Что-то необъяснимое заставило Сари остановиться на опушке. Никаких необычных звуков она не слышала. Лишь шорох собственных движений. Все-таки она огляделась вокруг. Кто-то мелькнул между деревьями? Или завихрился снег? В сугробе рядом с тропинкой она заметила множество закругленных следов. Они были повсюду. В лесу было полно этих оставленных собачьими лапами следов - знаков необузданного бега.
Сари обернула поводок вокруг руки. Застежка не звякнула, как обычно. Она осталась открытой. Достаточно легкого рывка, и поводок не смог бы никого удержать. Сари улыбнулась. Она подняла упавшую с ели шишку и кинула ее в сумрачную глубь леса. И тогда она ясно услыхала похрустывание снега, поскребывание когтей по обледеневшим дорожкам и тяжелое, пыхтящее дыхание. Снег вихрился, лес жил. Шальной, необузданный бег между деревьями продолжался, продолжался, продолжался…
Отец еще задерживался на работе, но мать уже давно была дома и беспокоилась, почему Сари так долго не возвращается. Ничего не объясняя, Сари достала из сумки розовый листок и, направляясь в свою комнату, как бы мимоходом сунула записку матери. Но мать остановила Сари:
- Что это значит? Столько беспричинных пропусков.
- Они не беспричинные, - сказала Сари и закрыла за собой дверь.
В комнату мать за нею не пошла.
Ничего не хотелось делать. До школьной сумки Сари и не дотрагивалась, а на расписание уроков даже не взглянула. Она ведь знала его и так. Четверг: география, математика, родной язык… Она взяла с полки самую новую кассету и вставила в магнитофон. Легкое нажатие пальцем, и "Dance with mе" Дэвида Бови наполнило комнату. Где-то на середине песни Кайтсу, не постучавшись, вломился к ней в комнату.
- Где у тебя "скотч"? - спросил он, собираясь уже покопаться в ящиках ее стола.
- Убирайся. Не имеешь права лезть туда!
- Не в духе? Что с тобой?
- Тебя не касается.
- Все еще из-за этой собачонки? Нет у меня "скотча"!
Кайтсу оставил ящики открытыми. Известное дело, всегда носился по дому как ураган, и после него все и оставались разбросанными как попало.
- Откуда у тебя такая запись? Бови, верно? Это моя кассета.
Насвистывая, Кайтсу рыскал по комнате, перекладывая вещи с места на место. Осмелел теперь. Неделю назад он держался отсюда подальше. Он не выносил лая. Шел бы уже. Сари поднялась. Бови спел свое, настала очередь ансамбля "Кая-гоу-гоу" и "Ти Шай".
- Значит, "скотч" не у тебя?
- Уберешься ты, в конце-то концов?
- Спокойнее, сестричка! Между прочим, у тебя глаза такого же цвета, как у твоего…
Это было уже слишком. Кукла-талисман, пролетев через комнату, угодила Кайтсу в лицо. Сари сжала зубы, но все равно заплакала. Кайтсу догадался убраться, не произнося больше ни слова.
Незадолго до ужина вернулся со своей сверхурочной работы отец. Сквозь дверь Сари было слышно, как он о чем-то разговаривает с матерью, Сари догадалась, о чем это они. А минуту спустя отец уже стоял в дверях ее комнаты. Сари достала из сумки учебник географии и сделала вид, что читает.
- Как дела в школе?
Всегда он начинал одинаково. Но теперь он подошел к ней и ткнул пальцем в поводок, намотанный на Руку.
- Ослабила бы немного, чтобы кровообращение не нарушалось…
Сари не смотрела на отца. Она пыталась разглядеть на карте Финляндии обведенные красными кружками месторождения железной руды, но карту застилало туманом. Отец опустил свою большую ладонь на ее плечо. Его голос долетел откуда-то издалека:
- Побеседуем?
Утром в школе Сари удалось остаться в одиночестве. Яана и Минна держались в отдалении, довольствовались лишь тем, что бросали пронзительные взгляды. Впервые после недельного перерыва Сари пришла в школу с приготовленными домашними заданиями. Она сделала их вместе с отцом. Такого уже давно не случалось.
На первой же перемене Сари заметила, как тесен школьный двор. Здесь негде было укрыться от чужих глаз. На большой перемене она выскользнула за ворота на улицу, хотя школьные правила запрещали это. Она не могла больше вынести взглядов исподлобья, бросаемых на нее девчонками, их кривых усмешек и перешептывания. Хотя их можно было понять. Они ведь ничего не знали.
На четвертом уроке было сочинение. Учительница написала на доске темы. Их выбор не радовал: "Зимняя природа", "Случай во время зимних каникул", "Мои планы на лето"… Но предпоследняя тема - "Мой лучший друг" пришлась Сари по душе.
Долго не раздумывая, Сари раскрыла тетрадь и принялась за дело. Учительница еще растолковывала темы, а Сари написала уже полстраницы.
- Ты какое пишешь? - шепотом спросила Минна. Сари удивилась. Пытается наладить отношения?
Сари постаралась изобразить приветливость, но в глазах ее была ярость, когда она наклонилась к Минне и шепнула:
- "Мой лучший друг".
- Ну? И я тоже. - Минна кивнула, довольная.
"Кто ее лучший друг? - подумала Сари - Небось Яана?"
Когда сочинение было готово, Сари, закончив взглянула на часы. Оставалось еще предостаточно времени, чтобы проверить и исправить ошибки. Она размотала поводок, все еще накрученный на руку, и положила его в сумку. Затем стала медленно читать:
"Мой лучший друг.
Моим лучшим другом была Йемина. Собака. Золотистый спаниель. Мне подарили ее полгода назад, я растила и воспитывала ее сама, и она многому научилась. Я всегда ходила с нею гулять в Пиккумется. Там она носилась повсюду, шалила. А иногда я забрасывала шишку подальше, и она приносила ее мне. Но она лаяла на автомобили, она их не переносила. И вот однажды, на перекрестке парковых аллей, Йемина не заметила, что сзади идет большая машина…"
ДОМ ДЛЯ КУКЛЫ
- Ну что ж, начнем. Можешь сесть. Как тебя зовут?
- Яапи.
- Так-то оно так, но здесь этого недостаточно.
- Яан Сукандер.
- Когда родился?
- А-а… В шестьдесят девятом. В июне. Тринадцатого.
- Адрес?
- Рантакату… нет, уже Тууликату. Номер я не запомнил. Пятнадцатый, что ли?
- У меня-то не спрашивай. Стало быть, какой адрес?
- Да мы только что туда переселились. Вроде бы пятнадцатый.
- Так и запишем: Тууликату, пятнадцать. А теперь - имя отца.
- Унски. Вернее, Унто. Но он…
- Профессия отца?
- Да он в лечебнице.
- Что он там делает?
- Откуда мне знать? Они его туда отвезли. Он алкаш.
- Ах вот что. Но небось у него и профессия есть. Или была.
- Не помню я, чтобы он когда-нибудь ходил на работу.
- Ну ладно. Оставим вопрос открытым. Имя матери и ее профессия?
- Улла. Только я не знаю, что она теперь делает. Она в Швеции. Когда мы еще все жили дома, она ходила убирать в одном большом универмаге.
- Стало быть, уборщица. Ну а с кем ты теперь живешь?
- С Пяйви. Это моя маленькая сестричка.
- Вдвоем?
- Нет, у Леэны. Она не то отцовская двоюродная сестра, не то еще кем-то ему доводится.
- Как ее фамилия?
- Мустонен.
- Значит, в данный момент она твоя опекунша. Запишем: Леэна Мустонен! А не знаешь ли ты, какая у нее профессия?
- Да она никуда на работу не ходит. У нее дома мастерская и швейная машинка.
- Швейная машинка? Так, та-а-ак. Она шьет?
- Да я за ней не слежу. Наверное, шьет. Говорят.
- А клиентов ее ты видел?
- Какие-то люди к ней ходят. Она шьет занавески на окна и… Не знаю я ничего.
- Мхм. Ну запишем все-таки: опекунша Леэна Мустонен, портниха… нет, пожалуй, швея. Этого достаточно. Ну ладно, а теперь перейдем к самому делу. В ночь на последнюю субботу ты взломал дверь.
- Да не взламывал я, там и замка-то в двери нет.
- Не перебивай! Ты взломал дверь или… скажем, проник в находящийся на улице Сюситие одноэтажный дом номер шестнадцать, который за неделю до того частично сгорел от пожара. Правильно?
- Не знаю я, когда он сгорел.
- Не увиливай. Ты проник в данный дом в упомянутое время. Так?
- Ну… вошел я туда.
- И когда дворник Халминен застал тебя в этом доме, у тебя в руках была финка.
- Перочинный нож это был.
- Такой нож тоже холодное оружие, и угрожать им - дело серьезное.
- Никому я не угрожал.
- У меня тут показания дворника. Продолжим. Что ты искал в вышеупомянутом доме?
- Молчанием ты ничего не выиграешь. Бывал ли ты в этой квартире когда-нибудь раньше?
- А что?
- Бывал?
- Ну, был один раз.
- Значит, знал, кто жил в данной квартире?
- Да никто там не жил. Она же обгорела.
- Но до того. Ведь ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Итак?
- Ну да, это была берлога Хемули. Он был моим классным, пока не спихнул меня в контроль.
- Минуточку. Классный, значит…
- Классный руководитель.
- А контроль?
- Контрольный класс. Я попал туда сразу же осенью.
- Хорошо бы ты еще рассказал, кто такой Хемуг.
- Хейкки Муола.
- Учитель?
- Ни черта он не учитель!
- Ну-ну, выражайся поприличнее.
- Да он только орал. Совсем чокнутый тип.
- Достаточно. Теперь поговорим о другом. Ты стало быть, однажды уже был у него дома. Почему?
- Там и другие были.
- Других здесь нет. Я у тебя спрашиваю.
- Да он чего-то, видать, хотел, но он такой зануда. Ничего и не вышло. Никто его не любит.
- Об этом я не спрашивал.
- Но все-таки он спихнул меня в контроль. Я знаю.
- Это к данному делу не относится. Поговорим о том, как ты проник в квартиру учителя Муолы. Она, хотя и обгорела, все же принадлежит ему. Что ты там искал?
- Да что там можно искать!
- В том-то и дело. Все хоть сколько-нибудь ценное и уцелевшее от пожара оттуда ведь увезли. Однако ты оказался там. И в показаниях дворника Халминена сказано, что ты резал ножом обои и сдирал их. Как это понимать?
- Детская выходка. Но ведь никакого урона учителю Муоле ты этим нанести уже не мог.
- Какого еще урона?
- Прекрасно ты все понимаешь. А теперь вот что. Я хочу получить ответ на следующий вопрос. Когда ты удирал оттуда, у тебя под мышкой был какой-то сверток. Небось думал, что дворник не заметил? Что было в том свертке?
- Ничего не было.
- Так-таки и ничего? Я хочу услышать ответ. Что ты нашел там, в квартире. Ну, давай, говори.
- Обои.
- И я должен поверить, что ты воровал со стен обои?
- Они немного обгорели и были залиты водой
- Обои? Ладно, к этому мы еще вернемся. Сперва выясним другое. Накануне тебя задержали в универмаге за мелкое воровство. И что нашли у тебя?
- Сам знаешь.
- Обращайся ко мне на "вы". Отвечай только на вопросы!
- Они меня там обыскали.
- А мы тут пишем протокол допроса. Ну так, я жду.
- Да я там ничего такого не взял, только пару носовых платков.
- Полдюжины кружевных носовых платков. Для кого? В подарок матери в Швецию к рождеству?
- Да я даже и адреса ее не знаю.
- Ну я бы еще понял, если бы ты взял сигареты или сладости. Но носовые платки, отделанные кружевами? Довольно странно, если, конечно, они не предназначались для чего-нибудь особенного. Или для кого-нибудь. Итак, для кого? Для этой опекунши Леэны Мустонен?
- Только не для нее.
- А для…
- Ты здесь находишься для того, чтобы мы все это выяснили. И мы выясним. Но сперва сделаем маленький перерыв. Чашку кофе выпьешь?
- Не-э…
- А что собой представляет контрольный класс?
- Это тоже входит в допрос?
- Нет. Просто интересно. Как там.
- Хотя бы ора Хемули не слышно. У Вас там свой учитель?
- По ремеслу у нас Репе. Этот дает нам делать все, что мы хотим.
- И какую ж работу ты там делаешь?
- Мне придется остаться тут? Или как?
- Ничего тебе не придется. Напишем бумаги и правим их в отдел социального обеспечения. А ты
пойдешь домой.
- да нет у меня никакого дома.
- Та-ак. Мать-то давно в Швеции?
- Она сказала летом, что приедет к рождеству и заберет туда Пяйви. Но она не может. Она написала, у нее еще даже комнаты своей нет.
- Написала! Ты же только что сказал, что не знаешь ее адреса.
- Да она за это время сменила три места и должна была снова переехать.
- И ты с сестренкой живешь у Леэны Мустонен. А для чего все-таки тебе понадобились эти обои?
- Хэ! Да они ведь ни для чего уже толком не годятся, они ведь обгорели.
- Рельефные матерчатые обои, как показал дворник. Очень красивые. Жаль, что огонь повредил их. Ты хотел наклеить их у себя в комнате, что ли?
- Да там уцелело всего-то примерно вот столько.
- Этого даже для одной стенки не хватило бы.
- Да этого бы хва… эх, ладно.
- Хватило? Для чего хватило бы?
- Можно, я пойду? Пяйви одна дома, Леэна ушла куда-то.
- Уйдешь сразу, как только выясним это дело. Итак, Для чего хватило бы такого куска обоев?
- Я делаю такой… рождественский подарок.
- Сестричке?
- Она видела такой в витрине одного магазина. Совсем легко и самому сделать.
- А эти кружевные платочки? Они тоже нужны были для этого подарка?
- Леэна обещала сшить.
- Что?
- Занавесочки на окна.
- Значит, этот подарок сестричке, это…
- Домик для куклы…
- Громче, не расслышал.
- ДОМИК ДЛЯ КУКЛЫ!
ОХОТНИКИ ЗА СКАЛЬПАМИ
Отец сунул расчетную книгу под мышку Паси и велел отнести Халминену. Тот заплатит сразу же, он такой. "Смотри, не потеряй деньги!" Это отец говорил всегда, словно Паси когда-нибудь обходился с деньгами небрежно.
Но Халминен жил на Тууликату, и отец не знал, что те кварталы - сфера влияния компании Яапи. И по какому бы делу ты ни шел, без "уличного налога" не обойдешься. Хорошо еще, если отделаешься только этим.
С тех пор как отец оказался в инвалидном кресле, Паси носил расчетные книги и наряды на сдельную работу бывшим отцовским товарищам по шоферскому делу. Отец однажды заснул за рулем и врезался в ель. Кузов был полон, две тонны гравия засыпали отца. Тогда-то у него и сместились позвонки, и парализовало ноги. Навсегда. Отец долго лежал в больнице, а выписавшись оттуда, стал дома вести бухгалтерию за тех, кто шоферил раньше вместе с ним, подсчитывал наряды и составлял налоговые декларации.
Отец отличался справедливостью. За выполнение каждого поручения Паси получал проценты. Работа не сложная, зато в кармане у него всегда водятся кругляшки на мелкие расходы. Но маршрут на Тууликату бы небезопасным.
- Ну иди скорее, - поторопил отец. - Успеешь вернуться к началу фильма по телику. Сидней Поллак - интересный режиссер.
- Угу.
Отец увлекался вестернами. На них он отводил душу. Отец знал режиссеров этого жанра, их работы, а также актеров, операторов, композиторов, сценаристов. Он смотрел фильмы не просто так. Он критиковал, сравнивал, высказывал мнение. Он учил видеть, а не просто смотреть.
Конечно, Паси с удовольствием посмотрел бы "Охотников за скальпами", но… Он вполне успел бы сходить к Халминену и вернуться: до начала картины оставалось еще около часа. Однако идти на Тууликату именно сейчас не стоило ни в коем случае, если он не хотел попасть прямо в объятия Яапи и его дружков. Но у Паси возникла идея, с помощью которой, возможно, удастся… Поэтому он нарочно тянул время.
Дойдя до лестницы, Паси вспомнил, что позабыл перчатки, и вернулся, чтобы взять их. Все-таки ему пришлось уйти раньше, чем надо было по его плану, ибо отец начал удивляться его медлительности. Паси не хотел говорить ему о ватаге Яапи. Отец бы не понял. Хотя и он был когда-то молодым, и наверняка тогда тоже дрались ватага на ватагу. Но компания Яапи была случаем особенным.
Конечно, Паси вышел слишком рано. Лишнее время следовало как-то скоротать. С расчетной книгой Халминена под мышкой он свернул на Набережную. Совершенно ненужный крюк, лишь бы убить время, а займет-то он не больше пяти минут. Поэтому на Набережной Ааси зашел еще в столовку, выпил там бутылку "Яффы", хотя пить ему не хотелось, сыграл два раза на автомате "флиппер" - потратить на игру больше времени он не мог, если собирался обойтись на Тууликату без приключений.
Набережная была почти безлюдной. Холодный, ветер завывал за рекой и заметал улицы снегом. Паси еще постоял перед витриной большого магазина, круглый год торгующего товарами по сниженным ценам Две девчонки, шедшие мимо, захихикали. Неудивительно: они вообразили, что он рассматривает ценники женских колготок.
Время тянулось медленно. Неужели и оно замерзло? Эх, было бы хоть с кем поговорить, пусть даже с Юртсе. Пожалуй, именно он сейчас пригодился бы. Юртсе мог ходить где хотел, даже по Тууликату. Его никто не задевал. Еще бы, лучший нападающий команды "Пе-То" и славится неудержимыми бросками от синей линии.
Было холодно. Наверняка градусов двадцать. Мороз щипал лицо, проникал сквозь джинсы, забирался под куртку. Мерзли ноги. Паси глянул на часы. Пора.
Тууликату брала начало от Набережной и тянулась наискосок к ней. Свернув на Тууликату, Паси с первого взгляда установил, что улица пуста. Но это еще ничего не значило. У ватаги Яапи было свое укрытие, откуда она появлялась, словно стая зайцев из шляпы фокусника. Яапи вышколил свою банду. Его парни никогда не бежали гурьбой к месту происшествия, никогда не поднимали шума. Идешь по улице, и вдруг перед тобой вырастают двое верзил. Оглядываешься назад - тебя нагоняют еще двое. Бросаешь косой взгляд вбок и замечаешь - цепь вокруг тебя сплошная, деться тебе некуда.
Мимо первых домов на Тууликату Паси шел медленно. За одним окном был виден телевизор - фильм "Охотники за скальпами" начался. Берт Ланкастер в куртке с бахромой вез на муле связки шкур вдоль ручья. Люди смотрели телепередачу, развалившись на диване. На улице могло происходить что угодно, они бы и не заметили. Никто не пришел бы на помощь. Кричать бесполезно. Паси зябко поежился.
Возле желтого обветшавшего дома Паси перевел и глубоко вздохнул, переходя на другую сторону. Здесь жил Яапи. Его стая и рыскала главным образом в этих кварталах. Но сейчас тут не было ни души. Окна заливал голубой свет. Паси вытянул шею и увидел то, на что и надеялся. Десяток с лишним парней дружков Яапи, сидели, уставившись на экран телика. У них был черно-белый.
Паси рассчитал верно. Яапи и его дружки не могли пропустить столь заманчивый вестерн. Дорога к дому Халминена была свободна.
Паси бодро продолжал путь, однако за углом его ждал сюрприз. В круге света уличного фонаря стояла девушка. Она оперлась о стену и, втянув шею, курила сигарету. Паси невольно остановился, увидев ее. Элина! Подружка Яапи. Но она и не взглянула на него. Сделав последнюю затяжку, она щелчком послала горящий окурок в воздух. Он летел огненной мухой. Затем она повернулась и прошла мимо Паси, пугающе близко, направляясь к дому Яапи. Хорошо еще, что не прошла прямо по Паси. С нее бы сталось.