– А Наоми?
– Она очень устала. Но счастлива снова оказаться в Англии.
Некоторое время они ели молча, потом Дикс заговорил снова:
– Если ты захочешь поговорить о чем-нибудь, Джон, полностью конфиденциально, ты всегда можешь прийти ко мне. Ты ведь знаешь это, правда?
– Спасибо, – ответил Джон. – Я очень это ценю.
Дикс поднял свой бокал.
– Помнишь, что сказал Эйнштейн году этак в тридцатом? Почему наука приносит нам так мало счастья?
– И у него был ответ?
– Да. Потому что мы еще не научились разумно пользоваться ею. – Он пристально посмотрел на Джона.
Джон опустил глаза. Потом коснулся пальцем своего бокала. Ему хотелось выпить еще, чтобы как-то сгладить неловкий момент. Но от первого бокала у него уже слегка кружилась голова, и он был твердо намерен придерживаться своего решения не изливать больше душу никогда и ни перед кем. Даже перед человеком, которому он мог доверять. Так же как Карсону Диксу.
Он в очередной раз напомнил себе – как делал довольно часто, – почему они с Наоми сделали то, что сделали. И подумал о двух чудесных малышах, которым они подарили жизнь. О малышах, которые никогда не появились бы на свет, если бы не наука.
– Эйнштейн во многом ошибался, – сказал Джон.
Карсон Дикс улыбнулся.
43
Джон чувствовал, что земля у него под ногами определенно покачивается. Они вышли из машины и направлялись обратно на свои рабочие места. Джон застегнул пальто и засунул руки в карманы, спасаясь от холодного мартовского ветра.
Четырехэтажное здание, где размещался отдел виртуальной реальности, известное как корпус В11, было построено из красного кирпича. Джон открыл дверь и вошел в обшарпанное фойе.
Он нарушил данное себе слово выпить не больше одного бокала, и они с Карсоном уговорили две бутылки вина, а потом еще заказали себе по бокалу бренди. Тем не менее, невзирая на опьянение, им все же удалось наметить ход опыта, над которым Джону предстояло работать следующие три месяца. Джон понятия не имел, как Карсону удалось без происшествий доехать до института. Хотя старик всегда любил выпить и пил много, так что, может быть, алкоголь действовал на него не так сильно.
– В следующие выходные день рождения Кэролайн, – сказал Дикс. – Мы устраиваем маленькую вечеринку в субботу. Вы с Наоми свободны?
– Звучит неплохо, – жизнерадостно ответил Джон. – Пусть мой секретарь сверится с расписанием. Шучу. Спасибо.
Краска порядком облупилась. Стены украшали несколько объявлений отдела пожарной безопасности, желтый знак, предупреждающий о радиации, плакат концерта, который должен был состояться вскоре, объявление о распродаже и список сотрудников, отправлявшихся в трехдневную командировку в ЦЕРН для обмена опытом.
Лифт был старый и медленный, и они стали подниматься по лестнице пешком. Одолев все четыре марша, Дикс дружески обнял Джона за плечи.
– Я серьезно насчет разговоров, Джон. Если тебе нужно будет поделиться, я всегда рядом.
– Я очень благодарен вам. Вы – стена.
– А я рад, что ты в моей команде. Англия потеряла слишком много хороших ученых за последние пятьдесят лет – тех, что уехали в Штаты. Большая удача, что нам удалось отвоевать одного обратно. – Дикс похлопал Джона по плечу и пошел к своему кабинету.
Джон миновал коридор и вошел в лабораторию В111-404, длинную комнату, уставленную рядами компьютеров. Семь из рабочих станций в данный момент были заняты. Сотрудники Джона были настолько погружены в работу, что, кажется, никто не заметил его появления.
В кабинете Джон снял пальто и попытался пристроить его на вешалку, но промахнулся. Пальто свалилось на пол.
– Упс… – Он озадаченно посмотрел на него, нагнулся, поднял и сделал еще одну попытку.
В голове сильно шумело. Плохо. Нужно много чего сделать сегодня днем, и прежде всего проанализировать очень сложный набор алгоритмов.
Но сначала Джон набрал номер Наоми. Обычно он звонил ей несколько раз в день.
– Привет, милая! Как у тебя дела?
Ее ответ прозвучал довольно холодно, и Джон сообразил, что надо было хоть немного протрезветь, прежде чем звонить домой.
– Люка только что вырвало. А Фиби кричит. Слышишь?
– Угу.
– Вот примерно так у меня дела.
– Понятно.
– Что ты хочешь этим сказать – понятно?
Джон секунду помедлил, придумывая подходящий ответ.
– Я… я просто хотел сказать, что постараюсь вернуться пораньше. Да! Карсон пригласил нас на обед в субботу. У Кэролайн день рождения.
Последовала пауза.
– Пойдем, – наконец неохотно согласилась она. Джон знал, что Наоми слегка недолюбливала жену Дикса, невозможную интеллектуалку, и с трудом находила общие темы для разговора.
– Милая, я думаю, нам стоит пойти. Если ты не возражаешь.
– Я не возражаю.
– Отлично. Я буду дома в шесть.
– В шесть? Я поверю в это, только когда увижу тебя.
– Нет, я серьезно, милая…
Раздались короткие гудки. Наоми повесила трубку.
Черт.
Джон тоже положил трубку. Опьянение понемногу проходило, тело было тяжелым, словно налитым свинцом, хотелось спать, и слегка побаливала голова. Джон встал и подошел к окну. Кабинет был не очень большой, но в нем хватало места для письменного стола, шкафчиков с документами и книг. И можно было принять сразу нескольких посетителей.
Внизу раскинулась стройка. Скоро здесь будет воздвигнуто здание из стекла и бетона, в котором расположится самый большой в Британии ускоритель заряженных частиц. Уже сейчас можно было разглядеть его будущие очертания.
Двое строителей в касках прикрепляли балку к подъемному крану. Рабочие. Роботы. Новое классовое деление. Он часто вспоминал это выражение Детторе. Неужели в будущем людей станут выращивать специально для тяжелого физического труда? Сбудется ли предсказание Детторе о создании нового класса, низшей касты, предназначенной для того, чтобы обслуживать других? И как это происходит сейчас? Почему человек становится рабочим? Не очень удачная наследственность в комбинации с паршивым образованием? Случайность, стечение обстоятельств, естественный отбор?
И будет ли намного хуже, если таких рабочих начнут создавать целенаправленно? Некоторые люди так не считают. Но разве столь ужасно размышлять в подобном направлении? Во что превратится этот мир, если каждый человек будет высоколобым интеллектуалом? Разве это не безответственность со стороны ученых? Иметь возможность создать гармоничный мир и уклониться? Выбрать вместо этого самый легкий выход и сделать умными сразу всех. Может быть, идеалистам это и понравится, но реальность обернется настоящей катастрофой.
Но насколько альтернатива понравится всем остальным?
Джон сел за стол, размышляя, не сделать ли себе кофе. Но он уже выпил два двойных эспрессо в пабе. Нужно просто сделатькакую-нибудь нетрудную работу для начала, подумал он. Пусть алкоголь выветрится. Например, проверить почту.
Он взглянул на экран. За то время, что они с Диксом обедали, пришло около двадцати новых писем. Большей частью скучная служебная переписка.
Однако среди них обнаружилось послание от Калле Альмторпа. К письму был присоединен файл.
Джон!
Я только что получил это. Мне очень жаль, я думал, что история уже в прошлом, но, похоже, до этого далеко.
Джон открыл прилагающийся файл. Это была статья из Washington Post.
"ДЕТИ НА ЗАКАЗ" – УБИТА ЦЕЛАЯ СЕМЬЯ
СЛЕД ВЕДЕТ К АПОСТОЛАМ ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
Глаза Джона словно примерзли к экрану.
"Полиция Филадельфии рассматривает причастность религиозной секты Апостолы третьего тысячелетия к убийству миллионера Джека О’Рурки и его семьи. Обезображенные тела Джека, его жены Джерри и их близнецов были найдены накануне в доме О’Рурки, оцененном в десять миллионов долларов, в его поместье Лейтвуд в Вирджинии. Апостолы третьего тысячелетия сделали заявление, в котором взяли ответственность за преступление на себя. Напомним, что в прошлом году эта же религиозная организация взяла на себя ответственность за убийство ученого-генетика доктора Лео Детторе, бизнесмена из Флориды Марти Боровица, его жены Элейн и их детей-близнецов. Несмотря на все усилия полиции, никаких следов секты обнаружить не удалось".
К письму прилагалась фотография. Джон кликнул на нее, и через секунду на экране появилось изображение. Очень красивая пара. Мужчина лет тридцати пяти и женщина лет двадцати восьми. Он узнал их мгновенно.
Это были те самые люди, которых они с Наоми встретили на корабле Детторе. Та пара возле бассейна, что не обратила на них ни малейшего внимания. Джордж и Анджелина.
44
Джордж и Анджелина. Джон не мог отвести взгляд от фотографий на экране.
На одной, той, что прислал Калле, они были изображены в день свадьбы. Джек О’Рурки, в белом смокинге, здесь выглядел практически двойником Джорджа Клуни. Его жена Джерри, с локонами, рассыпающимися по плечам, в безумно дорогом белом платье, была меньше похожа на Анджелину Джоли; она казалась худее и жестче. Оба производили не слишком приятное впечатление, как и на корабле. Очень богатые, очень красивые, прекрасно осознающие это люди. Уверенные в том, что за свои деньги они могут купить все, что пожелают. В том числе и идеальных детей.
Второй снимок был тот самый, что Джон сделал на "Розе удачи", – пара в шезлонгах возле бассейна. Он увеличил изображение. Сомнений быть не может. Это действительно они.
Дочери-близнецы.
Значит, у них тоже родились близнецы?
Джон судорожно сглотнул. В горле у него вдруг пересохло. Дрожащей рукой он кликнул на следующую фотографию. Подъездная дорожка и в некотором отдалении – роскошный дом с колоннами.
"Они были прекрасной парой. Добрые, чудесные люди, обожавшие друг друга. И самые любящие родители на свете. Их близняшкам исполнилось всего два месяца, – говорит Бетти О’Рурки, мать убитого. – Они долго мечтали о детях, и, когда родились малыши, это стало для всех настоящим чудом".
Открылась дверь – секретарша Джона принесла ему документы на подпись. Он торопливо открыл другое окно – с собственным расписанием на неделю – и, почти не глядя, нацарапал свое имя на каждой бумажке, с нетерпением ожидая, когда секретарша уйдет и он сможет дочитать статью.
Когда секретарша наконец вышла, Джон вернулся к статье. Потом медленно перечитал ее еще раз.
Джон О’Рурки был умным малым и сумел создать многомиллионную империю, занимавшуюся операциями с недвижимостью. Джерри, его жена, оказалась родом из очень непростой семьи – один из ее предков приплыл в Америку на "Мэйфлауэре". Джерри и Джон проявляли заметную активность в политических кругах, оказывали финансовую поддержку Бараку Обаме в ходе его предвыборной кампании и нередко делали взносы в пользу демократов. Кроме того, Джон О’Рурки имел планы сделать собственную карьеру в политике.
Их близнецов звали Джексон и Челси.
Тела детей, как и тела родителей, были изуродованы.
Стены дома были исписаны непристойностями и религиозными воззваниями. Исписаны их кровью.
Руки Джона дрожали так сильно, что он едва попадал пальцами по кнопкам. Первое, что он услышал, когда Наоми сняла трубку, был детский крик.
– Это Фиби, – сказала Наоми. – Я не могу ее успокоить. Я не знаю, что делать, Джон. Она плачет без остановки. Почему она плачет?
– Может, позвонить доктору?
– Посмотрим. Что ты хотел?
– Что я хотел?
– Да, да. Ты только что звонил и вот звонишь опять.
– Я… я просто хотел узнать – с тобой все в порядке, милая?
– НЕТ, СО МНОЙ НЕ ВСЕ В ПОРЯДКЕ! – закричала Наоми. – Я СХОЖУ С УМА! ХОРОШО ТЕБЕ В ТВОЕМ ПРОКЛЯТОМ КАБИНЕТЕ!
– Может, она подцепила какую-нибудь инфекцию? – запинаясь, проговорил Джон. – Слушай, я…
Он остановился. Какая глупость. Для чего он позвонил? Незачем пугать Наоми еще больше.
– О господи, Люка опять рвет, – перебила Наоми. – Джон – черт! – я перезвоню.
Она повесила трубку.
Джон уставился на экран. Он вдруг почувствовал себя очень одиноко. Один. Один во всем мире.
Он набрал номер Калле Альмторпа.
Судя по всему, сказал Калле, Апостолы третьего тысячелетия практически неуловимы. Во всяком случае, с прошлого года, с момента убийства Детторе, полиция не приблизилась к разгадке ни на шаг. Не известны ни имена членов секты, ни ее происхождение.
– Я думаю, вам нужно быть очень бдительными. Полиция не знает, существует ли организация на самом деле, или это работа каких-то психов, копирующих чужие убийства. Эксперименты с генами вообще такая вещь, которая возбуждает в людях самые противоречивые чувства. Хорошо, что вы сейчас не в Америке, но все же я советую тебе сделать свой дом настолько безопасным, насколько это возможно. Будь настороже и держись подальше от прессы.
– Не мог бы ты оказать мне одну услугу, Калле? Пожалуйста, попроси свою секретаршу разыскать телефон миссис Бетти О’Рурки из Скотсвилля, Вирджиния. Мне очень нужно с ней поговорить. Может быть, ее имя не числится в телефонных справочниках. В таком случае не мог бы ты узнать телефон по своим каналам?
Калле перезвонил через час. Номер действительно не был зарегистрирован в справочниках, но ему все же удалось раздобыть его.
Джон поблагодарил его и немедленно позвонил миссис О’Рурки.
Трубку сняли через пять гудков. Судя по всему, немолодая женщина. Голос у нее был очень грустный.
– Алло?
– Могу я поговорить с миссис Бетти О’Рурки?
– Это я. – Она явно насторожилась.
– Миссис О’Рурки? Прошу прощения за беспокойство, моя фамилия Клаэссон. Доктор Клаэссон. Я звоню вам из Англии.
– Доктор Глисон, вы сказали?
– Да. Я… моя жена и я встречались с вашим сыном в прошлом году. В клинике.
– В клинике? Простите, о какой клинике вы говорите?
Джон поколебался. Что именно ей известно?
– В клинике Детторе. Доктора Детторе.
– Доктор Ди Торе? – Кажется, это имя ей ни о чем не говорило. – Вы журналист?
Разговор становился все более неловким.
– Нет-нет. Я ученый. Моя жена и я – мы знали вашего сына… и его супругу. Приношу вам свои глубочайшие соболезнования.
– Прошу меня извинить, доктор Глисон, но я не в том состоянии, чтобы вести беседы.
– Миссис О’Рурки, это очень важно.
– В таком случае вам нужно говорить с полицией, а не со мной.
– Пожалуйста, позвольте мне задать вам всего лишь один вопрос. Ваш сын хотел близнецов? – Вопрос прозвучал глупо, и Джон тут же поправился. – Я имею в виду, он…
– Как вы узнали этот номер, доктор Глисон?
– Возможно, это имеет отношение к тому, что произошло. Я понимаю, что вам сейчас очень нелегко говорить, но поверьте мне…
– Я вешаю трубку, доктор Глисон. Всего хорошего.
Раздались короткие гудки.
Черт.
Джон уставился на телефонную трубку, которую держал в руке. Потом набрал номер снова. Линия была занята.
Он позвонил еще раз, потом еще и еще, в течение получаса. Телефон был по-прежнему занят.
В конце концов Джон сдался. Он достал из ящика стола толстый, тяжелый справочник "Желтые страницы", открыл раздел "Охранные услуги и оборудование" и погрузился в чтение.
45
В машине звучал Шопен. Джон возвращался домой. Часы показывали восемь; "дворники" размазывали изморось по стеклу, как будто покрывая его полупрозрачной пленкой. Впереди мелькнули фары встречного автомобиля, потом красные огни отразились в зеркале заднего вида, и снова наступила темнота. Полная темнота вокруг.
На душе у него тоже было темно.
Джон ехал со скоростью шестьдесят миль в час. В свете фар из черноты выступали знакомые приметы. Одни и те же мысли кружились в голове, сталкивались друг с другом, не давали покоя.
Они переехали из Америки сюда. Есть ли смысл в еще одном переезде? И если да, то куда теперь податься? В Швецию? Будет ли там безопаснее, смогут ли они укрыться от этих психов? Несколько лет назад премьер-министр Швеции был застрелен прямо посреди улицы, в присутствии огромного количества людей. Есть ли в этом мире место, где нет фанатиков?
Он проехал мимо ярко освещенного паба, потом мимо магазина, торгующего продуктами с фермы. Снова длинный кусок дороги без единого огонька. Через две недели часы переведут на час вперед, на летнее время. Можно будет возвращаться домой засветло. Днем менее опасно. Ведь так?
Зазвонил мобильный. Джон взглянуд на экран – это была Наоми.
– Привет, милая. Я почти дома. Буду через пять минут.
– Уже так поздно. Я волновалась. – У нее был странный голос, очень напряженный.
– Прости, я звонил тебе, чтобы предупредить, но все время было занято.
– Ты сказал, что будешь дома в шесть.
– Я задержался на собра…
Сигнал пропал.
Джон чертыхнулся. В этом месте всегда была плохая связь. Он попытался перезвонить, но сигнала не было. Через несколько минут показались огни автозаправочной станции, и он подъехал к ней.
Выбор цветов был неважный. Джон выбрал самое приличное, что было в наличии, – небольшой букет красных роз, завернутый в целлофан, расплатился и поехал дальше. Через пять минут он свернул с главной дороги на ту, что вела в деревню.
Кейборн располагался в десяти милях к востоку от Брайтона и четырех от Льюиса, одного из самых старинных поселений в Восточном Суссексе. Его даже трудно было назвать деревней. В Кейборне имелся паб, куда ходили в основном местные жители, церковь, которой не помешала бы реставрация – особенно крыше, крошечное почтовое отделение, а заодно и магазин, торгующий товарами первой необходимости, детский сад и теннисный клуб с единственным кортом. Население деревни составляли рабочие и фермеры.
Джон миновал ряд небольших фермерских домиков, здание детского сада и церковь. Кейборн закончился. Еще через полторы мили он подъехал к мощеной дорожке, которая вела непосредственно к их дому. Кролик бросился почти под колеса его автомобиля, и Джон резко затормозил. В два прыжка зверек пересек дорогу и мгновенно скрылся из вида. Там, где кончался свет фар, царила абсолютная, непроглядная тьма.
Убийства.
Изуродованные тела.
Это случилось уже со второй семьей.
В Интернете Джон нашел кучу информации, связанной с Детторе. Больше всего его взволновал блог некоего анонима, утверждавшего, что он является бывшим сотрудником клиники Детторе. Бог знает, что было известно этому человеку.
Если эта организация – будь то секта или горстка психов – действительно сумела взорвать клинику Детторе, если они смогли разыскать Джорджа и Анджелину и семейство Боровиц, значит, у них достаточно информации, чтобы найти и всех остальных.
Джон повернул направо. Впереди, в нескольких сотнях ярдов, показался их дом. Загон для телят, подъездная дорожка, усыпанная гравием, – и наконец он припарковался рядом с просторным "субару" Наоми.
Джон вылез из машины. Наоми уже стояла на крыльце, поджидая его. Даже отсюда было видно, какое бледное у нее лицо. Он достал с заднего сиденья сумку с ноутбуком и цветы и поспешил к ней.
Не замечая букета, Наоми бросилась ему на шею и крепко обняла.