Бреннан пересказала историю, произошедшую с ней в гараже.
– Трое ублюдков? – удивленно переспросил Бусс.
Она кивнула:
– Это что, официальный термин ФБР для обозначения боевиков, Бусс? "Ублюдки"?
– А как бы назвали их вы, антропологи?
Бреннан на минуту задумалась.
– Ублюдки подойдут.
– Можешь хотя бы приблизительно описать их?
Бреннан покачала головой и тут же пожалела об этом.
– Трое мужчин в черном, на лицах маски. Почти одинакового роста, один более крепкого телосложения… но это все, что я могу о них сказать.
Она всю жизнь возилась исключительно с костями, поэтому обращала внимание на такие вещи, как телосложение, рост, развитость мышц… Никаких особых примет нападавших она не заметила, да и никто не смог бы этого сделать.
Трое ублюдков, да, именно ублюдков, двигались так быстро, что она была занята исключительно попыткой выжить.
– Что насчет фургона? – спросил Бусс.
Бреннан напрягла память, приглушенную лекарствами.
– Он был белым.
– Ты запомнила марку, модель?
Она снова порылась в воспоминаниях.
– Нет. Извини. Возможно… Что-то из "Дженерал Моторз".
– Номер машины?
– Нет.
– Наклейки на бамперах?
– Нет… Но я разбила заднее стекло своим диктофоном.
Бусс нахмурился.
– Диктофоном?
– Я бросила его в машину… Знаешь, маленький кассетный диктофон, который я использую, чтобы записывать свои наблюдения. – Она пожала плечами и снова ощутила боль. – У меня больше ничего не было.
Бусс продолжал хмуриться.
– На месте никакого диктофона не обнаружили.
– Кто-то, вероятно, забрал его, – сказала Бреннан. – Кто-то из приходивших на стоянку, потому что плохие парни уже уехали… Военный трофей. – Внезапно ее пронзила неприятная мысль: – А что насчет моей сумки?
Бусс покачал головой.
– Извини. Сумку мы тоже не обнаружили.
– Дерьмо. – Ей больше нечего было сказать.
– Кто угодно мог забрать ее. Перед тем как приехали копы, ты минут пять провалялась в отключке.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо…
Ее инструменты, ее деньги (все, что были на руках), ее кредитные карточки и, черт бы побрал, все ее удостоверения личности, – все это пропало.
– Мой мобильный?
Он кивнул и достал что-то из кармана.
Ее телефон.
– Он по-прежнему с тобой. Ты держала его в руке, – сказал Бусс.
– Ты просмотрел видео с камер охраны? – спросила Бреннан.
– Ага. Только от него мало толку – белый фургон без опознавательных знаков, даже модель сложно определить, К говоря уже о том, чтобы рассмотреть номер их лицензий.
Бреннан ощутила, как внутри ее разливается пустота.
– Расскажи, где ты была, когда уехала от меня, – попросил Бусс.
– Обещаешь, что не будешь злиться?
– Не обещаю, – с подозрением взглянул на нее Бусс.
Бреннан начала свой рассказ…
– "Сиракуза"?! – заорал Бусс.
Она пожала плечами, и движение снова отозвалось болью.
– Мне захотелось поесть.
Его глаза, казалось, метали молнии.
– Ты…
– Я просто думала, что смогу тебе помочь…
– А я что, просил тебя об этом?
– Нет, – защищаясь, ответила Бреннан, – ноты говорил, что Лизу Витто ни разу не допрашивала женщина, и мне захотелось попробовать.
– С твоими-то навыками общения?
У нее чуть не сорвалось с языка: "Кто бы говорил". Но она знала, что Бусс прав.
– Извини, – с трудом выговорила Бреннан.
– И что, сказала ли тебе Лиза Витто хоть что-то, чего она не сказала мне?
– Только то, что она любила Стюарта Мюсетти.
– Ей и не нужно было этого говорить, – проворчал Бусс, – и так понятно, что она его любит.
– Я сказала "любила". Обрати внимание на прошедшее время в предложении. Она уверена, что он уже мертв.
Бусс ничего не ответил.
Бреннан задумалась на минуту, потом сказала:
– Ты ведь всегда говоришь, что я мало интересуюсь внешним миром.
– Решила сменить тему, чтобы увести разговор от своего поступка?
Она проигнорировала его сарказм.
– Можешь снова посмеяться над тем, что я не знаю чего-то, разрекламированного поп-культурой…
– Еще как могу.
– Лиза сказала мне, что она уверена – они, то есть семейка Гианелли, увезли ее любимого Стюарта на Песчаном Экспрессе.
Бусс покачал головой.
– Понятия не имею, что бы это могло означать.
– Ты не шутишь?
– Нет. Я действительно не знаю, что значит эта чертовщина.
Бреннан вздохнула, но на этот раз обезболивающее оправдало себя, – боли она не почувствовала.
– Ну что ж, ты в этом не одинок.
– Одно хорошо – список подозреваемых, которые могли бы на тебя напасть, теперь ограничен.
– Как?
– Это обязаны быть Гианелли. Это их почерк. Кроме того, Винсент видел, как ты разговаривала с Лизой.
Бреннан нахмурилась:
– Но ведь ты тоже разговаривал с Лизой, и не раз. Почему же тебя они не тронули?
– Потому что они никогда без крайней нужды не связываются с ФБР или полицейскими. А ты – гражданское лицо.
– Тогда к чему было притворяться моим поклонником и… как это называется?… Разыгрывать со мной?
– Заигрывать.
– К чему он все это делал, если уже тогда собирался послать за мной команду боевиков?
– Возможно, он пытался задержать тебя там, чтобы дать кому-то из своих "шестерок" время собрать команду и погрузить ее в грузовик. – Бусс пожал плечами.
– А не могло это быть обычным нападением, не связанным…
– Сильно сомневаюсь.
– У Джордженсена есть знакомые преступники?
– Ты что, шутишь? – удивился Бусс. – У престарелых серийных убийц обычно нет на подхвате команды накачанных ублюдков. Он пользовался исключительно своими руками.
– Но он действительно серийный убийца, и действительно престарелый. Он убивал молодых людей, но ему было трудно их закапывать. Может быть, у него все же были помощники?
– Бонз, этот слабый старичок чуть не прикончил нас троих безо всякой помощи!
– Принимается… – сказала Бреннан. – Но у кого, по-твоему, больше причин устраивать нападение на меня: у Гианелли, над чьим делом я не работаю, или у Джордженсена, улики по делу которого мне пришлось целых два дня выкапывать буквально из-под земли?
Бусс снова покачал головой.
– Серийные убийцы иногда работают в паре, но я не слышал, чтобы хоть кто-то из них работал вчетвером.
Очень высокий молодой человек в больничном халате и со стетоскопом, висящим на груди, зашел, уставясь в больничную карту, словно примерный школьник в учебник. Он носил строгие очки в металлической оправе, его темные прямые волосы были аккуратно уложены.
Исполненным профессионального интереса тоном он спросил:
– Как мы себя сегодня чувствуем, мисс Бреннан?
Выглядел он совсем юным. Казалось, что он недавно поступил на медицинский факультет, а не работает врачом в клинике.
– Отвратительно, – честно ответила она. – Но достаточно хорошо для того, чтобы рычать на любого, кто использует слово "мы" для обозначения меня и моей боли.
Бусс посмотрел на врача, потом перевел взгляд на Бреннан и прошептал:
– Дуги Ховстер отдыхает.
Она покачала головой:
– Знать не знаю, о ком ты.
Судя по взгляду, которым доктор Келлер наградил Бусса, ему это имя точно о чем-то говорило.
– Я достаточно квалифицирован, чтобы наблюдать доктора Бреннан.
– Сколько вам лет, док? – спросил Бусс. – Двадцать?
– Двадцать семь, – ответил врач, нахмурившись, – если это имеет значение.
– Не обращайте на него внимания, – обратилась к врачу Бреннан. – Интеллект его пугает.
– Что ж, думаю, это не та тема, которая сейчас достойна обсуждения. – Келлер вернулся к своим записям и зачитал вслух: – Сотрясение мозга, два ребра сломаны, сильный ушиб лодыжки, многочисленные гематомы, кровоподтеки, царапины. Подведем итог, доктор Бреннан. Скоро вы будете в полном порядке. Несколько дней постельного режима – и мы с чистой совестью сможем вас выписать.
Мобильный Бусса подал признаки жизни. Доктор Келлер укоризненно нахмурился:
– Посетители обязаны выключать свои телефоны, находясь в палате. Вы…
Агент ФБР мотнул головой и вышел из комнаты в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Врач начал осмотр потерпевшей, и к тому времени, как он закончил, в палату вернулся Бусс.
– Мне нужно уехать, Бонз.
– Без меня ты никуда не поедешь!
Бусс улыбнулся:
– Вижу, тебе и вправду полегчало. Слушай, наше дело становится еще более странным.
– А такое возможно?
– Похоже, что да… Джордженсен сидит под арестом, и все же следующий скелет уже ждет меня. Я выезжаю.
Бреннан резко села на постели, широко открыв глаза.
– Ты имеешь в виду, мы уезжаем?
– Доктор Бреннан… – попытался вмешаться доктор Келлер.
– Где моя одежда? – спросила она у Бусса, игнорируя слова врача.
– В шкафу, – ответил агент ФБР. – Но послушай, я и сам справлюсь. Тебе нужно отдох…
– Это еще один скелет! Именно поэтому я должна ехать. Ты ведь для этого меня вызвал в Чикаго, верно?
– Верно, но послушай же…
Доктор Келлер повысил голос:
– Я вынужден вмешаться и настаивать на…
Бреннан показала на иглу капельницы в своей руке:
– Вы сами вытащите ее, доктор, или это сделать мне?
Молодой врач отрицательно покачал головой:
– Я не могу. Ваши повреждения носят такой характер, что…
Бреннан вырвала иглу из вены. Брызнула кровь, и на лице Бусса возникло испуганное выражение, когда она прижала к ранке свою рубашку, чтобы унять кровотечение.
Доктор Келлер, по-видимому, пребывал в шоке.
– Доктор Бреннан! – изумленно воскликнул он.
Она пристально посмотрела в глаза молодого врача.
– Насколько я могу судить, – сказала она, – у нас с вами есть три варианта развития событий. Первое: вы можете попытаться остановить меня, и я надеру вам задницу.
Бусс выразительно вздернул брови и посмотрел на врача.
– Она действительно это сделает, Дуги.
– Второе. Вы можете вызвать охрану, но когда они придут сюда, меня здесь уже не окажется. И третье. Вы перевяжете эту штуку, и мы с вами вежливо расстанемся ко взаимному удовольствию.
Все еще качая головой, доктор Келлер сказал:
– Мисс Бреннан, я боюсь, что не…
Бусс положил руку ему на плечо.
– Док, вам о чем-нибудь говорит имя Сизиф?
Врач растерянно моргнул.
– Это… кхм, он был царем в Коринфе и прославился своей жестокостью, поэтому когда он попал в Гадес, царство мертвых, ему определили наказание – все время толкать в гору большой камень, который скатывался вниз, как только достигал вершины…
Кивнув, Бусс сказал:
– Великолепное знание греческой мифологии, особенно странное для выпускника медицинского факультета. Так что если я вам скажу, что пытаться переспорить Бонз – это сизифов труд, вы поймете, что я имел в виду?
Бреннан недоверчиво уставилась на Бусса, и тот хмыкнул:
– А ты считала, что только ты закончила колледж, Бонз?
– Уже так не считаю, – ответила она с улыбкой.
Доктор Келлер принялся за перевязку, качая головой, так как Бреннан довольно сильно повредила руку, вытаскивая капельницу.
Пока врач занимался своим делом, Бреннан воспользовалась свободной рукой, чтобы взять свой телефон с тумбочки и набрать номер Анжелы.
– Что случилось, милая?
Бреннан, стараясь быть предельно краткой, рассказала о последних событиях.
Анжела была в ярости.
– Господи… Но с тобой все в порядке?
– Ты всегда об этом спрашиваешь, – сказала Бреннан.
– Я же твоя подруга! Это естественный вопрос…
– Мне нужно, чтобы ты заехала ко мне на квартиру.
– Зачем?
– Ты единственная, кто знает, где я храню личные документы, а я хочу заблокировать свои кредитные карточки.
Голос Анжелы стал еще серьезнее.
– Ох, конечно же, ведь твою сумку украли… Я отправлюсь туда прямо сейчас.
– Спасибо.
Бреннан закончила разговор.
Менее чем через полчаса она и агент ФБР уже мчались по городу к месту нахождения третьего скелета.
Глава 8
Поглядывая на Бреннан, которая затихла на пассажирском сиденье, погрузившись в свои мысли, Силли Бусс ничего не мог с собой поделать: ему не давали покоя угрызения совести. Ему следовало бы встать на сторону врача и настоять на том, что Бреннан просто необходимо остаться в больнице.
Ее кожа, обычно здорового цвета, казалась выцветшей, на лбу и над верхней губой высыпали мелкие бисеринки пота.
– Ты в порядке? – спросил Бусс.
Она обернулась к нему с легкой улыбкой и осторожно кивнула.
– Да, в порядке. Где нашли этот новый скелет?
– Неподалеку от заповедника Лейк-Форрест. На шоссе шестьдесят два.
– И где это находится?
– Северо-западный пригород, Баррингтон-Хиллз.
Бреннан лежала в больнице Нортвестерн Мемориал, в центре города. Это означало, что им предстоит долгий путь на запад, по шоссе 1-90.
Агент ФБР гнал машину на большой скорости, но не включил ни мигалку, ни полицейскую сирену, ловко маневрируя в густом потоке машин. Он выбрался из Чикаго, бросая машину то вправо, то влево, обходя попутные автомобили по всем трем полосам. Ориентируясь по заходящему солнцу, Бусс пересек трассу 1-90, выскочил на 1-290 и вскоре вывел машину на скоростную шестьдесят вторую.
Бусс знал, что при обычных обстоятельствах Бреннан засыпала бы его вопросами. Сейчас же, похоже, все ее силы уходили на то, чтобы удерживать равновесие – физическое и эмоциональное. Что ж, он будет помогать ей по мере сил.
Шаг за шагом.
У этой дороги было только две полосы, но они уже приближались к месту назначения. Вдоль дороги изредка встречались дома, но в основном за окнами автомобиля мелькали деревья. Солнце висело прямо над горизонтом, деревья по обе стороны казались Буссу своеобразным туннелем. Он надел солнцезащитные очки… но это мало чем ему помогло.
Бусс знал, конечно, что они будут ехать по направлению к лесному заповеднику, и все равно его поразил контраст между огромным городом с миллионным населением и обилием величественных деревьев.
– Кто нашел скелет? – спросила Бреннан.
Он вжал педаль газа в пол.
– Туристы. Они связались с полицией по мобильному телефону.
– Как ты узнал об этом?
– После находки в доме Джордженсена полицейские пообещали звонить мне, если обнаружат большое количество "Молочных костей".
– Молочных костей?
– Это собачьи бисквиты. – Бусс искоса взглянул на нее. – Ты вообще знаешь, что такое телевизор?
– Да, – сказала Бреннан, внезапно ощутив, что у нее нет сил даже ответить на его колкость.
Он решил воспользоваться представившейся возможностью.
– А что такое включенный телевизор, ты знаешь?
Она помедлила с ответом.
– Так я и думал.
– Ты неправильно меня понял. Нет… Я просто задумалась. Прогноз погоды, "Дискавери", исторические каналы и много всего прочего… Я просто не смотрю всякую ерунду.
Бусс отметил про себя, что Бреннан начала оживать, включившись в обычную для них перепалку.
Они снова замолчали. Бреннан старалась бороться с побочным действием всех тех лекарств, которыми ее накачали, и – пока они ехали через зеленый коридор среди прекрасных деревьев и Бусс сбавил скорость, – она прислонилась лбом к боковому стеклу. Холод стекла и живописный пейзаж помогли ей почувствовать себя немного лучше.
Бусс не трогал ее, давая отдохнуть.
Через некоторое время они въехали на стоянку возле заповедника Спринг-Лейк-Форрест.
Представитель местной полиции стоял у ворот стоянки, рядом с машиной, принадлежавшей местному полицейскому участку, и останавливал все автомобили, пытающиеся въехать на территорию заповедника. Когда Бусс подогнал машину к парковке, полицейский поднял руку, давая ему знак остановиться. Солнце мешало рассмотреть этого человека как следует, но чтобы никто не пропустил предупреждения, в другой руке у него был фонарик. Он предусмотрительно не направлял луч фонарика в глаза водителю, но держал его так, чтобы запрещающий жест было сложно не заметить.
Бусс знал, что полицейские чувствуют себя в большей безопасности, когда выставляют заслон на дороге, чем когда проверяют каждую машину, подъехавшую к месту происшествия.
Бусс остановил машину и, когда проверяющий направился к нему, опустил стекло. Бусс успел достать свой значок, предъявил его полицейскому и представился:
– Специальный агент Бусс и судебный эксперт доктор Бреннан.
Полицейский, невысокий, с холодными стальными глазами, указал на несколько машин, уже стоявших на парковке.
– Загоните машину туда. За стоянку выезд запрещен, там нет дороги. Вам придется идти пешком.
Бусс кивнул.
– Где наш скелет?
– Я вызову вам проводника, – сказал полицейский. Он нажал кнопку рации, висящей на плече. – Бобби?
Тишина.
Наконец, голос из рации ответил:
– Да?
– Это Карл. Подходи сюда. Прибыли специальный агент и эксперт. Хотят, чтобы ты показал им находку.
– Уже иду.
Карл ж Бусс кивнули друг другу, и агент снова завел машину, направляясь к парковке.
Там Бусс выскочил из машины, чтобы открыть для Бреннан дверцу, но когда он обогнул автомобиль, она уже выбиралась наружу.
Когда Бусс подошел к ней, она покачнулась в его сторону, и он поддержал ее. Бреннан перевела дыхание, стараясь собраться с силами.
На лице Бусса появилось виноватое выражение.
– Мне не следовало соглашаться на эту безумную затею и брать тебя с собой.
– Я в порядке, – сказала Бреннан, отстраняясь от него. – Правда в порядке.
Он предусмотрительно вытянул руку, чтобы поймать ее в случае чего, но не дотронулся до Бреннан. Бусс оставил ей ее личное пространство. Эта женщина гордилась своей независимостью, и он уважал ее за это. Даже восхищался ею.
И все же он спросил:
– Ты уверена, Бреннан?
– Конечно, уверена. Нас ждет работа.
Бусс думал, что бы еще сказать, когда луч фонарика прорвался к ним из сгустившихся сумерек. Кто-то из местной полиции приближался к парковке, освещая себе путь фонариком.
– Добро пожаловать в заповедник Спринг-Лейк-Форрест, – сказал полицейский, вежливо, но не более того. Это был блондин с темно-голубыми глазами и овальным курносым лицом; Бусс не дал бы ему и двадцати лет.
– Спасибо, что встретили нас, – сказал специальный агент. – Вы – Бобби?
– Да.
– Я Бусс, а это доктор Бреннан.
Руки юноша не подал, ограничившись кивком.
Затем он сказал:
– Я провожу вас к тому кладбищу, где это обнаружили.
– Принято к сведению, – ответил Бусс.
Неприветливый Бобби покачал головой:
– Самая странная штука из тех, что попадались мне в этих местах… Вы лучше смотрите под ноги. Становится довольно темно, а путь нам предстоит длинный. Запросто можно споткнуться и сломать себе что-нибудь.
"И не мечтай, нахал малолетний", – подумал Бусс.