмурых немецких туристов, четверо американцев, шумно обсуждающих достоинства и недостатки лондонской постановки "Мисс Сайгон" в сравнении с бродвейской. Дама отвернулась.
План был прост. Согласно инструкциям, ей нужно сойти на Четвертом терминале, оставив чемодан в вагоне и нажав кнопку лежавшего в кармане крошечного передатчика. Передатчик, замаскированный под дистанционный пульт от шикарной японской машины, приводит в действие детонатор. В случае, если поезд идет по расписанию, взрыв прогремит через несколько секунд после прибытия к платформе, обслуживающей первый, второй и третий терминалы. Результат - многомесячные неудобства для тысяч людей, пользующихся этими ветками метро, и убытки в сотни миллионов фунтов, которые потребуются для ремонта.
Приближаясь к четвертому терминалу, поезд начал замедлять ход и наконец вырвался из мрака туннеля. В глаза ударил ослепительный свет. Женщина поднялась и продвинулась к выходу. Когда двери открылись, она опустила руку в карман и нажала кнопку передатчика. Двери закрылись, и Дама быстро зашагала по платформе. В окно вагона постучали. Она повернулась и увидела одного из бизнесменов-англичанин, пытающегося привлечь ее внимание. Услышать, что он говорит, было невозможно, но по движению губ она поняла. Чемодан! - кричал англичанин. - Вы забыли свой чемодан!
Дама никак не отреагировала, и выражение на лице пассажира внезапно изменилось: легкое беспокойство сменилось ужасом - он понял, что чемодан оставлен умышленно. Англичанин метнулся к двери и попытался раздвинуть створки руками. Впрочем, даже если бы ему удалось привлечь внимание машиниста и остановить поезд, предотвратить взрыв за оставшееся время - минуту и пятнадцать секунд - было уже невозможно.
Поезд медленно тронулся. Дама проводила его взглядом и уже отвернулась, когда туннель содрогнулся. Вагоны подбросило, и в нее ударил поток горячего воздуха. Женщина инстинктивно вскинула руки, защищая лицо. По потолку станции пробежали трещины. Взрывная волна подбросила Даму вверх, и в этот момент она ясно увидела все: огонь, осыпающуюся штукатурку, падающие куски бетона и людей, подобно ей захваченных убийственным водоворотом взрыва.
Кончилось все очень быстро. Дама не знала, куда ее отбросило и что остановило; как дайвер, слишком долго находившийся под водой, она уже не понимала, где верх, а где низ, и лишь смутно сознавала, что погребена под грудой обломков, что не может дышать и не чувствует ни рук, ни ног. Она попыталась что-то сказать, но не издала даже звука. Рот ее начал наполняться кровью.
Мозг, однако, нисколько не пострадал и работал с удивительной ясностью. Первой ее мыслью было, что изготовители бомбы каким-то невероятным образом просчитались, допустили грубейшую ошибку, и лишь затем, в последние мгновения перед смертью, Дама осознала, что никакой ошибки могло и не быть.
Глава вторая
Лондон
Уже через час после атак террористов правительства в Лондоне и Дублине начали одно из крупнейших уголовных расследований в истории Британских островов. В Великобритании ход следствия координировался непосредственно из резиденции премьер-министра на Даунинг-стрит, где Тони Блэр проводил бесконечные совещания с ключевыми министрами кабинета, руководителями британской полиции и секретных служб. Около девяти часов вечера премьер-министр вышел к ожидавшим под проливным дождем журналистам и телекамерам, чтобы сообщить миру свое мнение. Помощник попытался было прикрыть голову шефа зонтиком, но тот мягко отстранил его, и через минуту волосы и плечи пиджака главы правительства уже потемнели от влаги. Тони Блэр выразил глубокое сожаление по поводу большого числа погибших - шестьдесят четыре жертвы в Хитроу, двадцать восемь в Дублине, двое в Белфасте - и заявил, что правительство не успокоится до тех пор, пока преступники не предстанут перед судом.
В Белфасте лидеры всех главных политических партий - католики и протестанты, республиканцы и лоялисты - выразили свое возмущение и осудили действия террористов. Публично политики отказались высказать свое мнение о принадлежности террористов к той или иной организации до получения дополнительной, точной информации, но в частных разговорах обе стороны указывали пальцем друг на друга. Все призывали к спокойствию, но с наступлением ночи возмущенная католическая молодежь заполнила едва ли не всю Фоллз-роуд, а на протестантской Шанкилл-роуд подвергся обстрелу британский военный патруль.
К утру следующего дня следователям удалось установить несколько важных фактов. В Лондоне специалисты-взрывотехники пришли к заключению, что бомба была заложена в шестой вагон поезда, следовавшего в направлении Хитроу, что террористы использовали "семтекс" и что количество взрывного вещества составляло от пятидесяти до ста фунтов. Судя по обрывкам материала, найденным в зоне поражения, бомба находилась в черном нейлоном чемодане. Ранним утром десятки детективов вышли на станции линии Пикадилли, от Хитроу на западе до Кокфостерс на северо-востоке, и приступили к опросу первых пассажиров. В результате полиция получила около трехсот сообщений о неизвестных, замеченных накануне с черными чемоданами, причем, около сотни свидетелей упоминали о чемодане на колесиках.
Удача улыбнулась следователям незадолго до полудня, когда голландский турист по имени Йакко Крайчек завил, что помогал одной женщине с черным нейлоновым чемоданом на колесиках войти в метро на станции Найтсбридж. Он дал подробное описание ее внешности и одежды, упомянув две детали, которые вызвали особый интерес следователей. По словам Крайчека, женщина вела себя с уверенностью человека, ежедневно пользующегося метро и хорошо знающего, как пользоваться автоматической билетной кассой, но при этом она, похоже, не знала, что перед входом в станцию Найтсбридж есть две ступеньки - иначе зачем было тащить тяжелый чемодан? Свидетель также заметил, что подозрительная незнакомка разговаривала с американским акцентом, но сам акцент был лишь маскировкой. На вопрос детектива, почему он пришел к такому заключению, Крайчек ответил, что является лингвистом, специалистом по речевой терапии и владеет несколькими языками.
С помощью голландца детективы составили фоторобот женщины из метро, который отослали в специальное подразделение королевской полиции Ольстера, а также в МИ5 и МИ6. Были просмотрены десятки файлов с фотографиями известных членов как республиканских, так и лоялистских полувоенных формирований. Не получив положительного результата, следователи пустили фоторобот уже по более широкому кругу. Полиция предполагала, что выполнив задание, женщина, скорее всего, добралась до международного аэропорта Хитроу и вылетела за границу. Ее портрет показывали билетным кассирам, носильщикам, работникам службы безопасности аэропорта. Были проверены списки пассажиров всех рейсов, отправившихся из Хитроу накануне вечером, опрошены стюардессы и члены экипажей. Детективы по несколько раз просматривали видеозаписи, сделанные камерами наблюдения. Фоторобот подозреваемой разослали всем дружественным спецслужбам стран Западной Европы и Израиля.
В семь часов вечера поиски были внезапно приостановлены - в руинах на месте взрыва обнаружили еще одно тело. Лицо погибшей не пострадало, и черты его удивительным образом совпали с чертами подозреваемой. Крайчека незамедлительно отвезли для опознания. Увидев ее, голландец молча кивнул и отвернулся. Погибшая была той самой женщиной, которой он помог с чемоданом на станции Найтсбридж.
Тем временем нечто похожее происходило и по другую сторону Ирландского моря, в Дублине. Сразу несколько человек показали, что видели бородатого прихрамывающего мужчину, вошедшего в библиотеку с тяжелым кейсом за несколько минут до взрыва. Уже через два часа после теракта детальное описание неизвестного подозреваемого дал двум детективам портье отеля "Шелбрун".
Служащий библиотеки, выдавший бородатому мужчине пропуск в читальный зал, пережил взрыв и отделался всего лишь несколькими царапинами и синяками. С его помощью детективы нашли подозреваемого на видеозаписи камеры внутреннего наблюдения. Фоторобот и сомнительного качества снимок были разосланы по полицейским участкам и отправлены факсом в Лондон. Однако уже вечером работавшие на месте взрыва спасатели нашли тело мужчины, подходящее под описание террориста. Проводивший вскрытие патологоанатом обнаружил на правом колене погибшего металлическую скобу. Детективы распорядились провести рентгеноскопию, однако никаких повреждений кости, сухожилий или хрящей, которые требовали применения такого рода скобы, найдено не было.
- Думаю, он носил ее лишь для маскировки, для хромоты, а не для поддержки поврежденного колена, - высказал свое мнение патологоанатом, рассматривая ногу лежащего на столе тела. - А еще вынужден констатировать, что единственного подозреваемого по делу следует официально признать умершим.
Одновременно в Ольстере детективы специального подразделения королевской полиции вышли на контакт со своими источниками и информаторами, собиравшими слухи в барах и на улицах Западного Белфаста и на фермах в районах вокруг Портадауна и Арма. Ничего ценного обнаружить в них не удалось. Камера армейского наблюдения зафиксировала убийство Имонна Диллона, а камера над входом в бар "Селтик" бегство киллера с места преступления. Однако четкого изображения лица преступника они не дали. Королевская полиция Ольстера открыла "горячую" линию телефонной связи для тех, кто пожелал бы анонимно поделиться любой относящейся к делу информацией, но ни одно из 450 принятых сообщений не содержало сколь либо ценных сведений. Двенадцать заявлений, в которых те или иные лица брали на себя ответственность за теракт, были тщательно изучены и признаны необоснованными. В отделах технического наблюдения спешно прослушивали и просматривали последние записи в надежде отыскать скрытые намеки на готовившееся нападение. И снова ничего.
Теракты вызвали немало споров относительно того, кто скрывается за ними. Сколько групп действует, одна или две? Были нападения скоординированы или совпали случайно? Кто их подготовил, некая уже известная полувоенная организация или новая, только что появившаяся? Республиканцы или лоялисты? Убийство Имонна Диллона и взрыв в Национальной библиотеке в Дублине вроде бы указывали на протестантских лоялистов. И, напротив, теракт в лондонском метро давал основание предположить, что за преступлением стоят республиканцы, поскольку их противники редко нападали на британских солдат и никогда еще не устраивали взрывов на территории Великобритании. Детективы наведались к известным членам Ирландской Республиканской Армии и Протестантских Добровольных Сил Ольстера. Все они категорически отрицали свою причастность к случившемуся.
В восемь часов вечера министры и руководители спецслужб собрались в доме 10 на Даунинг-стрит для совещания с премьер-министром. Все они неохотно признали, что не располагают вескими доказательствами в пользу виновности той или иной организации или лица. Короче, они все оконфузились.
В 8:45 ситуация изменилась.
В редакции теленовостей Би-Би-Си негромко зазвонил телефон. До главного, девятичасового, вечернего выпуска оставалось около пятнадцати минут. Исполнительный продюсер уже спланировал посвятить первую часть программы атакам террористов. Репортеры в Белфасте, Дублине, Хитроу и на Даунинг-стрит готовились к прямому включению. Из-за царящей в комнате суеты телефон успел прозвонить десять раз, прежде чем трубку сняла младший помощник продюсера, которую все звали просто Джинджер.
- Я звоню, чтобы сделать заявление об ответственности за убийство Имонна Диллона в Белфасте и взрывы в аэропорту Хитроу и Дублине. - Голос принадлежал мужчине и звучал уверенно и бесстрастно. Судя по акценту, решила Джинджер, звонивший был ирландцем, скорее всего, уроженцем Северного Белфаста. - Вы готовы записать?
- Знаете, голубчик, мы здесь немного заняты, - ответила Джинджер, - так что придется вам подождать. Приятно было поболтать…
- Если положишь трубку, совершишь самую большую ошибку в карьере, - сказал незнакомец. - Так что, принимаешь заявление или мне позвонить в Ай-Ти-Эн?
- Принимаю, - согласилась Джинджер, наматывая на палец длинную прядь рыжих волос.
- Ручка есть?
На груди у Джинджер болтались целых три.
- Конечно.
- Казнь террориста ИРА Имонна Диллона, а также взрывы в Национальной библиотеке в Дублине и на станции метро Хитроу были осуществлены по приказу военного совета Бригады Освобождения Ольстера. Бригада Освобождения Ольстера - это новая протестантская организация, а не псевдоним одной из уже существующих. Ни Добровольческие Силы Ольстера, ни Ассоциация Защиты Ольстера не имеют к проведенным акциям никакого отношения.
- Подождите, я не успеваю, - спокойно сказала Джинджер, поспешно дописывая последнюю фразу. Человек, которого она едва не приняла за сумасшедшего, похоже, не шутил. - Есть, записала. Говорите.
- Бригада Освобождения Ольстера выступает за сохранение как протестантского образа жизни в Северной Ирландии, так и британского правления в провинции. Мы не намерены безучастно наблюдать за тем, как британское правительство предает протестантское население, и не потерпим аннексии Северной Ирландии югом. Бригада Освобождения Ольстера продолжит кампанию вооруженного сопротивления до тех пор, пока мирные договоренности, так называемые договоренности страстной пятницы, не будут аннулированы. Все те, кто поддерживает предательство протестантской общины Ольстера, должны принять данное заявление как открытое предупреждение. - Мужчина сделал паузу и спросил: - Все записала?
- Да, вроде бы.
- Хорошо, - сказал он, и в трубке послышались гудки.
Алан Рамси, исполнительный продюсер компании, сидел за заваленным бумагами столом, слушая одновременно две телефонные трубки. Подойдя к нему, Джинджер помахала рукой. Рамси поднял голову, угрюмо посмотрел на нее и мрачно прорычал:
- У меня на одной линии Белфаст, на другой Дублин. Надеюсь, у тебя что-то не менее важное?
- Да.
- Минутку, - крикнул в обе трубки Рамси и снова повернулся к Джинджер. - Говори.
- Только что позвонил какой-то мужчина. Сделал заявление насчет ответственности за взрывы.
- Какой-нибудь придурок.
- Не похоже. Говорил он, как настоящий террорист.
- А ты слышала, как говорят настоящие террористы?
- Нет, но…
- Тогда почему ты так решила?
- Что-то было в его голосе… что-то такое… - Она пожала плечами. - Не знаю, как сказать, но поверь, Алан, мне даже страшно стало.
Шеф протянул руку, и Джинджер подала листок. Рамси пробежал взгляд по наспех нацарапанным строчкам, нахмурился и вернул ей бумажку.
- Ради Бога, расшифруй эту чертовщину.
Она прочитала заявление незнакомца.
- Акцент был? - спросил Рамси.
Джинджер кивнула.
- Да.
- Ирландский?
- Северо-ирландский. Западный Белфаст.
- Откуда ты знаешь?
- Я там родилась. В Белфасте. Наша семья жила там, пока мне не исполнилось десять. Этот акцент такая штука: стоит подхватить - потом уже не избавишься.
Рамси бросил взгляд на настенные часы - до эфира оставалась десять минут.
- Сколько тебе надо времени, чтобы это напечатать?
- Ровно пятнадцать секунд.
- У тебя есть десять.
- Ладно, - бросила Джинджер, садясь за компьютер.
Рамси достал из кармана пиджака электронный органайзер и ввел фамилию друга, с которым учился в Кэмбридже и который работал теперь в МИ5. Потом он снял трубку, набрал номер и нетерпеливо забарабанил пальцами по столу в ожидании ответа.