Все зашумели, не поверили. Я тоже не верила. Фантастика какая-то. Но всё вокруг очень реально: скатерть, гости, пирог с яблоками. Хозяин дома говорит:
"Вечно эти женщины что-нибудь выдумывают".
Но Валентина Григорьевна как будто не замечала недоверия. Она была из тех людей, которые не очень озабочены тем, что о них подумают. Сказала про камень, а дальше можете верить, а можете не верить. Но я уже не могла не думать о кольце. Спросила у неё:
"Каким он умеет быть, этот камень? Кроме чёрного?"
"У меня большое горе, - сказала она, - недавно умер мой муж, он был замечательный человек. И камень на моей руке чёрный, как моё настроение. А теперь наденьте его, пожалуйста, вы", - она протянула мне кольцо. Представьте себе, ребята, что было дальше. Я надела кольцо на безымянный палец…
Тут писательница замолчала, и они не выдержали:
- Ну?
- И что?
- Камень-то?
Как всем людям нужны время от времени чудеса! Маленькой паузы не выдерживают - скорее, скорее, давайте нам удивительное, необычное!
- Понимаете, ребята, я не верила, сомнения мои понятны, правда? Фокусы получаются у фокусников, а эта женщина была инженером. Но вот что произошло дальше. Чёрный продолговатый камень постепенно становился тёмно-синим. Потом - просто синим, потом - голубым. И наконец, налился ярким светло-зелёным светом, напоминающим лунный свет. И таким оставался этот камень, пока был на моём пальце.
- О-о-ой! Честно? - Денис весь вытянулся вперёд, как будто хотел выпрыгнуть из парты.
- Ну да?
- Нет, правда?
- Разыгрываете?
- Сочиняете?
Они хотели верить - поверить было трудно. И очень им хотелось, чтобы эта история произошла на самом деле.
- Как светлячок? - спросила Валя Шушунова, она видела ярко-зелёных светляков в вечерней сырости, когда жила у бабушки в деревне.
- Похож на светляка, - сказала писательница, - только светлячок маленький, а это был довольно большой светлячок, со сливовую косточку.
Нине не понравилось, что про светлячка спросила не она, а эта новенькая. И она сказала:
- У моей мамы есть кольцо с настоящим агатом. И ещё одно с настоящим изумрудом, он зелёный, прямо горит.
Писательница почему-то не заинтересовалась драгоценностями Нининой мамы. Она вообще чудачка, эта писательница. Придумала сказку про кольцо. А при чем здесь кольцо? Собрались говорить о дружбе. И вдруг кольцо - никакого отношения не имеет.
А писательница спрашивает:
- Верите в эту историю? А, ребята?
Это только кажется, что все отвечают сразу. На самом деле ждут, что скажет Катя Звездочётова. А уж потом - все сразу.
- Ну, верите? - настаивает весело писательница.
- Не очень, - честно признаётся Катя Звездочётова.
- Не! Не может этого быть! - тут же кричит Денис.
- Если бы камни такие были!
- Не бывает таких камней-то!
Писательница слушает эти выкрики, а сама ищет что-то в своей сумке. Платок, наверное, ищет. Или ещё что-нибудь. В сумках всегда всего полно; Нина вытягивает шею, заглядывает - какие-то блокнотики, ручка, ещё ручка, кошелёк. Но вот писательница достала что-то блестящее и подняла над головой. Это было кольцо! Кольцо с большим чёрным камнем, похожим на агат!
Ох, как все завопили! Как загорелись глаза! До чего интересно, когда чудо можно увидеть своими глазами!
- Вот, ребята, то самое кольцо. Мы потом подружились с Валентиной Григорьевной, на днях я была у неё и попросила кольцо, чтобы показать его вам.
- Вот это да, - сказал кто-то.
- Наденьте, - требовательно смотрела Катя Звездочётова, - камень чёрный. А вы говорили, что на вашей руке он был зелёным.
- Это было давно, - Писательница повертела кольцо в руке, но не надела.
- Значит, тогда у вас было очень радостное настроение? - спросил Денис.
- Да, у меня было радостное настроение. Всё удавалось, все люди вокруг казались прекрасными. А может быть, и были прекрасными. Вышла первая книга - я была очень счастливой.
- А сейчас? - Это опять Катя.
- Сейчас у меня всё хорошо. Но ведь речь идёт не о моём настроении, правда? О вашем. Кто хочет надеть кольцо?
Мгновенная реакция у Дениса, он протянул руку. Но Нина Грохотова сидит в середине скамейки, она ближе к кольцу, и она успевает схватить его раньше. Ты, Денис, очень быстрый, но вот оно, кольцо, у Нины. И Нина с некоторой опаской нацепляет его на палец. Все вскочили с мест, окружили Нину, затаив дыхание уставились на чёрный камень. Чёрный, непрозрачный, он стал медленно светлеть, посинел, потом, как будто синьку разбавили, камень посветлел, как небо на рассвете. И - всё, таким оставался минуту, другую.
Денис прыгал рядом:
- Всё! Лунного света ты, Грохотова, не достигла. Дай-ка сюда!
Они быстро забыли, что это чудесный волшебный камень. Теперь шло что-то вроде соревнования.
Катя отобрала у Дениса кольцо:
- Сначала я. - Непререкаемо, как всегда, звучал её голос.
На её руке камень оставался ярко-синим.
У Дениса кольцо было голубым, но дальше не светлело. Он и сам удивлённо смотрел. Видно, считал, что нет у него, у весёлого и шустрого, никаких огорчений. Потом сказал сам себе: "А, да!" - и снял кольцо, отдал его Майе Башмаковой.
Так перстень с волшебным камнем гулял по классу.
- Не толкайтесь, - говорила писательница, - смешные люди. Каждый, кто захочет, наденет это кольцо. Обязательно каждый.
Нина знает, что её печалит, только не скажет при всех - зачем говорить?
Валя Шушунова тоже знает свои огорчения, она тоже не хочет обсуждать их при всех. Кольцо на Валином пальце осталось тёмно-синим. Не простое это дело - переехать из одного города в другой. У единственного человека лучезарный светло-зелёный камень горел на пальце - у Армена. Он высоко поднял руку с перстнем, как будто одержал победу в ответственных соревнованиях:
- Во! Видали?
На перепачканной синей пастой руке сияло и светилось зелёное кольцо.
- У меня всегда хорошее настроение, - похвалился Армен.
- Значит, ты дурак, - тут же отозвалась Катя Звездочётова, - у умных людей не бывает всегда хорошее настроение.
- Ну да, всегда! - Нина не любит, когда говорят неправду. - А когда на тебя моя Инга напала - тоже, скажешь, было хорошее настроение?
Писательница сказала:
- Все примерили кольцо? Теперь сядьте на места.
Они стали рассаживаться. Катя сказала:
- А Соловьёва так и не надела кольцо.
Все посмотрели на Женю. Писательница тоже вопросительно глядела.
- Я не хочу, - тихо сказала Женя.
- Ставит из себя, - прошипела Сима, но Катя Звездочётова, лучшая подруга, пнула её в бок, и Сима замолкла. Катю не поймёшь, особенно в последнее время.
Писательница не задала Жене никаких вопросов. Вообще Нине Грохотовой иногда кажется, что люди за её, Нининой, спиной о чём-то сговорились и поэтому понимают друг дружку без разговоров. А она, Нина, не понимает. И они, эти люди, над ней, Ниной, смеются.
Все сидели и ждали, что скажет писательница.
- Убедились? - спрашивает она.
- Потрясно!
- Загадка века!
- Какая ещё загадка! Биополе!
Так они кричали, каждый своё. Когда накричались, она спросила:
- Почему, как вы думаете, я принесла вам этот перстень именно сегодня? Ну-ка, кто скажет?
- Потому что интересно!
- Красиво!
- Просто так!
Нина Грохотова молчала. Ей очень хотелось, чтобы у неё было ярко-зелёное настроение, как лунный свет. А оно было синим. С этим надо было что-то делать. А писательница всё-таки странная. Платье у неё, правда, ничего, но не очень модное - такие носили ещё в прошлом году. А тигровая сумка тоже, может, не её - какая-нибудь подруга дала на время. Стало как-то спокойнее. Зависть - тяжёлое чувство.
- А потому я показала вам этот камень сегодня, что мы хотели с вами вместе поразмышлять - о чём?
- О дружбе! - ответили они.
- Верно, о дружбе. А при чём же здесь камень? Может быть, я показала вам его по ошибке? Забыла, предположим, о чём мы собрались разговаривать?
Они молчали. Может быть, писательница что-то и правда перепутала? Забыла? Отвлеклась? Одно дело - дружба в классе. Другое совсем дело - чёрный камень, который, когда ему хочется, превращается в синий, в голубой, в зелёный. Никак не связывалось это в одно.
- Нет, мои дорогие, ничего я не перепутала и не забыла. Мне хотелось вам сказать: камень, пусть необыкновенный, но всё-таки камень, и тот чутко откликается на состояние человека. Думать не умеет, но чувствует, кому весело, кому грустно, кому совсем плохо. Камень. А мы не камни. Мы с вами кто?
- Люди! - завопили люди радостно.
- Правильно - люди. А значит, должны стараться понимать не только себя, но и того, кто рядом. Слышать, видеть другого. Вот о чём мы сегодня говорили. А камень - это так, для примера. Хотите, чтобы был дружный класс - пусть каждый постарается понять, в чём он сам неправ.
- Чего это - неправ! - Денис думал, все завопят, но прозвучал только один его голос, все засмеялись.
- На прощание хочу задать вам вопрос. И признаюсь, заранее знаю ваш ответ.
- Спрашивайте!
- А чего - задавайте!
- И ответ скажите, если знаете!
Она улыбается. Нина Грохотова думает: "Факт, чудачка. Устала, видно же, а всё чего-то радуется. Интересно ей? А чего интересного? Денис этот прыгучий? Валя Шушунова эта недотёпистая?"
- Спрашиваю. У вас дружный класс? Вы ответите: "Нет". И тут же девочки скажут обязательно, что мальчики во всём виноваты, не хотят ни в чём участвовать.
Не выдержали на этом месте мальчики, закричали:
- Да они сами!
- На соревнования не пришли!
- Мы одни бегали за всех!
- Шушукаться только могут!
Девчонки тоже не смолчали:
- А сами?
- Обзываются мальчишки!
- Толкаются!
- Дерутся!
- А девчонки ябедничают!
Писательница слушала с таким видом, как будто смотрела кинокомедию. Когда они накричались вдоволь, она сказала:
- Хотите правду? У вас нет дружбы вовсе не потому, что мальчишки ни в чём не участвуют. И не потому, что девочки не пришли на соревнования. Совсем, совсем не в этом дело.
- А в чём?
- А почему?
- Почему её нет?
Они так горячо все спрашивали. Сразу было видно - всем надоело жить без дружбы. И девочкам надоело. И мальчикам - не меньше. Хотя мальчишки любят на себя напускать безразличный вид. Будто они ни в каких таких друзьях и не нуждаются. Особенно не желают они признаться, что не прочь дружить с девчонками. Нет, нет, с ними, девчонками, лучше не связываться. Лучше держаться вообще подальше от них, от этих девчонок. Такой вид любят делать мальчишки. Но это только вид, поза. А на самом деле каждой девочке, каждому мальчику - вообще любому человеку - нужны друзья, верные, надёжные, добрые.
- Вы многого ещё не умеете, - сказала им писательница, - не совсем выросли. И дружить многие из вас не умеют. Надо учиться быть добрее и понимать других. Постепенно научитесь. Если, конечно, очень захотите.
- А мы и так не злые, - сказал Денис.
- Но и не добрые, - твёрдо ответила она. - Или вы считаете, что добрые? Ну-ка, поднимите руку те, кто считает себя добрым?
Все сидели, задумавшись. Никто не поднял руки. Попробовал поднять Игорь Иванов. А чего? У него есть друг - Армен. Они хорошо относятся друг к другу, не ссорятся из-за всяких мелочей, как девчонки, не дерутся каждую минуту, как Денис с Серым. Потянул Игорь свою руку, но тут вспомнил, как они с Арменом из зоопарка ушли одни, а Мария Юрьевна тогда чуть не заболела из-за них. И не стал руку поднимать. Не всегда, значит, он добрый. Покосился на Армена, а он сидит и тоже руку не поднимает. Может быть, этот случай вспомнил, а может, и другой какой-нибудь.
Нина Грохотова совсем уж решилась: "А я вот добрая. Я свою собаку Ингу очень люблю, гуляю с ней, кормлю творогом, купаю". Но тут она вспомнила, что Инга - её единственный друг. Значит, к людям Нина не всегда добра? Выходит, не всегда. И не стала руку поднимать.
Так они сидели, думали. Нет, не зря принесла им писательница свой особенный камень. Уметь понимать другого, улавливать его настроение. А значит, уметь жалеть, сочувствовать. Вот о чём говорило кольцо. Если, конечно, подумать как следует. А подумать они все умеют - на продлёнке люди собрались совсем даже не глупые.
Задумались, лица серьёзные. Денис грызёт ручку. Женя Соловьёва хвостик на палец накручивает. Коля Ежов брови насупил. Катя Звездочётова голову опустила.
Думать не только о себе - вот на чём держится дружба. А я? Сумею? Не сумею? И если не сумею - как же тогда?
Тут писательница в первый раз посмотрела на часы:
- Ох, как поздно! Пора, пора по домам, мои милые. И не спорьте.
А они всё равно заспорили:
- Ну вот! А вопросы-то!
- Обещали!
- Нечестно!
Она не дала им расшуметься:
- Ишь вы какие - сразу упрекать: "Нечестно". Всё совершенно честно. Вы хотели поговорить о дружбе - мы поговорили. Что же вы ещё хотите? А, понимаю. Есть люди, которые хотят спросить меня о чём-то один на один. Так мне кажется. Не при всех, я не ошиблась?
Отвела взгляд Нина Грохотова. Смутилась Валя Шушунова. Денис стал ввинчивать большой палец в парту так старательно, как будто это и есть сейчас самое главное. Серый надувал щёки и стукал по ним кулаками, вышибая воздух со свистом. Видимо, писательница угадала.
Катя Звездочётова сказала:
- Каждый думает, что он один такой умный, - и засмеялась.
Всем стало понятно, что и у Кати - даже у Кати! - есть сомнения и вопросы, которые ей хотелось бы обсудить не при всех.
Писательница говорит:
- Друзья мои. Но ведь существует ещё одно совершенно волшебное изобретение. Оно нам поможет, я в этом уверена.
- Какое?
- Опять камень?
- Волшебный?
- Ты что - вообще?
Она говорит совсем не волшебное, совсем простое слово:
- Телефон. Вы меня поняли?
Они её поняли. Тут все записали номер её телефона.
- После шести часов вечера можно звонить и не стесняться.
Как всё иногда просто решается. Нина Грохотова записывает номер. Спросить про что хочешь, всего семь цифр. Всё просто. Как ей сразу не пришло в голову. Ну конечно, телефон. Двое разговаривают, и никто больше не слышит.
Нина видит, что и Руслан записывает номер телефона, и Валя Шушунова.
Нина решила позвонить первой, прямо сегодня.
Она стала звонить сразу, как только вошла в квартиру. Не снимая пальто, схватила трубку и набрала номер. Занято. И снова набрала. И опять было занято.
Но ничего, Нина всё равно дозвонится по этому номеру.
Ёлка на бульваре
Денис приколачивал кормушку к балконному ящику. Гвозди вбивались с одного удара, входили в дерево, как в масло. Кормушка была ладная, новенькая. Денис полюбовался своей работой и сказал сам себе: "Молодец, толковый".
Потом он насыпал пшена - пусть синицы пируют - и помчался на улицу. Скорее, скорее на бульвар.
Ёлка стояла посреди бульвара, лампочки мигали - синие, красные, жёлтые. Покачивались огромные шары. А вокруг каждой лампочки летали стаи снежинок.
Денис пролетел мимо ёлки и забрался на горку. Эх, гора ты, гора, ледяная, сверкающая! Денис летит вниз на фанерке, свистит ветер, скорость реактивная, но Денис не боится ни ветра, ни скорости, у него надёжная прекрасная фанерка, она же сверхзвуковой самолёт.
- Денис! С дороги! - кричит наверху Руслан. - Сторонись!
Только успел Денис отойти со своим самолётом, Руслан просвистел мимо. А там, наверху, на горке, Катя Звездочётова и Сима. И Майка Башмакова. Полно народу. Потому что каникулы! Каникулы - это каникулы.
- Эй, ёлка-то, ёлка мигает!
- Смотрите, как я еду - на ногах!
- А у меня фанерка крутится! Смотрите!
- Симка, ты что, маленькая? На санках! Ой, смехота!
- Эх ты, на санках!
- Дай-ка мне санки, Симка!
Никакой логики: только что смеялись над санками и сами же просят - дай санки прокатиться. Никакой логики. А какая может быть логика? Какой здравый смысл? Каникулы же! Каникулы! С дороги! Все расступись! Денис на фанерке едет.
Вдруг все замолчали и глядят.
На бульваре появилась Мария Юрьевна, она везла на саночках маленькую девочку. Девочка весело кричала:
- Бабушка! Бабуля! Быстрее! Мне не страшно!
И Мария Юрьевна бежала мелкими шажками, боялась поскользнуться на своих высоких каблуках.
- Смотрите! Марь Юрьна! - заорал Денис. - Здрасьте, Марь Юрьна!
И все завопили так радостно, как будто не виделись со своей учительницей год или даже два.
- У нас каникулы! - в восторге поделился Руслан.
Они не поняли, что Мария Юрьевна смущена. Может быть, она вовсе не в восторге, что встретила их. Учительница хочет, чтобы её ученики видели в ней учительницу, а не бабушку с внучкой на саночках. Но продлёнка шумела:
- У нас каникулы!
- Да что вы говорите? Вот это новость! - Мария Юрьевна поборола своё смущение. "В чём дело? - решила она. - Учитель тоже человек. Имеет право быть бабушкой, мамой, покупателем в магазине, пассажиром в автобусе. Авторитет от этого не рухнет". Она весело смотрела на них, а внучке сказала: - Это, Сонечка, мои дети. Вот Денис, вот Сима, Катя. А это Руслан и вся остальная публика.
- Неправильно, - сказала маленькая Сонечка из глубины меховой шапки. - Твои дети не они. Твои дети - моя мама и тётя Надя!
- Умница. Но не права, - серьёзно отозвалась Мария Юрьевна. - Мама и тётя Надя - мои родные дети. А эти…
Она задумалась. Они перестали лететь с горы, притихли, ждали - какие? Неужели она скажет - "чужие"? Ну нет, не чужие они! Она их любит, они же знают это!
Наконец, Мария Юрьевна сказала:
- Эти тоже, в общем, не чужие. - И добавила: - Хотя иногда хочется бежать от них, глаза зажмурив.
Все засмеялись, весело было, очень легко и радостно.
- Сонечка, хочешь, я покатаю? - Денис схватил верёвку от санок. - С предельной скоростью! Хочешь?
- Хочу, - ответила девочка из меховой шапки.
- Отойди, Денис, от санок. Неужели я доверю тебе ребёнка? - Мария Юрьевна отобрала у него верёвку, махнула всем и быстро пошла по бульвару, увозя внучку. Каблуки больше не скользили - когда смотрят ученики, учитель умеет ступать твёрдо.
А около ёлки взрослый народ собирается - молодёжь из общежития строителей. Парень играет на гармошке, шапку сдвинул на затылок. Девушки вокруг него смеются, пляшут. То ли в шутку приплясывают, то ли правда от души - не поймёшь. Денис тоже шапку сдвигает, очень ему этот парень нравится - взрослый, сильный строитель и - с гармошкой. Вот бы на гармошке научиться, эх, до чего хорошо играет парень-то! А все вокруг него: "Витя! Витя!" Жарко Вите от собственной игры, он пальто распахнул. И Денис распахнул.
- Эй, Сима, дай санки разок проехать! У, жадина, всё равно отниму!