* * *
- Я так и знала, что он из странных! - прощебетала Оливия.
- Ничего такого ты не знала, - возразил Енох. - Ты только думала,что он странный.
- Я понять, что вы странный, как только увидеть вас, - произнес складывающийся человек. - Но вас должны уже давно поймать. Как вам удалось избежать?
- Просто мы изобретательные, - сообщил ему Хью.
- Он хотел сказать удачливые, - уточнил я.
- А самое главное - очень голодные, - заявил Енох. - У вас тут имеется что-нибудь съестное? Я готов съесть эму-рафа.
При упоминании о еде мой живот заворчал диким зверем. Все мы в последний раз ели в поезде, когда ехали в Лондон. Мне показалось, что с тех пор прошла целая вечность.
- Конечно, - кивнул складывающийся человек. - Сюда, пожалуйста.
Мы пошли вслед за ним по коридору.
- Так расскажите же нам об этой вашей странной армии, - попросила его Эмма.
- Мы уничтожим тварей и отнимем у них то, что принадлежать нам по праву. Мы наказать их за похищение наших имбрин.
Он открыл одну из дверей и провел нас через разгромленный кабинет, в котором на полу и под столами спали люди. Осторожно обходя спящих, я узнал в некоторых из них людей, которых мы встретили на ярмарке. В частности, здесь были некрасивый мальчик из балагана и кудрявая заклинательница змей.
- Они все странные? - спросил я.
Скадывающийся человек кивнул.
- Мы спасали их из других петель, - пояснил он, придерживая для нас дверь в соседнюю комнату.
- А вы? - заинтересовался Миллард. - Откуда приехали вы?
Складывающийся человек вывел нас в вестибюль, где мы могли побеседовать, не мешая спящим. Это была просторная комната, главной отличительной чертой которой были две огромные деревянные двери, испещренные десятками изображений птиц.
- Я приехать из страны застывшей пустыни за Ледяной Пустошью, - сообщил он нам. - Сто лет назад, когда пустоты едва родиться на свет, они первыми напасть на мой дом. Уничтожить все. Всех в деревне убить. Старая женщина. Младенец. Всех. - Он коротко взмахнул рукой, продемонстрировав рубящее движение. - Я прятаться в маслобойке, дышать через соломинка, а мой брат убили в том же доме. Потом я ехать в Лондон, чтобы спастись от пустот. Но они тоже приезжать.
- Это ужасно, - прошептала Бронвин. - Я так вам сочувствую.
- Когда-нибудь мы отомстить, - с потемневшим лицом ответил он.
- Вы об этом уже говорили, - напомнил ему Енох. - Сколько людей сейчас в вашей армии?
- Пока шесть, - ответил он, кивнув на комнату, из которой мы только что вышли.
- Шестеро?! - ахнула Эмма. - Вы говорите о… них?
Я не знал, смеяться мне или плакать.
- С вами будет уже семнадцать. Мы быстро растем.
- Эй, эй, эй, - покачал головой я. - Мы приехали сюда не для того, чтобы вступать в какие-то армии.
Человек окинул меня взглядом, способным вызвать оледенение в аду, после чего распахнул двойную дверь.
Вслед за ним мы вошли в большой зал, посреди которого стоял массивный овальный стол с отполированной до зеркального блеска крышкой.
- Это то самое место, где заседает Совет Имбрин, - произнес складывающийся человек.
Со всех стен на нас смотрели портреты странных людей древности. Они не висели там в рамах, а были написаны прямо на стенах при помощи масла, угля и восковых карандашей. Ближе других ко мне было изображение лица с широко раскрытыми глазами и открытым ртом, в котором находился настоящий действующий фонтан. Вокруг рта по-голландски был написан какой-то девиз, который тут же перевел расположившийся рядом со мной Миллард.
- "Изо рта наших старейшин бьет фонтан мудрости".
Рядом была другая надпись, на этот раз на латыни: Ardet nec consumitur.
- Горит, но не сгорает, - перевела Мелина.
- В яблочко, - заметил Енох.
- Мне не верится, что я в самом деле здесь, - вздохнула Мелина. - Я столько лет изучала это здание, что оно мне даже снилось.
- Это всего лишь комната, - заметил Енох.
- Возможно, для тебя это так. Но для меня это сердце целого мира странных людей.
- Сердце, которое вырвали из груди, - произнес чей-то голос, и, подняв глаза, я увидел шагающего к нам клоуна. Того самого, который преследовал нас на ярмарке. - Мисс Галка стояла там, где стоите вы, когда они ее схватили. Мы обнаружили на полу целую гору ее перьев. - В речи клоуна явственно слышался американский акцент. Он остановился в нескольких футах от нас и принялся разглядывать, жуя и поставив одну руку на пояс. - Это они? - спросил он у складывающегося человека, ткнув в нас ножкой индейки. - Нам нужны солдаты,а не детишки.
- Мне сто двенадцать лет! - заявила Мелина.
- Да, да, я все это уже слышал, - кивнул клоун. - Кстати, я понял, что вы странные, заметив вас с противоположного конца ярмарки. Я еще не видел компании странных людей, странность которых настолько бросалась бы в глаза.
- Я сказал им то же самое, - хмыкнул складывающийся человек.
- Как они добрались сюда из Уэльса, не угодив в лапы тварей, - это выше моего понимания, - произнес клоун. - Я бы даже сказал, что это подозрительно. Вы уверены, что один из вас не является тварью?
- Да как вы смеете! - возмутилась Эмма.
- Вообще-то, мы им попались, - гордо заявил Хью. - Но твари, которые нас схватили, не прожили достаточно долго, чтобы иметь возможность этим похвастаться.
- Ага, а я король Боливии, - кивнул клоун.
- Это правда! - рявкнул Хью, и его лицо налилось кровью.
Клоун вскинул руки.
- Хорошо, хорошо, малыш, успокойся! Я уверен, что Королек не впустила бы вас сюда, если бы вы не были настоящими. Давайте дружить. Пойдемте, я угощу вас индюшиными ножками.
Уговаривать нас ему не пришлось. Мы были слишком голодны, чтобы долго на него обижаться.
Клоун подвел нас к столу, заваленному едой - теми же орехами и жареным мясом, запах которых дразнил нас на ярмарке. Столпившись вокруг стола, мы начали без зазрения совести насыщаться всем, что на нем лежало. Складывающийся человек съел пять вишен и кусочек хлеба, после чего объявил, что еще никогда так не объедался. Бронвин расхаживала вдоль стены и грызла ногти, снедаемая тревогой, не позволявшей ей даже поесть.
Когда с обедом было покончено, а стол превратился в поле битвы, заваленное обглоданными костями и покрытое жирными пятнами, клоун откинулся на спинку стула и произнес:
- Итак, странные дети, может, поделитесь своей историей? Что привело вас сюда из самого Уэльса?
- Мы хотели помочь своей имбрине, - вытерев губы, ответила Эмма.
- А когда ей помогут? - не унимался клоун. - Что тогда?
Я увлеченно вымакивал остатки соуса кусочком хлеба, но, услышав эти слова, поднял голову и посмотрел на клоуна. Очевидность его вопроса удивила всех, и я не мог поверить, что никто из нас не успел задаться им раньше.
- Не говори так, - попросил Гораций. - А то сглазишь.
- Королек настоящая волшебница, - отмахнулся клоун. - Вам не о чем волноваться.
- Я надеюсь, что вы правы, - вздохнула Эмма.
- Ну конечно, я прав. Итак, какие у вас планы? Понятное дело, вы останетесь и присоединитесь к нашей борьбе, но я не понимаю, где вы будете спать. Только не со мной. У меня комната на одного человека, и исключения я делаю очень редко. - Он посмотрел на Эмму и поднял бровь. - Обрати внимание на то, что я сказал редко.
Все принялись разглядывать картины на стенах или поправлять воротнички. Все, кроме Эммы, лицо которой стремительно обретало один из оттенков зеленого. Возможно, наш врожденный пессимизм не позволял нам по-настоящему верить в успех, из-за чего нам и в голову не приходило думать о том, что мы станем делать, если и в самом деле спасем мисс Сапсан. Возможно, напряжение последних дней было таким непреходящим и сильным, что у нас и возможности такой не было. В любом случае вопрос клоуна застал нас врасплох.
Что, если у нас действительно все получится? Что мы станем делать, если через мгновение в комнату войдет мисс Сапсан, такая, какой мы привыкли ее видеть?
Наконец за всех ответил Миллард:
- Полагаю, мы снова вернемся на запад, туда, откуда явились. Мисс Сапсан могла бы сделать нам другую петлю. Такую, в которой нас никогда не найдут.
- И это все? - спросил клоун. - Вы спрячетесь?Как насчет всех остальных имбрин, тех, которым повезло меньше? Как насчет моейимбрины?
- Мы не ставили перед собой задачу спасать весь мир, - поддержал Милларда Гораций.
- Мы не пытаемся спасти весь мир. Только весь странный мир.
- Это тоже не наше дело.
Слова Горация прозвучали так беспомощно, как будто он защищался, стыдясь того, что вынужден был их произнести.
Клоун наклонился вперед и пристально уставился на нас.
- А чье это дело?
- Должен же быть кто-то, кроме нас, - ответил ему Енох. - Тот, кто лучше оснащен и подготовлен для такого…
- Первым, что совершили силы зла три недели назад, стало нападение на Внутреннюю Охрану Странного мира. Им хватило дня, чтобы развеять ее по ветру. В отсутствие охраны, а теперь и наших имбрин, кто должен защищать странный мир, а? Такие люди, как вы и я, вот кто. - Клоун бросил на стол индюшиную ножку. - Ваша трусость омерзительна. У меня даже аппетит пропал.
- Они устать после долгого путешествия, - вмешался складывающийся человек. - Будь больше снисходительный.
Клоун помахал в воздухе пальцем, как училка.
- Не-а. Даром ничего не будет. Мне все равно, пробудете вы здесь месяц или час. Пока вы здесь, вы должны быть готовы сражаться. Честно говоря, вид у вас жалкий, но вы странные люди, так что у каждого имеются скрытые таланты. Покажите мне, что вы умеете!
Он встал и подошел к Еноху, вытянув одну руку вперед с таким видом, будто собрался обшарить его карманы в поисках странных способностей.
- Эй, ты! - окликнул он Еноха. - Исполни свой трюк!
- Чтобы его исполнить, мне нужен мертвый человек, - отозвался Енох, - и им вполне можешь стать ты, если хоть пальцем ко мне прикоснешься.
Клоун обернулся к Эмме.
- В таком случае как насчет тебя, милая? - поинтересовался он, и Эмма подняла вверх средний палец, на кончике которого, как на свече праздничного торта, плясал язычок пламени. - Чувство юмора на месте! - расхохотался клоун. - Мне это нравится.
Он перешел к слепым братьям.
- У них мысленная связь, - произнесла Мелина, становясь между братьями и клоуном. - Они видят своими ушами и всегда знают, о чем думает другой.
Клоун захлопал в ладоши.
- Наконец-то что-то полезное! Они будут нашими часовыми. Одного можно отвести на ярмарку, а второй останется здесь. Если там что-то произойдет, мы об этом сразу узнаем!
Он обошел Мелину, и братья попятились от него.
- Их нельзя разлучать! - воскликнула Мелина. - Джоэл-и-Питер не любят расставаться.
- А я не люблю, когда на меня охотятся невидимые чудовища, - ответил клоун и попытался оттащить старшего брата от младшего.
Мальчики схватились за руки и застонали. Их языки громко щелкали, а глаза бешено вращались в глазницах. Я уже хотел вмешаться, как вдруг братья разомкнули руки и издали двойной вопль, такой громкий и пронзительный, что мне показалось, у меня лопнул череп. Тарелки на столе разлетелись вдребезги, все присели, схватившись за уши, и мне почудилось, что я слышу, как по нижним этажам разбегаются трещины, пронизывая весь ледяной массив.
Наконец эхо этого крика стихло, и Джоэл-и-Питер упали на пол, съежившись и прижимаясь друг к другу.
- Видите, что вы натворили! - закричала на клоуна Мелина.
- Бог ты мой! Вот это да! - только и сказал клоун.
Бронвин одной рукой взяла его за шею и подняла вверх.
- Если ты от нас не отстанешь, - спокойно произнесла она, - я проломлю твоей головой стену.
- Простите… пожалуйста… - задыхаясь, прохрипел клоун. - Поставите… меня… на пол?
- Поставь его, Вин, - вмешалась Оливия. - Он попросил прощения.
Бронвин неохотно опустила клоуна вниз. Он закашлялся и поправил одежду.
- Похоже, я вас недооценил, - произнес он. - Вы станете отличным пополнением для нашей армии.
- Я вам уже сказал, что мы не собираемся вступать в вашу дурацкую армию, - напомнил ему я.
- Да и какой в ней смысл? - спросила Эмма. - Вы ведь даже не знаете, где находятся имбрины.
Складывающийся человек навис над нами.
- Дело в том, - произнес он, - что если силы зла добраться до последних свободных имбрин, остановить их уже никому не удастся.
- Похоже, их уже не остановить, - заметил я.
- Если ты так думаешь, то ты еще ничего не видел, - ответил клоун. - И если ты думаешь, что они когда-нибудь прекратят на вас охотиться, поскольку ваша имбрина свободна, то ты тупее, чем кажешься.
Гораций встал и откашлялся.
- Вы только что изложили нам самый худший сценарий развития событий, - произнес он. - За последнее время я услышал огромное количество всевозможных наихудших сценариев. Но я так и не услышал ни единого наилучшегосценария.
- О, это звучит многообещающе, - хмыкнул клоун. - Давай, модник, выкладывай.
Гораций глубоко вздохнул, набираясь храбрости.
- Тварям были нужны имбрины, и теперь они их получили. Во всяком случае, большинство из них. Предположим, что это все, что нужно тварям, и теперь они могут приступить к осуществлению своего дьявольского плана. И они своего достигают: становятся супертварями, полубогами или к чему они там стремятся. И перестают нуждаться в имбринах, странных детях и временных петлях. В этом случае они отправляются восвояси по своим делам, чтобы где-то там быть полубогами, и оставляют нас в покое. И в этом случае жизнь не просто возвращается в прежнее русло. Она становится лучше,чем прежде, потому что никто больше не пытается съесть нас или похитить наших имбрин. И тогда, возможно, мы сможем, как раньше, хоть изредка выезжать за границу. Мы посмотрим мир и побываем в таких местах, где холодный дождь не идет триста дней в году. И в таком случае какой смысл оставаться здесь и сражаться? Мы бросимся на их мечи и погибнем, в то время как все может обойтись и без нашего вмешательства.
Несколько мгновений все молчали. Затем клоун начал смеяться. Он смеялся и смеялся, и его хохот отражался от стен, пока, корчась от смеха, клоун не рухнул на пол.
И тогда заговорил Енох:
- У меня просто нет слов. Хотя, нет, погодите, они у меня есть! Гораций, я еще никогда не слышал, чтобы желаемое за действительное выдавали таким наивным и трусливым образом.
- Но такой вариант возможен, - продолжал настаивать Гораций.
- Конечно. А еще возможно, что Луна сделана из сыра. Просто это чертовски маловероятно.
- Я могу положить конец этот спор прямо сейчас, - вмешался складывающийся человек. - Вы хотите знать, что твари сделать с нами, как только смогут делать все, что им вздуматься? Пойдемте, я вам показать.
- Зрелище не для слабонервных, - добавил клоун, покосившись на Оливию.
- Если это зрелище под силу им,значит, и мне тоже, - ответила она.
- Тебя предупредили, - пожал плечами клоун. - Идите за нами.
- Я даже с тонущего корабля за вами не пошла бы, - отозвалась Мелина, которой наконец снова удалось поставить на ноги трясущихся слепых братьев.
- Тогда оставайся, - ответил клоун. - А те, кто не хочет затонуть вместе с кораблем, пойдемте с нами.
* * *
Раненые лежали в разнокалиберных кроватях в импровизированной больничной палате под присмотром медсестры с выпирающим наружу стеклянным глазом. Пациентов, если их можно было так назвать, было трое - мужчина и две женщины. Мужчина лежал на боку в полубессознательном состоянии. Он что-то шептал и пускал слюни. Одна из женщин безразлично смотрела в потолок, а другая извивалась под простынями и тихо стонала, всецело пребывая во власти какого-то кошмара. Мы остановились за дверью, не желая приближаться к этим людям. Каким бы недугом они ни страдали, их заболевание могло оказаться заразным, и нам не хотелось его подцепить.
- Как они сегодня? - спросил складывающийся человек у медсестры.
- Еще хуже, - ответила та, суетясь между кроватями. - Теперь они постоянно на успокоительных. В противном случае они просто безудержно рыдают.
Никаких заметных ран на их телах не было. Не было окровавленных бинтов, закованных в гипс конечностей, мисок, до краев наполненных красноватой жидкостью. Комната скорее напоминала палату психиатрической клиники, чем обычной больницы.
- Что с ними такое? - спросил я. - Они были ранены во время налета?
- Нет, их привезла сюда мисс Королек, - ответила медсестра. - Она нашла их в больнице, которую твари превратили в некое подобие медицинской лаборатории. Этих несчастных они использовали в качестве подопытных кроликов для своих невообразимых экспериментов. То, что вы видите - это результат их усилий.
- Мы нашли их старые документы, - добавил клоун. - Твари похитили этих людей много лет назад. Их все считали погибшими.
Медсестра сняла планшет со стены возле кровати шепчущего мужчины.
- Этого парня зовут Бентерет. Предполагается, что он бегло говорит на сотне языков. Но сейчас он только и делает, что снова и снова повторяет одно-единственное слово.
Я подошел ближе, пристально следя за его губами. Зов, зов, зов, - шептал он. - Зов, зов, зов.
Тарабарщина какая-то. Разум его покинул.
- А она, - продолжала медсестра, показывая планшетом на стонущую девушку, - согласно документам может летать. Но я ни разу не видела, чтобы она хоть на дюйм приподнялась из своей кровати. Что касается второй, то она должна быть невидимкой. Но мы видим ее совершенно отчетливо.
