- Хотел бы я думать, будто мы ведем себя так тихо, что никого не разбудили, но этот надоедливый зуммер я нарочно включил. - Маленькими щипцами он вынул из чайника ситечко с развернувшимися листьями жасмина. - И ни одна душа не проснулась, Мерри.
Я задумалась.
- Дойл с Холодом должны были подскочить, когда мы проходили мимо их спальни.
- Этот звонок мертвого поднимет.
Фраза показалась ему забавной, он рассмеялся собственной шутке, встряхнул головой. Положив ситечко на мою чашку, налил мне чаю.
- Не поняла, над чем ты смеешься, - сказала я.
- Божество смерти, - показал он на себя, одновременно ставя чайник на стол.
Я кивнула, словно поняла, но не поняла ничего.
- Все равно не понимаю.
- Прости, шутка для своих. Ты не понимаешь, потому что ты не божество смерти.
- Ладно.
Он подал мне мою чашку, прогулялся вылить свой остывший кофе и налить свежего. Отпив глоток, он блаженно закрыл глаз. Я подняла чашку к губам, вдыхая запах жасмина. У нежных сортов чая запах важен так же, как вкус.
- А почему никто не проснулся, как ты думаешь? Те же Гален и Вин, которые все время были рядом?
- Я думаю, что ты этой ночью еще нужна Богине, и что она ждет каких-то действий от нас двоих.
- Не потому ли, что только ты тут божество смерти?
Он пожал плечами.
- Не совсем так. Я не единственный бог смерти в Лос-Анджелесе, но единственный бог смерти из кельтского пантеона.
Я нахмурилась.
- Что ты хочешь сказать?
- Есть другие религии и другие боги, Мерри, и есть среди богов такие, что любят расхаживать по земле, притворяясь людьми.
- По твоим словам можно понять так, словно это не такие боги, как ты и другие мои стражи.
Он снова пожал плечами.
- Язнаю, что это конкретное божество предпочитает показываться в людском облике, но может быть и просто духом. А вот если ты увидишь меня, разгуливающего без человеческого облика, значит, я мертв.
- То есть ты имеешь в виду не просто фейри, чья магия дает ему власть над мертвыми, а настоящего бога, как Богиня или Консорт?
Он кивнул, отпивая кофе.
- И кто это? То есть, что?.. То есть…
- Нет, говорить тебе я ничего не буду. Знаю я тебя. Расскажешь Дойлу, а тот не сможет не полюбопытствовать. Я с этим божеством уже говорил и мы заключили договор. Я не трогаю его, а он не трогает нас.
- Он что, такой страшный?
- И да, и нет. Давай так сформулируем: я предпочту не испытывать его возможности, пока все, что от нас требуется, - это оставить его в покое.
- Но он никому в городе не вредит?
- Это не наше дело. - Он нахмурился. - Дурак я, что вообще рот открыл.
Я пила чай, наслаждаясь жасминовым привкусом, но если честно, кофе Риса начисто заглушал нежный цветочный аромат. Жаль, что кофе мне нельзя. Надо попробовать бескофеиновый.
- О чем ты так глубоко задумалась? - с подозрением спросил Рис.
- Думаю, не поискать ли бескофеиновый кофе, и какой он на вкус.
Рис рассмеялся и поцеловал меня в щеку.
- Надо тебя отмыть.
Он снова отправился к мойке, оторвал бумажное полотенце от рулона и поставил чашку, чтобы намочить полотенце. Но едва он шагнул ко мне с мокрым полотенцем, я ощутила запах роз, а не жасмина.
- Нет, - остановила я его. - Не так это надо смывать.
- Что ты имеешь в виду?
Ответ просто пришел мне в голову.
- Океан. Нам надо смыть это в океане, Рис, там, где вода встречается с землей.
- В месте, которое "между", - сказал он. - В месте, где страна фейри и многие другие места встречаются с обычным миром.
- Возможно.
- А ты как думаешь?
Я глубоко вдохнула воздух, который снова пахнул жасмином, а не розами.
- Я не уверена, что это я думаю.
- Ладно, а что думает Богиня?
- Не знаю.
- Что-то мы сегодня часто это повторяем. Мне это не нравится.
- Мне тоже, но она Богиня. Настоящая, как твое неназываемое божество смерти.
- Ты теперь это так просто не оставишь, да?
- Не оставлю. Ты ведь не ответил мне на вопрос, не причиняет ли оно вреда кому-нибудь здесь, в городе.
- Хорошо. Тогда пойдем к морю.
Он отставил кофе и протянул мне руку.
- И ты просто пойдешь со мной; не спрашивая почему?
- Да.
- Чтобы избавиться от расспросов насчет того божества, - предположила я.
Он улыбнулся и помотал головой.
- Отчасти. Но Богиня помогла тебе спасти Бреннана и его товарищей. Черная карета обрела новый облик, позволяющий проехать по зоне боевых действий. Богиня усыпала нашу постель розовыми лепестками. Такое случается либо в стране фейри, либо в ночи, когда первозданная магия вырывается на свободу. А солдаты исцеляют людей во имя твое. Думаю, после такого мне стоит принять на веру, что у Нее есть причина послать нас на полосу прибоя.
Я встала с табурета и подала ему руку. Он подхватил оружие, и мы направились к раздвижным дверям. Отпустив на миг мою руку, чтобы открыть дверь, он напомнил:
- Если на твой халат попадут брызги соленой воды, ему конец.
- Верно, - согласилась я и развязала кушак. Шелк соскользнул на пол.
Он окинул меня взглядом, которым на меня смотрел с тех пор, как мне стукнуло шестнадцать, но теперь в его взгляде было знание и не одно только вожделение, но еще и любовь. Хороший взгляд.
- Вряд ли мне нужен халат, - сказала я.
- Вода холодная, - предупредил он.
Я засмеялась:
- Чур, тогда я сверху.
- Холодная вода причиняет разные неудобства.
- Да-да, у мальчиков проблемы с холодной водой.
Он кивнул.
- Я тут вроде как божество плодородия, если помнишь. В этом небольшом деле я тебе помогу.
- Зачем Богине понадобилось свести божеств смерти и плодородия на кромке воды?
- Этого она мне не сообщила.
- А сообщит?
Я пожала плечами:
- Не знаю.
Он покачал головой, но взял меня за руку и мы вместе вышли в прохладную, пахнущую океаном ночь. Вышли, повинуясь воле Богини, не зная зачем, потому что иногда приходится слепо верить богам, даже если когда-то и сам был богом.
Глава 19
Песок холодил ноги, не обещая в плане температуры воды ничего хорошего. Я задрожала, и Рис притянул меня за плечи к себе, к отточенному совершенству тела, отшлифованному годами тренировок до самой сути, до чистых мускулов. У него на животе даже не шесть кубиков было, а все восемь - я и не знала, что такое возможно.
Он обвил меня руками, согревая своим теплом - вот только неприятно было прикосновение пистолета к голой спине. И меч в кожаных ножнах висел на той же руке и слегка раскачивался, задевая мне спину. Я прильнула к Рису, плотнее вжимаясь в его тепло и пытаясь изогнуться так, чтобы не касаться пистолета.
- Прости, - сказал Рис, Отодвигая руку с пистолетом подальше от меня и утыкаясь лицом мне в волосы. - Оружие-то я взял, но если мы займемся любовью, я им не смогу воспользоваться. Слишком буду сосредоточен на использовании моего любимого ствола.
- Ствола, говоришь? - улыбнулась я.
Он улыбнулся - кожей головы я ощутила движение его губ.
- Ну, я не хотел хвастаться…
Я рассмеялась и посмотрела ему в лицо. Он широко улыбался; лунный свет освещал половину его лица, оставляя другую в тени. В тени оказался здоровый глаз, а шрамы окрасились серебром, и лицо казалось юным и совершенным, кроме мерцающих шрамов, но и шрамы казались лишь деталью его совершенства.
- О чем задумалась? - спросил он.
- Поцелуй и узнаешь.
- Погоди пока, не отвлекай меня. Я тут вопрос поднял.
- О! Да, и правда, - сказала я, и мои пальцы скользнули по твердым мускулам его живота вниз.
Он перехватил мою руку и прижал крепче, заставляя стоять смирно.
- Нет, Мерри, сначала решим здесь.
Он повернулся, и лицо его теперь все было освещено яркой луной. В ее лучах цвета его глаза померкли, синеву заменила серость.
- Как только мы начнем, я буду слишком сосредоточен, чтобы охранять тебя. Все остальные спят очарованным сном, и никто не придет на помощь, если она нам понадобится.
Я задумалась ненадолго и кивнула:
- Ты прав. Но во-первых, мы всем до последнего фейри объяснили, что не желаем никакой короны и никакого трона, так что причины убивать меня нет. А во-вторых, я не верю, что Богиня послала нас сюда навстречу убийцам.
- Думаешь, она нас защитит?
- А у тебя совсем нет веры, Рис? - спросила я, вглядываясь в его лицо.
- Раньше была, - печально вздохнул он.
- Так пойдем к морю и поищем, вдруг найдется?
Он улыбнулся, но уголки губ остались печально опущенными. Мне хотелось прогнать эту печаль.
Я мягко отвела его руку, и он меня отпустил. Запрокинув лицо, я сочно поцеловала его в губы и внезапно упала на него всем телом, так что он удивленно хмыкнул, не разрывая поцелуя. Он снова обхватил меня руками, в которых держал оружие; пистолет и меч опять прижались к моей спине.
Разорвав поцелуй, я оставила его с приоткрытым ртом, удивленными глазами и сбитым дыханием, чувствуя, как наливается твердостью его тело. Возражения у него кончились, он вслед за мной пошел на шум моря.
Глава 20
Прибой клубился белой кружевной пеной, черная вода серебрилась под луной. Был прилив, вода заливала нижние ступени лестницы - я еще держалась за перила, а вода доходила уже до колен. Меня пробирала дрожь от холодной воды, но еще больше - от вида нагого, настороженного, очень настоящего Риса. Прибой не давал стоять на месте и вымывал песок из-под ног, словно сам мир вокруг не желал оставаться спокойным.
- Мне надо чем-то это прижать, чтобы прилив не унес. Но тогда достать оружие будет трудно.
Мне надо было ему запретить или послать его за другими стражами, как-то предостеречь, но я не стала.
- Все будет хорошо, Рис, - сказала я. Почему-то я была в этом уверена.
Он молча шагнул глубже в бурлящую воду, навстречу моей протянутой руке. И едва наши пальцы соприкоснулись, вспыхнула магия.
- Мы не в море и не на суше, между тем и этим - и не там, и не здесь, - сказала я.
- Самое близкое к волшебной стране, что только может быть на Западном море, - поддержал он.
Я кивнула.
Рис обмотал пистолет ремнями от ножен, вынул меч и приколол им ножны к песку. Меч он всадил по самую рукоятку, чтобы море его не уволокло - для этого ему пришлось встать на колени, погрузившись по пояс. Волны играли концами его кудрей.
Не вставая, он повернулся ко мне с улыбкой.
- Как бы нам исхитриться, чтобы никто из нас не утонул?
- Ты не утонешь, ты же сидхе.
- Не умру, да. Но поверь мне, Мерри, наглотаться такой воды - больно до чертиков.
Он скривился и вздрогнул - вряд ли от холода. Не знаю, какое старое воспоминание пришло ему на ум. Я чуть не спросила, но новая волна вместе с солью принесла запах роз. Не надо сегодня дурных воспоминаний. От этой ночи останутся новые, куда более приятные.
Я шагнула к Рису, тронула за плечо и подбородок, заставила смотреть на себя. Мгновение на его лице держалась старая тень, а потом он улыбнулся, обвил мои бедра сильными руками и притянул к себе. Целуя, он поднимался все выше - живот, грудь, шея, - пока он не встал на ноги и не добрался до губ.
Он поцеловал меня. Он целовал меня, а вода клубилась и текла вокруг, будто руками лаская нас обоих, пока наши губы и руки заново узнавали друг друга над волнами.
Рис наклонился, приподнял одну мою грудь, целуя и облизывая, пока я не закричала от одного только ощущения его губ на соске, и повторил то же самое со второй грудью. Вода поднималась все выше, а он играл по очереди с ними обеими, пока я не закричала опять. Только тогда он опустился на колени - чуть ли не по шею в воду, - и поднял меня, поставив коленями себе на плечи.
- Ты меня так долго не продержишь, - предупредила я.
Он глянул вверх на мое лицо, почти касаясь губами тела.
- Наверное, - согласился он.
- Ну так зачем тогда?
Он рассмеялся:
- Хочу попробовать.
Ну до чего на него похоже! Я невольно улыбнулась, но тут его губы дотянулись до меня и добились совсем не улыбки.
Отклонив меня назад и удерживая на весу сильными руками, он открыл себе поле для действий. Мои ноги лежали у него на плечах, а его руки у меня на пояснице - в невозможном, немыслимом акте. Я все порывалась велеть ему поставить меня на ноги, вести себя разумно, но как только слова готовы были слететь у меня с губ, он делал что-нибудь такое, что я забывала обо всем.
Руки у него едва ощутимо начали дрожать как раз в тот момент, когда внизу у меня начала нарастать знакомая нежная тяжесть. Это была гонка - успеет ли он довести меня до вершины раньше, чем ему придется разжать руки. Парой чувственных мгновений раньше я бы велела ему меня отпустить, но теперь наслаждение перешагнуло тот эгоистичный порог, когда все отступает в сторону, и желание разрядки пересилило великодушие. Я хотела, чтобы он закончил начатое. Хотела, чтобы он бросил меня через влажный, жаркий край.
Кожа у меня начала светиться, словно стоячий пруд, в котором отражается луна. Рис вызвал к жизни мою магию.
Ему пришлось все же переступить на коленях, упереть меня спиной в перила. Вода полностью покрывала нижние ступени, и я смогла опереться на деревянный брусок руками, как оперлась бы на изголовье кровати. Поднявшись по ступеням еще немного, он уложил меня поудобней и дал волю губам, прежде чем дать волю другим частям своего тела.
Я ловила отблески сияния, льющегося от моих волос и глаз - рубиновые, изумрудные, золотые. У Риса кожа засияла белым светом с игрой теней - словно под ней пробегали облака или нечто иное, что я не могла ни разглядеть, ни угадать.
Я была уже на краю - вот почти, почти, почти… и вот еще одно движение языка, и растущее между ног тепло рванулось вверх и пролилось, танцуя жаркой волной по всему моему телу, заставляя податься бедрами вперед, ближе к Рису. Он впился в меня, продлевая, растягивая наслаждение, один оргазм перетекал в другой, пока я не заорала в голос, навстречу нависшей прямо над нами луне.
Только когда я обмякла, неспособная даже держаться за перила, только тогда он остановился и встал на ноги, увлекая меня за собой. Поднявшаяся вода мягко меня поддерживала, Рис помогал ей своим телом. Холод воды никак ему не помешал - он был твердый, большой и нетерпеливый.
Море плескалось меж наших ног. Переход от поцелуев был слишком быстрым, и я закричала, когда Рис в меня вошел - мне казалось, будто мной овладевает не только он, но и океан.
Он в самозабвении прижал меня к перилам, сопротивляясь морю, стремившемуся нас утащить. Я обвила его талию ногами, схватилась за плечи, поцеловала в губы. У него на губах, соленый и свежий, ощущался мой вкус, перемешанный с морем, неузнаваемый.
Глаз Риса снова обрел синеву - магия собственным светом окрасила три его кольца, вернув мне голубое небо дня - если небесная синева может пылать огнем.
Рис скользил внутрь и наружу, и волны то бросали нас навстречу друг другу, то стремились растащить, словно ревновали к наслаждению, которым упивались мы. Во мне снова стала нарастать теплая тяжесть, но теперь глубже, дальше.
Не знаю, прошептала я или заорала:
- Скоро, скоро!
Он понял, стал двигаться быстрее, глубже и чаще, и каждый удар прокатывался громом по мне, и волны словно хотели помочь ему найти нужную точку, но Рис их не пускал. Он заполнял меня целиком, и вот я уже орала в голос, вцепившись ногтями в его спину, яркими полумесяцами на его белой коже отмечая невероятную радость тела.
Я выкрикивала его имя морю и ступеням лестницы, я чувствовала, как он заставляет себя держать ритм, и это так меня заводило, что я кончала снова и снова, и только когда я потеряла счет оргазмам, он позволил себе сделать последний, самый глубокий удар и откинуться назад, выгнув спину, уставясь в небо.
Вместе с ним я разрядилась еще раз, последний, и тут же аромат роз пролился на нас дождем розовых лепестков, поплывших по морю. По коже еще одним, ни на что не похожим, оргазмом пробежала магия, оставив мурашки, но было не холодно - нет, тепло, очень тепло. Так тепло, что море уже не казалось холодным. Двойное сияние наших тел слилось воедино, мы могли, наверное, сотворить новую луну и запустить ее в небо - луну с глазами из жидкого огня, пылающих изумрудов, расплавленных гранатов, горячего золота, сапфиров такой синевы, что заставили бы небо рыдать от зависти. Волосы белой пеной клубились у лица Риса, одевали плечи, сливались с белым сиянием наших тел.
Только теперь я вспомнила, что нам надо было поставить круг, чтобы сдержать магию, удержать ее под контролем, но было уже поздно. Сила рванулась сквозь нас, вверх и вдаль, в ночь. Мне случалось уже высвобождать силу, но никогда еще она не ощущалась такой целеустремленной. Раньше ее действие было практически ненаправленным, почти случайным, а сейчас наша соединенная энергия будто искала что-то, летела, как ракета к цели.
Мы ощутили ее удар - я почти ждала эха от далекого взрыва, но удар был беззвучный. Нас сотрясло взрывной волной, Рис еще раз вонзился в меня и оба мы закричали - от собственной разрядки и от разрядки магии за много миль от нас.
Только когда сияние нашей кожи стало меркнуть, превращаясь в слабое контурное свечение вместо добела раскаленного света, только тогда Рис расслабленно опустился на колени со мной в руках, и я скользнула по перилам вниз. Море приняло наш вес, попытавшись стащить дальше по ступеням. Рис переполз повыше, где море не грозило нас смыть.
С дрожащим смешком он усадил меня себе на колени, прислонившись спиной к ступенькам.
- Что это за магия была? - спросила я еще неверным голосом.
- Магия волшебной страны, создающая ситхен.
- Полый холм в Лос-Анджелесе?
Он кивнул, с трудом восстанавливая дыхание.
- Я кое-что успел уловить. Это здание. Новое здание, возникшее по волшебству.
- Где? - спросила я.
- На улице.
- На какой улице?
- Не знаю, но узнаю завтра. Оно меня зовет.
- Рис, но как ты объяснишь появление нового дома из ниоткуда?
- Не придется объяснять. Так и полые холмы появились когда-то, а все вокруг считали, что они были на этом месте испокон веков. Если магия действует как ей положено, все будут думать, что дом там стоял всегда. Я в него перееду, как "новый жилец", но дом будет казаться старым и соседи будут его "помнить".
Я положила голову ему на грудь; сердце у него билось еще учащенно.
- Ситхен - это все равно что новый двор фейри?
- Да.
- То есть, в сущности, волшебная страна только что сделала тебя королем?
- Не верховным королем, не Ард-ри, но - да, одним из малых королей.
- Но я твой дом не видела и не чувствовала.