* * *
Около школы на скамейке сидит дед Валерий. Он, как всегда, в валенках на "молнии", хотя солнце светит по-летнему. И, как пишут в диктантах школьники, "на небе ни облачка".
К деду подсел Виктор Борисович: он вышел за спичками, чтобы прикурить сигарету. И вообще чтобы немного передохнуть от мастерской и классных журналов.
У деда Валерия оставалась одна лишь коляска: остальных младенцев матери уже разобрали. В коляске висел игрушечный попугай. Он привлекал внимание воробьев. Они летали низко и разглядывали попугая.
Подъехал знакомый автомобиль. За рулём Шустиков-папа. Рядом с ним сидел директор школы, а между ними Трамвайчик.
Шустиков-папа и Алексей Петрович вышли из машины. Вслед за ними выпрыгнул Трамвайчик.
Воробьи перестали разглядывать попугая и начали разглядывать Трамвайчика. Такой собаки в переулке ещё не было. Трамвайчик вынужден был на них даже гавкнуть.
Это он гавкнул впервые за весь день. Он не сторонник гавканья. Он любит тихо предаваться размышлениям над жизнью.
А сегодня было над чем поразмыслить: для него начиналась новая жизнь.
Алексей Петрович поздоровался с дедом Валерием и Виктором Борисовичем. Он был в отличном расположении духа - ничего ещё не знал.
На крыльцо вышла тётя Ася. Как только увидела директора и отца близнецов, начала рассказывать, что случилось.
Она показала зелёные пятна, которые остались у неё на руках. Хотела показать пятна, которые остались даже на школе.
Отец слушает, и лицо его становится всё печальнее и печальнее. Он достал сигарету и закурил.
- Где они сейчас?
Тётя Ася пожимает плечами: она не знает.
И дед Валерий не знал: ребята входят в школу и выходят из неё по многу раз. И никак не упомнишь, кто остался ещё в школе, а кто ушёл совсем.
Виктор Борисович сказал, что у него дополнительно занимался Слава.
- Не занимался, а прятался, - опять заговорила тётя Ася. - Об этих близнецов все нервы испортишь. Клавдия Васильевна об них совершенно испортила нервы. И вот теперь руки. - И тётя Ася опять показала свои руки.
- Для меня тоже было странным, что он явился дополнительно заниматься трудом, - задумчиво проговорил Виктор Борисович.
Дед Валерий пытался ещё вспомнить, что Стаська вроде бы возвращался в школу, а может, он и путает. На голове у Стаськи что-то странное было, но не зелёное.
Директор, Виктор Борисович и отец близнецов молча курили. Наконец директор сказал отцу, чтобы он спокойно продолжал работать и не волновался. Всё будет в порядке и в отношении сыновей и дня рождения. В этом заинтересованы сами близнецы. Директор кое с кем договорится и подготовит всему классу одну воспитательную меру. На этот раз, кажется, достаточно энергичную.
В машину погрузили пустую посуду, Шустиков-папа сел за руль, посадил Трамвайчика, и они уехали.
Алексей Петрович пошёл наверх, в учительскую, в свой кабинет. Тётя Ася пошла вслед за директором, она всё-таки хотела показать ему пятна на школе. Виктор Борисович остался на крыльце. Поговорил ещё немного с дедом Валерием об окончании учебного года, об отчётности, которая кого угодно измучает.
В коляске заплакал ребёнок.
Дед Валерий встал с крыльца и подошёл к нему. Погремел коробком со спичками. Потом чирикнул и даже хрюкнул.
Виктор Борисович громко смеялся и, кажется, забыл об отчётности.
Игрушечный попугай завертелся от восторга и перевернулся вверх ногами.
Коляска успокоилась, перестала плакать.
Из магазина вернулась молодая женщина с покупками. Сложила всё в коляску, кивнула ласково деду Валерию и покатила коляску домой. Среди прочих свёртков выделялась коробка с пирожными.
- Что-то много нынче пирожных наблюдается, - сказал дед, возвращаясь на крыльцо школы. - Не иначе, к празднику Шустиковых куплены.
* * *
Стаська и Славка стоят в мастерской и размахивают автоматическими ручками. Перед ними раскрытый классный журнал.
- Теперь всем твоим конец! - кричит Стаська.
- И твоим!
- И тебе самому!
- И тебе самому тоже!
По коридору подвала кто-то идёт.
Братья замолкают, чувствуют опасность.
Шаги ближе и ближе.
Стаська отскакивает от классного журнала. И Славка отскакивает от журнала.
В мастерскую входит Виктор Борисович. Он поражён.
Не верит своим глазам.
- Опять здесь?! И оба?
- Да, - говорит Славка и напряжённо смотрит то на классный журнал, то на брата.
- Что, теперь ты пришёл позаниматься трудом? - спросил Виктор Борисович Стаську.
- Я? Трудом?..
- Дополнительно, а?
- Я за ним пришёл, - нашёлся Стаська.
- За ним? А почему на голове конверт?
- Письмо писать будем… бабушке или дедушке. - Теперь Славка нашёлся.
- Понимаю. И ручки приготовили.
- Да.
- А я слышал, вы обливаетесь зелёнкой по случаю дня рождения. Дерётесь.
- Разве мы сейчас дерёмся? - притворно удивился Стаська. - Мы сейчас не дерёмся. - Стаська продолжает напряжённо смотреть на классный журнал, потому что Виктор Борисович взял его в руки.
Славка тоже не отрываясь смотрит то на Виктора Борисовича, то на классный журнал. Сию минуту Виктор Борисович всё увидит!
Но Виктор Борисович, не глядя, захлопнул журнал и положил его вместе с другими журналами.
- Мне кажется, вы свободны. Письмо бабушке или дедушке не обязательно писать в слесарной мастерской.
- Конечно, - с облегчением ответил Славка.
- Я, пожалуй, пойду, - сказал Стаська.
- Только что приезжал ваш отец с каким-то Трамвайчиком.
Но близнецы были словно парализованные и ни на что не откликались.
- Я тоже пойду, - сказал Славка. - Портфель забрать надо.
- И я заберу портфель.
- Невероятно. Занимаетесь дополнительно трудом, письмо пишете. Невероятно!
- Угу, - буркнули братья Шустиковы.
Виктор Борисович, Стаська и Славка вместе пошли наверх. Виктор Борисович нёс классные журналы.
Дойдя до учительской, он кивнул братьям и исчез в дверях.
Братья остались стоять. Может быть, впервые за многие годы они стояли рядом тихо и мирно.
Стаська наклонился и хотел заглянуть в замочную скважину. Ему мешал конверт. Тогда в скважину заглянул Славка.
- Кладёт журналы в шкаф. И наш тоже.
- Надо украсть. И выбросить. Вроде потерялся.
- Украдёшь… Запер шкаф на ключ. - И вдруг Славка отскочил от скважины. - Там Алексей Петрович!
Стаська повернул конверт поперёк головы и тоже заглянул в замочную скважину. Потом приложил к скважине ухо.
- По телефону разговаривает. О нас с тобой.
- Бежим отсюда!
- Погоди. И о пожарной команде что-то. "Товарищ лейтенант, говорит, энергичная мера… товарищ лейтенант…"
- Бежим! - теребил брата Славка.
- А о каком трамвае говорил Виктор Борисович? - вспомнил вдруг Стаська.
- Не знаю. Здесь нет трамваев.
Братья помчались на третий этаж, чтобы наконец забрать портфели и удрать из школы.
6
Дома Славку и Стаську встретила мама. Тут же заторопилась на кухню. Не обратила внимания, что один из сыновей в почтовом конверте на голове и что вообще небывалый случай - сыновья пришли вместе.
Прежде бы мама удивилась, а сейчас нет. День рождения внёс бодрость и веру, что сегодня всё должно быть только хорошо. И - самое основное - мама ничего не знала о зелёнке.
Близнецы остались стоять в коридоре.
Славка сказал:
- Надо было всё-таки подождать и украсть.
- Как его украдёшь? Он в шкафу.
- Замок разломать.
- Чем ты его разломаешь?
- В мастерской всякий инструмент.
- Мастерскую дед Валерий запирает. Если бы только сразу взяли инструменты.
- Что же с нами будет?
Из кухни доносился голос мамы. Она сердилась на духовку, которая не так себя вела. Температуру превышала, что ли…
Близнецы перешли на шёпот.
- А зелёнкой меня кто облил?
- А кто портрет мой нарисовал? И молоток?
- Молоток… А я теперь вот какой! Из-за тебя!
Стаська сдёрнул с головы конверт.
- Вот какой!.. - Он не удержался и эти слова почти выкрикнул.
Стаська был уже не зелёный, а… лысый! Белый!
Его голова сверкала вся в разные стороны, выскобленная бритвой.
Начисто. До абсолютной белизны. Ну, как пустая посуда.
И если Славку дразнили лысым, то он был всё-таки стриженным под машинку, а не выскобленным, бритвой, как пустая посуда.
Но Славку ничего сейчас не радовало. Он был напуган событием в мастерской.
- А вдруг стихийное бедствие… - сказал Славка.
- С кем?
- Со школой. И нам повезёт!
Стаська ничего не ответил. Его беспокоил собственный внешний вид. Стаська потёр ладонью голову. Поглядел на себя в зеркало, которое висело тут же, в коридоре. Он был не то чтобы несимпатичным, он был страшным!
Ни старик, ни мальчик… Неизвестно кто! Лошадкин, Верблюдкин!..
А что он мог сделать, когда в парикмахерской так и сказали: стрижка не поможет, только бритьё головы…
Как это говорится… Вас побрить?
В дверь позвонили.
- Откройте! Стася! Слава! - крикнула из кухни мама.
Славка открыл двери. Стаська быстро натянул на голову конверт.
Вошла соседка Вера Филипповна. Она живёт этажом выше. Начала отстёгивать у дверей боковые крючки, чтобы раскрыть двери широко. Так делают, когда хотят внести в квартиру большую мебель.
- Помогите, что же вы стоите! - сказала Вера Филипповна близнецам.
- Это вы, Вера Филипповна? - крикнула опять из кухни мама.
- Я!
- Что-то у меня духовка дымит.
- Иду! Игорь! Лиза! Несите стол! - Это уже Вера Филипповна крикнула в сторону лестничной площадки своим детям.
Игорь и Лиза - её дети. Они старшеклассники, учатся в той же школе, что и Стаська и Славка.
Близнецы раскрыли совсем широко двери.
Вера Филипповна заспешила на кухню к маме, а Игорь и Лиза втащили стол. Они принесли его из своей квартиры.
Стаська и Славка начали помогать тащить стол дальше. В это время у Стаськи с головы совершенно неожиданно упал конверт.
- Что это ты вдруг такой? - удивилась Лиза. - И вообще, кто это из вас двоих такой теперь?
- Это Стаська такой, - сказал Славка. - А я остался, каким и был.
- Странную ты выбрал причёску, братец, - улыбнулся Игорь.
- Вы что же, поменялись?
- Поменялись, - неохотно ответил Стаська. - Так получилось.
- Всех запутаете и себя тоже.
Стол втащили в комнату. Здесь уже стояли другие столы.
- Откуда их набралось! - удивился Славка.
- Несут отовсюду, братец! Грандиозное торжество устраиваете.
Близнецы вздохнули:
- Мы ничего не устраиваем.
- Полно скромничать, - сказал Игорь и провёл ладонью по голове Стаськи.
Стаська даже съёжился от непривычки. Неужели по нему будут все стучать пальцами, как стучат по Славке?
Лиза пошла на кухню.
- Вы Славе разрешили причёску носить? - спросила она у мамы близнецов.
- Нет ещё, но разрешу. Вечером объявлю им. Оба будут с причёсками.
- Как - оба? Стася ведь лысый!
- Стася не лысый. Это Славу дразнили лысым.
- Нет, Стася теперь лысый.
- Не понимаю…
- Просто совершенно лысый! - настаивала Лиза.
Славка слушал эти слова, и в нём внутри, как в духовке, повышалась температура. Дым сейчас пойдёт!
Вот обида… Несчастье…
Да знай он раньше, не вылил бы на голову Стаськи зелёнку. А если бы не вылил зелёнку, они не попали бы со Стаськой в слесарную мастерскую. А если бы не попали в слесарную мастерскую, не видели бы и в глаза классный журнал. А если бы не видели в глаза журнал, ничего бы с журналом не случилось.
Мама вбежала в комнату.
Игорь и Стаська пристраивали стол к другим столам.
Мама застыла, точно поражённая громом ("Он застыл, точно поражённый громом" - фраза из очередного школьного диктанта).
- Что это?! - закричала мама. - Кто это тебя, Стасик?
Стаська вздрогнул, как будто его укололи иголкой, и сказал:
- В парикмахерской.
- Что? В какой парикмахерской? Я немедленно туда позвоню! - Мама кинулась к телефону. - Они не имели права так тебя… - Мама чуть не сказала - обезобразить. Но в последний момент всё-таки удержалась.
- Это я сам, - ответил спокойно Стаська. - Я зелёный был.
- Что?
Славка никогда не думал, что Стаська такой мужественный: он не говорил, что во всём виноват родной брат.
- Мне в школе голову мыли. Галя мыла. И ещё чем-то тёрли из пробирки. Не помогло. В химчистку я ходил. Не приняли. А в парикмахерской сказали: только если побрить.
- Но почему ты оказался зелёным? И в такой день! В такой день! - Мама нервно теребила телефонную трубку.
- Это я его. - Славка набрался мужества. - Это я его облил зелёнкой.
- Он нечаянно, - вдруг сказал Стаська.
Мама положила на место трубку. Её удивило не то, что один брат облил другого зелёнкой, а то, что один брат в отношении другого употребил такое слово, как "нечаянно"!
Вспомнила ещё она и то, что из школы пришли вместе и никаких драк и ссор. Близнецы единодушны. Может быть, начал оказывать влияние день рождения?
Хотя бы!
Мама ещё раз взглянула на Стаську. Он всё-таки был… Нет, это не навсегда, успокоила себя мама. Отрастут волосы, и её мальчики станут нормальными мальчиками - похожими близнецами.
В квартиру втаскивали ещё стол. Это были уже другие соседи, которые живут на два этажа выше. На столе были сложены стулья.
Мама поблагодарила и этих соседей за стол и стулья, а сама заторопилась на кухню, к Вере Филипповне.
Игорь и вновь прибывшие соседи подставили вновь прибывший стол к прежним столам. В комнате уже просто ходить было невозможно от количества столов!
Вновь прибывшие соседи тоже попытались выяснить у Стаськи, кто он - Стаська или Славка? И если он всё-таки Стаська, то зачем он это сделал?
Но Стаська быстро пролез под столами и убежал в другую комнату.
Славка побежал вслед за ним: он сочувствовал брату, потому что сам очень долгое время считался лысым.
* * *
Гости, взрослые и невзрослые, прибывали просто пачками. Двери квартиры не закрывались ни на минуту.
Искра и Женя были в парадных фартуках, вроде бы на официальном школьном торжестве. Вовка был в неимоверно начищенных ботинках и с белоснежным платком, который он как бы невзначай всё время доставал из кармана.
Вадька - из принципа - никаких добавлений к туалету не сделал. А как был в классе в рубашке, потёртой на локтях, так в ней и остался.
Пришла Лёлька - тоже в белом фартуке - и сразу же стащила со стола печенье. Лёлька своего не упустит. Пришёл Дима и принёс в подарок Славке коробку с пирожными. И Ковылкин принёс коробку с пирожными для Славки.
Но Ковылкин и Дима чуть не отдали коробки Стаське вместо Славки. Потому что перепутали лысого Стаську с нелысым теперь Славкой.
Ковылкин был в новом костюме, а Дима пришёл в тапочках. Он всё ещё прыгал - определял, какая у него нога толчковая.
Таня и Маруся тоже принесли коробки с пирожными. Но, конечно, для Стаськи. И тоже едва не отдали их наоборот: это значит Славке.
Сторонники разных партий здорово подзапутались. Но потом все во всём разобрались. Хотя и там и там пирожные были одинаковыми, и, если бы коробки и перепутали, большой беды не случилось.
Правда, сторонники Стаськи не могли привыкнуть, что Стаська оказался лысым. И голова его сверкала вся в разные стороны.
Мама подозвала Стаську и выдала ему старый отцовский берет "Мостранс".
Стаська надел берет и почувствовал себя значительно лучше.
Мама суетилась, волновалась: где же папа? Он должен привезти подарок. Он должен привезти животное.
Но отца всё не было.
Мама даже забыла снять свой старый клетчатый фартук и теперь выделялась в нём на фоне парадных фартуков Жени, Искры и Лёльки. И в особенности на фоне белоснежного платка Вовки Зюликова.
Пришла мамина сестра, или, по-другому, тётка близнецов, и принесла в подарок набор слесарных инструментов, чтобы близнецы приучались к труду.
Славка сказал, что в школе он занимался дополнительно трудом. Сам. По своей воле. И Виктор Борисович поставил ему дополнительную пятёрку как подарок ко дню рождения. Но тут же Славка вспомнил, что его пятёрка уже не пятёрка.
С этого, собственно, и началось - с оценки по труду. Дальше случилось и всё остальное.
Теперь только стихийное бедствие может спасти Славку и Стаську от неминуемой беды.
А какие бывают стихийные бедствия?
Наводнение… Циклон… Пожар… Выветривание…
Выветривание? Нет. Выветривание - это не стихийное бедствие. Это процесс… Скажи такое Марте Николаевне, и она товарищу ученику вкатит соответственно отметочку.
Значит, наводнение. Но какое летом в Москве наводнение? Тропический ливень если? Но это бывает в тропиках или в Америке. В Москве можно рассчитывать только на пожар.
Правда, рядом со школой пожарная команда. В данном случае - большое неудобство. И потом, противопожарное состояние школы в отличном состоянии. Будьте спокойны.
Рассчитывать на пожар не имеет смысла. Никакого. Если опять же только выветривание? Но это процесс…
Прибывали новые и новые гости.
Все стулья были заняты. Пришлось принести со двора простую скамейку. Дворник разрешил.
Вовка Зюликов достал свой платок и не спеша вытер лицо. Показалось мало, и он вытер шею. Повертел начищенными ботинками.
Лёлька взяла из вазы шоколадную конфету, а бумажку от конфеты подсунула Жене в карман фартука.
Искра всё видела и проделала то же самое и с конфетой, и с бумажкой.
Окна квартиры были открыты, так что во дворе было слышно, как смеялись, кричали и просто переговаривались гости.
Отец позвонил по телефону и сказал, чтобы начинали без него. Он выполнит срочный наряд, доставит продукты в один загородный интернат, и приедет.
Такое совпадение - в интернате тоже празднуют день рождения, и сразу несколько ребят.
Мама тихонько спросила:
- А собаку ты купил?
Папа сказал, что купил. А как близнецы? Всё с ними в порядке?
- Да. Они дома. Давно уже, - ответила мама. - Нет. Не зелёный. Ну, приедешь - увидишь.
Это папа спросил: а какой же он? Он хотел и ещё что-то сказать (уже не спросить, а сказать), но телефон щёлкнул и отсоединился.
За столом сидел весь пятый "Ю". Возле Стаськи - его люди, возле Славки - его.
Вадька Батурин сел в партию Славки. Сегодня Славка больше соответствовал его принципам и убеждениям, потому что никогда не стеснялся ходить лысым, а Стаська, по воле случая оказавшийся лысым, надел берет "Мостранс". Не проявил мужества. Славка был признателен Вадьке за такую принципиальность, но при этом подумал: знал бы Вадька, что сделал с ним сегодня Славка в классном журнале…
Да и все гости, - знали бы они, что с ними сделали братья в пылу борьбы друг с другом!