- Пройдемте с нами, - повторил детектив. - Нам нужно задать вам пару вопросов в связи с убийством Джудит Эпстайн Бьюканан.
Книга III
Глава 15
Бывший полицейский по имени Дантцлер и его напарник следили за Джуди Бьюканан около двух месяцев. Они не знали, кто их нанял. Посредником послужил знакомый детектив, явно продажный. Дантцлер понимал, что детектив - всего лишь пешка, которая связывает его с другим человеком - тоже пешкой. Кем бы ни был заказчик, детективу вряд ли известно его имя.
Напарник, деверь Дантцлера, не имевший постоянной работы с момента возвращения из Кореи, знал и того меньше. Насколько Дантцлер разбирался в людях, он был контуженным ротозеем и бездельником, едва умеющим завязать собственные шнурки.
Боб Дантцлер составил смутное представление о ситуации и деле, которое должен провернуть, и на том успокоился. Другой бы испугался, узнав, что покровителем Джуди Бьюканан является не простой смертный, а адвокат семьи Корлеоне. Другой постеснялся бы фотографировать белую задницу Тома Хейгена, когда он трахал любовницу, а затем передавать снимки хрен знает кому. Выяснив, кто такой Том Хейген и какой властью он обладает, другой вернул бы выплаченный гонорар до последнего цента и даже больше. Другой бывший коп вспомнил бы Альберта Нери - бомбу замедленного действия, о которой слышал любой коп, - и понял, какую угрозу представляют Корлеоне, приручившие столь дикого зверя. Детективу, передавшему Дантцлеру задание, довелось столкнуться с Нери лично, дать против него показания на суде по делу непредумышленного убийства, после чего Нери выгнали из полиции и приговорили к десяти годам тюрьмы (исполнение приговора было загадочным образом приостановлено за несколько дней до того, как Нери должны были послать на север штата, в тюрьму). Однако Дантцлер не хотел знать ничего лишнего. Он толковал о проведении и принятии жизни такой, как есть. Расследовал дела и получал деньги. Выходить за пределы полномочий опасно для финансового благополучия, а также благополучия брака с молодой и алчной супругой.
Идея установить "жучок" в квартире Бьюканан пришла в голову не ему, а напарнику. Посетив двухдневный курс по электронному наблюдению в отеле "Холидей инн" в Парамусе, штат Нью-Джерси, он накупил так много шпионского оборудования, что понадобилась помощь загрузить его в машину. Напарник приобрел все махом, полагая, будто Дантцлер возместит расходы, - так оно и вышло. Джуди Бьюканан оказалась первой, на ком довелось испробовать оборудование. Шаг излишний и противозаконный. К тому времени у них накопилось достаточно информации, чтобы шантажировать Тома Хейгена. Может, даже засадить его в тюрьму, если клиент имеет нужные связи. Море фотографий, копии квитанций всего, что покупал Хейген любовнице, включая многолетнюю плату за частную больницу, где находится ее умственно отсталый сын. Желтый "Бьюик", который она водит в Лас-Вегасе, был зарегистрирован в агентстве по продаже автомобилей, наделе принадлежавшем семье Корлеоне, что Дантцлер почти смог доказать. В прошлом Бьюканан состояла в браке с автомехаником, человеком жестоким (ссоры были зафиксированы в полиции). Свирепого мужа придавило лимузином - сломался подъемник. Вдова получила страховку и вложила деньги в две холдинговые компании. Прибыль множилась невероятными темпами и была, согласно бумагам, ее единственным источником дохода.
Одна из холдинговых компаний развивала сеть магазинов на Среднем Западе, в Аризоне и Флориде. Возглавлял ее человек по имени Рэй Клеменца - сын покойного Питера Клеменцы, который якобы являлся caporegime семьи Корлеоне и крестным сыном Джузеппе Залукки, по слухам, самого могущественного гангстера в Детройте. Бизнес Клеменцы был абсолютно законным, однако вокруг было столько дыма, что незримый огонь мог подпалить Дантцлеру задницу. Другая холдинговая компания, менее успешная, занималась покупкой кинотеатров.
Джуди Бьюканан проводила большую часть времени в Лас-Вегасе, хотя часто выезжала на денек в маленькие неприметные города в сердце Америки, с одной только походной сумкой. За все платила наличными, останавливалась в городке на пару часов и возвращалась лишь с дамской сумочкой и детективным романом. Дантцлер не нашел ничего весомого, чтобы представить в суде, однако здравый смысл подсказывал - она работает курьером в преступной организации семьи Корлеоне.
Работа по Бьюканан была выполнена. Вместе с шурином Дантцлер пробрался к ней в квартиру, чтобы оправдать купленное подслушивающее устройство.
Когда бы Джуди Бьюканан ни приезжала в Нью-Йорк на свидания с Хейгеном, она почти не выходила из квартиры, которую Том Хейген специально держал для нее в доме над цветочным магазином. Если они отправлялись в город, Хейген присылал за ней машину. В противном случае Джуди ловила такси или шла пешком. Той ночью она села в привычный автомобиль, и парочка соглядатаев решила, что ее не будет как минимум час.
* * *
Джуди Бьюканан была женщиной твердой и упрямой. Несчастные случаи, приписываемые мятежному capo Нику Джерачи, - Отравленные собаки, сломанные тормоза, передозировки среди ненаркоманов, пожары, взрывы, утопления, - обычно не имели к нему никакого отношения. Большинство были действительно несчастными случаями. И все же она боялась.
Доктор выписал ей лекарство, чтобы справляться со страхом, но оно всего лишь вгоняло ее в сон. В конце концов страх перед опасностью превысил боязнь оружия. А оружие издавна повергало ее в ужас.
Что весьма забавляло ее покойного мужа. Марвин Бьюканан вырос на ранчо, а там куда ни глянь - оружие, к тому же он отслужил в армии. Однако жена отказалась держать в доме ружье, и он пошел ей навстречу, оставив охотничьи винтовки у друга. И это решение не раз спасало ему жизнь, когда Марвин избивал Джудит.
У Джуди хватило ума не спрашивать Тома Хейгена, знает ли он, каким образом мужа придавил лимузин. Ее это мало беспокоило. Времена и обстоятельства изменились. Теперь она познала вещи, ранее неведомые. Она решила, что пора обзавестись оружием для самозащиты.
В роковой день Риччи Два Ствола приехал к ней с тремя револьверами на выбор. Все были куплены легально в оружейном магазине в Бронксе - Нобилио полагал, что ими вообще никогда не воспользуются. Риччи вызвался выполнить поручение лично в угоду Тому Хейгену, а не потому, что работа требовала участия человека такого уровня. К тому же после случая, закрепившего за ним нынешнее прозвище, Риччи Нобилио питал особую любовь к оружию. В его окружении это считалось необычным, даже эксцентричным пристрастием: обычно люди убивают десятки себе подобных, не задумываясь о производителе орудия убийства. Пиетет Нобилио к пистолетам и револьверам был вызван отнюдь не их предназначением, а удовольствием от прикосновения: приятно ведь держать такую вещь в руках, гладить и, когда никто не видит, позировать перед зеркалом.
Все три пушки для Джуди Бьюканан были небольшими: одна тридцать второго калибра и две двадцать второго. Самый подходящий вариант для новичков, которые, вероятно, и стрелять не будут. Колеся кругами по кварталу, пока Джуди рассматривала оружие, Нобилио советовал взять тридцать второй. Это был простой короткоствольный револьвер, достаточно маленький, чтобы уместиться в дамской сумочке, но вполне способный убить человека. Глядя на него, Джуди робела. Сказала, ей не нравится название.
- "Ледисмит"? - удивился Нобилио. - Это всего лишь сокращение от "Леди Смит-Вессон".
- Даже если так, - не отступала она, - лучше этот.
Джуди выбрала "Марк-1" двадцать второго калибра с регулируемым прицелом и рукояткой из орехового дерева вместо стандартного черного эбонита. Нобилио выбор одобрил и добавил, что знает местечко в Бруклине - охотничий клуб "Кэррол гарденс", который принадлежит его друзьям. Предложил отвезти ее туда и научить стрелять. Не откладывая дело в долгий ящик.
- Лови момент. - Риччи подмигнул, направив на нее два указательных пальца.
Джуди охватила паника.
Она едва знакома с Риччи Нобилио. Даже если он действительно друг Тома, кто поручится, что Том не хочет убить ее? Мысль не выходила из головы. Джуди ему мешает, она делает плохие вещи в постели и в жизни, она слишком много знает. Джуди изо всех сил старалась ничем не интересоваться, но это еще не значит, что ее не попытаются убить просто из-за сведений, которые могли к ней попасть. Разум ее затуманился. Стало тяжело дышать. Она сидела в машине рядом с гангстером. Водитель, без сомнения, тоже гангстер. Человек с глазами навыкате и прилизанно-черными волосами, в дорогом костюме, пытается заманить ее в Бруклин. В охотничий клуб. Явная ложь. Какой может быть охотничий клуб в Бруклине? Она плохо знала тот район, но на память пришла строчка знаменитого писателя: "Только мертвые знают Бруклин". Джуди задрожала.
Ее хотят убить.
Нобилио взял со стола револьвер.
- Том любит меня! - выпалила она. Про любовь они с Томом шептали друг другу в темноте. Благоразумие не позволяло говорить об этом днем или по-настоящему верить. Ей больше нечего было сказать, чтобы спасти себя. - Вам ведь это известно?
Риччи Два Ствола выпятил нижнюю губу и покачал головой. Кто знает такие вещи?
- Прошу вас, - произнесла Джуди. - Я хочу поехать домой прямо сейчас. Немедленно.
К ее удивлению, Нобилио пожал плечами и велел водителю делать, как она просит.
Водитель тотчас повиновался, а Риччи зарядил барабан.
- Если придется воспользоваться револьвером, - спокойно проговорил он, - старайтесь целиться в живот или, э-э, как это… В область паха. Главное - подальше от груди. Голова - хорошая цель, если вы находитесь очень, очень близко, но для этого надо четко знать, чего вы хотите.
Джуди по-прежнему ждала, что он застрелит ее.
Не в первый раз она ожидала смерти и опять ошибалась.
Когда они подъехали к дому, Нобилио передал ей документы на оружие.
- Если передумаете или вам разонравится револьвер, да и вообще, звоните. Можете сдать его обратно. Спросите Родни, назовете мое имя и сможете поменять его на любой другой.
Риччи отдал Джуди револьвер и еще раз показал, как давить на спусковой крючок.
- Метить в область паха, так? - спросила она и прикусила губу, стараясь дышать равномерно в надежде вернуть спокойствие.
- Да, мэм.
- Если отстрелить мужчине яйца, это наверняка обезоружит его.
Нобилио покраснел. Не слишком приятно слышать такое от женщины.
- Да, мэм, - подтвердил он. - Такое случалось.
Джуди безрадостно рассмеялась, опустила револьвер в сумочку и вышла из машины. Старик, владевший цветочным магазином прямо под ее квартирой, запирал дверь.
- Томас Вулф, - пробормотала она.
- Что, мэм?
- "Только мертвые знают Бруклин", - произнесла Джуди. - Это он написал? Или кто другой? Может, Харт Крейн?
Нобилио вопросительно пожал плечами.
- Не берите в голову, - сказала она.
Машина подождала у обочины, пока Джуди входила в дом.
- Думаешь, ты лучше меня? - пробурчал Риччи, не отводя взгляда от двери.
- Что? - спросил водитель.
- Ох уж эти женщины. - Нобилио покачал головой.
- Могу рассказать пару невероятных историй, - предложил водитель.
- Не надо. Перекусить не хочешь?
* * *
Джуди Бьюканан отсутствовала меньше пятнадцати минут: необъяснимый промежуток времени, по крайней мере с точки зрения частных детективов.
Они находились в квартире пять минут, когда услышали, как в замке поворачивается ключ. Через мгновение зашла Джуди.
Она достала револьвер и отбросила сумочку.
Напарник Дантцлера поставил торшер, встал, наклонил голову и посмотрел на оружие так, будто не знал, для чего оно предназначено. Револьвер был нацелен ему в пах.
Джуди глядела на мужчину, словно перед ней призрак, вызванный иррациональными страхами.
Дантцлер в спальне устанавливал "жучок" под комод. Он выдвинул ящик и принюхался к запаху ее белья. Услышав скрип двери, выбежал в коридор. Дантцлер понятия не имел, что будет делать.
При виде второго мужчины Джуди закричала, спустила курок, резко повернулась к Дантцлеру и выстрелила еще дважды.
Невредимый детектив метнулся к ней, но тут раздался еще один выстрел.
Женщина рухнула на пол.
Дантцлер откатился от нее, увидел кровавое месиво на месте лица и отвернулся. К горлу подступила тошнота.
Он поборол приступ, сел и посмотрел на напарника. У того из раны на щеке струилась кровь. Правая рука неестественно повисла.
- Что это за черт? - спросил Дантцлер.
- Твою мать! - выругался напарник.
- Ты мог убить меня.
- Твою мать! - повторил тот.
- Ты в порядке? У тебя лицо…
- Я в порядке. - Шурин коснулся щеки, где ее оцарапала пуля, и уставился на окровавленные пальцы.
Дантцлер снова взглянул на убитую. Может, Том Хейген и подонок, который ее просто использовал, но на свете есть люди, любящие эту женщину. Дантцлер выяснил, кто они. Мать по имени Рут, медсестра на пенсии, живет во Флориде в милом трейлере, и стены его увешаны фотографиями дочери всех возрастов. Или умственно отсталый сын Филипп, который сияет от радости каждый раз, как его навещает мама. Даже сам Дантцлер привязался к ней. Он не раз видел ее обнаженной, но только теперь, испытывая тошноту от медного запаха крови и комков розового мозга, понял, что ощущает себя ее защитником. И не мог поверить, что ее больше нет.
- Хера с два ты в порядке, - сказал Дантцлер.
Голова не соображала. Надо включать мозги. Следует унести отсюда тело. Преступления с трупами, найденными на улице, раскрываются в два раза реже.
- Мы вынесем ее по задней лестнице, - решил он.
- Иди ты к черту, Боб! - Напарник поднял револьвер.
- О, замечательно. Пристрели меня. Прекрасная идея. Опусти револьвер, тупица, пока не поранился.
Шурин не шевельнулся. Ему и раньше приходилось убивать, десятки мужчин и, случайно, нескольких женщин. Но то было в Корее. Он старался забыть о Корее, хотя воспоминания не отступали. А тут такое.
- Брось револьвер, слюнтяй! - велел Дантцлер.
Неужели весь тот вздор, что он молол о провидении, правда? Напарник устал не только от Дантцлера. Ему осточертело многое.
- Я мог убить тебя, - сказал он.
Дантцлер рассмеялся.
- Мало ли вещей, которые могли произойти. Но никогда не произойдут.
Напарник уронил револьвер на пол и заплакал.
Дантцлер схватил револьвер и сорвал "жучок" с лампы. Они были в перчатках, поэтому отпечатки пальцев - не проблема.
- Поднимайся, - велел он шурину. - Я не собираюсь нести тебя.
Тот не двинулся с места.
В висках у Дантцлера стучало. Голова по-прежнему не работала. Времени мало. Тело убрать не получится. Надо убираться. Он усадил напарника в кресло и сунул ему в рот ствол. Бедняга толком не сопротивлялся.
- Все будет выглядеть так, будто ты убил ее, а затем себя. Или вставай и уноси задницу.
Шурин перестал плакать.
- Уадно, - произнес он с дулом во рту.
- Вот и молодец.
Через несколько кварталов, убедившись, что их никто не преследует, Дантцлер остановил машину у телефонной будки. Напарник остался в салоне - он опять плакал, на этот раз бесшумно. На это было жутко смотреть. Дантцлер отвел взгляд.
На револьвере отпечатки ее пальцев. И все. В квартире кровь напарника, и надо надеяться, у него не редкая группа. А так они не оставили никаких следов. Дантцлер был почти уверен, что никто не видел, как они выходили. От дома за ними определенно никто не ехал, а сам автомобиль был припаркован через две улицы, на достаточном расстоянии, чтобы гипотетическому преследователю пришло в голову записать номер. Все будет хорошо. Боб Дантцлер сделал глубокий вдох и снял телефонную трубку.
Глава 16
- Исчезни из города! - пролаяли в трубку. - И никогда не возвращайся!
- Никогда? - удивился Дантцлер. - Понимаю, случилась накладка, но все не так уж страшно…
- Слушай, тебе крышка, - сказал посредник. - Делай, что хочешь. Мне надо идти замаливать твой грех.
Посредник повесил трубку, выбежал на улицу к телефонной будке на углу и набрал номер, который числился, согласно справочнику, за домом приходского священника несуществующей католической церкви в Бруклине.
Звонок раздался в охотничьем клубе "Кэррол гарденс".
Ответил сам Таракан Момо. Они соблюдали меры предосторожности с телефонной связью, хотя в том не было надобности. В здании находился только Момо. Эдди Парадиз велел ему оставаться там во время собрания Комитета и "охранять крепость". Сумасшедший засранец. Эдди слишком уж быстро вжился в роль босса.
- То, что произошло, - спросил Момо, - она сама с собой сделала?
- Не совсем так.
- Спасти еще возможно?
- Как мне сообщили, нет.
- Как тебе сообщили, - повторил Момо. - Ты ведь знаешь, как подбирать людей, а? Лучшие из лучших, цена не вопрос. И тут такое. Я разочарован в тебе. Совершенно разочарован.
- Это был несчастный случай.
- Несчастных случаев не бывает с людьми, которые видят в них личный вызов, - сказал Таракан, процитировав часть кодекса семьи Корлеоне. Он сам впитал эту истину, узнав ее от дяди Салли.
- Они - не те люди, - объяснял детектив.
- А они те люди, которые выполняют порученную работу?
- В смысле?
- Нанятые тобой гении сделали фотографии, раздобыли сведения? Доказательства? То, за что им заплатили.
- Конечно, - сказал посредник, хотя не был уверен. - Само собой разумеется.
- Улики до сих пор у них или у тебя?
- У них, - признался он, - но я могу забрать.
- Есть свидетели? - спросил Момо.
- Сомневаюсь. Надо будет проверить.
Момо уставился на телефон.
- Ладно. Быстро смотайся туда и сразу перезвони мне из автомата.
Он сделал глубокий вдох и позвонил Нику Джерачи.
Делать это из охотничьего клуба было рискованно, но задача отслеживать звонки лежала на самом Момо.
* * *
В Акапулько был полдень.
Голос Джерачи звучал странно, хотя, возможно, дело было в качестве связи. Даже если сказывалось сотрясение мозга - или иные побочные эффекты нынешнего состояния, здоровья, - соображение Ника Джерачи работало четко как никогда. Не пришлось повторять ни слова, и Ник без раздумий принял решение, до которого его преданный солдат сам не дошел бы. Первым делом Джерачи спросил, началось ли собрание комитета.
- Да, - сообщил Момо. - Около часа назад.
- У нас есть доказательства их связи? Фотографии, квитанции и так далее?
- Да, - ответил Таракан, надеясь, что это действительно так.
- Не в обиду бедной женщине, - сказал Джерачи, - но карты легли удачно.
Момо не понимал, отчего Ник так боится обидеть какую-то грязную шлюху, однако промолчал.
- В каком плане удачно?
- Даже если не получится пришить дело нашему другу адвокату, - пояснил Джерачи, - факт принесет немало вреда как ему, так и его, э-э, братишке. Если повернуть дело правильно, организация даже не пострадает. Поначалу да. А в итоге нет.
Таракан улыбнулся. Он сразу все сообразил. Для Ника это дорога обратно. Они ослабят Майкла так, что близкое окружение усомнится во всемогуществе собственного босса, а потом - для блага семьи - прижмет его к стене. Или отодвинет в сторону.