В пятнадцатый выпуск серии "Семейная библиотека" вошли сказки Выборновой Кристины, которая уже печаталась в детских периодических изданиях "Пионерская правда", "Мурзилка" и др. Данная книга - первый авторский сборник юной писательницы.
Содержание:
-
Кристина Выборнова - Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки 1
-
Бразильские кроки 1
-
Луг пропавших 9
-
Спирогира 16
-
Болонка с рынка 20
-
Там, за поворотом 24
-
Диванное чудо 33
-
Дивкот 37
-
Под лесом 46
-
Мурьина казна 49
-
-
Рассказы 50
-
ОГОНЕК 50
-
ВИНОГРАДНОЕ ЗЕЛЬЕ 51
-
ЖЕМЧУЖНЫЙ ЗУБ - (новогодний детектив) 52
-
ИСТОРИЯ 53
-
БАЙКАЛ 53
-
НЕПОКОРНЫЙ 54
-
КРИСТИНА И МУРЬЯ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ 55
-
Кристина Выборнова
Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки
Бразильские кроки
Часть первая
Как-то раз меня разбудил телефон. Звонил с работы Андрей.
Я подняла трубку:
- Чего с утра пораньше?!
- Послушай, ты поедешь в Бразилию?
- Куда?! - прибалдела я.
- В Бразилию.
- О чем разговор! Мог бы не спрашивать!
- На полгода. Идет?
- Конечно!
- Ну пока.
- Пока…
Андрей, надо вам сказать, был знакомым брата знакомого моей подруги, которая попросила меня сдать ему комнату. Я безмятежно согласилась, думая, когда он еще приедет!.. Но через три денечка после звонка подруги в дверь моей квартирки раздался стук. Я пошуршала на кухне, ища молоток, но не нашла, и, ограничившись шваброй, заглянула в глазок. За дверью стоял измотанный и уставший тип с тощим пакетиком в руке, пинающий ногой мою дверь.
- Кто там?! - рявкнула я.
- Вас разве не предупреждали? Вы не сдаете комнату? - робко спросил тип, продолжая механически долбать по моей двери.
- Вы знакомый брата знакомого моей подруги? - безнадежно осведомилась я.
Тип кивнул и устало уселся на коврике у моей закрытой двери. Я внимательно осмотрела его и пришла к выводу, что он вполне мирный, поскольку синяков под глазом не имеет, и зубы у него на месте, а не выбиты. Вдоволь насмотревшись, я вздохнула и все-таки открыла ему. Тип с трудом удержался от громовых радостных воплей и вежливо остановился в самом узком месте, какое только нашел в моей прихожей. Я мрачно буркнула:
- Входите, - и ушла на кухню.
Впрочем, через пять минут пришла и показала типу его комнату. Сразу он туда не поплелся, а начал выяснять, сколько я с него возьму.
- А кто же его знает… - неумно ответила я.
- Потом можете сказать, - покладисто согласился тип. - Давайте знакомиться. Меня зовут Андрей Перепелкин.
- Аделя… - вяло представилась я, думая о беспорядке, который царил в сдаваемой Андрею комнате.
Ко мне подбежал мой пес Джон и стал орать на Андрея громким "гавком". Андрей не испугался, а просто сказал:
- Молчи, Шарик! - и Джон умолк.
- Почему Шарик?! - взорвалась я. - Его зовут Джон.
- Это все равно, - ответил умный Андрей. - Он ведь понимает, что раз вас не зовут Шариком и меня тоже, то обращаюсь я к нему. У меня раньше был ротвейлер, зверюга страшная, но умная, почти как ваша собака. Он через год одичал и удрал от меня в лес.
Я не стала проявлять интереса к его ротвейлеру, который, к тому же, сбежал, и вежливо попросила его идти в свою комнату. Он и ушел. Вообще, он был послушен. Через неделю уже мыл посуду, без диких взглядов и воплей. Правда при этом что-нибудь бил, но я не ворчала. Он устроился на работу и, судя по всему, на хорошую. Со мной он через месяцок стал говорить на "ты". В общем, отношения наладились.
Итак, положив трубку, я вскочила: сна ни в одном глазу не было. На радостях я задушила в объятиях всех своих зверей, и, подпрыгнув, чуть не проломила головой потолок. Потом меня охватила жажда собирания вещей, и я стала во все сумки и пакеты запихивать туфли, ботинки, платья, шляпы, посуду, расчески, зубную пасту… В общем, если все перечислять, список получится бесконечный! Остановилась я только тогда, когда поняла, что не то что мы с Андреем, тут все и слон не сможет снести! Пришлось из каждого пакета и сумки отбрасывать лишнее.
Когда пришел Андрей, я ждала его с двумя пакетиками.
- Вот тут все необходимое для меня и для тебя, - сказала я.
Андрей с сомнением посмотрел на тощие пакетики и спросил:
- А что ты туда положила?
- Одежду, каждому по паре ботинок, зубную пасту, зубные щетки и расчески, - информировала я.
- Положи хоть по две пары ботинок на смену!
- Так и быть, но не больше!
- Возьми хоть один чемодан!
- Возьму, но с условием, что будешь нести его ты!
- Тогда не бери.
- Не собираюсь. Когда поедем?
- Завтра утром. В Шереметьевский аэропорт.
- Утром во сколько?
- В двенадцать. Выйти из дома надо примерно без двадцати десять.
- Можно собираться не торопясь, ведь сейчас только два часа дня!..
- Кстати, хочу тебе сообщить, что животным на самолет нельзя!
Я сделала несчастные глаза, и он торопливо сказал:
- Ну, можно, можно, но в особое отделение!
- В какое угодно, лишь бы поехали… Ну ладно, хватит об этом, я пойду соберу кое-какую еду.
Андрей кивнул в знак согласия и с жадностью посмотрел на котлеты. Я прикрыла сковороду рукой:
- Умерь свою жадность, возьми бутерброд с паштетом! - строго сказала я.
Андрей грустно вздохнул и, бросив прощальный взгляд на котлеты, ушел на кухню.
Я запихнула в сумку для еды спасенные котлеты и принялась резать хлеб. Гера и Джон удивленно смотрели, как мы собираемся и носимся как торпеды по всем углам квартиры. Я на минутку отвернулась от сумки с едой и тут же услышала жадное чавканье.
- Котлеты!!! - завопила я и обернулась.
У сумки стоял Андрей с Джоном и Герой. Он периодически давал им по котлете, но и про себя не забывал. Я горестно посмотрела на пустую сковородку и, обидевшись на Андрея, час с ним не разговаривала. Причины моей обиды были ясны: придется готовить новые котлеты. Впрочем, Андрей недолго горевал, что я с ним не разговариваю. Походив по комнате, он пошел в кухню доедать паштет. Я сразу заговорила. Бегать в магазин за паштетом совсем не хотелось. Точнее, я не заговорила, а заругалась. Андрей вздохнул и принялся таскать из пакета леденцы. Я опять заругалась. Тогда он присел на диван и стал штопать свои носки. На этот раз я разругалась не на шутку.
- Прекрати заниматься ненужными делами, а лучше помоги мне запихнуть в сумку сервелат, - раздраженно сказала я.
Андрей послушался и, убедившись, что сервелат не влезает, предложил вынуть коробку конфет. Я не соглашалась…
Прособирались мы до шести вечера. Валясь с ног от усталости, я легла на диван и, взяв бумагу с карандашом, принялась рисовать Андрея. Он заметил это и принял такую позу, что я прыснула. Мы уснули в семь часов, а проснулись тоже в семь часов, но утра. Андрей постучал в мою комнату и сказал, что ему всю ночь снилась еда. Я поняла намек и побрела на кухню.
- Что у нас поесть? - жадно спросил Андрей.
- Яйца, котлеты, немного огурцов соленых и остатки макарон, - объявила я.
- Мне-е-е…
- Возьми, в общем, сам! - нетерпеливо сказала я и удрала собирать полотенца.
Когда я все собрала, оказалось, что у нас две битком набитые сумки и два тощих пакетика (но пакетики большие). Итого: четыре. Это все мы сможем легко донести. На этом я успокоилась и стала собирать животных. Надев на них обоих ошейники, я подумала и прицепила к ним такие записки: "Имя Джон, порода спаниель, мин нет", "Имя Гера, порода сибирская, мин нет". Уж кто-кто, а я знала, как придираются к животным на самолетах. Потом я еще подумала и написала другую записку: "Гранат в сумке нет" - и прицепила ее, естественно, к сумке. Я прицепила такие записки ко всему багажу и на этом успокоилась. Из кухни вышел Андрей и вдруг сказал:
- Захвати кислородную маску!
- Но у меня ее нет!
- Тогда сшей парашют!
- Из чего?
- Из простыней!
- Простыни не для летанья по воздуху, они еще нам понадобятся! - отрезала я и начала одеваться, так как время подходило к десяти.
Андрей оставил мысли о парашюте и тоже стал одеваться. Мы захватили сумки, взяли на руки Геру и вышли, на всякий случай поставив в известность о нашем отъезде сидящую в коридоре соседку (а она была не хуже сигнализации). Я, Андрей, Гера и Джон скорым шагом добрались до метро.
Доехали мы почти без приключений, если не считать того, что нога Андрея застряла между ступеньками эскалатора. Но я очень выразительно посмотрела на него, и он сразу ее выдернул. И еще, когда мы сели в поезд, все окружающие почему-то внимательно смотрели на записки, прикрепленные к сумкам и животным. Они переводили взгляд на нас и быстренько убирались из вагона. Вскоре вагон опустел. Теперь мы могли устраиваться, на сиденьях по своему усмотрению. И еще случилось вот что: поезд остановился в тоннеле. Я достала фонарик на батарейках и осветила тоннель впереди (высунувшись в форточку). Там никого не было. А поезд стоял. Я попыталась открыть дверь в кабину машиниста и, как ни странно, она поддалась. Я вошла.
- Почему поезд остановился?
- Да? А я думал, он едет, - удивился машинист, отрываясь от какого-то детектива. - Успокойтесь, гражданка, я завожу моторы, - сказал он и, отложив книжечку в сторону, взялся за управление.
Я успокоилась и вышла из кабины.
Вскоре мы с Андреем, Герой и Джоном сошли с поезда. Мы доехали до аэропорта, предъявили билеты и стали проходить таможню. Как только пограничник взглянул на записки, его передернуло, и он сразу просветил наши вещи.
- Там что-то железное и тикает… - подозрительно сказал он.
- Будильник, - пояснила я.
- Вы уверены? - взглянув на записки, сказал пограничник.
- Совершенно. Но если вы сомневаетесь, могу оставить его тут.
- Нет, идите, - сказал пограничник.
Мы пожали плечами и пошли. Наш багаж не сочли за багаж, и мы с сумками прошли на посадку. За нами бежали Гера и Джон. Но дойдя до половины трапа, мы отвернулись от стюардессы, стоявшей у входа, и спрятали Геру в сумку, а Джона - в пакет. (Оба с дырками для воздуха.) Дело в том, что нам не хотелось расставаться с животными. Мы благополучно миновали вход и, чинно усевшись в кресла, стали ждать взлета. Мы пристегнули ремни, и тут же заработали моторы. Когда самолет, разогнавшись, оторвался от земли, меня размазало по спинке кресла. Но потом стало вполне хорошо. Рядом со мной Андрей читал газету, вылезали из багажа животные, царил мир и покой…
- У-а, у-а, у-а-а-а-а!!! Э-э-э!!! - заорал кто-то вдруг прямо позади меня.
Я в страхе оглянулась. Сзади меня сидела мать с крошечным младенчиком. Младенчик дрыгался и немузыкально орал.
- Успокойте ребенка, - сказала я замогильным голосом.
Мать испуганно посмотрела на меня и поспешно сунула ему в рот соску. Младенчик без всякого сожаления выплюнул соску на пол и опять заорал. Я порылась в кармане и вытащила конфету. Младенчик посмотрел на нее, довольно ловко столкнул с кресла, опять же на пол, и заорал. Я вышла из терпения и позвала на помощь Андрея. Он подумал, взял Геру и посадил ее на спинку кресла, лицом к лицу с младенцем. Младенец вздохнул, посмотрел на кошку, набрал воздуха и завопил. Тут взгляды со всего самолета устремились на несчастную мать. Младенец продолжал вопить. Мать, собравшись с духом, шлепнула младенца и закрыла ему рот здоровенной соской, придерживая ее, чтобы не выплюнул. Через некоторое время младенец смирился и заснул. Все вздохнули с облегчением. Я облокотилась на Андрея и задремала. Проснулась я от того, что Андрей задвигался. Я открыла глаза. Возле нашего сиденья стояла стюардесса с подносом в руках. Там был завтрак. Стюардесса отдала его Андрею и ушла. Я дала знать Андрею, что проснулась и принялась за еду. Андрей стал с таким голодным воодушевлением помогать мне, что через пять минут ничего не осталось. Я достала из сумки собачьи и кошачьи кормы и накормила животных. Потом мне стало скучно, и я решила заговорить.
- Послушай, ты недавно предложил мне взять в самолет кислородную маску или сшить парашют. Зачем это?
- Видишь ли, мне вспомнились фильмы про самолеты…
- Точнее, про аварии! - фыркнула я. - Будут тебе снимать благополучный полет! Он же неинтересный! А вот про аварию, что хочешь можешь придумать. То крыша отвалилась, то хвост…
- Ну я потом так и подумал. Ого! Уже два часа летим!
- Да, действительно… еще восемь часов лететь… Ой! - Гера прыгнула мне на колени и напугала. Я инстинктивно вскочила, и Гера, упав с моих колен, покатилась по полу. (Точнее, не покатилась, а встала на лапы, но самолет накренился.) Тут к ней наклонилась какая-то девочка… Я заорала:
- Царапнет!!! - Гера тут же отскочила, испугавшись девочки, которая царапается.
Девочка не испугалась, а просто уселась поудобнее в кресле. Гера, вся дрожа, забралась ко мне на колени и моментально заснула, от нервов. Я тоже заснула, тоже от нервов. Проснулась я только тогда, когда самолет пошел на посадку. Животных Андрей посадил в сумки, а сумки взял в руки. Он, казалось, собрался сходить без меня.
- Ты что, без меня выходишь?!
- Но я решил потом тебя разбудить…
- Что значит потом! Я на тебя обижена, так и знай!
И пока самолет садился, я хранила обиженное молчание. Когда мы сходили по трапу, я еще молчала, но когда узрела окрестности… Пальмы, солнце, жара… небо! Я завертелась на одной ножке и подпрыгнула выше головы. Выходящие из самолета люди смотрели на меня, как на, мягко сказано, не очень нормальную. Андрей тоже посмотрел на меня и, схватив за руку, куда-то потащил. Я отбивалась и орала:
- Нельзя уже свою радость выразить? Имею право!!! Не мни мне платье!.. Я не инвалид, сама дойду!!!
- Не смеши людей! - шепнул мне Андрей.
Я сгорбилась и, отделившись от Андрея, обидчиво пошла рядом.
Андрей привез меня на такси в какой-то коттедж и сказал:
- Вот здесь и будем жить… Располагайся. Послушай…
- Чего, - отозвалась я мерзким голосом.
- Давай мириться…
- Не хочу, - ответила я еще более мерзким голосом. - Ты помял мне платье.
- Возмещу ущерб!
- Возмести! - живо отозвалась я. - Купи утюг.
- Куплю, когда пойду на работу!
- На работу?!!
- Ну да. Ты думаешь, зачем мы поехали сюда? Меня пригласили работать здесь.
- Если тебе не трудно, купи еще зеленую панаму!
- Зачем?
- В качестве добавки к утюгу.
- Все куплю. А ты устраивайся.
- Не беспокойся. А, кстати, какие у нас соседи?
- Нормальные. Но англичане. Ну ладно, мне пора. Пока!
- Подожди! Куда пора?
- Договариваться насчет работы. Пока. Не скучай!
- Скучать не буду, не забудь про панаму и утюг! - крикнула я вдогонку Андрею.
Потом я повернулась и пошла в дом. В комнате меня ждали вылезшие из вещей Джон и Гера. Я походила туда-сюда, позевала, осмотрела мебель, которая была в коттедже, и от нечего делать пошла к соседям. В их половине коттеджа мебель была немного другая, но похожая. Интересней были сами соседи. Англичане. Их было трое: мать, отец и дочь. Когда я вошла, все трое, зевая от скуки, сидели на диване в одной из комнат. Увидев меня, они оживились. Мать спросила по английски:
- Вы наша соседка?
- Да, - ответила я тоже по-английски. - Будем знакомы. Аделя. Мне-е… Перепелкина (я назвала фамилию Андрея).
- Мери Уайтер. Это мой муж - Джек Уайтер, и дочь - Джулия Уайтер.
Вышеупомянутая Джулия дружелюбно поглядела на меня, а я на нее. На вид ей было двадцать или меньше. Очень хорошо одета, а на шее аж жемчужные бусы! Полная противоположность мне: хожу в однотонном, ненарядном платье, украшений не ношу. Но Джулия мне понравилась.
- Будем подругами!.. - галантно сказала она и протянула мне руку.
Я охотно пожала ее.
- Послушай, давай погуляем, тут душно, - предложила мне Джулия, и, поскольку я ничего не имела против, мы вышли.
Жара стояла страшная. Уже через пять минут я пожалела, что не надела более легкое платье. Я спросила у Джулии:
- Тут океан есть?
- Есть, сто пятьдесят километров отсюда.
- Далековато… Нет реки?