Николай Владимирович Богданов - один из старейших советских писателей. Он автор многих книг для детей и взрослых, получивших горячие признания читателей. Эта книга "Когда я был вожатым" - почти забытая повесть о первых пионерах, решивших пожить на каникулах в "диком" лагере. Это, пожалуй, самая непосредственная и наименее идеологизированная из всех книг, написанных о пионерском движении. Она рассказывает о том, как весело жили и трудились ребята в самодеятельном пионерском лагере на полном самообслуживании, приучаясь к труду под руководством своего вожатого, о первых романтических годах пионерского движения.
Содержание:
Николай Богданов - Когда я был вожатым 1
Как мы спорили 1
Как я стал вожатым 2
Как мы доставали горн и барабан 2
Как мы штурмовали Перекоп 3
Как мы принимали в пионеры Буденного 3
Как мы агитировали родителей 4
Как нас наказали "показательные" 5
Как мы вышли в поход 5
Как была прославлена щедрость Игорька 6
Какое наслаждение<p>- самим построить себе жилье! 7
Как нам повезло, что с нами дядя Миша 7
Как это чудесно<p>- самим добывать себе пищу! 8
Как мы агитировали батрачонка Ваську 9
Как ходили наши фуражиры 9
Как мы били кулаков редиской 10
Как мы отстаивали свою свободу 11
Как мы подружились с человеком, достающим звезды с неба 13
Как мы выяснили, для чего жить на свете 14
Как мы играли в городки 14
Как мы нашли эмблемы и символы, и как возник "ПИЛ" 15
Как мы готовились к "РД" - И как нам мешали "ЧП" 15
Как мы "уговаривали" щуку 17
Как мы удивили и победили 18
Как Рая тонула 19
Как май пионерский постигал добро и зло 20
Как появился "СОС" 20
Как нам навязали войну 21
Какое канительное дело<p>- война 22
Как мы осуществили операцию "Мокрый пудель" 23
Как нас удивили французы 24
Как мы соревновались 25
Как мы просвещали несознательных и боролись против суеверий 26
Как мы сотворили чудо 26
Как мы огурцом "зарезались" 27
Как отвечала Крупская на живые письма 28
Как меня топили и вытаскивали 29
Как обсуждали дневник Раи 29
Как был разрушен "Карфаген" 30
Как приятно править кормовым веслом 31
Как готовилось бегство пленных 31
Как появляется чувство дружбы 32
Николай Богданов
Когда я был вожатым
Как мы спорили
Нет, ты не прав!
- А я с тобой не согласен!
- Весь смысл пионерского движения в организованности сверху!
- А я за широкую самодеятельность ребят.
- Но это же анархия, зачем тогда вожатые? Мы же призваны руководить.
- Но не водить за руки. Мы не поводыри, а вожаки!
- Не понимаю разницы…
- Поводырь водит робких слепых, которые без него ни шагу, а вожак ватагу удальцов.
- Ха-ха-ха! Договорился: вместо юных пионеров<p>- юные запорожцы. Пойми, ведь это же дети.
- Нет, наши ребята не дети, а мы для них не няньки, а товарищи!
Сколько же мы тогда спорили, вожатые первых пионерских отрядов! Особенно я с Вольновой. На курсах нас так и прозвали "друзья-враги". Мы всегда занимали крайне противоположные позиции.
Если я говорил:
- Надо всячески поощрять выдумки ребят.
Она тут же вскрикивала:
- Какие выдумки? Мало ли что они напридумывают!
Мы должны им прививать только то, что нужно для людей будущего, ведь им при коммунизме жить!
- Что значит жить при… чем-то, при ком-то? Это приживальчество. Наши отцы не жили при капитализме, а боролись против капитализма. А ребята будут строить коммунизм, а не жить при нем, как иждивенцы!
- Ну знаешь, основное уже будет построено. Их надо подготовить к тому, чтобы пользоваться плодами коммунизма. Быть здоровыми, сознательными, дисциплинированными… Гармоничными во всем.
- А конкретно: пуговицу они должны будут уметь пришить? Обед приготовить? Обувь починить?
- Вот смешно! Вот отсталые понятия! Да в будущем, может, и одежда-то будет без пуговиц. Обед заменит какая-нибудь одна пилюля. И вообще за людей все будут делать машины!
- А людям и делать будет нечего! Вот здорово! Нам нужно готовить в основном бездельников!
- Не бездельников, но людей, у которых, конечно, будет больше свободного времени, чем у нас… Надо им прививать любовь к спорту, к музыке, к театру.
- А к труду? Ведь основа всего<p>- труд.
- Но не к такому, как теперь, ведь они будут уже не рабочими. Само слово это отомрет. Они будут командирами техники, властелинами машин…
- Не люди, а боги!
- Не доводи до абсурда. Не боги, конечно, но и не люди по нашему подобию…
- А по какому же?
- Вот в этом-то и сложность. Мы<p>- люди, у которых еще много от старых навыков, от прошлого, - должны воспитать людей будущего, привить им высшие навыки.
- Я бы с удовольствием привил им и мои старые навыки<p>- умение косить, пахать…
- Ну вот, - смеялась Вольнова. - я же говорю, любовь к анархии<p>- это у тебя от крестьянской стихии, в которой ты провел неорганизованное детство: скакал на неоседланных лошадях, когда человечество давно освоило седло и стремена, глотал дым костров, когда есть электричество, пил ключевую воду, не имея понятия, что есть водопровод. Какие же навыки принесешь ты людям будущего?
- Комсомольскую боевитость.
- Лучше бы организованность!
- Только не на скаутский манер!
Тут Вольнова всерьез обижалась. Она ставила себе в заслугу, что, участвуя в скаутском движении, помогла взорвать изнутри и разоблачить эту организацию воинствующих буржуйских сынков. И считала, что нам нужно перенять немало полезного, что было у скаутов: их военизированные игры, методы физической закалки, строгую дисциплину, основанную на подчинении младших старшим. Я же считал, что нам у буржуйских сынков учиться не следует, у нас свои, комсомольские традиции есть.
- Боюсь, что не выйдет из тебя настоящего вожатого, который смог бы готовить людей будущего, если ты будешь ориентировать их на прошлое.
- Послушай, Соня…
- Сколько раз я тебе говорила, что Соня<p>- это от слова "сон", а мое имя от греческого слова "софия", что значит "мудрость". Ударение на букве "и". Ни в коем случае не Софья и не Софа, это тоже противно, что-то от софы, сафьяна, дивана…
- А вот у Грибоедова<p>- Софья.
- Запомни: родители назвали меня не в честь этой размазни, а в честь революционерки Софии Перовской.
Это тебя неизвестно почему назвали Николаем, с таким же успехом могли назвать Иваном или Петром.
- Ишь какая ты организованная!
- Да, я была задумана, и создана, и воспитана как гармоничный человек будущего. У меня все не случайно, и фамилия Вольнова свободно избрана моими родителями.
Это их партийная кличка. Конечно же, не случайно, а в результате тщательного отбора мой отец<p>- человек очень красивый физически и морально<p>- выбрал мне в матери женщину красивую, здоровую, уравновешенную, с соответствующим интеллектом. И вот результат!
София Вольнова становилась в позу, давая собой любоваться. И здесь наш спор прекращался. Красива она была бесспорно. Без единого недостатка. Высокая, стройная, сильная, гибкая. Лицо словно выточенное по классическим пропорциям. Высокий лоб, прямой тонкий нос, идеального овала подбородок. Прибавьте к этому гриву золотых волос, горделивую посадку головы и светящиеся смелым умом глаза. Арабский конь<p>- среди копытных.
Лебедь<p>- среди птиц.
- Придется мне взять над тобой шефство, - говорила она снисходительно.
- Давай просто дружить, - предлагал я.
- Дружить? Это же отсталое понятие. Дружба двоих отделяет их от коллектива. Дружба внутри одного коллектива противопоставляет его всему обществу.
- Ну, София, это уже софизм, софистика, мудрствование лукавое! Как же это жить без дружбы?
- Нет, нет, вот шефство<p>- другое дело. Здесь передовой помогает отстающему, и это на пользу всему обществу.
Шефство надо мной она взяла еще на курсах пионервожатых, где я был простым слушателем, а она читала нам лекции о воспитании подростков.
Как я стал вожатым
После окончания курсов нас распределили по московским районам. Мы с Вольновой попали в Бауманский.
Завом райбюро пионеров был здесь Павлик<p>- так его все звали. Этот веселый парень, никогда не снимавший кепки, со всеми был на "ты", и любимое слово у него было "поддерживаю".
Когда Вольнова доложила ему свой план действий, который составила заранее, Павлик весело сказал:
- Замечательно. Поддерживаю. Действуй!
И она принялась действовать. Отправилась в лучшую опытно-показательную школу имени Радищева, взяла списки учащихся, отобрала отличников, в первую очередь детей коммунистов, и предложила им записаться в отряд.
- Кому же, как не вам, быть пионерами? Дети коммунистов должны быть примером для детей беспартийных родителей.
А учителям сказала:
- Всех ребят мы сразу охватить не сможем, я отберу тех, кого сочту нужным.
Так она создала пионерский отряд весьма разумно, действуя, как всегда, строго логично и продуманно.
Я же, как неисправимый романтик, поддался стихийному влечению сердца. Понравилось мне, что где-то в районе, в каком-то Гороховом переулке, в школе, которая держала рекорд по количеству разбитых окошек, собрался самостийный пионерский отряд. Совет отряда написал Павлику письмо, требуя прислать вожатого, "какой у вас самый лучший, а то не примем".
Вот к этим дерзким ребятам я и явился.
Школа оказалась непривлекательной, обшарпанной.
Переулок кривой, с выбитым булыжником. В начале его, у Садово-Черногрязской, стояли черные, закопченные котлы для варки асфальта, и около них, одетые в грязное тряпье, копошились беспризорники.
Учителя встретили меня неласково.
- Мы считаем организацию отрядов при школе нецелесообразной, - сказал завуч, - будет отвлекать учащихся от занятий.
А ребята<p>- еще круче.
- А почему ты пошел в вожатые? - спросил серьезный паренек, не умеющий улыбаться.
И десятки любопытствующих глаз уставились на меня со всех сторон.
- Да мне само слово понравилось. Важное, уважительное такое: вожатый, вожак.
- Расскажи о себе. Кто такой и почему к нам послали?
Пришлось рассказать о своем комсомольстве. Об участии в борьбе с бандитизмом. О том, как создали мы первые ячейки на селе. Как боролись с кулаками. Как с оружием в руках добывали спрятанный ими хлеб, снабжая голодающую Москву. А потом по призыву Ленина "Учиться, учиться и учиться" приехали в столицу на учебу по комсомольским путевкам.
- Подойдешь в вожатые. Давай голоснем, ребята!
- Нет, постойте, - заявил я, - теперь расскажите, кто вы такие. Может, вы мне не подойдете.
Ребята были озадачены.
- Костик, давай… Ты председатель совета отряда, тебе первому. Котову слово!
- Я сын рабочего, - сказал Костя.
- А мать<p>- торговка! - тут же добавила девчонка, стриженная под мальчишку, и какой-то паренек показал жестом, что ей нужно отрезать язык.
- Ну и торговка, что же тут такого? Нам жить нечем.
Отца моего беляки зарубили под Воронежем… Вот мать и торгует. У Перовского вокзала, в обжорном ряду, студнем… Кому нужно<p>- пожалуйста!
Дружный хохот покрыл эти слова. Но сам Котов не улыбнулся.
- А ты кто? - спросил я стриженую.
- Я вожатая звена "Красная Роза", Маргарита.
- Бывшая Матрена, - пискнул узкоплечий, большеголовый мальчишка и тут же присел, получив от девчонки щелчок в макушку.
- Ну да, буду я еще носить поповское имя. Мне его без моего согласия дали. Хочу<p>- и буду Маргаритой, и никто мне не запретит! А кто назовет по-старому, тот получит!
- Она вожатая, потому что у нее мать вагоновожатая! - пискнул опять паренек и спрятался под парту.
На все эти шутки снисходительно поглядывал важный, толстый пионер в очках.
- Уйми своего Игорька, доктор! А то мы ему живо ежиков наставим.
- Почему он доктор? - спросил я. - Потому что в очках?
- У него отец тоже доктор.
- Доктор паровозов, - важно ответил толстяк.
- Просто слесарь по ремонту паровозов, это он важничает! - закричали девчата.
Выяснилось, что доктором прозван Ваня Шариков, вожатый звена "Спартак".
- У нас две Раи<p>- одна маленькая, другая большая…
Вот она, самая толстая. Из нее маленьких две получится.
- Рая-маленькая сама пришла, а большую папа привел.
- Чтобы похудела!
- Чтоб ее коллектив воспитал, а то она очень рыхлой растет… Одни мечты и никакой инициативы. А теперь время не то… не для таких.
- И две Кати у нас<p>- одна беленькая, другая черненькая.
Всех я в тот раз не запомнил, конечно. Народец, как видите, разношерстный. В основном дети городской бедноты. Что же их собрало вместе? И я спросил, почему они хотят быть пионерами и что думают делать.
- Насчет почему пионеры<p>- это понятно: хотим быть передовыми. Не ждать, пока вырастем, сейчас действовать… А вот как<p>- мы еще не знаем…
- А я знаю! - выскочил очень чистенько одетый мальчишка с нарисованными химическими чернилами усами. - Давай, вожатый, подготовимся… сухарей там, оружие<p>- и на подпольную работу в Германию. Мы маленькие, через границу проскользнем<p>- шуцманы нас не заметят… А с немцами чего проще геноссен, ауфвидерзеен!
- Да не слушайте, это Франтик, фантазер, - оттащила его девочка сильной рукой. - Лучше всего агитпоход.
На смычку с деревней!
- Мальчишкам даешь экспедицию на басмачей! В горы, разведчиками… А девчонки пусть на борьбу с паранджой<p>- раскрепощать женщин!
- Да постойте вы, пусть вожатый скажет.
Многие бы заткнули уши от такого шума. Но я, как старый комсомольский активист, находил в этой бурливой стихии особую прелесть, это напоминало мне начало нашей комсомолии. Давно ли мы сами были такими!
С улыбкой посматривал на меня и на ребят взрослый человек, сидевший в сторонке у окна и ни во что не вмешивавшийся.
У него было темное, продубленное какими-то нездешними ветрами лицо и белые как снег волосы.
- Все правильно, - сказал я, - но все в свое время, а сейчас посмотрим, умеете ли вы ходить строем. А ну, на линейку строиться! Шагом марш!
Вышли ребята в старинный парк, прилегающий к школе, построились на влажной тропинке в тени больших лип.
Стою перед строем, объясняю законы юных пионеров, рассказываю про обычаи и замечаю<p>- некоторые ребята поджимают под себя ноги<p>- то одну, то другую.
- Чего это вы, как журавли на болоте?
- Тропинка холоднющая, пятки зябнут.
Вижу<p>- многие босиком.
- Вы что, обувку дома забыли?
Молчат босоногие, застеснявшись.
- Родители не дали. Говорят, обувка нужна в школу ходить, ее беречь надо, - важно сказал Шариков, посмотрев на свои заплатанные ботинки.
Переглянулись мы с седым человеком<p>- бедновато, мол, живут еще наши люди, детскую обувочку чиненую-перечиненую берегут! Учти, мол, говорил его взгляд. Я учел и, оставив словесность, переключился на разминку.
- По тропинке бегом, марш!
Полюбовавшись на ребят, раскрасневшихся после бега, и, очевидно, решив, что я овладел стихией, седой человек, как-то незаметно пожав мне в локте руку, ушел.
Это был прикрепленный к отряду от райкома партии старый коммунист Михаил Мартынович Агеев. Все его звали дядей Мишей.
Как мы доставали горн и барабан
Итак, за меня проголосовали единогласно и я вступил в командование пионерским отрядом в качестве вожатого.
Школа, при которой жил мой отряд, оказалась одной из беднейших в районе. У нее не было никаких шефов.
Ребятам некому было подарить даже барабан. Не было горна. А без этого какой же пионерский отряд!
Идеи и способы достать барабан возникали у наших бойких ребят самые неожиданные, простые и фантастические. Вот, например, при помощи перышек и… семечек.
В то время два бича терзали школу: игра в перышки и лущение семечек.
Еще с голодных времен укоренилась эта привычка<p>- грызть семечки, чтоб обмануть голод. И ребята грызли их везде и всюду, даже во время уроков. Послушаешь, учительница что-то объясняет, а в классе стоит сплошное пощелкивание, как треск кузнечиков. А игрой в перышки увлекли их беспризорники до того, что школьники играли, спрятавшись под партами.
Пионеры решили объявить этим порокам беспощадную борьбу.
- Знаешь, вожатый, мы что придумали, - заявил мне на совете отряда Франтик, - обыграть всех наших беспартийных ребят дочиста и все выигранные перышки продать соседней школе. Вот и деньги на барабан!
- Не годится.
- Ну, тогда вынуть у всех грызунов семечки из карманов, сделать такой внезапный налет. А реквизированные семечки<p>- на базар. Вот Костя, его мать нам и продаст, - предложил Шариков.
- Опять не то.
- Ну, вожатый, почему "не то"? У нас же шефов-то нет. Хорошо вон отрядам при заводах, при фабриках, там отцы отработают смену-другую в пользу отряда, вот и все!
- А почему бы, ребята, нам самим не заработать?
Я все ждал такого предложения. Мы, студенты, когда не хватало стипендии, поступали просто: шли на товарные станции, на склады, работали грузчиками. У нас были свои студенческие артели. Конечно, детский труд у нас запрещен. Но видел я, как нанимались мыть и очищать товарные вагоны женщины из городской бедноты и им помогали девчонки.
Может быть, и пионерам можно в виде исключения заработать себе на горн и барабан.