Похоже, она была обречена, - писал Итан. - Я помню эту историю. В свое время писал материал о "Черноземе". Жестокие мерзавцы. Убийцу не нашли, но все знают, что убийство совершил кто-то из этой банды. Не иначе. Должно быть, она видела лицо одного из преступников. За что и поплатилась.
Я подумал об Алексе, о параллелях между ним и Джейд. Они знали друг друга. Может быть, не близко, но она о нем слышала. И теперь появилось еще одно связующее звено: оба считались мертвыми.
Вода струилась по телу. Я провел под душем тридцать минут, почти не мигая. А закрывая глаза, видел того дьявола, идущего по коридору, чтобы убить меня.
Я понимал, что стою на грани тьмы. Если отступлю, то отойду от дела и всего того, что успел разузнать. Все это останется там. Но отступать я не хотел. Мне предложили возможность все бросить, и я отверг ее. Видимо, решил, что эти люди блефуют. Или же причиной моего упорства стали слова Мэри, сказанные мне в первую встречу, - и все последующие чувства были связаны с Деррин. Пожалуй, в глубине души я надеялся, что мои ответы подождут до тех пор, пока не выясню судьбу Алекса.
"Ради добрых дел стоит сражаться".
Деррин сказала это мне, услышав свой диагноз. И теперь, как и тогда, я знал, что для меня существует только один путь - во тьму.
Что бы ни случилось, возврата нет.
23
Я позвонил Гвоздю и попросил по телефонному номеру найти адрес Джеральда, у которого Джейд получала фальшивые документы. Ему потребовалось полминуты, чтобы выяснить: Джеральд живет на четвертом этаже ветхого пятиэтажного дома в Камберуэлле. Моя "БМВ" все еще оставалась в полиции, поэтому я взял машину напрокат и поехал на южный берег Темзы.
На дорогу в одиннадцать миль у меня ушел час. В Камберуэлле я сразу же нашел место для стоянки напротив нужного мне здания и заглушил мотор. Улица походила на длинную бетонную грозовую тучу: узкая линия сплошных серо-кирпичных домов; маслянистые потоки, низвергающиеся из старых кровельных желобов; темная, пузырящаяся краска на дверях и подоконниках. У дома Джеральда высилась большая, разрытая животными мусорная куча, содержимое ее валялось на тротуаре и грязном снегу.
Минуты через две я увидел приближающуюся женщину, нащупывающую в сумочке ключи. Я вылез из машины, перешел дорогу и взялся за ручку, когда дверь начала за ней закрываться. Подождал, пока женщина скроется в глубине здания, и вошел следом. Внутри пахло застарелой плесенью, словно коридоры никогда не убирались. Слева от меня была лестница. Я поднялся и нашел квартиру Джеральда на четвертом этаже.
Постучав несколько раз, я стал ждать.
- Кто? - раздался голос за дверью.
- Джеральд?
- Что?
- Мне нужно с тобой поговорить.
- Кто ты?
- Меня зовут Дэвид. Я друг Джейд.
- Кто такая Джейд?
- Думаю, ты знаешь, кто она.
Он ответил не сразу.
- Я завтракаю.
Я взглянул на часы. Половина третьего.
- Что ж, ты можешь одновременно разговаривать.
Звук шагов по ту сторону двери. Джеральд смотрел на меня в дверной глазок. Я не отвел взгляд.
- Давай-давай, будет весело, - сказал я. - Поболтаем о подделке документов.
Джеральд приоткрыл дверь с накинутой цепочкой.
- Говори потише, черт возьми.
Он был бледным, толстым, тридцати лет, с рано поредевшими каштановыми волосами. Выглядел так, словно десять лет не видел дневного света.
- Откроешь?
- Что тебе нужно?
- Поговорить с тобой.
- О чем?
- О кой-каких документах.
Он смерил меня взглядом.
- Не знаю, что ты имеешь в виду.
Я вздохнул:
- Кончай, Джеральд. Можно обойтись без притворства.
Он еще раз оглядел меня, закрыл дверь, и я услышал, как стукнула цепочка. Распахнув створ, он жестом пригласил меня войти.
В квартире царил беспорядок. Одежда висела на спинках диванов и стульев; на полу валялись пакеты из-под хрустящего картофеля и коробки из-под гамбургеров. Шторы на окне были задернуты почти полностью, в узкий просвет между ними виднелась улица. На одной стене висела картина. На других - полки с книгами и оборудование. В глубине комнаты были гильотинные ножницы, рулоны ламината и большие серебристые банки с типографскими красками разного цвета.
- Славное местечко, - сказал я.
- Да, настоящий пентхаус.
Он взял два свитера, пару брюк и бросил их через открытую дверь в спальню.
- Мне кое-что нужно. - Я полез в карман и достал пачку денег. - Здесь сотня. От тебя я жду небольшой помощи. Только и всего.
- Помощи?
- Нескольких имен.
Он вскинул бровь.
- Ты кто, полицейский?
- Нет.
- Приятель, я давно уже не стукач.
- Я не полицейский. Я друг Джейд.
- Друг Джейд?
- Совершенно верно.
- Не заливай.
- Послушай…
- Нет, послушай ты. Разговор окончен.
- Хорошо. Сколько тебе заплатить?
- Заплатить?
- Чтобы ты утратил новообретенную совесть.
Я смотрел на него. Он явно собирался потребовать много денег. Я уже не мог отступить, хотя имел при себе только сотню. Но его нужно было надуть. В конце концов, как сказала мне Джейд, Джеральд просто-напросто мошенник.
Он пожал плечами:
- Гони пять сотен, тогда поговорим.
- Пять?
- Ты хочешь поговорить, поговорим как следует.
- Ладно, - сказал я. - Но ты ответишь мне на все вопросы.
Он кивнул. Шагнув к нему, я ощутил кухонный нож, сунутый сзади за пояс. На всякий случай.
- Стало быть, ты знаешь Джейд? - спросил я.
- Я знаю много кого.
- Джеральд, мы больше не играем в прятки.
Он посмотрел на меня:
- Да, понял.
- Ты снабжал Джейд и ее друзей документами. Я хочу знать, с кем ты говорил, кто приходил сюда. Куда отправлялись документы. Скажи - и получишь вот это.
Джеральд поглядел на сотню, потом на мои карманы, полагая, что там лежат остальные деньги.
- Ладно, - сказал он наконец.
- Начнем вот с чего: ты вел дела только с Джейд?
- Большей частью.
- Что значит "большей частью"?
- Да, с ней.
- Она приходила брать документы для себя?
- Нет, - промямлил он. - И для других.
- Говори громче.
- И для других.
- Для кого еще?
- Не знаю. Джейд не говорила. Я работаю не на нее или какую-то организацию, в которой она состоит. Я работаю на себя. Я независим. Она только давала мне фотографии, имена, адреса, и я делал документы.
- Всякий раз для одних и тех же людей?
- Да, в основном.
- Одни и те же люди всякий раз получали новые документы?
- Я так и сказал.
- Ты ведешь список имен и адресов, которые тебе дают?
Джеральд засмеялся:
- Ну еще бы. Записываю всех, чтобы облегчить полицейским работу, когда они устроят на меня налет. Нет, конечно, никакого списка.
- Джейд когда-нибудь говорила, на кого работает?
- Нет.
- Упоминала человека по имени Алекс?
- Как я могу запомнить? Документы делаю для многих людей, и большинство здесь не появляются.
- Много документов взяла Джейд?
- За четыре года?
- Ты четыре года снабжаешь ее документами?
- Да.
- Сколько она взяла документов?
- Пятьдесят. Может, и больше.
- Когда она приходит?
- Как только что-то понадобится.
- У нее нет определенных дней?
- Нет.
- Когда она была здесь последний раз?
- Примерно неделю назад.
Я кивнул и выдержал паузу.
- Так. Сейчас ты делаешь документы для них?
- Да.
- К какому сроку?
- К пятнице.
- То есть должен отдать их послезавтра?
- Насколько я знаю, это и есть пятница, - ухмыльнулся он.
Я снова ощутил спиной нож.
- Забрать их должна Джейд?
- Уже не она.
- Знаешь почему?
Джеральд пожал плечами:
- Нет. Просто кто-то позвонил мне сегодня утром.
- И что сказал?
- Что у меня будет новый контакт. Человек по имени Майкл.
Я кивнул.
- Не сказали, почему Джейд не появится?
- Нет. Только что она больше не будет моим контактом.
- Сколько документов ты готовишь для нового человека?
- Четыре или пять.
Я достал из кармана фотографию Алекса и поднял ее:
- Узнаешь его?
- Не могу разглядеть.
- Ну так подойди поближе.
Он шагнул вперед и, сощурясь, посмотрел на снимок.
- Нет.
- Не делаешь для него документов?
- Нет.
- А когда-нибудь делал?
- Не знаю.
- Точнее.
- Не помню, делал или нет.
- Не лги мне, Джеральд.
- Я не лгу.
Судя по всему, он говорил правду. Смотрел на меня, не отводя взгляда.
- Сколько тебе нужно времени на изготовление документов?
- Смотря каких. Водительские права могу сделать за пару часов. С паспортом приходится возиться дольше. Расставлять в нужных местах знаки, пометки.
- Они когда-нибудь заказывали паспорта?
- Нет.
- Делаешь для них еще что-то?
Джеральд пожал плечами.
- Что? - спросил я.
Он бросил на меня взгляд.
- Разрешения на владение оружием.
Я пристально посмотрел на него:
- Отправляешь когда-нибудь документы почтой?
- Да, но адрес всякий раз меняется.
- Я не верю тебе.
- Плевать мне на это.
Я шагнул вперед и сунул деньги в карман. Он смерил меня взглядом, потом поднял руки и указал подбородком на карман с купюрами.
- Ладно, ладно. Этот новый человек хочет пользоваться абонентным почтовым ящиком. Сказал, что заканчивает работу в шесть, и к этому времени документы должны быть там.
- Где этот абонентный ящик?
Джеральд встал и пошел в спальню. А я тем временем передвинул нож, чтобы его было легче выхватить.
Джеральд вернулся с листком бумаги и протянул его мне. Не сводя с него глаз, я взял листок и сунул в задний карман.
- Смотри, Джеральд, не води меня за нос.
- Там все написано.
- Тем лучше для тебя. Если обнаружу обман, вернусь.
- Ладно, Арнольд Шварценеггер. Давай мои деньги.
Я показал ему банкноты и швырнул в него. Мы смотрели, как они падают на пол.
- Это что, черт возьми?
- Твои деньги.
- Здесь не пятьсот монет.
- Ты обещал мне помочь. Если твои сведения пригодятся, вышлю остальные. Если нет, получил сто фунтов ни за что.
- Ах ты, тварь!
Когда он шагнул ко мне, я выхватил нож. Острие остановилось в дюйме от его глаза. На зубчатом лезвии отразилось его лицо, глаза выпучились от удивления. Сердце мое колотилось, однако нож оставался почти неподвижным.
- Ты получил сто фунтов, - напомнил я.
Джеральд вскинул руки и попятился. Видимо, он и раньше видел ножи у своего горла. И стволы. Таким уж делом он занимался. Возможно, думал, что тем же занимаюсь и я. Я медленно отошел к двери и взялся за ручку.
- Спасибо за помощь, - сказал я и вышел.
Я поехал на северо-восток, пересек Темзу и, поставив машину в полумиле от церкви в Редбридже, стал ждать. Примерно в половине пятого вечер вступил в свои права, медленно поглощая свет, пока не стали видны звезды. Я включил на полную мощность обогреватели и ощутил поток теплого воздуха. С тех пор как в мой дом вошел человек в маске, я не мог согреться. Не мог избавиться от беспокойства, начавшегося, когда я вглядывался в темноту и не знал, что меня ждет.
Но я делал то, что мог. Возврата туда, где я некогда чувствовал себя в безопасности, не было. Эти люди знали обо мне все.
Мне больше ничего не оставалось.
24
В половине одиннадцатого я вышел из тени и направился к задней части церкви. Здание было оснащено тревожной сигнализацией. Рядом с фигурой Христа крепилась коробка с мигающим огоньком - но на пристройке сигнализацию не установили. Не успели протянуть проводку.
Деревянная дверь, хотя и имела два замка, представляла собой лишь символическое препятствие. Я просунул перочинный нож в щель между ней и рамой. От двери полетели щепки. Я отбрасывал их ногой, продолжал свое занятие, то и дело оглядываясь.
Руки онемели от холода, усилившегося в последние дни. Я продолжал ломать дверь, углубляясь все дальше, борясь с холодом. Наконец отломилась филенка и с глухим стуком упала в снег.
Я просунул руку в отверстие и стал ждать. Прошло десять секунд. Сигнала тревоги не последовало. Я повернул фиксатор на ручке и открыл дверь.
Внутри было темно, но я прихватил фонарик. Все три ящика письменного стола были заперты. Я взял фонарик в зубы и просунул нож в верхний. Чтобы открыть его, особых усилий не потребовалось. В ящике лежало две авторучки, несколько конвертов и церковный информационный бюллетень. Во втором ничего не оказалось. В третьем были четыре пустых файла.
Рядом с дверью стояли ящики, которые Майкл не распаковал.
Я замер на несколько секунд. Прислушался. Погода мне благоприятствовала: снег хрустел под ногами, и я услышал бы любое приближение. Собственно говоря, ночь была такой тихой, что звук долетел бы даже от шоссе.
Я снял крышку с первой коробки. Она была набита книгами, журналами и папками с фотографиями. Я просмотрел их. На всех был Майкл: с матерью и отцом; с подружкой или сестрой; с друзьями на вечеринке в день совершеннолетия. Один снимок был сделан во время службы - Майкл на кафедре, рука лежит на Библии.
И тут я увидел наполовину выскользнувшую из конверта фотографию.
Мальчик, гоняющий по траве футбольный мяч. У Джейд была точно такая. Я перевернул ее. На обороте стояла та же надпись: "Вот почему мы это делаем".
Вернув фотографии на место, я сбросил коробку, и она со стуком упала на пол. Во второй оказалось то же самое. Потом я увидел с краю маленькую адресную книжку с надписью "Контактные номера".
Имена были записаны в алфавитном порядке и дополнялись адресами, большей частью местными - Редбридж, Олдербрук, Лейтонстон, Вудфорд, Клейхолл, - но были и дальние, в Манчестере и Бирмингеме. Я стал листать страницы в поисках знакомых имен. Таких не оказалось.
Пока не дошел до буквы "З".
Зак. Я достал блокнот и нашел страницу, где записал имена, обнаруженные в брикстонской квартире: Пол, Стивен, Зак.
Фамилия Зака не была указана, но там имелся адрес в Бристоле - и кое-что еще.
Линия, ведущая ко второму имени: Алекс.
25
Путь до Бристоля занял у меня три часа. Когда я свернул с шоссе, стояла глубокая ночь. Мне следовало отдохнуть. Я все больше углублялся в безлюдный город, пока не обнаружил темное место рядом с товарной станцией. Въехал задним ходом под мост и около часа не выключал отопление. Потом заглушил мотор и заснул.
Проснулся я внезапно, почти в полдень. Выпал свежий снег, засыпав все по обе стороны моста и вокруг машины. Я сильно замерз и не сразу понял, где нахожусь, словно меня слишком быстро разбудили. Может, теперь всякий раз сон будет обрываться ощущением, что за мной наблюдают.
* * *
Дом находился в Сент-Филипсе. Неприглядная улица граничила с пустырем, усеянным бетонными обломками, и впечатляющим викторианским фабричным зданием. Я проехал по шоссе мимо этого дома. Шторы задернуты, никаких признаков жизни.
Я поставил машину так, чтобы видеть дом, и стал ждать, глядя вдоль улицы. Через несколько минут в ее конце остановился автобус. Из него вышла пожилая пара. За ними мать с двумя детьми в застегнутых до подбородка куртках. Посередине улицы они свернули в переулок, но пожилая пара продолжала путь в мою сторону. Проходя мимо, они подозрительно посмотрели внутрь.
Прошло десять минут.
Подъехал второй автобус, затем третий. Из них выходили люди, скрывались в соседних домах или следовали мимо машины. Когда все разошлись, я завел мотор и включил отопление.
Примерно через полчаса на улицу позади меня въехала "астра". Я наблюдал за ее приближением в зеркало заднего вида. Миновав меня, она затормозила, дала задний ход и остановилась примерно в футе от моей взятой напрокат машины. Внутри сидела женщина, капюшон ее куртки был поднят. Взглянув в зеркало заднего вида, она что-то взяла и вылезла.
Улицу продувал ветер. Несколько прядей выбились из-под капюшона и трепетали перед лицом женщины. Она захлопнула дверцу задом, в руках у нее были хозяйственная сумка и ключи. На кольце с ключами я разглядел серебряное распятие, оно терлось о дверцу, когда женщина ее запирала.
Женщина пошла по улице. Новый порыв ветра раздул капюшон. Ее ступня соскользнула с тротуара на проезжую часть, и она потеряла равновесие. Сумка задела мостовую, и из нее посыпались фрукты. Женщина наклонилась и стала собирать их. Капюшон слетел с головы, обнажив спутанную гриву черных волос.
Женщина взглянула в мою сторону. Замерла. Отвернулась.
Я смотрел, как она вновь принялась торопливо собирать фрукты. Она явно нервничала, роняла яблоки, и они катились через улицу одно за другим.
Потом, как ни странно, женщина выпрямилась и пошла прочь, бросив фрукты. Она небрежно держала хозяйственную сумку, свободной рукой перебирая на ходу ключи. Из сумки вывалилось еще одно яблоко. Женщина не оглянулась. Продолжала идти и возле дома остановилась.
Именно за этим домом я наблюдал.
Женщина поставила сумку и перебрала ключи на кольце в поисках нужного. Потом снова посмотрела в мою сторону - боковым зрением, не поворачивая головы.
Она смотрела прямо на меня.
И тут до меня дошло.
Волосы ее были другого цвета, длинными и непослушными. Бледное, серьезное лицо - более старым, огрубелым. И нос выглядел иначе: заостренным, тонким. Раньше, когда я видел ее работающей в "Ангеле", он был пошире, не столь изящным. Но это определенно она.
Эвелина.
Я вылез из машины, включил сигнализацию и пошел к ней. При моем приближении ее движения стали панически быстрыми. Она никак не могла отпереть дверь. Позади меня послышался голос, сперва далекий, потом более громкий. Я оглянулся и увидел негра, направлявшегося ко мне с криком: "Эй! Машину здесь ставить нельзя!" Я никак не среагировал. Эвелина тем временем открыла дверь. Бросила хозяйственную сумку на ступенях и забежала внутрь.
- Эвелина! - позвал я. Дверь на пружине, скрипя, медленно закрывалась. Я вошел в дом. - Эвелина!
Здесь было тепло. Справа от меня скрипнула доска. Эвелина поднималась по лестнице. Я последовал за ней, перескакивая через две ступеньки. На лестничной площадке я увидел три двери. Одна была закрыта. Я постучал в нее.
- Эвелина?
Никакого ответа.
- Эвелина, это я, Дэвид. - Молчание. - Дэвид из "Ангела".
Звук раздвижного окна, скользящего по полозьям.
Я открыл дверь и увидел, что Эвелина лезет в окно. Она бросила на меня взгляд, перекинула ногу через подоконник и скрылась. Я подбежал к окну. Крыша из волнистого железа тянулась вниз на десять футов, узкий переулок шел параллельно улице, на которой я поставил машину.