* * *
Странная это была ночь. За окном беззвучно кружились хлопья снега, изредка мелькали лучи от фар проезжающих машин, выхватывая из темноты то один угол комнаты, то другой. Я лежала, прижав к себе спящую Польку, и думала, думала, думала…
Сначала я удивлялась, как быстро и правильно понял меня Никита. От этого было немножко стыдно, но в то же время почему-то и легко. Будто Никита расставил все точки над "и" и ответил на те вопросы, которые я сама боялась себе задать. Чего я в конце концов добивалась, пытаясь всех обмануть? Чтобы Андрей заинтересовался мной? А зачем? В самом деле, зачем мне нужен Андрей? Андрей, который ухаживает за каждой девчонкой? Андрей, который сейчас встречается с Таней, но может спокойно поцеловать и меня? И это ровным счётом ничего не будет для него значить…
Потом я вспомнила про Настю. Про то, что она совсем недавно была оскорблена до глубины души и разговаривать со мной не хотела, а сегодня даже и не вспомнила о той несчастной фотке "В контакте". Получается, для неё было важнее не узнать, кто её так подставил, а убедиться, что это сделала не я? Насте нужно было убедиться, что я действительно её лучшая подруга, что я не предам и не сделаю подлость. И наплевать ей на то, что кто-то неизвестный решил подшутить и приделать её лицо девочке-толстухе. А я так бессовестно её обманула, придумав историю про Никиту и породистую Польку. Даже родословную сочинила. Ну и кто я после этого? Вот завтра же возьму и расскажу ей всю правду!
Перевернувшись на другой бок и переложив Польку, я вдруг сообразила, что через две недели наступит Новый год. А это значит, что мамина стажировка закончится и она вернётся домой. Как же это здорово!
Потом я снова подумала про Никиту. Мы знакомы всего-то три дня, а он знает обо мне больше, чем давняя подруга. И понимает лучше. Может, такое вот понимание и называется родством душ? Если бы ещё выяснить, откуда у него появился мой ключ от домофона и почему он наврал про хозяев собаки…
Когда я уснула, то увидела, что бегу через засыпанное снегом поле, а следом бежит кто-то ещё. Я хочу оглянуться, но почему-то не могу, как будто шея стала чужой и неподвижной. Мне и страшно, и весело слышать скрип снега за спиной и понимать, что ещё чуть-чуть и этот кто-то догонит меня. И тогда произойдёт что-то необыкновенное. Может, ужасное, а может, самое лучшее в жизни.
Глава 15
На первый урок Настя опоздала. Она явилась в класс в начале десятого, красная и растрёпанная.
Математичка Алина Михайловна выразительно поморщилась и поднялась из-за стола.
– Перова, опять опаздываешь? А между прочим, до конца четверти осталось две недели. Или ты уже весь материал изучила самостоятельно и мои уроки тебе не нужны?
– Нет, – помотала головой Настя. – В смысле не изучила.
– А я думала, в смысле не нужны, – усмехнулась математичка.
– Можно, я сяду? – спросила Настя.
– Садись! Надеюсь, подруги объяснят тебе, чем мы занимались в начале урока.
– Мы… – зашептала я, плюхнувшейся рядом Насте.
– Кольцова, не сейчас, – поджала губы Алина Михайловна. – Объяснишь на перемене. А сейчас иди-ка к доске.
Я тяжело вздохнула и поплелась решать задачу.
На самом деле я люблю математику. И задачки решать люблю и по алгебре, и по геометрии. Только не у доски. Стоит мне оказаться перед классом под прицелом прищуренных глаз Алины Михайловны, как мозги тут же отказываются работать. Я из-за этого чуть до "тройки" в четверти однажды не скатилась. Но потом придумала вот что. Если у доски я не соображаю, значит, все примеры и задачи, которые запланированы на следующий урок, надо сперва решить дома. Времени, конечно, жалко. Но во-первых, не так уж много его на эти решения тратится, а во-вторых, не получать же "пару" за "парой"? Мне оно надо, если я по другим предметам отличница? Это только на математике у меня мысли будто парализует. Наверное, дело в том, что Алина Михайловна очень уж едко комментирует всё, что человек у доски делает.
В общем, тяжело вздыхала я так, для приличия. Подумаешь, большое дело – написать мелом на доске решённую задачу! Тут соображать особо не надо – пиши себе и пиши.
На перемене Настя достала из сумки зеркальце и начала причёсываться.
– Ты что, проспала? – поинтересовалась я.
Настя помотала головой.
– А почему опоздала?
– Да у Андрея мобильник потерялся. Мы искали-искали! Всю квартиру перевернули.
– Нашли?
– He-а! Нигде нет.
– А звонить пробовали?
– Да в том-то и дело, – кивнула Настя. – Он сразу мой телефон взял и давай звонить. А там – "абонент временно недоступен".
– Плохо, – посочувствовала я. – А когда он его последний раз видел?
Настя распушила чёлку и убрала зеркальце.
– Да вроде, вчера. Когда к тебе собирались.
– А по дороге он его не мог выронить?
– Вряд ли. Андрей его во внутреннем кармане куртки носил. Карман-то с "молнией".
– Так, может, украли?
Настя пожала плечами:
– Где? Мы же от тебя – сразу домой. И на улице к нам никто не подходил. Кстати, ты дома не посмотришь? Вдруг Андрей его у тебя забыл?
– Посмотрю, конечно, – пообещала я.
Настя поправила завернувшийся воротник и откинулась на спинку стула.
– Главное, – грустно сказала она, – Андрей так расстроился! Я даже удивилась. Ну подумаешь – мобильник. Он, конечно, новый был. Как у меня. Но ведь можно же и другой купить! А Андрей чуть головой о стенку не бился. Как будто ну, я прямо не знаю, что потерял…
Пока мы сидели на уроках, на улице резко потеплело. Из-за рваных облаков выглянуло солнце, снег начал темнеть и таять. Под ногами хлюпала серая каша.
– Так посмотришь телефон? – напомнила Настя.
– Обязательно, – кивнула я. – Если что, сразу позвоню.
– Ну пока!
Она побежала домой, а я пошла дальше, оставляя на дороге глубокие чёрные следы.
На душе было мерзко. Я думала о том, что если телефон просто потерялся дома или у меня, то ребята, позвонив на него, услышали бы длинные гудки, а не сообщение о недоступном абоненте. Чтобы абонент оказался недоступным, мобильник нужно выключить. Или выкинуть сим-карту. А раз так – то телефон в чужих руках.
Настя сказала, что вчера вечером Андрей ходил только ко мне в гости и не общался ни с кем, кроме меня, Насти, Тани и Никиты. Получается, что обокрасть его мог только кто-то из нас. Кто?!
Ну не я – это понятно. За Настю я тоже могла бы поручиться. Да и в любом случае она сестра Андрея. Таня? Таню я почти не знаю. Но какая девчонка стала бы воровать мобильник у своего молодого человека?
Значит, остаётся только Никита. Никита, с которым я дружу три дня и про которого почти ничего не знаю. Нет, он мне рассказал о себе кое-что… Но с чего я взяла, что всё это правда? О некоторых вещах он ведь точно солгал. Непонятно, зачем, но солгал. А вдруг… Вдруг Никита вообще не тот, за кого себя выдаёт?
Например, он сказал, что тётя Зоя – его бабушка. Сначала-то меня это смутило, а потом как-то забылось. Как соседка может быть бабушкой, если у её дочери нет детей? Вдруг Никита обыкновенный вор и живёт вовсе не в квартире за стеной, а туда залез, чтобы ограбить тётю Зою? И что же я за дура такая? Пускаю в гости неизвестно кого! Может, он и ко мне ходит, чтобы выкрасть ключи и разузнать, в какое время никого нет дома? А что? Он же интересовался, где моя мама, где папа…
И мой ключ от домофона Никита однажды стащил! И в нашем подъезде зачем-то крутился! И про Антиповых наврал! Нет у них ни мужика в квартире, ни его жены.
Мне стало так противно, что захотелось как можно скорее прийти домой, закрыться в ванной и долго-долго стоять под обжигающим душем, чтобы щипало кожу и чтобы все мысли о Никите смыло горячей водой.
* * *
Дверь подъезда медленно закрывалась. Я пробежалась и юркнула внутрь. Створки лифта были открыты.
"Если там Эрик, – подумала я, – то у меня дежавю!"
Эрика в лифте не было. Зато там стоял незнакомый мужчина в кожаной куртке.
– Девушка, заходите! – пригласил он. – Да не бойтесь, я ваш сосед с восьмого этажа. Временный. Мать с тёткой расхворались что-то. Пришлось с женой к ним перебраться. Надо ведь и за больными ухаживать, и за собакой их. Видели, наверное, зверя-то? Здоровенный. Лабрадор. Эриком зовут.
– Видела, – кивнула я и шагнула в кабину.
"Вот вам и мужик у Антиповых", – пронеслось в голове.
– Что-то случилось? – спросил папа, когда я вошла.
– Да нет, – фальшиво улыбнулась я. – Сейчас умоюсь, и сядем обедать.
– Не хочешь рассказывать? – понял папа. – Ты, конечно, девушка почти взрослая. Вон какие ребята вчера заходили! А, кстати, кто они? А то я только Настю твою узнал.
Я поморщилась.
– Один – Настин брат со своей девушкой. А второй…
– Второй – это светленький такой? Он на Мишку Сазонова похож. Прямо как две капли воды.
– На кого? – растерялась я.
– Да на тёти-Зоиного сына, Мишку.
– А разве, – запинаясь, выдавила я, – у неё есть сын?
– Ну ты даёшь! – хмыкнул папа. – Я с ним в одном классе учился. Он, правда, женился рано и в Севастополь к жене уехал. Но иногда мать проведывает. Да он же к нам в прошлом году заходил. Бусы тебе привёз из ракушек. Не помнишь?
– Помню, – осторожно кивнула я. – Только я не знала, что он тёти-Зоин сын. Я думала, у неё только дочка.
– Да нет, у неё двое. Мишка говорил, что планирует в Питер с семьёй перебраться. Вот я и подумал, может, уже переехали. А это сынок его, Никита? Уж больно похож. Только что же Мишка ко мне тогда не заглянул?
Я осторожно села на скамейку для обуви.
Губы шевелились с трудом, но я изо всех сил старалась делать вид, что всё в порядке.
– Да, пап. Это Никита. Только он один пока к бабушке переехал. Говорит, что родители после Нового года собираются.
– Ясно, – кивнул папа. – И ты с ним дружишь и не знаешь, что он внук тёти Зои?
Я пожала плечами.
– Да, – вздохнул папа. – Новое поколение… А всё-таки, что с тобой творится? Вон горишь вся! Простудилась?
* * *
Я включила воду и тупо смотрела, как мощная струя льётся в ванну.
Да что же я за человек такой? Почему при первой возможности стала подозревать Никиту во всех смертных грехах? А он, между прочим, котят спас. И к ветеринару их со мной носил. И выполнял все мои просьбы. И… Да как же так? Из-за паршивого мобильника я чуть было не вообразила чудовищем своего… друга. Как хорошо, что он об этом не узнает! Как плохо, что я этого себе не прощу!
До чего же всё в жизни сложно…
Глава 16
– Не нашла?
Голос у Насти был грустным и тихим.
– Нет, – призналась я.
– Андрей сказал, что утром у него карман был расстёгнут. Значит, телефон мог и на улице выпасть.
– Понятно, – вздохнула я.
– Слушай, а ты в нашу группу вступить не хочешь? – слегка оживилась подруга. – В "Пари-профи".
– А зачем?
– Поспорим с тобой. Вдруг конкурс выиграем?
– Да о чём поспорим-то?
– О чём угодно, – заявила Настя. – Вон Оля моя, и то спорила.
– Оля? – изумилась я.
– Ага, – фыркнула Настя. – Только я ей за этот спор чуть уши не оторвала!
– Почему?
– А потому! Это она мою фотку к толстухе прилепила!
– Правда? – не поверила я.
– Она с одноклассницей поспорила, что через день её сестра появится на странице модного журнала!
– И что?
– То, – объяснила Настя. – Взяла картинку из моего мобильника, которую мы в прошлом году с тобой сделали. А потом попросила кого-то из ребят, чтобы помогли. Ну они и соорудили сестру-фотомодель! Классно, да?
– Да уж! А как ты узнала?
– Да Ольга сама призналась. Ей, видите ли, стыдно стало, что я так переживаю. Она-то думала, я обрадуюсь. Круто?
– А кто спор выиграл?
– Оля. Никто же не говорил, что журнальная страница должна быть в типографии отпечатана.
– Твоя Оля – маленький жулик!
– Почему жулик? Пари – дело такое. Кто кого перехитрит, тот и выиграл.
– А мы о чём спорить будем?
– Давай подумаем, – предложила Настя. – Только надо поскорее. Через два дня приём заявок закончится. Я пока руководителю группы напишу, чтобы он тебе приглашение выслал. А то группа-то закрытая. Туда только по приглашению администратора можно вступить. Вот. Ты вечерком зайди и стань участником. Посмотри фотки, почитай, о чём люди спорят. Может, придумаешь что-нибудь гениальное! – Почему я-то?
– Я тоже подумаю. Вдруг осенит?
* * *
Настина идея казалась глупой, но обижать подругу не хотелось. Приспичило ей поспорить – мне не жалко. Только вряд ли наше придуманное впопыхах пари кто-нибудь признает самым оригинальным. За полчаса я успела принять приглашение администратора, стать полноправным участником "Пари-профи" и даже изучить альбом с фотографиями конкурсных споров. И, кстати, выяснить для себя кое-что интересное.
Например, двое мальчишек из группы поспорили, что один из них весь вечер воскресенья будет ходить по улицам с клыками вампира. И плюс с ним будут друзья, одетые абсолютно так же, как он.
Сразу же вспомнился сердобольный одноклассник Никиты, который меня чуть в гроб своей улыбкой не вогнал. Так вот зачем он с клыками расхаживал! А я-то думала…
Попалось и ещё кое-что. Например, спор о том, что один мальчик сможет согнуть в дугу металлический прут, поддерживающий перила в подъезде. Уж не знаю, как ему это удалось, но фотка с крючком у перил явно доказывала его победу.
И снова на меня нахлынули воспоминания. Как в день рождения я зацепилась курткой за этот крючок в Настином подъезде…
Да уж… Сейчас я прекрасно понимала Настю, которая хотела за спор оторвать уши своей Ольге. Я бы, пожалуй, тоже кому-нибудь оторвала…
Справедливости ради надо сказать, что далеко не все пари были такими идиотскими.
Кто-то спорил о том, что быстрее всех в классе пробежит на лыжах двухкилометровый кросс. Кто-то – что нарисует карикатуры на всех учителей. Кто-то – что опубликует заметку в районной газете.
В общем, люди в группе были разные и спорили о разном. Только я так и не смогла придумать, о чём бы поспорить нам с Настей.
Полька бегала по комнатам и развлекала себя тем, что пыталась утащить и затолкать в какую-нибудь щель то мою щётку для волос, то папин носок, но конфетный фантик. Ничего не скажешь, славную игру придумала! Я только и успевала отбирать у неё "игрушки". Оставила только фантик. Но он Польке быстро надоел, и она принялась лазать по моей ноге, как по дереву. Острые коготки чувствовались даже через джинсы.
– Ты почему такая вредная сегодня? – поинтересовалась я и поставила Польку на пол.
– Мяу, – ответила она, задрала хвост-морковку и помчалась к холодильнику.
– Понятно, – вздохнула я. – Давно не кормили.
Слопав положенную порцию, Полька облизала блюдце и направилась к своему лотку. Сама!
Укладываясь спать, я вспомнила, что сегодня не виделась с Никитой. Мне стало грустно.
Он, наверное, помог бы придумать тему для пари. И насчёт пропавшего телефона неплохо было бы с ним посоветоваться.
Хотя… Если Никита не соврал про тётю Зою и про Антиповых, то это не значит, что он не мог украсть мобильник… Или значит?
Вот завтра сама после школы пойду к нему в гости и прямо обо всём спрошу. И пусть попробует не ответить!
Глава 17
Утром на градуснике было минус пять. От дома до школы я то катилась, словно на коньках, то семенила по льду, как столетняя старушка.
Сегодня Настя пришла в класс раньше меня.
– Как дела? – поинтересовалась я, устраиваясь за партой. – Придумала, о чём спорить?
– He-а, – покачала головой Настя. – А ты?
– Я тоже.
– Ну и ладно, – вздохнула она. – Мобильник не нашёлся. Теперь уж ясно, что украли. Андрей рычит на всех. Танька вечером мириться приходила, а он из комнаты даже носа не высунул. Полчаса её успокаивала. Объясняла, что Андрей на весь свет злится, потому что телефон пропал. Представляешь, он ей сам и не рассказал даже! Он с ней вообще не разговаривает.
– Когда это они поругаться успели? – насторожилась я.
– Да ещё позавчера, когда домой шли. Танька всё ныла, что хочет котёночка, как у тебя, а Андрей слушал-слушал, а потом озверел и послал её куда подальше. Сказал, пусть ищет себе кого-нибудь, чтобы мог направо и налево деньгами швыряться. Как твой Никита.
Я почувствовала, что краснею. Хотела же рассказать Насте правду, но до сих пор так и не собралась. А люди вон ссорятся! И получается, что виновата я.
– Таньку проводила, – продолжила Настя, – Андрей начал доставать. В мобильнике, оказывается, две симки было. Одна Андрея, а вторая Танькина, запасная. Вот он всё канючил, чтобы я позвонила оператору, Танькину симку заблокировала. Типа паспортные данные у него есть, но надо, чтобы девчонка звонила, а то могут послать.
– И что, позвонила?