А теперь вдруг тетушка Берг сама сказала, что Лотта может арендовать ее хлам-чердак… Угадайте, обрадовалась ли Лотта?
- Лучше этого я уже давно ничего не слышала, - сказала она. - Могу я сейчас же переехать туда?
- Пожалуй, сначала мы посмотрим, что там делается, - сказала тетушка Берг.
И вот Лотта и тетушка Берг поднялись на хлам-чердак. Тетушка Берг покачала головой при виде всей рухляди, которая там хранилась.
- Пожалуй, ты не сможешь жить в этом развале, Лотта?!
- Конечно, я, пожалуй, смогу, - возразила Лотта. - Здесь красиво и так тепло и чудесно.
- Почти чуточку слишком тепло и чудесно, - сказала тетушка Берг, открывая маленькое оконце, чтобы впустить свежий воздух.
Лотта тотчас подбежала к ней и выглянула в оконце.
- Посмотри, отсюда виден дом Нюманов, - сказала она.
- Да, - подтвердила тетушка Берг. - У них - у Нюманов - красивый дом и красивый сад.
Лотта показала язык дому желтого цвета, где жили Нюманы.
- Но я там больше никогда жить не буду, потому что я буду жить всю свою жизнь здесь.
На оконце висела коротенькая занавеска в красную клетку.
- Смотри, занавеска у меня уже есть, - сказала довольная Лотта, поглаживая занавеску, - теперь мне нужно только поставить мебель.
- Хочешь все сделать сама, или мне помочь тебе? - спросила тетушка.
- Можешь помочь мне самую капельку, - сказала Лотта. - Но распоряжаться буду я.
- Давай распоряжайся, - согласилась тетушка Берг. - Какую мебель ты хочешь?
Лотта посмотрела на тетушку Берг и ухмыльнулась. Все оказалось гораздо веселее, чем она думала; и ведь это просто глупость, что она не переехала уже давным-давно.
- Хочу этот комод, - сказала Лотта, показывая на маленький белый комод.
- Да, пожалуйста, - разрешила тетушка Берг.
- И этот красный столик.
- Пожалуйста, - сказала тетушка Берг.
- И несколько стульев, - попросила Лотта. - Есть тут стулья?
- Да, хотя они и немного сломанные, - сказала тетушка Берг.
- Ничего! - воскликнула Лотта. - А что есть еще?
- Тебе, верно, нужна кровать?
- А есть какая-нибудь? - спросила Лотта.
- Да, пожалуйста, - ответила тетушка Берг. - За корзиной со старым хламом стоит детская кроватка и еще кукольная. В ней спала моя дочка, когда была маленькой.
- Спала в кукольной кроватке? - спросила Лотта.
- Нет, разумеется, в детской кроватке, - ответила тетушка Берг.
- Ну, а сейчас в ней буду спать я, - сказала Лотта. - А Бамсе пусть спит в кукольной кроватке, тогда он не станет толкаться во сне. Есть у тебя постельное белье?
- Да, матрац и несколько подушек, и, может, одеяло, - ответила тетушка Берг. - Но простыни нет.
- Пожалуй, плевать мне на простыню, - сказала Лотта. - Пошли, будем переставлять мебель!
И тетушка Берг покорно перетаскивала мебель и помогала Лотте приводить в порядок маленькую комнатку. Столик и стулья они поставили у окна, комод у одной стены, кроватку - у другой, а рядом с ней - маленькую кукольную.
- Получилось - ну, просто настоящая комнатка! - сказала Лотта.
Тетушка Берг отыскала также старый рваный ковер. Она положила его на пол, и комнатка обрела еще более жилой вид. Круглое зеркало, засиженное мухами, она прикрепила над комодом, а над кроваткой Лотты повесила картину "Красная Шапочка и Серый Волк". Картина показалась Лотте очень красивой.
"Картины нужны, - решила Лотта, - иначе никакого взаправдашнего домашнего козяйства не получится".
Лотта постоянно говорила, что, когда вырастет, у нее будут мозоли, как у тетушки Берг, и "домашнее хозяйство", как у мамы. И теперь она оглядывала свою маленькую комнатку и ухмылялась.
- Домашнее козяйство у меня уже есть, - сказала она.
- Да, а с мозолями, пожалуй, торопиться нечего, - посоветовала тетушка Берг.
- Нет уж! - сказала Лотта. Потом она три раза подряд чихнула.
- Здесь пыльно, - сказала тетушка Берг, - поэтому ты чихаешь.
- Ерунда, - заявила Лотта. - Пыль я могу вытереть. Есть какая-нибудь тряпка?
- Посмотри в комоде, - сказала тетушка Берг.
Лотта вытащила верхний ящик комода.
- Боже мой! - закричала Лотта. - Здесь весь кукольный сервиз!
Тетушка Берг тоже заглянула в ящик:
- Да, конечно же, здесь старый кукольный сервиз, я совсем о нем забыла.
- Повезло, что я его нашла, - сказала Лотта.
Она выставила сервиз на столик. Он был белый в мелких голубых цветочках… Там были чашечки и блюдечки, и полоскательница, и кофейник, и сливочник… Лотта просто прыгала от восторга.
- Если бы Миа Мария все это увидела, она бы обалдела! - сказала Лотта.
- Да… Ну никогда бы не подумала! Посмотри, нет ли тряпки в каком-нибудь другом ящике, - посоветовала тетушка Берг.
Лотта вытащила следующий ящик, но никакой тряпки там не было. Там лежала большая кукла с голубыми глазами и черными волосами.
- О! - закричала Лотта. - Не-а, не может быть!
- В самом деле, здесь лежит Виола Линнеа, - сказала тетушка Берг.
- Ее так зовут? - спросила Лотта. - Она красивая, это Виола Линнеа! Да, тогда Бамсе не придется спать в кукольной кроватке, потому что там будет спать Виола Линнеа… Можно мне взять ее?
- Да, если будешь ее беречь, - ответила тетушка Берг. - И, понятно, ей надо спать в своей собственной кукольной кроватке. А Бамсе придется потесниться.
Лотта кивнула:
- Он ведь все равно привык спать со мной.
- Посмотри в нижнем ящике, - сказала тетушка Берг. - Там, вероятно, целый ворох кукольных платьев. Помню, я вечно шила платья для этой куклы!
Лотта поспешно вытащила нижний ящик, и там лежали целые горы платьев, и кофточек, и плащей, и шапочек, и нижнего белья, и ночных сорочек Виолы Линнеа.
- Если бы Миа Мария все это видела, она бы обалдела! - повторила Лотта.
Она вытащила все платья, уселась на полу посреди комнаты и стала примерять их на Виолу Линнеа. Тетушка Берг между тем нашла рваное полотенце, которое могло служить Лотте вместо тряпки. Однако Лотта сказала:
- Вытереть пыль я могу и позже. А сейчас мне надо решить, какое платье здесь самое нарядное.
Лотте пришлось трудно, потому что там было столько разных платьев, и голубых, и красных, и желтых, и клетчатых, и полосатых, и в крапинку, и пестрых.
- Белое вышитое платье - самое нарядное, - сказала в конце концов Лотта. - Его она будет носить только по воскресеньям.
- Правильно, - одобрила тетушка Берг. - Не разрешай ей носить его в будни.
Потом тетушка Берг потрепала Лотту по щеке и сказала:
- Ну, пожалуй, тут все в порядке, так что пойду-ка я к себе домой.
Лотта кивнула:
- Давай иди! Если увидишь Нюманов, передай, что я живу теперь в моем собственном доме и никогда больше к ним не вернусь.
- Ладно, передам, - пообещала тетушка Берг и ушла. Но когда она уже наполовину спустилась с лестницы, Лотта закричала ей вслед:
- Послушай-ка, тетушка Берг, ведь мне еще нужна еда!
- Конечно же, - сказала тетушка Берг.
- А ты можешь меня кормить? - спросила Лотта.
- Да, но тебе придется самой приходить за едой, - сказала тетушка Берг. - Я не в силах бегать рысью вверх-вниз по лестнице.
Но в эту минуту Лотта увидела корзину, свисавшую с крюка на потолке, и закричала:
- Знаешь, тетушка Берг, я придумала кое-что просто мировое!
Что же придумала Лотта? Оказывается, можно привязать к корзинке длинную веревку и опустить ее через окошко, а тетушка Берг положит в корзинку еду…
- Потом стоит только потянуть корзинку вверх: раз-два - и готово… кушать подано! - сказала Лотта.
- А ты на выдумки хитра! - сказала тетушка Берг.
И тетушка Берг покорно пошла домой, чтобы принести Лотте еду. Когда она вернулась, Лотта уже спустила вниз корзину и ждала.
- Раз-два - и готово… Кушать подано! - закричала тетушка Берг.
- Не говори, что ты мне посылаешь! - закричала Лотта. - Хочу сама увидеть!
И она подняла наверх корзинку; там лежали бутылочка лимонада, две соломинки, чтобы пить его, холодный блин, завернутый в бумагу, и маленькая баночка джема.
- Лучше, чем у Нюманов, - сказала Лотта. - Привет, тетушка Берг! И большое спасибо!
Тетушка Берг ушла. Лотта положила блин на стол и щедро намазала его джемом. Затем свернула блин в трубочку и, держа его обеими руками, стала откусывать небольшие кусочки.
Каждый кусочек она запивала лимонадом через соломинку.
- До чего удобно! - восхищалась Лотта. - И посуду мыть не надо. А люди почему-то говорят, что с домашним козяйством - одни хлопоты!
Лотта совершенно не считала, что с домашним козяйством одни хлопоты. Наоборот, сплошные удовольствия! Поев, она вытерла губы тряпкой, которой вытирала пыль со своей мебели - со столика и с комода, со стульев, с кровати и с картины "Красная Шапочка и Серый Волк". Затем она постелила постель в кукольной кроватке Виоле Линнеа, а в детской кроватке - себе и Бамсе. Она была так рада, что все время напевала коротенькую песенку:
И вот прихожу я в свой маленький дом,
И ночью стою там одна у окошка,
И зажигаю свою я свечу, бум-бом,
И нет у меня никого, кроме кошки.
- Хотя вообще-то никакой кошки у меня нет, - сказала Лотта.
К ЛОТТЕ ПРИХОДЯТ ГОСТИ
Лотта долго-предолго играла с Виолой Линнеа, с Бамсе и кукольным сервизом и еще пять раз вытирала пыль с мебели. Но потом села на стул и задумалась.
- Боже мой, - сказала она Бамсе. - Что делают целыми днями в домашнем козяйстве?
Только она произнесла эти слова, как услышала, что кто-то поднимается по лестнице; это были Юнас и Миа Мария.
- Я переехала, - сообщила Лотта.
- Мы уже знаем, - сказал Юнас. - Об этом говорила тетушка Берг.
- Я буду жить здесь всю свою жизнь, - продолжала Лотта.
- Ты так думаешь, да? - сказал Юнас.
А Миа Мария подбежала прямо к кукольному сервизу.
- Ой! Не-а, не может быть! - воскликнула она, поднимая чашечки, и полоскательницу, и кофейник. - Ой, не-а, не может быть!
Затем она увидела Виолу Линнеа и все ее платья.
- Не-а, не может быть, ой! - снова воскликнула Миа Мария и стала рыться в платьях, чтобы посмотреть, сколько их всего.
- Оставь, не твои! - сказала Лотта. - Это мой дом и мои вещи.
- Фу ты, ну ты! Я, верно, тоже могу здесь играть, - обиделась Миа Мария.
- Да, хотя очень недолго, - сказала Лотта. А потом спросила:
- Мама плачет?
- Ничего она не плачет, - ответил Юнас.
И тут Лотта услыхала, как кто-то внизу на лестнице произносит:
- Конечно же, я плачу!
И в комнате появилась мама.
- Конечно же, я плачу из-за моей малышки Лотты.
Довольная Лотта кивнула головой:
- Ничего не поделаешь! Я уже переехала, и у меня есть домашнее козяйство.
- Вижу, - сказала мама. - А как у тебя уютно!
- Да, гораздо лучше, чем дома, - сказала Лотта.
- Я принесла тебе небольшой цветок. Ведь так принято - приносить цветы, когда переезжают, - объяснила мама, передавая горшочек с красной геранью.
- Здорово придумано, - обрадовалась Лотта. - Я поставлю цветок на окно. Спасибо тебе.
Лотта еще раз вытерла пыль со всей мебели, чтоб это видели мама, и Миа Мария, и Юнас и сочли бы, что Лотта способна вести домашнее козяйство. Но когда она кончила вытирать пыль, мама сказала:
- А ты не пойдешь домой обедать вместе с Юнасом и Миа Марией?
- Нет, меня кормит тетушка Берг, - сказала Лотта и продемонстрировала, как хитроумно они все устроили с этой корзинкой.
- Во всяком случае, ты не такая уж дурочка, - заметил Юнас.
Затем, усевшись на пол, стал читать старые еженедельные газеты, которые нашел в углу. А мама сказала:
- Тогда до свидания, малышка Лотта! Если вздумаешь снова переехать домой к Рождеству или что-нибудь в этом роде, знай, мы все будем рады.
- А сколько времени осталось до Рождества? - спросила Лотта.
- Семь месяцев, - ответила мама.
- Хо-хо, пожалуй, я точно проживу здесь гораздо больше семи месяцев, - решила Лотта.
- Ты так думаешь, да?! - сказал Юнас.
Потом мама ушла. Лотта и Миа Мария стали играть с Виолой Линнеа, а Юнас сидел на полу и читал старые еженедельные газеты.
- Разве здесь не весело, Миа Мария? - спросила Лотта.
- Да, лучшего игрушечного домика на свете нет, - ответила Миа Мария.
- Это мой дом, а вовсе не игрушечный домик, - сказала Лотта.
Тут кто-то снова поднялся по лестнице, и это был папа.
- Ой-ой-ой, какое несчастье! - причитал папа. - В городе ходят слухи, будто ты переехала. Это правда, Лотта?
Лотта кивнула:
- Ага, я переехала!
- Тогда я знаю кое-кого, кто будет плакать вечером, и это твой бедный папа. Подумать только, я приду вечером в детскую пожелать своим детям спокойной ночи, а одна кроватка окажется пустой. Лотты нет!
- Ничего не поделаешь! - сказала Лотта, хотя ей было жалко папу, да, очень жалко!
- Ну что ж, вероятно, ничего не поделаешь, - сказал папа. - Но Юнасу и Миа Марии придется все равно идти сейчас домой и есть мясные фрикадельки и абрикосовый компот.
Папа, Юнас и Миа Мария собрались уходить.
- Тогда до свидания, малышка Лотта, - уходя, сказал папа.
- Тогда до свидания, - ответила Лотта.
- Привет! - сказали Юнас и Миа Мария.
- Привет! - ответила Лотта.
"…И НОЧЬЮ СТОЮ ТАМ ОДНА У ОКОШКА…"
Потом Лотта была одна. Тетушка Берг принесла ей обед. Лотта подняла наверх корзину, и там снова лежали бутылочка лимонада, и две соломинки, и холодная свиная фрикаделька.
- Не хуже, чем у Нюманов, - сказала Лотта своему Бамсе.
Когда она поела, она снова вытерла пыль со своей мебели. Затем, стоя у окошка, смотрела в сад Нюманов. Юн ас и Миа Мария играли там с папой в крокет. Все яблоневые деревья цвели, и Лотте казалось, что они похожи на большие букеты. Это было так красиво!
- Играть в крокет - весело, - сказала Лотта своему Бамсе. - Хотя и не так весело, как иметь свое собственное домашнее козяйство.
Вскоре начало смеркаться. Тогда папа, Юнас и Миа Мария пошли в свой дом желтого цвета. Лотта вздохнула. Смотреть было больше не на что.
Она долго еще выглядывала из окошка, а тем временем с хлам-чердаком тетушки Берг случилось нечто неожиданное для Лотты. Там стало совершенно темно, и, обернувшись, она это увидела. Мрак сгустился в углах, он лежал там черным покровом. И он подползал все ближе к комнате Лотты, так что скоро осталось всего лишь одно маленькое пятнышко у окошка.
- Лучше нам лечь, потому что скоро мы ничего не увидим, - сказала Лотта своему Бамсе.
Она поспешила уложить Виолу Линнеа в кукольную кроватку, а Бамсе - в детскую кровать. Затем сама залезла туда и легла рядом с Бамсе, натянув одеяло на нос.
- Не то чтоб я боялась, когда темно, - сказала она, - но мне кажется, что это жутко печально.
Она вздохнула несколько раз, потом села и стала вглядываться в темноту.
- Ух, - сказала Лотта и снова залезла под одеяло, крепко прижав к себе Бамсе. - Теперь, верно, Юнас и Миа Мария тоже лежат в кроватях. И к ним приходят мама с папой и желают спокойной ночи. Но только не мне…
Лотта вздохнула. И это было единственное, что нарушило тишину на чердаке; в остальном все было тихо-претихо. "Не должно быть так тихо", - подумала Лотта и поэтому запела:
И вот прихожу я в свой маленький дом,
И ночью стою там одна у окошка…
Но потом смолкла и снова вздохнула. А затем попробовала спеть еще раз:
И вот прихожу я в свой маленький дом,
И ночью стою там одна у окошка…
Однако дальше бедняжка Лотта петь не смогла, она только горько плакала. Но снизу по лестнице уже поднимался папа и пел:
И зажигаю свою свечу, бум-бом,
И нет у меня никого, кроме кошки.
Лотта еще горше заплакала.
- Папа, - крикнула она, - я хочу хотя бы кошку!
Тогда папа вытащил Лотту из кроватки и крепко обнял.
- Знаешь что, Лотта, - сказал папа. - Мама дома так горюет, может, ты переедешь домой хотя бы к Рождеству?
- Я хочу переехать домой чичас же! - закричала Лотта.
И тогда, взяв на руки и Лотту, и Бамсе, папа перенес их в дом желтого цвета - к маме.
- Лотта переехала домой! - закричал папа сразу же, как только они вошли в прихожую.
Мама сидела у камина в общей комнате. Протянув к Лотте руки, она спросила:
- Это правда? Ты в самом деле переехала домой, Лотта?
Лотта бросилась в мамины объятия, а слезы так и брызнули у нее из глаз.
- Я буду жить у тебя всю жизнь! - плача, сказала Лотта.
- Это просто замечательно! - обрадовалась мама.
Затем Лотта долго сидела у мамы на коленях, и только плакала, и ничего не говорила. А в конце концов произнесла:
- Мама, у меня теперь другой белый джемпер, который мне подарила тетушка Берг. Верно, здорово?
Мама ничего не ответила. Она молча смотрела на Лотту. Тогда Лотта, опустив глаза, пробормотала:
- Другой джемпер я разрезала, и я хочу сказать: "Прости меня за это!" - но не могу…
- А если я тоже скажу: "Прости"? - спросила мама. - Если я скажу так: "Прости меня, малышка Лотта, за то, что я столько раз глупо вела себя с тобой!"
- Да, тогда я смогу сказать: "Прости!" - обрадовалась Лотта.
Обвив руками мамину шею, она изо всех сил обняла ее, повторяя:
- Прости меня, прости, прости, прости!
Затем мама отнесла Лотту в детскую и положила в собственную ее кроватку, в которой были и простыня, и розовое одеяло, из которого Лотта обычно выдергивала нитки, когда ложилась спать. Папа тоже пришел, и оба они - и мама, и папа - поцеловали Лотту и сказали:
- Спокойной ночи, любимая малышка Лотта!
А потом они ушли.
- Какие они добрые! - сказала Лотта.
Юнас и Миа Мария уже засыпали, но Юнас сказал:
- Я так и знал, что ты и на ночь там не останешься.
Тогда Лотта ответила:
- Зато я буду там целыми днями играть. А если ты и Миа Мария будете бить моего Бамсе, я выпорю вас обоих, так и знайте!
- Плевать нам на твоего старикашку Бамсе! - сказал Юнас.
И тут же заснул.
Однако Лотта еще некоторое время не спала и напевала себе под нос:
И вот прихожу я в свой маленький дом,
И ночью стою там одна у окошка,
И зажигаю свою свечу, бум-бом,
И нет у меня никого, кроме кошки…
- Хотя эта песенка не про меня, а совсем про другую Лотту, - сказала Лотта.
ПРИМЕЧАНИЯ
Дилогия "Дети с улицы Бузотеров" и "Лотта с улицы Бузотеров" впервые издана на шведском языке: Lindgren A. Barnen pе Brеkmakargatan. Stockholm, 1958. Lotta pе Brеkmakargatan. Stockholm, 1961. Обе эти повести впервые напечатаны в переводе на русский язык Л.Брауде в 5-6-м тт. Собрания сочинений Астрид Линдгрен (СПб., изд-во АО "Атос" и "Библиотека "Звезды", 1994). Русский перевод повестей осуществлен по аналогичным шведским изданиям 1989-го и 1986 гг.
Примечания
1
Народная сказка "Три козла Брусе, что на горное пастбище шли…" из сборника "Норвежские народные сказки" (1842) известных фольклористов Норвегии Пера Кристена Асбьёрнсена (1812–1885) и Йёргена Ингебретсена My (1813–1882).
2
Юльтомте (швед.) - рождественский домовой.