Заинтересованные стороны уже давно окружили Шарокина и Слонова живым забором.
- Правильно, Слон! - кричал пятый "А". - Дай этому Пешкину гамбитом по организму!
- Пешкин! Не трусь! - кричал пятый "Б".- За одного гамбитого двух негамбитых дают!
- Зачем по организму!-кричал Слонов, потрясая шахматной доской. - Я его по самому слабому месту! Я его по мозгам!
С этими словами Слонов разложил шахматную доску прямо на полу и даже сделал первый ход: е2-е4.
Пятый "Б" думал, что Пешкин ответит Слонову ходом королевской пешки или дебютом четырёх коней, но Толя -вместо этого сказал:
- Знаешь, Гена, никакой форы мне от тебя не надо, а если ты всерьёз принимаешь мой вызов и даже обещаешь дать мне по мозгам, тогда я должен подготовить свои мысли к бою.
- Ну и готовь! - сказал великодушно Слонов.- Когда приготовишь, свистни!
Шарокин, видно, не хотел терять ни минуты, поэтому он тут же достал из портфеля книжку Симагина "Атака на короля" и разложил на подоконнике доску, а Слонов в сопровождении ребят пошёл в школьный буфет и купил три бутерброда с сёмгой.
За завтраком шахматные страсти остыли, и вдумчивая Наташа Звонкова сказала:
- А вообще этот Шарокин, по-моему, очень серьёзный соперник.
Весёлый и находчивый Чуркин сказал:
- Все гении были маленького роста и большой работоспособности!
Начитанный Муратов добавил:
- Трудно в учении, легко в бою!
А прямодушный Николюкин Коля опросил Слонова в упор:
- Слон, ты почему сейчас занимаешься тем, что ничем не занимаешься?
- Как это ничем? - обиделся Слонов. - Я заправляю фосфором свои мысли!
- А почему ты не готовишь их к бою? - спросила вдумчивая Наташа.
- Потому что самое главное в мысли - это фосфор!
- А кто это тебе сказал?
- Школьный календарь читать надо! - сказал Генка Слонов, доставая из кармана отрывной листок.- Вот. "Фосфор - элемент жизни .и мысли",- прочитал он вслух название заметки. - Элемент мысли! Улавливаете?
У Шуры Гусева была любимым предметом химия, поэтому все вопросительно посмотрели на него. Шура подумал и сказал:
- Вообще-то фосфор - сила! Это точно!
- Значит, чем больше жуёшь, тем больше готовишься?- усомнилась вдумчивая Наташа.
- Точно!
- Слишком просто, - оказала Наташа.
- Всё великое просто! - оказал услужливый Котя-Мотя.
- Только вы Пешкину об этом ни гугу,- прошептал Слонов, - это тайна!
- Ну что ты, Гена! - сказал прямодушный Николюкин. - У нас ведь вообще-то тоже есть в голове фосфор…
- Фосфор, он тоже разный бывает, - сказал Слонов. - Первого сорта, -он погладил себя по голове,- и третьего, - он погладил по голове Николюкина.
В это время в буфет зашёл Пешкин. Он подошёл к витрине и стал соображать, что бы купить ему на завтрак.
Пятый "А" так и замер. Слонов даже перестал жевать. Неужели этот Пешкин тоже прочитал в календаре про фосфор? А может быть, подслушал? Интересно, что он выберет? Вдруг он возьмёт тоже бутерброды с рыбой?
Взяв стакан киселя с булкой, Пешкин сел за столик и уткнулся носом в книжку. У пятого "А" отлегло от сердца: в киселе, как известно, нет фосфора, а Слонов начал снова энергично жевать, то есть готовиться к предстоящим соревнованиям, так что у него за ушами трещало.
Слонов жевал всю вторую перемену и третью, а на четвёртой он жевать почему-то перестал, он просто сидел за партой и выворачивал карманы.
- Слон, - прошептал пятый класс "А", - ты почему перестал готовиться?
- Деньги кончились,-сказал Слонов, разводя руками.
Так можно и проиграть, подумал пятый "А" и стал собирать деньги в складчину. Всем гамузом побежали в буфет и купили семь последних бутербродов с сёмгой, а ещё один выпросили у Кольки-футболиста (ему фосфор всё равно не нужен!).
Слонов принял бутерброды как должное и стал усиленно готовиться к матчу с Шарокиным не только на переменах, но даже и на уроках.
- А дома ты тоже будешь готовиться?- спросил Слонова пятый "А" после занятий.
- Не знаю…- неуверенно сказал Генка,-у нас сегодня, по-моему, мясной обед…
- Тогда идём готовиться к нам, - предложил радушный Костя Стрельцов, - у нас уха, папа вчера был на рыбалке…
- А вечером можешь готовиться у нас, - сказал гостеприимный Фима Цейтлин. - У нас мама нафаршировала щуку.
Генка Слонов охотно согласился. У Кости Стрельцова за обедом он "проработал" уху из ершей, а вечером у Фимы Цейтлина "усвоил" за ужином фаршированную щуку.
Утром следующего дня Генку в классе ожидал сюрприз. Под страшным секретным воззванием: "Все силы на фосфоризацию Слона!" - пятый класс "А" притащил в портфелях всякую всячину: и рыбные пироги, и бутерброды, и даже несколько банок консервов.
Генка Слонов всё сложил в парту, заявив при этом, что вообще-то он читал, что больше всего фосфора в чёрной и красной икре…
Пятый "А" сделал вид, что про чёрную икру он не расслышал и про красную тоже. А весёлый и находчивый Чуркин не удержался и сказал:
- Подумаешь, какой Стендаль нашёлся! "Красное и чёрное"! Усваивай, что дают!..
На последней перемене в пятый "А" зашёл "хор мальчиков" из пятого "Б" и так свистнул, что в классе задрожали стёкла, словно по улице проехал тяжёлый грузовик.
Хоровой свист означал, что Шарокин-Пешкин к бою готов.
- Минуточку! - придрался Слонов. - А почему свист издал не сам Пешкин?
- Потому - что он свистеть не умеет, - простодушно признался "хор мальчиков".
- Так он и свистеть не умеет?
- Ладно, Мистер-свистер! - сказал Никодим из пятого "Б". - Ты здесь зря не дебатируй, а иди дебютируй!
- Что значит-иди? - неожиданно для всех заупрямился Слонов. - А может, теперь я ещё не совсем в спортивной форме…
От неожиданности пятый "А" просто ахнул, а непосредственная и вспыльчивая Наташа Киселёва взвилась чуть не под самый потолок.
- Что значит - не в форме? - закричала она.- Столько слопал всякой вся-а-а…
Если бы пятый "А" не ахнул ещё раз, фосфорическая тайна выплыла бы наружу, тем более что "хор мальчиков" из пятого "Б" сразу же насторожился и спросил:
- Чего, чего он у вас слопал?
- Я хочу сказать, - поправилась Наташа,- столько проглотил всяких учебных пособий и не готов, видите ли!..
- Ладно, сказал Никодим Слонову,- будешь готов - свистни!
Когда "хор мальчиков" из пятого "Б" закрыл за собой дверь, химик Гусев подошёл к Генке Слонову и сказал:
- Слушай, Слонов, по моим подсчётам, ты накопил в своей башке столько фосфора, что (можешь легко стать чемпионом мира среди (пятиклассников!
- А если я чувствую, что у меня в голове ещё немного не хватает… тогда что? - сказал Слонов и консервным ножом стал открывать марокканские сардины.- Вы же сами говорили, что Пешкин - очень серьёзный противник.
Пятый "А" вышел на совещание за дверь. Мальчишки и девчонки гудели, как трансформаторы.
- Просто ему понравилось готовиться! - шёпотом сказала вспыльчивая Наташа.
- А может, он ещё и вправду не нафосфорился?
- А как узнаешь? Вот в чём вопрос! - прогудел кто-то.
- Тише, ребята!.. Я знаю, как его проверить! Его надо завести в тем-но-ту!-.прошептал химик Гусев.
- Зачем? - спросил пятый "А".
- Если он уже действительно нафосфорился, то он должен све-тить-ся!
- Правильно! - сказал пятый "А". - Сделаем Слону "тёмную"!
"Тёмную" Слонову сделали в физическом кабинете, где был установлен волшебный фонарь для показа диапозитивов. За закрытой дверью, три выключенном фонаре специальная комиссия под руководством Гусева произвела придирчивый осмотр Генки Слонова на предмет свечения.
К сожалению, сколько комиссия ни пялила в темноте глаза на Генку, Слонов не светился. Секретное заключение комиссии было таково:
- Ввиду отсутствия свечения фосфоризацию Слонова продолжить!
- Ладно, - сказал Гусев Слонову, - так и быть, после уроков поведём тебя в рыбное кафе!
- Почему в рыбное? - спросил Слонов, глядя на Гусева мутными глазами. - Фосфор есть и в пирожных, и в шоколаде, и в какао!
- Идёт! - сказал Гусев. - Будет тебе какао! - и, забравшись на парту, он бросил клич, как Минин и как Пожарский: - Ребята, все деньги на разгром врага!
Тут же выяснилось, что лозунг был брошен вообще-то правильно, но Гусев не учёл одного: враг у пятого "А" был, а денег у пятого "А" на его разгром не было. Все деньги ещё утром были потрачены на рыбный фосфор. Деньги побежали занимать у добрых людей в пятом "Б". И добрые люди пятого "Б" дали деньги пятому "А" легко и просто (если бы знали, на что дают!!!). И фосфоризация Слонова вступила в заключительный период.
…На площади Моссовета в кафе "Отдых" официантка принесла Генке Слонову, Юре Гусеву и членам его "фосфорной комиссии" вазу с пирожными, шоколадом и какао, которые весёлый и находчивый Чуркин тихо обозвал "плодами просвещения"!
Генка Слонов стал заниматься ими и прорабатывать их, в то время как комиссия мужественно отвернулась.
А вечером Генка Слонов сидел за празднично накрытым столом у Тонечки Веховой и праздновал с родственниками день рождения её бабушки.
В это время "фосфорная комиссия" в полной темноте стояла на лестничной площадке и терпеливо ждала, когда Генка Слонов кончит заниматься, по словам Чуркина, своими "торторазработками". И конец, который бывает всему в жизни, наступил.
Генка Слонов появился на лестничной площадке и огласил её громким иканием. В ответ "комиссия" радостно и торжественно ахнула.
В кромешной тьме круглое и сытое лицо Слонова излучало мягкий фосфорический свет. Слонов светился, как циферблат от часов. Над его головой стояло сияние синего медицинского света.
Спускавшаяся сверху старушка оглянулась, оказала: "Свят! Свят! Свят!", перекрестилась и отвесила Слонову низкий поклон.
- Завтра матч! - вынесла приговор "комиссия".
"На маленьком шахматном поле большое искусство живёт"… - пели девчонки из пятого "А", сопровождая Генку Слонова на бой.
Рванув дверь пятого "Б", Слонов шагнул в комнату и после небольшой, но эффектной паузы свистнул. Это был художественный свист, в котором жажда боя и уверенность в победе сочетались с презрением к несветящемуся противнику. После этого Слонов с воинственным шумом потряс над головой шахматной доской, расставил фигуры, и сражение началось.
Первую партию Слонов проиграл Пешкину через десять ходов. Ошеломлённый пятый "А" вывел Слонова в коридор и спросил:
- В чём дело?
Под гнетущее молчание пятого класса "А" и под ликующие крики пятого "Б" Слонов долго анализировал что-то в своей голове, потом шмыгнул носом и произнёс одно-единственное загадочное слово:
- Стены!
- При чём здесь стены? - спросил пятый "А".
- А при том, что мы играли матч в пятом "Б",- пояснил Слонов, - а в пятом "Б" для Шарокина дом родной, а дома, как известно, и стены помогают!
- Ты не про стены говори, а говори про что предлагаешь!
- Предлагаю следующую партию играть в нашем классе!
- А ты в нашем классе выиграешь? спросил пятый "А".
- Конечно, выиграю! Если к фосфору прибавить стены, ни один Пешкин не устоит!
Шахматную доску перенесли в пятый "А".
Вторую партию Слонов проиграл в помещении своего класса на девятом ходу… На этот раз Колю Шарокина бросились обнимать и друзья и враги. Потом его подбросили несколько раз под потолок и всей орущей компанией вынесли на руках из класса. И только "химик" Гусев никак не мог успокоиться. Уже одетый, с портфелем в руках, он всё-таки не удержался, чтобы не заглянуть в свой класс.
Тупо глядя на фигуры, Генка Слонов продолжал сидеть за шахматной доской, обхватив руками свою фосфорическую голову.
- Да! - сказал "химик" Гусев. - Видно, кроме фосфора, что-то ещё надо иметь в голове…
ЛЕТАЮЩАЯ СОБАКА
В один из выходных дней я сидел дома и ждал своего репетитора Мишку Шишкова, чтобы заниматься с ним по геометрии. Сидя за столом, я смотрел в учебник и тупо повторял одни и те же непонятные слова: "Свойство отрезков, пересекаемых параллельными прямыми на сторонах углов…" Зачем мне нужно было знать эти свойства отрезков, я никак не мог себе представить. Наверное, для того, думал я, чтобы только своими двойками не портить общую успеваемость класса.
В это время домой с базара вернулась моя мама. В руках у неё была сумка, набитая всякой всячиной. Теперь свойства отрезков, пересекаемых зачем-то параллельными прямыми, меня перестали совсем интересовать. Теперь меня интересовало, что принесла мама в своей сумке с базара. В кухню я пришёл как раз тогда, когда мама вытащила из сумки поллитровую банку, перевязанную пергаментной бумагой. Я пошмыгал носом и облизнулся как кошка. От банки пахло мёдом, но он был в какой-то странной упаковке.
- Это я тебе купила мёд в сотах, - объяснила мама, отбирая у меня банку.
Затем я узнал, что мёд в сотах очень полезен, потому что он неочищенный, в нём всякие витамины с пыльцой от цветов, и ещё сказала мама, что я его съем, когда я простужусь или заболею. Тут же на кухне я стал кашлять изо всех сил. А мама посмотрела на меня и сказала:
- Пожалуйста, не притворяйся. Иди учи уроки, а то Миша придёт с минуты на минуту.
Я нехотя поплёлся в столовую и сел за стол и, глядя в учебник, опять стал вслух кашлять, как мой дедушка, и тупо повторять:
- Если на стороне угла отложить от вершины равные отрезки… Кха-кха!.. Если на стороне… Кха-кха!
- Пожалуйста, - сказала мама, - не доказывай мне, что ты простудился, а доказывай теорему.
После этого она опять ушла из дома по своим делам. Оставшись в квартире один, я решил без маминого разрешения всё-таки полечиться этим мёдом в сотах, тем более что мне вдруг стало жарко - от простуды наверное… А Шишков всё не приходил. Войдя в кухню, я достал с полки банку, откупорил её, взял кусок мёда в сотах и сказал:
- Сейчас я тебя немного съем, потому что я себя плохо чувствую. - Это я сказал, конечно, сам себе неправду, но так у меня хоть было оправдание, почему я ем без спроса мёд. - Я себя плохо чувствую, - повторил я и… покраснел… Может, от температуры, а может, от того, что говорю сам себе неправду.
В это время в прихожей раздался звонок, это, конечно, припёрся совсем не вовремя Шишков. Я торопливо открыл рот, но в это время у меня над ухом кто-то зажужжал и влетел мне прямо в разинутый рот. "Неужели пчела?" подумал я испуганно, чувствуя, что у меня во рту кто-то действительно летает. Наверно, эта пчела случайно оказалась в банке, а может, эту пчелу мама нарочно купила вместе с мёдом, чтобы она охраняла мёд. А тогда это вообще не пчела, а настоящая летающая собака. Всё это быстро пронеслось у меня в голове.
Застыв от испуга с разинутым ртом, я хотел было выплюнуть эту пчелу, но в это время она ужалила меня прямо в язык, с помощью которого я только что вслух врал самому себе, что я плохо себя чувствую. Я заорал от боли и чуть не уронил банку с мёдом на пол, но в это время Шишков уже не звонил, а колотил ногой в дверь, он, наверно, услышал мой крик и подумал, что у нас что-нибудь случилось. Быстро закрыв банку и поставив её на место, я ещё быстрее побежал к входной двери и стал открывать замок. При этом у меня во рту язык горел как ошпаренный.
- Что случилось? - спросил меня Шишков Мишка. - Ты чего орал?
- Это я за… занимался, - сказал я, чувствуя, как у меня во рту начинает что-то твориться с языком и что он у меня начинает как-то увеличиваться в размерах, что ли… При этом по щекам у меня текли слезы.
- До слёз дозанимался? - спросил Мишка.
- До слёз, - ответил я, чуть не плача.
Кроме боли и всего такого, я первый раз в жизни почувствовал, что мне мой язык мешает почему-то разговаривать.
- Ты выучил задание? - спросил Мишка.
Он прошёл в комнату и положил на стол целую кипу книг, с которыми никогда не расставался. Я хотел сказать, что, конечно, выучил, но у меня вышло "конефно фымучил", потому что во рту у меня творилось уже что-то ужасное!
- Сейчас проверим, выучил ты или вымучил, - сказал Мишка. - "Если на стороне угла отложим от его вершины равные отрезки, - сказал он, - и из точек деления проведём параллельные прямые до пересечения с другой стороной угла", то что?..
Я заглянул в книжку и незаметно для Мишки прочитал вслух:
- То и на этой фтороне уфла отлофутся рафные мефту фобой отрефки…
- Что это у тебя какая-то гречневая каша во рту? - сказал Мишка подозрительно.
- Какая каффа, - сказал я, - никакой грефневой каф-ф-фы…
- Может, овсяная? - спросил Мишка. - Ты что, съел, что ли, что?
- Ка-кая офф-фяная? Фто я фъел? Нифефо я не фъел! - возмутился я.
Но Мишка решил, что у меня во рту что-то всё-таки есть, поэтому скомандовал:
- Открой рот!
Я открыл рот. Мишка заглянул мне в рот и удивился, потом потрогал пальцем мой распухший язык и спросил:
- Что у тебя это?
Хватает грязными пальцами чужой язык да ещё спрашивает, что это…
- Как - фто?.. Ях-фых, - сказал я. - Яхфых!
- Какой яхфых? - спросил меня Мишка. Он, наверно, решил, что это не каша, конечно, у меня во рту, а какое-нибудь кушанье, что ли. - Чей яхфых?
Я хотел всё сказать, что это мой язык, а у меня всё получался то какой-то яхфых, то какой-то фыхыях…
- Ну прожуй тогда и проглоти, - сказал Мишка, - свой фыхыях.
С большим трудом я объяснил Мишке, что "фыхыяхом" я называю свой язык и проглотить его не могу…
- Ладно, - смирился Мишка, - язык свой ты можешь называть хоть фыхыяхом, хоть яхыфыхом, а теорема чтоб у тебя от зубов отскакивала. Повторяй за мной… "Если на стороне угла отложим от его вершины…"
Я смотрел на Мишку дурак дураком, потому что за это время у меня во рту мой язык ещё подрос и я чувствовал, что, кроме фы или хы, я вообще ничего не смогу произнести.
- Ну что ты молчишь? - спросил меня Мишка. - Повторяй!..
Тогда я решил Мишке объяснить, что сегодня ему вообще лучше со мной не заниматься и что лучше перенести наше занятие на другой день. Потому что… И вот этим "потому что" я всё окончательно испортил.
- Фыфифаеф, Фифа Фифкоф, - сказал я медленно, что означало: "Понимаешь, Миша Шишков".
Потом я хотел рассказать, как меня укусила пчела, которую я назвал летающей собакой, и что у меня от этого распух язык, но Мишка разобрал только четыре слова: "Фыфифаеф, Фифа Фыфков" и "фобака", а всё остальное я и сам не разобрал, что я сказал.
- Кто фифа? Я фифа? - разъерепенился Шишков. - Кто фобака? Что за фыфифаеф? Я ничего не фыфифаю! К нему приходят заниматься, а он обзывается всякими фифами, фобаками и какими-то фыфифахами… Сейчас же возьми все свои фыфифахи обратно или… или я тебе сейчас как дам по твоей дурацкой башке!
И Мишка поднял в воздух целую кипу книг, которую он всегда таскал с собой. Между прочим, в этой кипе были два тома Большой советской энциклопедии.
- Берёшь свои слова обратно или нет? - заорал снова на меня Мишка.