Вайдотас так потрясён, что не может выговорить ни слова, его даже страх охватывает, а бабуся Барбора вытаскивает из стоящей у неё на коленях корзиночки яблоко и подаёт больному:
- Отведай, дитятко! А я тебе сказку расскажу, немножко страшную, немножко смешную и, лили-лили-чуто, совсем незнакомую…
Вайдотас, не решаясь надкусить яблоко, как заворожённый рассматривает бабушкины губы, огромные роговые очки, которые сползают на кончик носа. Видит, что замотанная в платок голова склоняется всё ниже и ниже к корзиночке…
- Было это давным-предавно, в незапамятные времена, - начинает свою сказку бабуся Барбора, - жила у мачехи сиротинушка Элянушка, а мачеха эта была злее злющей ведьмы, уж так она сиротку ненавидела, ругала да бранила, обижала да била… ой, чуто-лили-чуто, жилось Элянушке круто… Раз в субботний вечер пасла Элянушка лошадей да и припоздала в баньку, пришла туда, а мачеха с двумя своими дочками уже, намывшись, накупавшись, в чистое переодевались… Разделась сиротинка, сложила свои одёжки да пошла мыться, а мачеха собрала её одежонку да и спрятала, дверь баньки колом припёрла, а сама домой отправилась… Намылась Элянушка и видит: нет её одёжек… ахи-ахи, какие страхи! Хочет выйти - дверь не отворить. Сидит, слёзы льёт… А тут объявился в баньке чертёнок да и говорит:
"Пошли, Эляна, спляшем!"
Элянушка ему отвечает:
"Как же я плясать голая пойду? Принеси мне хоть рубашку!"
Чертёнок мигом ей рубашку и доставил…
И вдруг замечает Вайдотас, что бабуся Барбора сунула руку в корзиночку и шарит там, нащупывает что-то, и слышно, как бумага шелестит… Эге, да уже не прячет ли бабуся в своей корзинке книжку, приходит ему в голову. Спрятала и читает ему свою сказку!.. Вайдотас внимательно приглядывается, как съезжают на самый кончик носа старинные очки…
- Мамуля Пальмира, - ехидно спрашивает он - зачем ты меня обманываешь?
Бабуся Барбора вздрагивает и съёживается, словно сама хочет спрятаться в корзинку.
- Что это тебе, дитятко, на ум взбрело? - нараспев бормочет она. - Какая такая Пальмира? Не знаю я никакой Пальмиры… вот те святой крест.
- "Вот те крест"! - передразнивает её Вайдотас. - Ну-ка, вытаскивай из корзины книгу, я же всё знаю! Не обмануть тебе своё дитятко, мамуля!
Бабушка Пальмира беспомощно разводит руками, сдвигает со лба платок, стряхивает тулупчик, стаскивает с носа очки и вынимает из корзинки книжку.
- Хотела тебе удовольствие доставить, - оправдывается она. - Думаешь, легко было рваный тулуп, старинные очки да эти вот валенки устроить?
- А мне не надо ничего подстроенного… - обиженно вздыхает мальчик. - И вообще ничего от тебя не надо. Ты ведь и так занята по уши. Читай уж лучше свой сентиментальный роман… - И он отворачивается к стенке.
Бабушка просто сгорает от стыда.
- Да, скверно я поступила, - тихо признаётся она. - Но уж очень хотелось угодить тебе, бедняжка… Ладно, постараюсь искупить свою вину. Буду тебе настоящей бабушкой. Отныне я тебе не мамуля, а бабуля, ладно?
Вайдотас отвечает не сразу.
- А мне нравится называть тебя мамулей, я же привык, - говорит он. - И сказка эта твоя про Элянушку и чёрта совсем даже ничего… вполне приличная…
- Мне она тоже понравилась, - повеселевшим голосом перебивает бабушка, - показалось, что она даже интереснее, чем сентиментальный роман… Хочешь, дочитаю?
- Ладно, - соглашается мальчик, - только без всяких там разных присказок, охонек да аханек.
- Хорошо, - смеётся бабушка, - можно и без присказок.
- И без белых клеверочков, - подхватывает её смех Вайдотас.
- И без пёстрого соколёнка, - хохочет бабушка.
Она совсем уж было собирается читать сказку дальше, но вдруг становится серьёзной, задумывается и говорит:
- А всё-таки одно дельце мне устроить придётся.
- Какое ещё дельце?
- Курсы по воспитанию настоящих бабушек! Чтобы научили их там рассказывать внукам настоящие сказки. Это будут замечательные курсы. Вот увидишь, сколько бабушек на них соберётся.
- И ты снова будешь занята по уши… - вздыхает внук.
- Ради такого дела стоит и потрудиться, - заверяет бабушка Пальмира. - А теперь посмотрим, что там наша Элянушка делает…
Тёти со всего света
Мама Вайдотаса уезжает. Она впервые оставляет сына на такое время - на целых пять дней. И главное, оставляет одного! Бабушка Пальмира ещё в мае укатила на курорт. Насколько мама озабочена и взволнована, настолько Вайдотас спокоен и горд: ведь это как посвящение во взрослые: ему доверена вся квартира, ему придётся самостоятельно жить целых пять дней. Ребята померли бы от зависти! Какая жалость, что в школе уже начались летние каникулы, - было бы чем похвастать перед одноклассниками, да и учительница, конечно, стала бы относиться к нему с большим уважением…
- Холодильник набит едой… непременно разогревай бульон… не забывай выключать газ… дверь запирай хорошенько, незнакомым не открывай… гляди, чтобы кран всегда был крепко закручен… проверяй перед сном, всюду ли погашен свет… и не больно-то хвались направо и налево, что живёшь один… перед едой обязательно мой руки… кажется, всё сказала… или не всё? - морщит лоб мама.
- Всё, всё, - спешит успокоить её Вайдотас.
- Не забывай вечером проветривать комнату!
- Ты уже говорила, - ворчит Вайдотас.
- И чтобы кактус поливал, тоже говорила?
- Говорила, всё-всё говорила, мама… - тяжело вздыхает мальчик. "Уж эти мне взрослые! Если сами забывчивые, то думают, что и дети ничего не помнят".
- Ну, будь здоров, сынок, - дрогнувшим голосом прощается мама и прижимает сына к себе. - Только бы ничего не случилось!.. Кстати, тебе, наверное, будут звонить кое-какие знакомые тёти, если что не так, дай им знать - мигом примчатся.
- Ну что может быть не так, мама? - обижается Вайдотас. - Я сам могу всем этим тётям помочь. Езжай себе спокойно, не бойся, я прекрасно справлюсь - безо всяких тётей.
- Надеюсь, - гладит его по головке мама и наконец уезжает.
Вайдотас запирает за ней дверь и становится единственным и полноправным хозяином всей квартиры. Сначала у него просто голова кругом идёт от ощущения свободы, простора и собственного величия. Расхаживает, надувшись, как индюк, из угла в угол по всем комнатам; войдя в раж, даже опрокидывает целую кастрюльку воды в горшок с кактусом, который и без того только что полили. Потом распахивает холодильник и хозяйским взглядом окидывает его содержимое. Тут есть чему порадоваться: откусывает кусочек одного, лижет другое, отхлёбывает третье - совсем другой вкус, когда ешь что хочешь!.. И снова меряет шагами кухню, прихожую и комнаты, шаги твёрдые, вроде бы даже шире стали, в походке - важность, а когда начинает что-то напевать себе под нос, выясняется, что и голос погустел - настоящий мужской бас. Вайдотас ещё раз проверяет, выключена ли газовая плита, не капает ли из крана, погашен ли свет в туалете, потом усаживается в кресло и открывает книгу. Однако "Приключения Незнайки", ещё вчера такие увлекательные и интересные, кажутся теперь слишком детскими. Он шарит глазами по полкам в поисках чего-нибудь посерьёзнее, наконец взгляд его натыкается на книгу, которую оставила на письменном столе мама. Это сборник стихов, а стихов он до сих пор терпеть не мог. Однако сейчас - вот мама удивилась бы! - он солидно листает сборник и медленно, то с одной, то с другой страницы, что-то читает вслух. Конечно, кое-что не совсем понятно, чушь какая-то, но некоторые строки звучат вполне сносно, а одно местечко ему так понравилось, что он даже повторяет его несколько раз подряд, пока не заучивает наизусть:
Несётся ветер над волнами
от берегов далеких стран.
И вот в ночи звучит над нами
твой грозный голос, океан.
Вдруг зазвонил телефон. Вайдотас не спеша берёт трубку. Если раньше он говорил "алло", то теперь важно отзывается своим новым солидным голосом:
- Вайдотас слушает.
- Здравствуй, Вайдотас, - доносится из трубки. - Это тётя Алдона. Узнаёшь? Что, мама уже уехала?
- Уехала.
- И ты один?
- Один.
- Неужели совсем один-одинёшенек? - никак не может поверить тётя Алдона.
- Совсем один.
- Не горюй, бедняжка, - принимается утешать его тётя. - Другим детям бывает куда хуже. Например, у нас в доме живёт девочка, так её мама уже два месяца в больнице… Хорошо запер дверь?
- Хорошо, - отвечает Вайдотас.
- А что теперь делаешь? - продолжает свои расспросы тётя Алдона.
- Говорю с вами по телефону.
- Ах ты, шутник… А вообще-то что делаешь?
- Книгу читаю.
- А что будешь делать, когда прочтёшь?
- Поем. А потом снова буду читать. А потом снова есть, - ухмыляется Вайдотас.
- Вот и отлично, - не понимает, что он шутит, тётя Алдона. - Сытому спокойнее и теплее. Так что ладно, ступай, кушай на здоровье, а если будет страшно, позвони мне, что-нибудь придумаем. Договорились?
- Угу. Всего хорошего, - прощается Вайдотас.
- Что это ты так спешишь положить трубку? - Голос у тёти недовольный. - Может, уже полную квартиру дружков назвал?
- Никого у меня нет, я один.
- Смотри мне, а то вмиг проверку устрою, - волнуется тётя. - Ну, всего хорошего.
- Всего хорошего, - отвечает Вайдотас и тяжело вздыхает.
Снова берётся за книгу. Однако поэзию уже спугнули, как дикую птицу, и она не желает возвращаться. Может, выйти во двор? Правда, уже вечереет, но на улице тепло, слышны весёлые голоса ребят. Вайдотас направляется к двери, и тут его останавливает новый телефонный звонок.
- Это ты, Вайдотас? - доносится голос тёти Каролины.
- Я… - неохотно признаётся Вайдотас.
- Мамы уже нет?
- Уже нет.
- И ты дома один?
- Один, - как эхо откликается мальчик и едва удерживается от зевка: до чего же скучные и однообразные вопросы у тётей, даже скучнее тех, которые задают на уроках математики!
- А что теперь делаешь?
- Читаю, - угрюмо отвечает Вайдотас.
- Молодец! - хвалит тётя. - Не страшно одному?
- Не страшно.
- Вот и отлично! Бояться совсем нечего! - подбадривает его тётя Каролина. - Продолжай в том же духе: читай и ничего не бойся! Чувствуй себя дома, как генерал в штабе, как капитан корабля в своей каюте. Правильно я говорю?
- Так точно, тётя, - по-военному отвечает Вайдотас.
- Ну ты же настоящий командир эскадрильи! - приходит в восторг тётя Каролина. - Штурман самолёта! С такими я не побоялась бы облететь вдоль и поперёк всю Африку и Арктику!.. Ведь ты не побоялся бы сразиться со львом или с белым медведем, а?
- Не побоялся бы, - соглашается Вайдотас.
- Ну, ну, хвастунишка, - ласково журит его тётя Каролина. - Впрочем, верно, ты настоящая гроза морей, из тебя получился бы предводитель пиратов, второй адмирал Дрейк… А теперь, - тётя понижает голос до шёпота, - подойди-ка к двери и проверь, хорошо ли она заперта.
- Иду, - говорит Вайдотас, кладёт трубку на столик, топчется на месте и докладывает: - Дверь заперта хорошо.
- Ты заслуживаешь медали, - восхищается тётя. - Будь и впредь столь же отважным, побеждай одиночество, положи на лопатки страх. И станешь покорителем космоса! До свидания!
- До свидания в космосе, тётя Каролина, - поддевает Вайдотас тётю Каролину и быстро кладёт трубку. Наконец-то можно убежать во двор, а то скоро совсем темно будет…
Запирая дверь снаружи, он вновь слышит знакомый перезвон. Телефон совсем сошёл с ума! Вайдотас бросается назад, хватает трубку.
- Здравствуй, Дотас, - слышит он знакомый ласковый голос. - Угадай, кто тебе звонит?
- Тётя… тётя… - не может сразу сообразить мальчик.
- Тётя Ону́те! Мамочка уже уехала?
- Уехала, тётя Онуте.
- Ай-яй-яй, значит, один, бедняжечка… но не вешай носик, - утешает очередная тётя. - Ты ведь мужчина, а не какая-нибудь там девчонка в юбочке, правда?
- Правда, - без особого энтузиазма скрипит Вайдотас.
- А отчего это у тебя голосок такой невесёлый? - волнуется тётя Онуте. - Плохо себя чувствуешь? Боишься без мамочки?
- Нет, не боюсь, - возражает Вайдотас. И, не зная, как оправдать свой тоскливый тон, сочиняет: - Просто я охрип.
- Ой-ой-ой, - всполошилась тётя Онуте. - Что же ты сразу не сказал?.. Надо немедленно выпить чаю с малиной!.. Я мигом, мигом! Только не вздумай идти во двор - продует, схватишь бронхит, тогда уж совсем из постели не выберешься! Обещай мне, что не пойдёшь во двор!
- Не пойду, - обещает Вайдотас, правда не собираясь сдержать слово. Однако заботливая тётя даже по телефону догадывается о его действительных намерениях.
- Смотри, я ведь проверю, не ушёл ли ты, - грозит она. - И если увижу, что всё-таки ушёл, немедленно приеду, уложу в постельку и ещё банки поставлю, понял?
- Понял, - покорно вздыхает мальчик: вот ведь влип!
- Так что беги заваривай чай, - приказывает тётя Онуте. - Пока.
- Пока.
Вайдотас чуть не плача кладёт трубку. Даже носа во двор нельзя высунуть из-за этих тётушек! И кто его за язык дёрнул, надо же было ляпнуть, что охрип! Сама тётя и дёрнула - привязалась, почему "голосок невесёлый", и на тебе!..
Мальчик плетётся в другую комнату и включает телевизор. Идёт передача про экспедицию в джунгли Новой Гвинеи. Вайдотасу так интересно, что он позабыл обо всём на свете, даже о телефоне с тётями. Однако они его не забывают, и в самом захватывающем месте, когда на аборигена нападает тигр, снова раздаются телефонные звонки. Да какие-то громкие, частые. Может, не снимать трубку? - приходит в голову Вайдотасу.
Однако не решается.
- Слушаю, - недовольно отзывается он.
- На проводе Рига! Говорите с Ригой! - приказывает телефонистка.
- Вайдотас? Это тётя Эдита из Риги, - кричит кто-то в трубку. - Знаю, знаю, что ты остался один, вот и решила позвонить тебе, сказать, чтобы ничего не боялся и жил весело. Что ты теперь делаешь?
- Телевизор смотрю…
- Это хорошо, смотри, смотри, только помни, что долго смотреть вредно, можно испортить глаза, - предупреждает тётя из Риги. - В нашем доме один мальчик без конца смотрел телевизор, теперь вынужден носить очки! Ну, посмотришь, а что потом будешь делать?
- Кушать, - вздыхает Вайдотас.
- Тоже хорошо! Кушай, только старайся побольше есть овощей и фруктов! - кричит тётя из Риги. - Ты меня слышишь?
- Слышу, побольше фруктов.
- И овощей, овощей! - надрывается тётя Эдита. - И ещё не забывай про суп, потому что у нас здесь, в Риге, один мальчик совсем не ел супа и заболел аппендицитом, ему даже операция не помогла, ничто не помогло, слышишь?
- Слышу, ничто не помогло.
- Ну, иди, иди, ешь овощи, только не забудь помыть руки! В Лиепае одна девочка не помыла перед едой руки, так заболела дизентерией. До сих пор не может избавиться от микробов, слышишь?
- Слышу, не может избавиться от микробов.
Наконец рижская тётя прощается, и Вайдотас может снова вернуться к телевизору. К сожалению, фильм о живущем в джунглях таинственном племени уже кончился, а дальше пошло что-то неинтересное. Не зная, чем ещё заняться, Вайдотас бесцельно уставился в стенку перед собой… Пришло на память стихотворение, только, повторяя его, Вайдотас заменяет слова:
Несутся тёти над волнами,
летят ко мне со всех сторон.
И вот в ночи звучит над нами
твой звонкий голос, телефон…
И горько усмехается. Теперь он с нетерпением ждёт только одного: скорее бы наступила ночь, может, телефон с тётями тоже отправится отдохнуть? Хотя спать вроде ещё рановато, но он начинает стелить постель. Ложится и слушает, как тикают часы, как за стеной играет радио, а по улице проезжает автомобиль; в сердце вновь возникает чувство гордого одиночества и ощущение покоя… Но лишь сон наплывает на глаза, вновь трезвонит телефон - и снова звонки необычные, громкие, частые.
- О! Это есть Вайдотас? - кричит из трубки голос со странным акцентом.
- Да, - сонно шепчет Вайдотас.
- Йес, а это тётя Мэри из Нью-Йорка! Ну, тётя Мариона из-за океана, - сообщает голос. - Твоя мамочка в последней грамотке отписала, что уезжает на эти дни, вот я и помыслила, возьму да и сделаю тебе сюрприз, то-то порадуется бедняжка, когда услышит аппарат, йес?
- Йес, - повторяет Вайдотас.
- Уже поел свой ленч? Ха, что это я говорю, у вас же теперь вечер, это у нас день, какой же у тебя может быть ленч! - хохочет заокеанская тётя.
Вайдотас вежливо улыбается трубке.
- Ну, гуд, гуд, не падай духом! - одобряет тётя Мэри. - Бояться нечего, Вильнюс не наш сити, где на каждом шагу гангстеры, но если тебе предложат купить сигареты - не бери!
- Почему? - удивляется Вайдотас.
- Потому что сигареты с марихуаной, - объясняет тётя из-за океана. - Ключи от сейфа у мамы?
- От какого ещё сейфа? - удивляется Вайдотас. Может, всё это ему снится?
- Ай, йес, йес, у вас же нет сейфов, гуд, гуд, - спохватывается тётя. - Так говоришь, у вас уже ночь?
- Полночь.
- Йес, так ложись на канапе и ничего не бойся, спой зонг, и всё будет о’кей! Или почитай комикс. Передай маме, что у меня всё ол-райт. И гуд-бай! - Тётя кладёт трубку в Нью-Йорке.
Вайдотас возвращается на так называемое канапе и снова укладывается. Закрывает глаза и видит, как между Европой и Америкой колышется океан, видит огромный, словно небоскрёб, сейф, а на этом сейфе сидит мамина знакомая тётя Мариона и курит сигарету с марихуаной… Вдруг его разбирает смех: вот и исполнилось переделанное им стихотворение: "Несутся тёти над волнами…"
Наконец Вайдотас засыпает - неспокойным, чутким сном, всё время ожидая, что тишину вот-вот снова нарушит звон телефона… И только под утро погружается он в настоящий сладкий сон. Однако утро будит его не первым лучом солнца, а злополучным телефонным звонком. Ещё не проснувшись толком, Вайдотас плетётся к аппарату.
- Алло.
- Это товарищ Вайдотас? - по-русски спрашивает его незнакомый женский голос.
- Это… Вайдотас… - зевая, бормочет он.
- Ох, голубчик, - вздыхает незнакомая тётя, - знаю, знаю, что ты сейчас один-одинёшенек, ох…
- Простите, а кто вы? - смущённо спрашивает Вайдотас.
- Я одна такая Ольга Александровна из Рязани. Понимаешь, мы с твоей мамой вчера вместе летели в самолёте. Понимаешь, голубчик?
- Понимаю…
- Так вот твоя мама рассказала мне, что ты остался один, вот я и взяла ваш телефон, а работаю я на телефонной станции, дай, думаю, позвоню голубчику, скажу, что мама благополучно прилетела в Рязань, что он может не волноваться и расти себе здоровым и большим-пребольшим, как настоящий пионер. Ты ведь пионер, да?
- Ещё нет, я только во второй перешёл.