Фридер копается в увядших листьях салата и пустых пластиковых бутылках и находит две жестянки. Для головы они не годятся, но из них получатся отличные ботинки. Фридер аккуратно прикладывает жестянки к животу бабы - бочонку из-под огурцов. Теперь у бабы есть ботинки: большой и маленький. Нету только головы. Но как Фридер ни старается, как ни роется в вонючих тряпках, ржавых гвоздях и драных ботинках - подходящей головы он не находит.
- Бабушка! - вопит Фридер, повернувшись к окну их кухни. - Бабушка, я не могу найти для тебя голову. Принеси мне что-нибудь, только быстро!
- Разве я твоя служанка? - кричит бабушка в ответ. - Моя голова там, где положено - крепко сидит у меня на плечах, понятно?
Фридер вздыхает. Всё нужно делать самому!
И он принимается рыться в следующем мусорном баке. Этот воняет ещё сильнее, но отсюда Фридер вытаскивает резиновый мяч: он серый, помятый и растрескавшийся, почти как лицо у бабушки. Отличная голова! Фридер осторожно ставит мяч на апельсины… Держится хорошо.
Мусорная баба почти готова. Не хватает волос и ещё рук, но у бабушки всё равно волос немного, так что хватит и салатного листа. Фридер нахлобучивает его на мяч. От рук он решает отказаться. У снеговиков ведь часто не бывает рук, так что и у мусорной бабы их не будет. Довольный Фридер рассматривает своё творение. Оно весёлое, разноцветное и гораздо ярче, чем снеговик. Бабушка немедленно должна на него посмотреть.
- Бабушка! - кричит Фридер, задрав голову к окну. - Бабушка, иди скорее посмотри, что я сделал!
Бабушка открывает окно, приглядывается и вскрикивает:
- Какая муха тебя укусила? Ты зачем рылся в мусоре, грязнуля? Просто глазам своим не верю!
- Верь, бабушка! - кричит довольный Фридер. - Потому что я сделал тебя, мусорная баба - это ты!
- И вовсе это не я, заруби себе на носу! - ругается бабушка. - На ЭТО я совсем не похожа, ни в коем случае! А теперь иди домой и вымой руки, только быстро.
Фридер шмыгает носом. Бабушке не понравилась мусорная баба. Но если совсем по-честному, она довольно сильно воняет. И он тоже.
Недовольный Фридер медленно поднимается вверх по лестнице, тащится в ванную, а когда добредает до кухни, то ошеломлённо останавливается на пороге.
Посреди кухни, высоко подняв руки, стоит бабушка и разбрасывает кусочки газеты, будто это снег. Вся кухня наполнена ими. Они лежат на столе, и на стульях, и на бабушке. Маленькие кусочки газеты. Серо-белые.
- Снег идёт, - говорит бабушка и бросает ещё горсть таких кусочков на Фридера. - Удивительно, правда?
Фридер хихикает и вытряхивает кусочек газеты из волос.
- Ну да, почти, - соглашается он. - Бумага ведь не очень похожа на снег, бабушка!
- Ух, какой ты умный! - улыбается бабушка и рвёт на кусочки ещё один газетный лист. - Ну а я похожа на твою мусорную бабу?
- Не-е-ет, бабушка! - ликует Фридер. - Ты похожа на снежно-бумажную бабу!
Бабушка смеётся и чмокает Фридера в щёку.
Они вместе рвут много-много газет на кусочки, и получается много-много снега. Пока газеты не кончились.
Бабушка и внук устраивают настоящий снегопад. Они носятся в снегу из газет. Бабушка носится медленно, а Фридер - быстро. Фридер валяется в газетном снегу. А бабушка - нет. Но бабушка всё равно устала, а Фридер - нет.
А потом оба убирались. Бабушка дома, на кухне. Фридер внизу, во дворе.
А потом… пошёл снег. Очень белый и нежный… и самый-самый настоящий!
Рождество
- Бабушка! - кричит Фридер и дёргает её за юбку. - Бабушка, скажи, когда будет Рождество?
- Да отстань от меня ради бога, шпингалет, - ворчит бабушка. - Придётся подождать, нетерпеливый ты мой! Скоро настанет Рождество, скоро. Как только я закончу.
Бабушка, в своей самой нарядной блузке, стоит на кухне и раскладывает на блюде рождественское печенье - очень медленно и очень аккуратно. На блюде ещё много-много места.
Фридер, одетый в свои самые нарядные брюки, нетерпеливо прыгает вокруг стола. Нет, невозможно больше ждать! Ну когда же, когда же настанет Рождество - с красиво наряженной, сверкающей ёлкой и множеством замечательных подарков?
Бабушка с Фридером будут петь, а потом разворачивать подарки, и лакомиться печеньем, и праздновать до глубокой ночи. Это самый лучший праздник в году!
И он всё никак, ну никак не наступает!
- Бабушка! - кричит Фридер ещё громче. - Бабушка, давай начнём праздновать прямо сейчас!
- Ещё чего! - возражает бабушка и аккуратно подкладывает на блюдо ещё шоколадных сердечек. - Всему своё время. И не кричи так, а то Рождество вовсе не придёт!
Но бабушка говорит это не всерьёз. Она кладёт Фридеру в открытый рог шоколадное сердечко и выставляет его из кухни.
- Побудь в своей комнате, внук, пока я тебя не позову, - говорит она. - И спой что-нибудь, ладно? Тогда и ждать придётся не так долго.
Фридер недовольно сопит, но послушно идёт в детскую. Петь ему, видите ли, нужно! Как же можно петь, если рот занят? И потом, рождественские песни они с бабушкой всегда поют вместе. И от пения время не проходит быстрее, это точно. Или всё-таки?.. Фридер садится на свой стульчик, проглатывает последний кусок шоколадного сердечка, поворачивается к кухне и совсем немузыкально крякает:
- Тихая ночь, святая ночь…
Может, бабушка сейчас откликнется:
- Как нам Фридеру помочь?
И он тут же пулей выскочит из детской и побежит туда, где всё готово для встречи Рождества!
Фридер прислушивается. Бабушка ничего не поёт, она всё ещё на кухне. Она там уже целую вечность. Фридер вздыхает и снова принимается петь.
Но бабушка не зовёт его. Фридер больше ни секунды не может сидеть смирно. И ждать больше не может. Пение совершенно не помогло.
И тут ему приходит в голову идея!
Приход Рождества можно ускорить! И он уже знает как. Надо просто зажечь свечи на ёлке, потому что, когда они горят, Рождество уже совершенно точно на пороге.
Фридер радостно хихикает и тихо, очень тихо выскальзывает из детской. Потом крадётся в гостиную. Теперь это Рождественская комната. Там стоит ёлка, украшенная серебристым дождиком. Бабушка с Фридером сегодня утром вместе наряжали её, развесив на ветках разные вкусности. А под ёлкой лежат подарки! К счастью, Фридер вовремя соображает, что на них смотреть нельзя, даже если они упакованные!
Бросив всего один очень короткий взгляд в сторону подарков, Фридер зажмуривается и на ощупь идёт к ёлке. Теперь ему надо зажечь на ней свечи. Это просто. Правда, играть с огнём Фридеру не разрешается, на это бабушка может очень-очень рассердиться.
"Я и не буду играть с огнём, - думает Фридер и ощупью ищет спички, - я просто зажгу свечи. Вот будет сюрприз для бабушки, вот она обрадуется!"
Только нужно всё сделать быстро, пока бабушка не пришла. А свечей на ёлке много!
Фридер зажигает спичку и снова быстро закрывает глаза, чтобы не видеть подарков. Спичка горит и немного обжигает ему палец.
- Ой-ой-ой! - кричит Фридер, спичка падает, он открывает глаза и берёт новую. Ну, теперь всё должно получиться! Он чиркает спичкой, поднимается на цыпочки, подносит спичку к свече и снова быстро зажмуривает глаза.
Вот сейчас свеча загорится, вот сейчас! Но она не горит. И спичка опять погасла.
"Нужно взять побольше спичек", - решает Фридер. Он чуточку приоткрывает глаза, берёт из коробка сразу четыре спички, чиркает ими, и они, потрескивая, загораются. Фридер ухмыляется и подносит их к свечке. Ура, свеча горит! Скоро загораются все свечи, а Фридер снова прищуривает глаза и крепко сжимает спички. И вдруг кто-то кусает его за руку.
- Ой-ой-ой! - пугается Фридер, отбрасывает спички и случайно задевает свечку. Она опрокидывается и падает… прямо ему на тапочку. Тапочка тут же загорается.
- Горят рождественские свечи… - весело поёт бабушка на кухне, а Фридер орёт во всё горло:
- Бабушка, бабушка, моя тапка горит, и я тоже!
Одним прыжком бабушка оказывается в комнате, другим прыжком снова исчезает из неё, тут же возвращается и опрокидывает на Фридера ведро воды.
Мокрый до нитки, он хватает ртом воздух и весь дрожит. От ужаса и от холодной воды. Она бежит по щекам, капает с волос, а в тапке появилась чёрная дыра.
- Ох, еле успела! - отдувается бабушка, переворачивает ведро вверх дном и садится на него, вытирая лоб. - С огнём играть нельзя, сколько раз я тебе говорила! Подожжёшь дом, и всё дотла сгорит! Ох, мне сейчас плохо станет!
У Фридера градом текут слёзы, он бросается к бабушке, сидящей на ведре, и всхлипывает:
- Бабушка, я же просто хотел сделать так, чтобы пришло Рождество! А теперь я почти сгорел!
- Господи боже, - вздыхает бабушка и прижимает промокшего Фридера к своей самой нарядной блузке. - Да уж, заварил ты кашу… Весёленькое у нас Рождество, нечего сказать!
Но потом бабушка больше ничего не говорит. Она относит ревущего Фридера в детскую, переодевает его в другие нарядные брюки, вытирает ему лицо, гладит по голове и говорит:
- Послушай, внук, всё и на этот раз обошлось. Хорошо, что у тебя есть бабушка, правда?
Фридер кивает, шмыгает носом и шепчет:
- Бабушка, я больше никогда не буду играть с огнём, никогда-никогда!
- Твоими бы устами да мёд пить, - кивает бабушка, берёг Фридера за руку и начинает петь: - Тихая ночь, святая ночь…
Обрадованный Фридер крепко держит бабушку за руку и подпевает. И так, рука об руку и с громким пением, бабушка и Фридер направляются в Рождественскую комнату.
- Закрой глаза! - сначала командует бабушка, а потом разрешает снова открыть их: и вот перед Фридером сияет во всем великолепии елка, украшенная прекрасными мерцающими свечами, и у мальчугана по спине бегут мурашки.
Вот и настало Рождество! Наконец-то! И бабушка стоит рядом с внуком, сложив руки на животе, и самозабвенно поёт:
- Горят рождественские свечи…
При этом её голос немного дрожит. Фридер подпевает, но его голос совсем не дрожит, он смотрит на подарки, потому что теперь ему можно на них смотреть, и сейчас ему разрешат распаковать их. Один подарок на вид очень большой - это, конечно, что-то для него. Взволнованный Фридер подпрыгивает… Тем временем бабушка допела до конца и предложила:
- А теперь давай праздновать, внук! - И крепко чмокнула Фридера в щёку. - С Рождеством тебя, маленький поджигатель! Подарочную бумагу снимай аккуратно и не смей рвать, не то я тебя отшлёпаю, ты меня понял?
Но бабушка не сердилась, она смеялась. Фридер испустил радостный вопль, бросился к подаркам и начал торопливо срывать с них обёрточную бумагу.
Большой подарок - это огненно-красная пожарная машина! Самая большая, самая красивая и самая красная из всех пожарных машин в мире! А маленький подарок - это… новые домашние тапочки. Голубые и без всяких дырок!
Телевизор
- Бабушка! - кричит Фридер и дёргает её за юбку. - Бабушка, я совсем ещё не хочу спать!
- Да отстань от меня ради бога, шпингалет, - сердится бабушка. - Ты знаешь, сколько сейчас времени? А ну, марш в кровать.
Бабушка сидит в кресле перед телевизором, положив ноги на табуретку, глаза у неё закрыты. В телевизоре - нарядно одетые люди, они беседуют друг с другом, очень тихо и очень вежливо.
- Ну бабушка… - ноет Фридер и косится на телевизор. - А если я не могу уснуть! У меня глаза всё время открываются. Наверное, они хотят смотреть телевизор.
- Вовсе они не хотят! - спорит бабушка. - Потому что сейчас показывают передачи для взрослых. Ты меня понял?
Охая, она встаёт и отводит Фридера в детскую. Укладывает его в кровать, укутывает ярко-красным одеялом, чмокает в щёку и говорит:
- Лежи тут и спи у меня. Завтра будет новый день - и точка. И больше не хочу ничего слышать.
С этими словами она выходит из комнаты и плотно закрывает за собой дверь.
Фридер лежит в кровати и недоумевает. Ну если он и правда совсем не хочет спать! Он пробовал, честное слово! Но глаза у него совсем не сонные. Сейчас бы телевизор посмотреть - то, что надо. Как нарядные люди беседуют и, конечно, пьют красное вино, а вот спать они не спят, это уж совершенно точно.
Только Фридеру надо спать. Потому что так хочет бабушка! Вот ведь глупость!
Фридер сердито бьёт кулаками по ярко-красному одеялу, но от этого совсем не устаёт, а делается ещё бодрее! Вот бабушке, ей хорошо! Она может смотреть телевизор, сколько хочет. Только она совсем и не хочет. Сидит перед телевизором и храпит, Фридеру всё слышно даже через закрытую дверь. Нарядные люди зря стараются и беседуют друг с другом, никто на них не смотрит.
"Ничего, теперь я посмотрю, - решает Фридер, - вот прямо сейчас!" И он вылезает из кровати, на четвереньках выбирается - тихо, совсем тихо - из детской, а потом крадётся дальше по коридору и почти бесшумно заползает на кухню. Там в кресле спит бабушка и храпит так, что стены трясутся.
Фридер тихо хихикает и юркает под бабушкино кресло.
И ложится на живот между бабушкиными тапочками. Оттуда ему прекрасно виден телевизор и нарядные люди в нём.
Фридер ухмыляется и взглядом приникает к экрану. Замечательно! Теперь он может смотреть телевизор хоть до утра. Бабушка ничего не заметит, она же спит.
Нарядные люди чокаются бокалами, и машут друг другу, и болтают друг с другом, как будто куры кудахчут. Фридер тоже машет им потихоньку и тоже немножко кудахчет, но только тихо, чтобы бабушка не услышала. Что говорят люди в телевизоре, Фридеру не разобрать, да это и неважно. Главное, он может на них смотреть - столько, сколько хочет!
Теперь он, конечно, уже очень долго смотрит телевизор, так долго он его никогда ещё не смотрел, а люди всё кудахчут и кудахчут. У Фридера почти закрываются глаза, но только почти. Он тотчас же открывает их и снова таращится на экран. В кресле над ним храпит бабушка, а в телевизоре… нарядные люди вдруг исчезают. Вместо них вдруг появляется громадная рука с огромным ножом, он опасно поблескивает… Вдруг слышится музыка, такая пугающая, такая "ту-тум-ту-тум, ту-тум-ту-тум". Фридер чувствует, как у него сводит живот. Что собирается делать эта рука со страшным ножом, и куда же подевались нарядные люди?
Да вот же они - разговаривают, а ножа даже не замечают.
Но Фридер-то заметил!
Он смотрит - и глаза его становятся размером с блюдца… Он смотрит, как нож придвигается всё ближе и ближе к людям. У Фридера перехватывает дыхание… Нож зарежет людей, это же ясно! Но так делать нельзя, людям будет больно! Им нужно бежать, быстро-быстро, пока до них не добрался этот страшный нож!
Фридер хочет закричать: "Берегитесь, берегитесь, сейчас придёт злой волк!" Так, как это бывает в сказках, когда героям грозит опасность. Но здесь людям угрожает вовсе не злой волк, им угрожает нож, он всё ближе и ближе, горло у Фридера сжалось, он не может издать ни звука. В телевизоре внезапно раздаётся страшный крик, и всё делается красным… От страха Фридер совершенно оцепенел, а красного становится всё больше и больше. Наконец мальчик жалобно вскрикивает:
- Бабушка, бабушка, бабушка, бабушка!
Больше он не в силах издать ни звука.
Страшный крик внезапно обрывается, но красное всё ещё тут, оно очень близко. От ужаса Фридер зажмуривает глаза и тут же снова открывает их. Потому что его схватили…
Все, теперь ему конец!
Оцепеневший Фридер в ужасе обнаруживает перед собой… красное лицо бабушки.
- Какая муха тебя укусила, озорник? Ты должен лежать в кровати, а не под моим креслом.
Фридер, пыхтя, выбирается из своего укрытия.
- Бабушка… - стонет он, - бабушка, как хорошо, что ты здесь! Люди не убежали, и нож их всех заколол!
- Это всё оттого, - говорит бабушка и ставит Фридера на ноги, - что некоторые тайком смотрят телевизор! Ясное дело, у них появляются страхи! - Она грозит телевизору кулаком: - Это ж надо - так пугать детей! Запрещать надо такие вещи! Отвратительная передача, просто отвратительная!
Фридер кивает, сопит и держится за бабушку. И косится на телевизор. Экран теперь чёрного цвета, люди исчезли, страшный нож тоже. Слава богу!
- Ну а сейчас - в кровать, - велит бабушка и зевает, - глаза-то уже закрываются, у тебя и у меня..
Фридер тоже зевает, и бабушка отводит его в детскую, но увидев красное одеяло, он вдруг снова просыпается.
- Бабушка… - шепчет он, - бабушка, одеяло такое красное! Я не могу под таким спать!
- А я думала, ты любишь красный цвет… - удивляется бабушка.
Но всё же застилает кровать Фридера другим бельём. Небесно-голубого цвета.
Фридер радостно забирается под одеяло - безо всякого принуждения… И снова выпрыгивает из кровати.
- Бабушка! - шепчет он и боязливо оглядывается вокруг в полутёмной комнате. - Нам надо найти нож, обязательно, ба! Помоги мне!
- Ещё чего придумал, шпингалет! - недоумевает бабушка. - Сейчас ведь уже за полночь!
Она глубоко вздохнула, сладко зевнула и… вместе с Фридером принялась искать нож - посреди ночи, по всей квартире. И через некоторое время бабушка и Фридер действительно его нашли! На кухне в ящике стола.
- Здесь ему самое место, а не в этой отвратительной телепередаче! - сказала бабушка. - Между прочим, это мой нож, и им никого не режут, если хочешь знать. Разве только колбасу.
И она принесла из холодильника колбасу и отрезала несколько кусочков. Бабушка с внуком уплели их за обе щеки - посреди ночи.
А потом бабушка положила нож вместе с колбасой в холодильник и плотно его закрыла. На всякий случай. И тогда Фридер смог, наконец, заснуть… Но - на всякий случай - в бабушкиной кровати!
Гости
- Бабушка! - кричит Фридер и дёргает её за юбку. - Бабушка, я хочу, чтобы кто-нибудь пришёл ко мне в гости! Только ко мне одному!
- Да отстань от меня ради бога, шпингалет, - ворчит бабушка, водя утюгом по клетчатой рубашке Фридера. - У тебя же есть я - только для тебя одного, зачем тебе ещё какие-то гости?
Бабушка аккуратно складывает рубашку и берёт следующую, в красный горошек.
- Ну бабушка, - дуется Фридер и прыгает вокруг гладильной доски, - тебя я и так всё время вижу. Тебя я уже знаю. А гостя ещё нет!
Бабушка гладит рубашку и не смотрит на Фридера.
- Отойди от утюга, внук, - говорит она. - Сегодня у нас никаких гостей не будет. Я занята, ты же видишь!
И она берётся за стопку носовых платков. В корзине для белья ещё полным-полно вещей.
Фридер плетётся в детскую. Когда бабушка гладит, он только мешает, это он давно уже знает. Когда бабушка гладит, она с ним играть не будет. Гадство!
Вот если б сейчас к ним пришёл гость, кто-нибудь незнакомый, он обязательно поиграл бы с Фридером. И принёс бы ему подарок, потому что в гости полагается ходить с подарком. Но никто не придёт - к нему, во всяком случае. Это Фридеру ясно.