- Спасибо, просмотрю. А вам сколько лет, Мелисса? Откуда вы родом?
- Я? Я из Западного Бофора. Вы не можете себе представить, как скучно жить на этой унылой равнине. Я приехала в Кейптаун, когда мне было семнадцать. Сейчас мне уже девятнадцать. Но мне их, по-моему, не дашь. - Мелисса заплела гриву своих белокурых волос в две косички и с наивным выражением лица захлопала ресницами. - Сойду за несовершеннолетнюю, а? Парни клюют на девчонок, которые выглядят как школьницы. - И правда - хрупкой Мелиссе, если бы не макияж, можно было бы дать четырнадцать.
- А кто здесь новый босс? - спросила Клэр безучастным тоном.
Мелисса мгновенно стушевалась, даже побледнела, отчего ярче проступили румяна на щеках. Она растерянно вертела в руках только что вымытый бокал. Клэр взглянула в зеркало, висящее за спиной девушки, и увидела в нем Келвина Лэндмана, вышедшего из-за тяжелого бархатного занавеса.
- Хелло, Клэр! Скучаете? - спросил он, отечески проведя рукой по ее волосам. - Надеюсь, Мелисса немного развлекла вас? - Он наклонился над стойкой бара и повелительно щелкнул пальцами. Сверкнула бриллиантовая запонка на манжете его сорочки, и в то же мгновение перед ним очутился бокал. Мелисса, взяв поднос, пошла убирать со столиков, хотя на них и без того царил идеальный порядок.
Лэндман приветственно поднял свой бокал.
- Не будем здесь задерживаться, - сказал он. - Шоу начинается.
Клэр последовала за ним, прихватив свое виски. Лэндман отодвинул тяжелый занавес, пропустил ее вперед, и Клэр очутилась в помещении, похожем на модернизированный "Мулен Руж". В общем, стандартный кич, характерный для претенциозных дорогих стрип-клубов. Низкая сцена задрапирована красным плюшем и золотистой тканью. Как водится, лакированные красные и черные шесты. В середину зала от сцены тянется подиум. Мужчины, сидевшие за столиками, придвинули стулья поближе к нему.
Столик Лэндмана находился на специальном небольшом помосте. За ним уже сидела его свита, но не столь многочисленная, как на приеме у Отиса Тохара.
- Где вам удобнее поставить камеру? - спросил он.
- Здесь, - ответила Клэр.
Установив треножник так, чтобы стриптизерши мелькали на заднем плане, а на переднем маячила бы физиономия Лэндмана, она проверила, камеру, батарейки, пленку, свет. Прикрепляя к изнанке рубашки Лэндмана микрофон, она вздрогнула от случайного прикосновения к его холодной, как у мертвеца, коже. Наблюдая за тем, как Лэндман прихорашивается, Клэр поняла, что покрасоваться перед камерой, на глазах у широкой публики - для него истинное удовольствие. Она дала ему обычные инструкции. Предупредила, что эта запись войдет в фильм, что отвечать на вопросы следует подробно (лишние детали будут убраны при монтаже), что смотреть нужно в объектив, а не на нее.
Для начала Клэр спросила Лэндмана, кто он и откуда.
- Я Келвин Лэндман. Родился в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году в Кейптауне, но рос не здесь. В юности у меня были неприятности с законом. Когда я жил в Манненберге, я связался с ребятами из уличной банды. Впрочем, кто из нас через это не прошел? - Лэндман широко улыбнулся Клэр, но, вспомнив о ее предупреждении, вновь уставился в объектив. - У меня также были неприятности на политической почве, поэтому в конце восьмидесятых я уехал из нашей страны. Вернее - сбежал.
- Куда и как? - попросила уточнить Клэр.
- В Амстердам. Мой дядя служил в то время в торговом флоте и помог мне тайком пробраться на корабль, шедший в Амстердам. Как понимаете, на судне есть где спрятаться, особенно если ты симпатичный паренек, не вызывающий ни у кого подозрений. А я был тогда довольно симпатичен - хотите верьте, хотите - нет. В Амстердаме я познакомился с хорошими людьми, нашел работу. Начал с самых низов, а со временем кое-чего добился. Заодно я получил статус политического беженца и таким образом стал легальным иммигрантом.
- Какого рода бизнес вы изучали в Амстердаме?
- Немного - импорт, немного - экспорт. Торговля предметами роскоши. Скажу вам, что в Нидерландах больше свободы, чем у нас. Там можно вести бизнес, который почти везде считается преступным. В том же Амстердаме есть бары, где разрешено курить легкие наркотики. У девушек легкого поведения нет никаких проблем с полицией. Я, конечно, не хочу сказать, что мечтаю торговать травкой или содержать притон, но в принципе я там многому научился - я имею в виду тонкости бизнеса.
- Тогда посвятите меня, пожалуйста, в тонкости экспортно-импортных операций, - сделав равнодушно-непроницаемую мину, попросила Клэр.
- Все очень просто. Вы выясняете, какие товары или какие услуги пользуются сейчас наибольшим спросом, и поставляете или предоставляете их. Надо только не ошибиться в цене, и тогда ваши дела пойдут в гору. С тех пор как я вернулся в Кейптаун, я постоянно придерживаюсь этого принципа. Цены нельзя заламывать, но и нельзя действовать себе в убыток. Что мы экспортируем? Ну, например, вино и фрукты. В частности, персики.
Один из сидевших за их столом хмыкнул:
- А импортируем водку и жгучий тайский перец.
- Бенни, заткнись к такой-то матери, - прорычал Лэндман. - У кого берут гребаное интервью - у тебя или у меня?
Бенни поднял руки в знак полного согласия и вжался в кресло. Тяжело вздохнув, Лэндман повернулся в Клэр:
- Так на чем мы остановились?
- Вы говорили мне о спросе и предложении. Этот клуб работает по такому же принципу?
Лэндман огляделся вокруг, не скрывая гордости за свое заведение.
- Разумеется. Я обеспечиваю моих клиентов тем, в чем они нуждаются. Иду навстречу их интересам. Видите, с каким нетерпением они ждут начала шоу. А кроме того, я создаю рабочие места.
Лэндман схватил проходящую мимо девушку и с наслаждением садиста стал мять ее тело, неотрывно глядя ей в глаза. Та, превозмогая боль, кокетливо улыбалась.
- А что бы без меня делали эти девушки? Где бы они нашли работу? - спросил Лэндман, отпустив девицу. Клэр посмотрела ей вслед. На коже бедняги вспыхнуло красное пятно.
- Думаю, вы можете назвать меня филантропом, - продолжал разглагольствовать Лэндман. - Я даю мужчинам то, что им нужно, а женщинам - то, чего они заслуживают.
Погас свет, смолкла музыка. Клэр прервала интервью. Зазвучала пульсирующая барабанная дробь. Клэр посмотрела на сцену. Прожектор, разрезавший темноту, выхватил девушку, совершенно обнаженную, если не считать интригующего варианта фигового листа. Глаза у нее были завязаны, рот - полуоткрыт. Из темноты выступили две женщины в корсетах и высоких лакированных сапогах. Надев на девушку наручники, они приковали ее к шесту и начали полосовать хлыстами - сначала по рукам, а потом по груди. Тишину нарушали лишь хлесткие удары. Соски на грудях девушки вздулись. Снова зазвучала музыка, темнота стала рассеиваться.
Лэндман тронул Клэр за колено.
- Эту девушку зовут Джустин. Мне кажется, вам она понравилась. Этот номер всегда пользуется успехом. Да вы и сами видите.
Теперь право избивать девушку, обмякшую на шесте, получили посетители клуба. На сцену вышли несколько мужчин. Один удар хлыстом стоил 100 рандов.
Клэр затрясло от отвращения: до какой же деградации дошли человеческие эмоции и вкусы публики?
- Откуда эти девушки? Как они попадают сюда? - задала она вопрос Лэндману. Тот отвлекся от зрелища и заговорил перед камерой:
- Некоторые из них живут здесь, в ЮАР. Но есть и иностранки. Они, кстати, лучшие танцовщицы. Они серьезнее относятся к своей профессии, редко употребляют наркотики и не связаны семьей. У них нет домашних хлопот, им не о ком заботиться. Кстати, нелегалок среди них нет - можете сами проверить. Паспорта и прочие документы у всех в порядке. Между прочим, при оформлении их документов Министерство внутренних дел идет нам навстречу. Чиновники понимают, что эти девушки - талантливые артистки, а не официантки или уборщицы.
- Наверное, ваша мать гордится вами, - сказала Клэр. - Ведь ее сын преуспел в жизни.
Лэндман поморщился.
- Когда я был младенцем, моя мать, хроническая алкоголичка, забывала меня кормить, а мою старшую сестру подкладывала в постель любому "дяде", у которого находились лишние монеты. Сейчас она выжила из ума. Не помнит свое имя, а то, что у нее есть сын - и подавно. - Лэндман перевел дух и повернулся к сцене. Там демонстрировался уже другой номер - маловразумительная сцена в гареме. Паранджи, комнатные собачки, евнухи и прочая дребедень. - Вы правы, - сказал Лэндман, - матери следовало бы мною гордиться. Дела действительно у нас идут неплохо.
- У нас? - спросила Клэр.
- Ну да. Именно у нас. Я же не герой-одиночка. Вот это здание купил мой партнер по бизнесу. Недавно он приобрел еще одно здание, в Си Пойнте. Там тоже будет клуб "Изида". Мы создаем сеть клубов, чтобы потеснить конкурентов. Хотя дело не столько в объеме услуг, сколько в их специфике. Мы не делаем ставку на пресные, традиционные развлечения. Сегодня людям нужен экстрим. Следующий наш шаг - клуб "Изида-Сафари". Вот там наши гости смогут осуществить все свои фантазии, даже самые дикие.
- Это, наверное, потребует огромных инвестиций.
- Конечно. Но вы знаете, Клэр, секс-индустрия - очень прибыльный бизнес. Спрос есть всегда, а предложение - все равно что бездонный колодец.
- Можете ли вкратце обрисовать свою стратегию?
- Мы консолидируем наши усилия, создаем новые бренды, расширяем нишу, которую заняли на рынке. Надо постоянно искать новые возможности. Помимо основной продукции производить и сопутствующие товары. Или, скажем, кинофильмы: здесь возможностей - непочатый край.
Клэр вспомнила монтажную в доме Тохара, где рыдала его жена. Но Лэндман прервал ее воспоминания, продолжив свою лекцию:
- Кино может принести колоссальные доходы. Издержки не так уж велики. Предположим, вы сняли в фильме какую-то красивую и талантливую девушку. Фильмы с ней крутят по всей стране. А она при этом не просит ни есть, ни пить. Никогда не устает. Не жалуется на плохое самочувствие в свои чертовы критические дни. Красота! Кроме того, в кино могут происходить события, которые воспринимаются зрителем как реальность, хотя на самом деле они не происходили да и не могли произойти. Некоторые готовы платить бешеные деньги ради того, чтобы увидеть, как самые низменные их фантазии оживают на экране. Или умирают, - добавил он, рассмеявшись.
Официантка принесла новую порцию напитков, убрала грязные бокалы и пепельницу, полную окурков. Зазвонил сотовый Лэндмана. Он взглянул на номер, высветившийся на определителе, и предпочел не отвечать. Телефон упорно звонил. Лэндман спрятал его в карман.
- Наш шеф интересуется, как идут дела. Ничего, подождет. Я и так устал, - сказал он, давая понять, что интервью окончено. Клэр с трудом подавила желание осушить до дна свой бокал виски и стала упаковывать камеру, надеясь при этом, что Лэндман не заметит, как дрожат ее руки.
- Спасибо, - сказала она. - Вы сообщили мне много интересного.
- Очень рад. Всегда к вашим услугам, - он фамильярно похлопал ее по заду. - Так что, малышка, - вы собираетесь сделать из меня кинозвезду?
Клэр застегнула сумку и процедила сквозь зубы:
- Насчет кинозвезды не ручаюсь, но на пару дней вы станете известной личностью.
Ей не терпелось выбраться из этого вонючего болота. Очутившись на улице, Клэр с жадностью глотала холодный ночной воздух Она чувствовала себя невольной соучастницей Лэндмана. Ей даже показалось, что она разделяет его жизненные позиции, его амбиции и ледяное равнодушие к судьбе несчастных девушек - фактически его рабынь. Клэр до конца опустила окно автомобиля, надеясь, что морской воздух очистит ее от этой мерзости. Дома она примет душ и долго будет скрести свое тело губкой, пока не уничтожит все воспоминания о сегодняшнем вечере.
Чтобы попасть домой, ей нужно было миновать поворот, ведущий к дому Редиваана. И она его не миновала - свернула, ни секунды не раздумывая. Притормаживая, она съехала по крутому спуску с односторонним движением. В окнах дома Редиваана горел свет. Не отдавая себе отчет в том, что она делает, Клэр припарковала машину и постучалась в дверь. Открыв ее, Редиваан молча обнял Клэр, а уж потом запер дверь. Прижав Клэр к стене, он долго целовал ее, и постепенно его поцелуи стерли ее воспоминания об увиденном в клубе "Изида". Напряжение, в котором Клэр пребывала весь вечер, растаяло. Редиваан повел ее в спальню. Они легли на его неубранную постель.
Спустя некоторое время он налил им обоим виски, закурил сигарету, откинул волосы Клэр и нежно погладил ее обнаженную спину.
- Завтра у тебя день рождения. Я прав?
- Откуда ты знаешь? - удивилась Клэр.
- Я такие вещи всегда помню, - он поцеловал изгиб ее талии. - Как будем праздновать? Круассаны на завтрак, а потом прогулка в горы?
Поглаживая живот Клэр, он снова целовал ее, словно утопающий, который надеется, что последние глотки воздуха все же спасут его. Клэр не могла больше сопротивляться…
Когда они оторвались друг от друга, он тут же заснул, а Клэр лежала с открытыми глазами и всматривалась в ночь. Ей очень хотелось провести свой день рождения вдвоем с Редивааном. Утром они попьют кофе, отведают сладких зимних апельсинов, просмотрят газеты и снова пойдут в постель. Будут читать, дремать и заниматься любовью. В общем, это будет обычное воскресенье для двоих. Может быть, они начнут новую жизнь, и она постарается наладить ее? С этой надеждой Клэр и заснула.
Проснулась она в пять утра. Редиваан, распростершись на постели, безмятежно спал, положив одну руку на бедро Клэр, а другую - ей под голову. В 6 часов она потихоньку выскользнула из его объятий. Ее ждет Констанция, ее сестра-близнец, и она не может ее обмануть. Клэр встала с постели, стала одеваться и искать ключи. Редиваан проснулся, долго молча наблюдал за ней и ни слова не сказал, когда она исчезла за дверью. Он прижал к груди подушку, на которой спала Клэр, но тепло ее тела уже исчезло. Остался только дразнящий запах ее духов. Он встал, сварил кофе и вышел во двор посмотреть на восход солнца.
Глава 28
…Редиваан с тоской провожал взглядом Клэр. А в это время в тенистом и уютном пригороде Кейптауна сидела в своем фешенебельном особняке Кэти Кинг, сжимая в руках сотовый телефон. Ее худые плечи выпирали из кашемирового кардигана. Подтянув острые колени к груди, Кэти непрерывно смотрела в одну точку. Нетронутая чашка чая казалась миниатюрной на фоне большого кофейного столика. Такой же миниатюрной выглядела хозяйка дома, сидя на внушительной голубой софе. Французские двери были открыты, серовато-зеленый ковер сливался по цвету с лужайкой, спускавшейся к бассейну, который, как огромный глаз, не мигая смотрел в пасмурное небо. Кэти ненавидела этот бассейн и никогда в нем не плавала. Не любила бассейн и ее дочь - Индия.
Мысли о дочери отзывались в Кэти острой болью - словно кто-то всадил ей нож как раз под ребро, только что начинающее заживать после недавнего перелома. Старый семейный врач, к которому Кэти пришла, получив травму, удивленно поднял брови:
- Опять, миссис Кинг? Когда же вы будете благоразумной?
Да, благоразумия и осторожности ей действительно не хватает. Кэти не отрывала взгляда от ненавистного бассейна. Он тоже смотрел на нее - с полным равнодушием. Кэти всегда волновалась за дочь - можно сказать, тряслась над ней. Прошлой ночью она ждала Индию, не смыкая глаз и без конца расхаживая взад-вперед по спальне. Но красавица-дочь, предмет ее сумасшедшей любви, так и не вернулась домой. Кэти нутром чувствовала, что потеряла ее. Так ей подсказывало ноющее сломанное ребро. О том же говорили и саднящие шрамы на бедрах. Да, потеряла дочь, несмотря на всю любовь к ней.
Кэти заставила себя позвонить Брайану и поделиться с ним своими тревогами. Брайан тоже не ночевал дома. По субботам он ночует в другом месте, так что у Кэти есть короткая передышка.
- Идиотка ты, - прошипел в трубку Брайан. - Сходишь с ума, а эта маленькая шлюха сейчас трахается себе в удовольствие. Пошла в мамашу. Старая сучка тоже бы с удовольствием потрахалась. Только вот бодливой корове бог рогов не дает. В общем, не пудри мне мозги. Приеду, а когда она вернется, проверю, как она сделала уроки. Никуда не ходи и не поднимай панику. Поняла?
- Да, Брайан, - прошептала Кэти, - я все поняла. - Как обычно, она подождала, чтобы Брайан первым положил трубку, а затем достала из мусорной корзины последний выпуск газеты "Кейптаун Таймс". В конце статьи, где речь шла о расследовании убийства Аморе Хендрикс, был напечатан телефон горячей линии полиции.
Уже светло - наверное, можно позвонить. Собравшись с духом, Кэти набрала номер.
- Капитан Фэйзал, - ответил грубоватый настороженный голос. - Назовитесь, пожалуйста.
- Это говорит Кэти Кинг. Моя дочь пропала.
Редиваан почувствовал, что кто-то стянул обручем его плечи.
- Скажите, миссис Кинг, а почему вы решили обратиться в полицию?
- Она чем-то похожа на ту девушку, о которой писали газеты. На Аморе Хендрикс. Полиция нашла ее труп. - Голос Кэти едва был слышен, словно из ее легких выкачали весь воздух. Страх, который она пыталась загнать внутрь, сейчас выплеснулся наружу. Голос полицейского тоже звучал приглушенно, будто Кэти спряталась на дне глубокого колодца.
- Вы можете приехать в участок, миссис Кинг? Только немедленно! И непременно захватите фото дочери - самое последнее. Прислать за вами патрульную машину или кто-нибудь вас подвезет? Попросите мужа!
- Мужа нет дома. Я сама доберусь. Сейчас выезжаю.
Схватив сумку, Кэти поднялась наверх, в комнату Индии. Тихий уголок. За стулом валяются колготки, хранящие силуэт стройных ног девушки. Даже пузырьки сохранились на месте пальцев. Должно быть, Индия ходила где-то, сняв обувь. Кэти положила колготки в сумку. Там же спрятала фото дочери, сняв его со стены. Теперь главное - не раскисать, не хныкать. Нужно во что бы то ни стало найти дочь. Не расслабляться ни на секунду. Иначе пиши пропало.
Внизу Кэти приняла на всякий случай таблетку успокоительного и посмотрелась в зеркало. Лицо - бледное, щеки - впалые. Подмазав губы, Кэти пошла в гараж, проклиная на ходу броскую малолитражку, которую ей навязал Брайан. Она проехала задним ходом по дубовой аллее. Дома здесь стоят друг от друга так далеко, что сосед соседа не слышит.
Вскоре Кэти добралась до Си Пойнта. Полицейский участок, в который просил ее приехать капитан Фэйзал, находился в уродливом кирпичном здании с окнами, затянутыми металлической сеткой (на случай, если кому-то вздумается бросить в окно гранату). Однако Редиваан Фэйзал произвел на Кэти приятное впечатление. Хотя лицо у него суровое, в глазах таится горечь легко ранимого человека. Эта деталь слегка ее успокоила. Капитан привел ее в захламленную комнатенку, оказавшуюся офисом, угостил чаем с молоком и выслушал ее рассказ. Кэти изложила то, что, по ее мнению, интересует полицию.