* * *
Точнее, она родила щенков. Но мама с Костиком давно привыкли не уточнять детали сельской жизни и решили просто принять к сведению некий факт: вот Диана, а вот - ее щенок. Увидеть щенка удавалось только издали. С появлением Жени-сана общение "посторонних" с дворовыми собаками прекратилось. Женя-сан отгородил для Дианы на участке что-то вроде загона, запретил маме с Костиком кормить ее и гладить и начал учить собаку правильно себя вести. В отличие от тети Жени, Женя-сан собаку кормил. Поэтому мама, хоть и взгрустнула, но признала за ним права нового круглогодичного хозяина Дианы.
Однако собака, по словам Жени-сана, оказалась безнадежно испорчена. За два месяца упорных тренировок ничего особенного с ней не произошло. Она по-прежнему с большим усердием лаяла на ворон, завидев маму или Костика, виляла хвостом и не могла выполнять команду "Сидеть!" дольше трех секунд. Поэтому Женя-сан возлагал свои надежды на щенка и с его помощью надеялся продемонстрировать свои возможности в искусстве дрессировки.
Мама с Костиком подозревали, что Женя-сан будет воспитывать щенка по какой-нибудь особой системе, которую он вычитал в книге "Тайные тропы собачьей души". Но действительность воспитательного процесса превзошла все ожидания.
Женя-сан хотел воспитать из щенка непревзойденного сторожевого пса, способного выдерживать природные невзгоды и на альпийских лугах, и в тропиках, и в тундре. Поэтому будку, которая раньше стояла на отгороженном участке и полагалась всем дворовым собакам, Женя-сан убрал. Маленький слепой щенок лежал прямо на земле. Он лежал там, когда светило солнце и когда шел дождик. Щенок должен был сливаться с природой так же, как это время от времени делал сам Женя-сан.
Животные из отряда собачьих, осторожно заметила мама, всегда прячут детенышей от посторонних глаз. Волки, например, устраивают специальные логова… "Если собака захочет его спрятать, пусть закрывает собственным телом", - коротко отрезал Женя-сан и взглянул на маму поверх головы: она, что же, еще не поняла, кто тут мастер дрессировки?
Однажды случилась гроза. Кругом так сверкало и грохотало, что даже Марсик предпочел уличным приключениям спокойный вечер под крышей. Дождь невозможно было назвать дождем. С неба обрушилась стена из воды, закрывавшая все видимое пространство. Природа в этот раз не желала сливаться ни с кем в отдельности, и Женя-сан прошелся по двору в майке только пару раз, а потом скрылся в доме. Мама с Костиком вышли на балкон посмотреть грозу. С балкона хорошо была видна отгороженная территория, где жили собака и щенок.
Диана явно не понимала воспитательной теории Жени-сана. Вместо того чтобы закрывать собой щенка, она бегала по клетке, мокрая и испуганная. Там, где собака обычно кормила щенка, образовалась ямка. Поэтому щенок лежал в середине большой лужи.
- Если он не захлебнется, будет чудо! - сказала мама и ушла с балкона. - Все! Не могу на это смотреть! Будто мне смотреть не на что! У нас есть Марсик. Вот и будем на него смотреть. Правда, Марсик?
Марсик тут же согласился и разрешил себя погладить.
Радуйся, что мы не специалисты по дрессировке кошек и совсем тебя не воспитываем, - говорил Костик. - А то закалялся бы сейчас, сидя в луже!
Дело, по-видимому, действительно могло кончиться плохо. Потому что утром Женя-сан вышел во двор и стал засыпать ямку в собачьей клетке, чтобы вода не скапливалась там во время дождя.
Костик и мама изо всех сил старались не интересоваться судьбой собак: в собачьей жизни нельзя было ничего изменить. Костик и мама только отметили: вот щенок уже научился ходить и, когда его выпускают во двор, с удовольствием следует не только за Дианой, но и за тетей Женей, и за Женей-саном.
Марсик тоже как-то заметил щенка во дворе. Но щенок ему совершенно не понравился. Кот страшно распушился и приготовился напасть на "чужака", когда тот оказался слишком близко от его, Марсикова крыльца. Костик успел схватить Марсика, изготовившегося к прыжку, и отнес в огород: "Этот щенок еще маленький! Он тебя не тронет. Так что и ты его не трогай". Марсик, конечно, ничего не понял, но заметил в траве кузнечика и посчитал его полноценной заменой щенку. К тому же с кузнечиками воевать не так страшно, как со щенками.
Неожиданно выяснилось, что, воспитывая щенка, Женя-сан старается не для себя, а для Большого Лени. Мама выкормила для Лени котенка, а он подарит ему правильно воспитанного щенка. Как сосед соседу. Потому что лично ему такой щенок не нужен. Женя-сан привык иметь дело с настоящими породистыми собаками, а не с теми, чья порода видна только издали. Но для Большого Лени породистость собаки большого значения не имеет. Для него главное - сторожевые качества пса. А это Женя-сан обеспечит. Чтобы Женины усилия по закаливанию щенка в луже не пропали даром, его нужно передать настоящему хозяину в возрасте месяца. Только в этом случае щенок со временем превратится в преданного и надежного сторожа дома, где ему предстоит жить.
И Женя-сан стал стучать Большому Лене в окно и говорить: "Забери щенка! Забери щенка!"
По правде говоря, Большому Лене щенок был не очень нужен. То есть вообще не нужен. У Большого Лени уже были автомобиль и Пулькин котенок. К тому же у него раньше никогда не было собак. Хотя во дворе Лениного дома и стояла собачья будка, она досталась ему вместе с домом от старых хозяев. Однако Большой Леня решил проявить уважение к Жене-сану, почесал в затылке и прислал свою маму Веру за щенком. Вера принесла щенка в свой двор, привязала к будке и ушла.
Щенок был очень маленьким, будка - очень большой, а веревка - очень толстой.
Всеми покинутый, щенок заголосил. Заголосил по-щенячьи, тоненько и жалобно: "Не бросайте меня! Ох, не бросайте!
И отвяжите, отвяжите!" Вера вышла из дома и принесла ему воды. "Ты что же это орешь, как маленький? - возмутилась она. - Ты теперь здесь жить будешь. Один, без мамки. Сторожить дом будешь. И нечего орать!" Пока Вера говорила, щенок вилял крошечным хвостиком и только изредка поскуливал - от радости, что он не один. Но Вера, сделав щенку внушение, опять ушла в дом. И щенок снова заголосил. Вера вышла и отвязала его от будки. Пока она была во дворе, щенок бегал за ней на дрожащих лапках почти неотступно и молчал. Но скоро это счастье кончилось, его опять привязали, и он снова стал жаловаться на жизнь.
- Он еще маленький. Ему нужно чье-то присутствие: собачье или человеческое - все равно. Неужели непонятно? - сердилась мама.
Настоящий ужас начался ночью.
Оставшийся в чужом темном дворе, щенок уже не просто жаловался. Он отчаянно вопил срывающимся голосом: "Ау-ау-иии! Ау-ау-иии!" - "Боюсь! Боюсь! Боюсь! Хочу к маме! Хочу к маме!" - "Ау-ау-иии!"
Эти звуки разрывали воздух в клочки и прогоняли всякое подобие сна.
- Мам, ты не спишь?
- А ты?
- И я не сплю. Они что - с ума все сошли?
- У них просто нет никакого ума. Идиоты! - Костик давно не слышал, как мама ругается. - Не думать они учатся!
С другой стороны дома залаяла Диана. Ее лай был необычным - высоким и пронзительным, переходящим в визг. Она металась по клетке, ища выход. И скоро стали слышны надрывные звуки лая не со двора, а из огорода - совсем с другого конца усадьбы.
- Ты слышишь? Диана вырвалась!
Костик вспомнил про силу собачьей страсти, способной преодолевать двухметровые заборы. Вспомнил Гришкино пророчество: "Лучше бы получился олень!" - и понял: ничего хорошего не будет.
Все звуки, кроме плача щенка, отступили. Было слышно, как по двору ходит Женя-сан. Видимо, он поймал собаку и тащил обратно к клетке. Два месяца тренировки все-таки не прошли даром, и Диана покорно следовала за воспитателем, стараясь некоторое время не отзываться на призывы своего несчастного ребенка. Но Женя-сан ушел в дом, и Диана опять принялась выть и метаться по клетке. И опять умудрилась найти слабое место в сетчатой ограде, прорвать ее и сбежать в огород.
Женя-сан больше не вышел. Костик с мамой, забыв о новых правилах, сами отправились искать собаку: вдруг удастся как-то ее успокоить? Но собаки не было - ни во дворе, ни в огороде. Она куда-то убежала. Зато вокруг крыльца валялись разорванные пакеты с мусором, и стоял ужасный запах. Диана, конечно, сильно страдала. Но, оказавшись вне клетки, не смогла изменить привычкам помоечной побирушки. Даже древнегреческое имя ей не помогло.
- Когда я очень нервничаю и хочу успокоиться, я тоже покупаю себе шоколадку, - сказала мама, защищая собаку от обвинений. - А она вместо шоколадки грызла куриные кости. Очень понятно в ее положении.
К середине ночи щенок совершенно охрип. Он уже не мог визжать, а просто хрипел. В шесть утра мама схватила большой лист бумаги и написала на нем крупными красными буквами: "Мы не можем так жить!" Она высунулась в окно, выходящее во двор Большого Лени, и кнопками прикрепила к стене свой протестный плакат.
Когда во дворе появилась Вера, мама снова высунулась в окно и громко сказала:
- Вера! Мы не спали всю ночь. Мы не можем этого выносить. Я думаю, ни один нормальный человек не может этого выносить. Пожалуйста, придумайте что-нибудь.
Большой Леня тоже вышел во двор, прочитал мамин плакат, выслушал Веру и что-то коротко ей сказал. Вера взяла щенка под мышку и пошла стучаться к Жене-сану.
Диану Женя-сан отловил только к полудню. Она бегала по улице далеко от своего дома.
- Совсем с ума сошла, - прокомментировала мама.
Собаку и щенка водворили назад в клетку, и на некоторое время все успокоилось.
Но тетя Женя, встретив во дворе Костика, ехидно заметила:
- Некоторые суют свой нос в чужие дела. Лучше бы за своими животными следили! А то выпускают их гадить у нас на огороде!
Это была гнусная неправда. Марсик, как уже говорилось, и на даче пользовался своим импортным корытом. Если он порой и наведывался в тетиженину часть огорода, то только для того, чтобы безвредно полюбопытствовать.
- Их надо опасаться, - сказала мама, выслушав сообщение Костика. - Они заставляют щенят сидеть в лужах и в грудном возрасте отдают сторожить дом. Марсик, не мог бы ты к ним больше не ходить?
Марсик смотрел на маму круглыми глазами, и было ясно: он будет туда ходить.
- Что же делать? Как ему объяснить, что в огороде проходит граница?
Однажды папа сказал: "Для Марсика не существует ни столов, ни стульев, ни шкафов, ни диванов. Это все наши, человеческие понятия. А для него есть только места повыше и пониже. Те, что удобны для сна, и те, что не удобны". Это всех поразило. Как и то, что кошки видят мир черно-белым. То есть совсем не так, как люди. В общем, объяснить Марсику про границу между двумя огородами не было никакой возможности.
- Вдруг Женя-сан прочитал какую-нибудь книжку про дрессировку котов? - продолжала волноваться мама.
Обычно ей нравились читающие люди. Но в случае Жени-сана чтение имело непредсказуемые последствия.
- Разве есть такие книжки?
- Кто знает? И вообще - все это неважно. Важно, чтобы с Марсиком не случилось ничего плохого.
Костик был полностью согласен с мамой.
Доктор Айболит и Марсик
Костик и мама решили следить за Марсиком в оба. И следили так за ним два дня. То есть бегали по саду и кричали: "Марсик, Марсик, Марсик!" Мама кричала ласково и протяжно: "Ма-а-арси-и-ик! Коти-ик! Ты где?" А Костик кричал быстро и отрывисто: "Марсик-марсик-марсик!" Время от времени Марсик появлялся на зов, разрешал себя погладить и снова удалялся в неизвестном направлении. Ему с тревогой смотрели вслед, а через некоторое время опять начинали бегать и кричать. "Ну, ничего! - успокаивала мама себя и окружающие кусты. - Скоро приедет папа и будет нам помогать!"
Костик, однако, не был уверен, что это исправит ситуацию. Махнув на прощанье хвостом, Марсик пролезал под забором и исчезал из поля зрения. Конечно, в старом заборе имелись щели и дырочки. Через них можно было заглянуть на соседний участок. Но это уж точно не называлось "смотреть в оба".
Иными словами, слежка за Марсиком не дала особых результатов. И на третий день мама попыталась успокоить себя Гришкиными словами: "Ладно. Пусть поживет полноценной кошачьей жизнью. До отъезда осталось чуть больше недельки".
Мама с Костиком решили сосредоточиться на ожидании папы: конец лета они должны были провести вместе. "Давай как следует уберемся в доме, закупим продукты и подготовимся к празднику. В честь приезда папы и конца сезона", - сказала мама. Эти дела запланировали на завтра. А вечером Костик решил сходить в гости к своему приятелю Армену, жившему в конце улицы, в доме при магазинчике. Ему купили компьютер, и Армен хотел похвастаться новым приобретением.
Костик вышел во двор. Неизвестно откуда появился Марсик, приветливо мяукнул, плюхнулся на бок, перевернулся на спину и, поглядывая на Костика, стал валяться в песке.
Как поросенок на картинке в книжке. "Эй, Марсик! Гуляй во дворе, не уходи далеко!" - сказал Костик и ушел, оставив кота принимать грязевые ванны.
Костик задержался в гостях дольше, чем рассчитывал. У встретившей его мамы лицо было напряженное и озабоченное.
Мама обнаружила на диване странные бурые пятна. Будто кто-то неаккуратно ел что-то сочное и все кругом закапал. Сначала мама возмутилась. Но Гришка - главный подозреваемый в производстве грязи - уже месяц как жил в Москве, так как снова завел себе девушку. К тому же пятна обнаружились и на полу. Они тянулись дорожкой от окна, через которое Марсик ходил гулять.
"Это же кровь!"
Марсика мама нашла в комнате Костика. Кот, как обычно, лежал на подоконнике. Но от его пушистой улыбки не осталось и следа. Шерсть как-то странно обвисла, усы поникли.
- Сын, Марсик ранен. Даже непонятно, как он смог вернуться домой с такой раной.
- Марсик! Что с тобой?
Кот тяжело поднял голову и посмотрел на Костика больным, мутным взглядом.
- Нужно остановить кровь, - сказала мама. - Я не могла это сделать без помощи. Давай перенесем его на стол.
Костик поднял Марсика на руки, и под ним обнаружилась коричневатая лужица.
- Рана где-то в левом боку.
Кровь текла из глубины шерстяной шубы Марсика. За время летних Марсиковых прогулок она стала гладкой и блестящей. Однако отыскать в ней рану было нелегко. Костик держал Марсика, поглаживая и успокаивая, а мама осторожно перебирала шерсть, стараясь найти источник беды. Наконец ближе к ноге обнаружилась глубокая маленькая дырка. Тоненькой безостановочной струйкой из нее текла кровь.
- Как ты думаешь, на что это похоже? - спросила мама. - Такая круглая дырка?
- Может, его подстрелили? Из самострела? Или из дробовика?
- Ты хочешь сказать, у него внутри может быть пуля?
Костик не очень хотел что-либо говорить и просто кивнул.
- Сейчас уже поздно, - сказала мама. - Единственное, что можно сделать, - остановить кровь и ждать утра.
В маминой аптечке был такой "волшебный" порошок - что-то вроде сыпучего бинта, который обеззараживает ранку, не жжется и останавливает кровь. Раздвинув шерсть над ранкой, мама насыпала туда порошок. Кровь, встретив препятствие, стала пузыриться. Вокруг ранки образовалось вздутие. Мама еще раз посыпала больное место порошком, и кровяная струйка иссякла.
- Теперь попробуем дожить до утра.
Дожить до утра, в первую очередь, требовалось от Марсика. От мамы с Костиком требовалось до утра дотерпеть и, может быть, немного поспать. Это не очень получалось: они то и дело вставали и смотрели, дышит ли Марсик. Марсик дышал. Но нос у него был сухой и горячий. Ни есть, ни пить кот не хотел.
- А теперь беги в ветлечебницу, - сказала мама, как только стрелка часов приблизилась к восьми. - Узнай, смогут ли они чем-нибудь помочь.
"Вон я как быстро бегу, - думал на ходу Костик. - Сейчас добегу и все им расскажу. И они что-нибудь сделают. Обязательно что-нибудь сделают".
- Раненый кот? Ничем не можем помочь! У нас сегодня вакцинация скота. Видите, очередь какая?
Во дворе, ожидая вакцинации, или, попросту говоря, прививки, толпились чьи-то козы.
- А через час еще коровы пойдут. Так что вы, молодой человек, совершенно не вовремя. Остановили кровотечение? Вот и ладно. А теперь положитесь на судьбу.
Но Костик не хотел доверять Марсика какой-то неизвестной судьбе. И мама тоже не хотела.
- Думай, - сказала мама. - Где еще можно найти врача? В прошлом году Костик болел воспалением легких. И так сильно, что его пришлось положить в покровскую больницу. Молоденькая светловолосая медсестра Света делала Костику уколы и ставила капельницу. Такая симпатичная и приветливая. Из-за нее болезнь не казалась очень уж отвратительной. Костик даже иногда думал: вот бы Света была моей девушкой! Только для этого он должен стать немного постарше, а она - немного пониже. На память о пребывании в больнице Света оставила Костику свой телефон.
- Привет! Нужен врач, - сказал Костик. - Не, не для меня. Для кота. Ты что-нибудь понимаешь в котах?
Света очень хорошо делала уколы (совсем не больно!) и очень ловко вводила иголку в вену. Но не разбиралась в болезнях котов. Про лечение животных ей рассказывали только на первом курсе медицинского колледжа, для общего развития, и это никак не могло повлиять на состояние Марсика. Но у Светы был старший друг, Петр Петрович. И этот Петр Петрович как раз все понимал в котах: он был самым настоящим ветеринаром. Только не работал ни в какой лечебнице. Когда Петр Петрович приехал в Покров, все места в местных лечебницах были уже заняты. Поэтому Петр Петрович просто ходил по домам и лечил животных. По преимуществу кошек и собак. Иногда хомячков. Это было как раз то, что нужно. Главное, чтобы Петр Петрович согласился помочь Марсику и пришел как можно скорее.