- Да простит меня господь, но я должен предупредить тебя об опасности. Речь идет о моем сыне… Он пока еще слишком молод, однако в душе у него есть то, что я не могу контролировать, над чем я не властен. Он жаден, Роберто. Он кругами бродит вокруг моей постели и с нетерпением ждет, когда я умру. Пол все приберет к рукам, если смерть моя придет скоро. Но у тебя есть вилла и дело на Сицилии. Я надеюсь, что к тому моменту, когда я оставлю этот мир, ты станешь достаточно сильным, чтобы защититься от него. Я попытаюсь вразумить его, объяснить ему, что ты надежный человек и что я люблю тебя как сына. Храни тебя господь, Роберто.
Они расцеловались на прощанье, и Роберто ушел только тогда, когда старик заснул. Но даже во сне кашель не оставлял его.
В начале ноября тысяча девятьсот тридцать седьмого года Грациелла работала поверенным при муниципальном суде Палермо. Ей едва исполнилось двадцать лет, она была помолвлена с молодым адвокатом Марио Домино. Как-то раз они договорились позавтракать вместе.
Грациелле пришлось подождать Марио несколько минут, потому что он был занят с клиентом. Когда дверь его кабинета открылась, она увидела этого клиента. Медленно поднявшись с кресла, Грациелла онемела от неожиданности. Это был Роберто Лучано.
Он узнал ее сразу же, но, когда Марио познакомил их, Грациелла не подала виду, что помнит его. Она протянула ему руку для рукопожатия, однако Роберто поднес ее к губам и поцеловал.
- Если ты не возражаешь, дорогая, мистер Лучано присоединится к нам за завтраком.
Она приветливо улыбнулась в ответ и направилась впереди мужчин к выходу из офиса.
Лучано держался непринужденно, и Грациелла постепенно соотнесла его с тем мальчиком, который пять лет назад писал ей трогательные, полулитературные письма. Он сильно изменился: волчьи черты, всегда просматривавшиеся в его характере, обозначились четче; кроме того, к ним добавилось ощущение самоуверенности и жесткости, граничащей со звериной жестокостью. Он произвел на нее неизгладимое впечатление, и Грациелла искренне понадеялась, что ее жених не предложит Роберто пообедать вместе с ними на следующий день.
Не обнаруживая своего давнего знакомства с Роберто, Грациелла попыталась предостеречь Марио от его нового клиента, но тот и слушать ничего не хотел. Лучано предлагал крупную сделку: составление нотариальных актов о передаче имущества на баснословную сумму, и к тому же у него были грандиозные планы развития сети больших магазинов, которые он скупал. Сицилия переживала тяжелые времена в преддверии войны, и найти такого клиента было совсем непросто. Домино попытался выяснить, откуда у Лучано такие деньги, однако его собственное финансовое положение было настолько плачевным, что он предпочел закрыть глаза на прошлое своего клиента. Домино хотел стать криминальным адвокатом, но ему нужны были время и деньги. Бизнес Лучано мог помочь ему в достижении цели.
Домино был потрясен интерьером роскошного отеля "Эксельсиор", куда Лучано пригласил их с Грациеллой на обед. Они заняли столик с видом на площадь. Лучано был щедр и обворожителен. Он развлекал своих гостей рассказами об американской жизни, ни словом не обмолвившись о роде своих занятий. Его смешило то, как Грациелла пыталась исподволь выспросить у него, каким образом ему удалось так преуспеть. Роберто уклончиво ответил, что занимался экспортно-импортными операциями, а его босс оказался талантливым дельцом и научил его всему, что умел сам.
Оркестр заиграл популярную американскую мелодию, которая нравилась Домино. Он извинился перед Лучано и повел Грациеллу танцевать. Она двигалась медленно, как бы нехотя, и не проронила ни слова за весь танец. Домино поинтересовался, хорошо ли она себя чувствует.
- Я бы хотела уехать. У меня разболелась голова.
- Почему же ты сразу не сказала? Конечно, если ты нездорова, мы немедленно уедем.
Они вернулись к столику, и Домино снял со спинки стула накидку Грациеллы.
- Вы уходите? - усмехнулся Лучано. Он предложил им воспользоваться своим автомобилем, вместо того чтобы ловить такси. Сначала они завезли домой Марио, который жил неподалеку. Дом Грациеллы находился на другом конце города. Ей не хотелось оставаться с Роберто наедине, но выбора не было. Лучано назвал ее адрес шоферу во вторую очередь.
По пути он шутил, что Домино, вероятно, станет в конце концов работать только на него.
- Сомневаюсь, синьор Лучано, - вмешалась Грациелла тихо, но твердо. - Видите ли, мой жених собирается стать криминальным адвокатом. Я уверена, что ваша деятельность не будет иметь отношения к криминальным структурам и его услуги вам не понадобятся.
Роберто рассмеялся, запрокинув голову, а когда взглянул ей в глаза, она испугалась.
- Да, будем надеяться, что его услуги мне не понадобятся. А, вот мы и приехали… Спокойной ночи, Марио. Надеюсь, вы позволите мне так вас называть? Прекрасно. Мы провели замечательный вечер. Завтра я вам позвоню.
Мужчины пожали друг другу руки, и Домино махнул вслед отъезжающему автомобилю. Грациелла улыбнулась ему с заднего сиденья сверкающего черного "Мерседеса".
Лучано сидел спереди и не обернулся ни разу за всю дорогу. Она откинулась на мягкую кожаную спинку, размышляя о том, откуда Лучано знает ее адрес. Они довольно долго ехали в полном молчании, пока Грациелла не взглянула в окно.
- Мы едем неправильно, синьор Лучано. Мой дом в другой стороне.
- Я хочу показать вам кое-что. Мне интересно, понравится ли вам это.
- Пожалуйста, остановите машину. Я возьму такси. Прошу вас, остановите машину.
Он оглянулся и пристально посмотрел на нее, после чего хлопнул шофера по плечу. Машина резко затормозила, развернулась и на большой скорости помчалась обратно в город.
- Остановитесь! Прекратите это!
Тормоза заскрипели, Лучано качнуло в сторону, и он схватился за ручку двери. Он укоризненно взглянул на шофера, затем снова повернулся к Грациелле.
- Извините, он переусердствовал в своем стремлении услужить. Не хотите выйти и пройтись немного? Это помогает от головной боли.
- У меня не болит голова. Я просто хочу домой.
Лучано приказал шоферу оставить машину и не возвращаться до тех пор, пока он его не позовет. Шофер заколебался, когда Грациелла стала умолять его остаться, но Лучано вышвырнул его вон. Он достал из кармана маленькую коробочку и протянул ее Грациелле.
- Возьмите. Я купил это для вас.
- Мне ничего не нужно. Отвезите меня домой.
- Сначала откройте коробочку.
Она рассердилась, наклонилась вперед и вырвала у него из рук коробочку. В ней оказалось кольцо с бриллиантом весом по меньшей мере в десять карат. Грациелла в недоумении смотрела на него, будучи не в силах вымолвить ни слова.
- Вам нравится?
Грациелла закрыла коробочку и протянула ее Лучано.
- Красивое.
- Это вам, - ответил он.
Она положила коробочку ему на колени и беспокойно оглянулась на шофера, который стоял неподалеку спиной к машине.
- Боюсь, что не смогу принять от вас это кольцо, синьор Лучано. Но я буду вам очень благодарна, если вы все-таки отвезете меня домой. Вы дали слово, что сделаете это, если я открою коробочку. Прошу вас…
Лучано пересел за руль, и машина сорвалась с места. Грациелла откинулась на спинку сиденья и стала смотреть в окно. Неожиданно он остановил машину и, вцепившись в руль так, что хрустнули костяшки пальцев, сказал, глядя прямо перед собой:
- Простите… Простите… Я просто хотел показать вам свой новый дом.
Он вылез из машины, отошел на несколько шагов и закурил. Когда вспыхнула спичка, Грациелла увидела его лицо, которое тут же снова погрузилось во мрак. Он отшвырнул потухшую спичку в сторону и услышал, как открылась дверца машины. Через мгновение Грациелла уже стояла около него.
- В вашем присутствии я почему-то начинаю вести себя как пятилетний мальчишка, - прошептал он. - Я приношу свои извинения за то, как вел себя сегодня вечером, но вы всегда заставляете меня чувствовать себя глупым ребенком - вы одна, и никто больше. Должно быть, в душе вы смеетесь надо мной за все эти идиотские письма.
Прошло много времени, прежде чем она заговорила. Ее голос звучал абсолютно бесстрастно.
- Почему вы писали их? Читая ваши письма, я не смогла найти ответа.
- Я писал, чтобы вы знали, что я жив и что вернусь.
Она была так близко, что он мог прикоснуться к ней, если бы протянул руку, если бы осмелился сделать это. Он знал, что, если она попытается избежать его прикосновения, он может убить ее. У него в жизни не было никого дороже и желаннее, чем она. И вот теперь она стоит рядом, а он не знает, что делать. У него не хватает сил даже обернуться и взглянуть на нее. Он переступил с ноги на ногу, глубоко вздохнул, словно собирался сказать что-то, но промолчал. Он сжал кулаки, чтобы справиться с растущим внутренним напряжением.
Она чувствовала, как в нем бушуют страсть, ярость, бессилие, понимала, что это очень опасно, однако почему-то не испытывала страха. Она должна была поговорить с ним, успокоить его. В этом человеке жил дикий, необузданный зверь, но она знала, что обладает властью над ним.
- Ваш дом далеко отсюда?
Он отрицательно покачал головой и издал нечленораздельный звук.
- Хорошо, коль скоро сейчас еще не слишком поздно и ваш дом неподалеку, мы можем поехать посмотреть его, - тихо продолжала она. - Давайте вернемся и заберем вашего шофера.
Он молча кивнул и показался бы ей совсем спокойным, если бы руки не выдавали его. Он направился к шоферскому месту, но задержался и открыл перед ней дверцу. Грациелла забралась в машину, стараясь как-нибудь ненароком не коснуться его, и вежливо поблагодарила. Она наблюдала за ним настороженно и приготовилась к тому, что машина резко сорвется с места. Но он тронулся мягко и аккуратно, хотя это стоило ему невероятных усилий. Она поняла, что возвращаться за шофером он не намерен.
- Как давно у вас этот дом?
- Это вилла.
- Там есть кто-нибудь? Я имею в виду, вы уже поселились там?
- Нет, она пустая.
Он обернулся к ней и улыбнулся:
- Я не причиню вам зла. Вы же это понимаете, не так ли?
Прежде чем она успела что-либо ответить, он затормозил перед большими чугунными воротами и вышел из машины, чтобы при свете фар открыть замок. Вернувшись за руль, он посетовал, что они не увидят виллу в полном ее великолепии: днем, когда солнце заливает рощу и согревает мрамор, она превращается в настоящий рай земной. Он говорил об этом с таким мальчишеским воодушевлением и гордостью, что в нем трудно было признать того человека, который всего несколько минут назад стоял на обочине дороги как каменное изваяние. Он говорил без остановки, показывал ей свои любимые уголки рощи, пока они медленно ехали по длинной подъездной аллее. Чувствовалось, что он искренне любит это место и собирается приложить все силы, чтобы сделать его еще лучше.
Он порылся в карманах, достал ключи, распахнул перед ней высокие стеклянные двери виллы и стал шарить рукой по стене в поисках выключателя. Отчаявшись, он зажег спичку и поднял ее высоко над головой.
- Взгляните на потолки, на лепнину, на двери… Говорят, раньше вилла принадлежала какому-то принцу. Как вам это нравится? А теперь я, Роберто Лучано, буду жить здесь. И знаете, что я намерен предпринять? Я хочу превратить ее в настоящий дворец… да, в дворец! - воскликнул он, найдя наконец выключатель и осветив холл.
В эту минуту она совсем не боялась его. Признаться, он начинал ей нравиться. Его энтузиазм, с которым он бегал по комнатам, рассказывая ей о своих планах переустройства, был заразителен. Он еще путался в комнатах, сбивался…
- Нет, подождите… Эту комнату мы уже видели.
Широким театральным жестом он распахнул перед ней дверцы встроенного буфета. У него было такое обескураженное лицо, что она невольно рассмеялась.
- О черт… Хорошо, пойдемте туда.
Он остановился на пороге роскошной гостиной с тяжелыми портьерами на стрельчатых окнах во всю стену, от пола до потолка, выходящих на веранду. Комната действительно была великолепная, если не считать паутины и старой рухляди в углу, оставшейся от прежнего владельца.
- Пожалуй, поднимемся наверх… Там ванная, в которой ничего не менялось с тысяча восемьсот девяносто шестого года. Правда, водопровод не работает, но кафель привезен из Вены. Плитка расписана вручную. А этот светильник из Венеции, настоящее венецианское стекло. Вам нравится цвет? Здесь вообще почти все стекло венецианское.
Она вновь рассмеялась от восторга.
- Знаете, у вас очень красивый смех, - сказал он, глядя ей в лицо. - А вот спальня, апартаменты хозяина. То есть пока это еще не апартаменты, но они здесь будут…
Он вошел, но быстро повернул назад, потому что снова попал не туда, куда хотел. Он взял ее за руку и потянул в другую сторону. Его прикосновение обожгло ее, однако это ощущение померкло перед его словами.
- Смотрите, - сказал он тихо. - Это наша спальня.
Она притворилась, что не расслышала его, и стала с наигранным равнодушием осматривать комнату, после чего кивнула.
- Она очень милая, Роберто. И очень большая.
Он выпустил ее руку и серьезно взглянул ей в глаза.
- Сегодня вы впервые назвали меня по имени. Впервые. - Он сделал неуловимое движение, словно призывающее ее.
Она растерялась и шагнула ему навстречу. Он заключил ее в объятия, его сильные руки, казалось, были созданы для того, чтобы обнимать ее. Она чувствовала, как бьется сердце у него в груди.
Он глубоко вздохнул и, зарывшись лицом в ее пушистые золотистые волосы, сказал:
- Я люблю вас, Грациелла Ди Карло. Я всегда любил только вас.
Он отстранился от нее, открыл перед ней дверь и свел вниз по лестнице, слегка поддерживая под локоть. Прикосновение его руки волновало ее, странная дрожь охватывала все ее тело.
У ворот он притормозил и указал на табличку при въезде: "Вилла "Ривера"". Они медленно ехали по направлению к городу в полном молчании. Остановив машину у ее подъезда, он выключил фары и мотор и произнес, глядя в окно:
- Я хочу познакомиться с вашими родителями.
- Мой отец умер два года назад, а мать тяжело больна, прикована к постели.
- Извините.
- А что с вашей семьей?
Он смотрел в окно и не отвечал. Когда она повернула ручку дверцы, он внезапно спросил:
- Что у вас с Марио?
- Мы поженимся этой весной. А теперь мне пора, мама будет волноваться. Она всегда дожидается меня, не может заснуть, если меня нет дома. До свидания. Вряд ли мы когда-нибудь снова увидимся. Пожалуйста, если я вам не безразлична, не пытайтесь искать встречи со мной.
Вдруг она поняла, что коробочка с кольцом до сих пор лежит на сиденье рядом с ней. Она протянула ее ему, но он покачал головой и вышел из машины, чтобы открыть ей дверь.
Он проводил ее до двери, а когда она в очередной раз попыталась вернуть ему кольцо, сделал вид, что не заметил этого, развернулся, быстрым шагом подошел к машине, сел за руль и уехал.
Она предполагала, что он все же попытается встретиться с ней, однако в течение следующих нескольких дней этого не произошло. Она боялась приходить в контору Домино, но не потому, что опасалась застать там Роберто, а потому, что опасалась там его не застать.
Пять дней спустя Домино ждал ее после работы. Он сгорал от нетерпения, потому что собирался поделиться с ней потрясающим известием - он уезжает учиться в Рим. Лучано оказал ему невероятную услугу: он взялся оплатить его обучение и открыть для него контору, чтобы он мог заниматься криминальной адвокатурой, когда сдаст экзамены. Лучано предложил ему относиться к этому как к свадебному подарку - ведь для того, чтобы содержать жену, ему понадобится много сил и средств. Домино заключил Грациеллу в объятия и радостно сообщил ей, что с затхлой конторой, где ему приходилось заключать мелкие имущественные сделки, покончено и он может продолжить обучение. Она высвободилась из его объятий, и выражение ее лица обеспокоило Домино: он ждал, что она порадуется за него, ведь для него открываются такие перспективы!
Грациелла тяжело вздохнула и натянуто вымолвила:
- А что он просит взамен? Почему человек хочет облагодетельствовать того, с кем едва знаком? Марио, неужели ты не понимаешь, что если примешь от него этот "подарок", то будешь у него в долгу всю оставшуюся жизнь? Он не станет расточать добро безо всякой причины… Неужто ты не видишь, что это за человек?
- А что тебе в нем не нравится? - пожал плечами Марио, который тоже подозревал в Лучано какую-то заднюю мысль, но предпочитал гнать от себя сомнения. - Что ты имеешь против него? Он платит за меня не просто так, я буду продолжать работать на него. Но у меня будет своя контора, и я смогу закончить обучение. - Он покраснел и, поджав губы, отвернулся от нее. - Ну и что же, что я буду ему обязан! Представляешь, сколько лет мне понадобится, чтобы выучиться, оставаясь в этой конторе? Даже если я скоплю денег на учебу, у меня не будет средств открыть свою фирму.
- Ты не знаешь его, Марио! - в гневе воскликнула она. - Откуда у него столько денег? Каким бизнесом он занимается? Ты хочешь, чтобы я без обиняков сказала тебе, что здесь дело нечисто? Нет, ты это знаешь и все равно готов взять у него деньги!
Грациелла была права: Домино почти не сомневался в том, что деньги Лучано пришли из американских мафиозных источников. Но он не мог отказаться от возможности, которая в корне изменила бы всю его жизнь.
- А что в этом плохого, Грацци? В том, чтобы хотеть преуспеть в жизни?
Она взяла его под руку, и они пошли рядом. Ей было жаль его, она подумала, что была несправедливо жестока к нему.
- Ничего плохого в этом нет, конечно. Плохо только то, что ты окажешься у него в большом долгу.
- А он мне нравится, ты же знаешь. И я доверяю ему. Хотя, может быть, он действительно таков, как ты думаешь… Теперь я ничего не понимаю.
Ее святой обязанностью было все рассказать Домино, но она этого не сделала. То, что они были знакомы с Роберто раньше, казалось несущественным, потому что они совсем друг друга не знали. Ей следовало рассказать Домино о вечере, проведенном на вилле Лучано, о кольце. Они шли, и Грациелла говорила о том, что между ними все кончено. Домино пытался переубедить ее, предполагая, что ее отказ связан с предложением Лучано. Но дело было не в этом, просто Грациелла вдруг поняла, что не любит своего жениха.
В отчаянии Домино пообещал не иметь никаких дел с Лучано, если это так много значит для нее, но добился противоположной реакции: Грациелла еще больше утвердилась в своем решении. Она осталась непреклонной к его мольбам, и Домино наконец сдался. Через неделю он уехал в Рим.
Грациелла думала о Роберто каждый день, потеряла аппетит и мучилась от бессонницы. По ночам кольцо с бриллиантом притягивало ее словно магнит. Она часто открывала коробочку, смотрела, как камень переливается в лунном свете, сердилась на себя и швыряла его в дальний ящик стола. Но ни на минуту не забывала о том, что оно там лежит. Она успокоилась только тогда, когда положила коробочку на ночной столик возле кровати.