Прошло два дня, как Юлька получила от него записку. Юлька не отвечала. Сначала, в парке, она так возликовала, что чуть ли не позвонила ему сразу, но тут же сбросила соединение. Позвонит она и что скажет? И как вообще писать ответ? "Тёмочка, дорогой, любимый, я тоже тебя люблю, бесконечно люблю, больше жизни! Люблю всю жизнь! И буду любить до самой смерти!" Да Юлька скорее умрет, чем так напишет! А как ещё об этом написать?
Она бродила по дорожкам парка, пиная жёлтые листья. Несмотря на поцелуй, несмотря на весь тот день, письмо выглядело странно. Почему он ни разу не подошёл? Ни разу не заговорил? В конце концов, в том же походе сколько возможностей было! Не подошёл. Постеснялся? Может быть. Но…
Как заноза, сидело в Юльке подслушанное аутсайдерство. Если он ТАК её любит, почему не назвал её в том тесте про день рождения? Не захотел её пригласить? И ещё так улыбался Алисе! Алиса… А если это… если это злая шутка? Если это розыгрыш? Решили посмеяться над ней, дурочкой? Она ему ответит, а он потом с Ивановым и Гуревичем будет всем в классе её письмо показывать и прикалываться?
А если нет? Если всё всерьёз и по правде, а она сейчас не ответит, и он решит, что не нужен ей, и… Юлька вдруг вспомнила, что примерно в это время Артём выгуливает собаку. Дождаться, подойти и честно спросить. Но вместо этого Юлька сунула записку в карман и бросилась прочь из парка! Через забор! Потому что, если она его сейчас встретит… нет, нет, нет! Страшно!
Весь тот день Юлька была сама не своя. Невпопад отвечала маме, не могла играть с Настей, хотя сестрёнка настойчиво требовала внимания, забила на домашку… То ей казалось, что всё это продуманная жестокая шутка: ведь только стоило вспомнить, кто она, а кто Листовский, и сомнений в этом не оставалось. Артём такой… он настоящий герой, любимец всего класса, красавчик, ведущий школьных вечеров, капитан школьной команды по баскетболу, почти отличник, одет всегда, как с картинки… А она? Юлька опять и опять подходила к зеркалу. О боже! Да кто на неё взглянет, уродину? Шутка, жестокая, злая, развод, спланированный, продуманный розыгрыш.
То вдруг ей казалось, что не может Артём так с ней поступить. Ведь и она помнила тот осенний букет из листьев в третьем классе и его взгляды украдкой, а главное – их поход в прошлое воскресенье, поцелуй… Нет, всё что угодно, но так притворяться!
Промучившись два дня, Юлька решила написать ответ. Она тщательно продумала его. Кажется, никогда ещё её голова не была такой ясной. Она выверяла каждое слово. Она написала, что ей было очень важно и приятно получить его письмо, но она сомневается в его чувствах. Так ли они прочны и искренни?
Когда на следующий день Юлька пришла в школу за полчаса до начала уроков, у неё дрожали не только коленки, но и, кажется, даже волосы. И пальцы никак не могли справиться со сложенным вчетверо листком бумаги. Странно, но Листовский был уже в школе. В раздевалке Юлька, озиралась, как вор, не чувствуя ни рук ни ног, ни головы, ни сердца. А если кто-нибудь зайдёт? Что ты делаешь рядом с мальчишескими куртками, Юля Озарёнок? Что твоя рука делает в чужом кармане?
В общем, выскочив из раздевалки, Юлька кинулась к зеркалу: она была почти уверена, что поседела от страха!
И теперь Юлька сидела на физике, листала учебник, записывала задачи, глядела на доску, но её всё ещё продолжало трясти. Ладно, будь что будет. Если это розыгрыш – в её письме нет ничего компрометирующего, вежливый ответ на записку, она же воспитанный человек. Если нет… то она хотя бы ответила, не промолчала, не отмахнулась. Артём должен её понять.
– Ну вот, а он подходит тогда и говорит: Алиса, тут Валентина нам с тобой партзадание дала, будем вести вместе вечер перед каникулами, представь? Завтра начнём сценарий читать. Я прямо не могу, так классно, Митенька такой клёвый! Юлька, ты не слушаешь!
– Да нет, Алис, слушаю! Ну и?
– Ну что "и"? Всё! Мы будем с ним вместе вести вечер! Как ты думаешь, мы будем с ним хорошо смотреться? Мне кажется, если он будет в светлом костюме, а я в своём синем платье… А, ты его ещё не видела, я Светке вчера показывала…Слу-ушай, а пойдём ко мне! Поможешь мне платье выбрать, а? Ты же художница, у тебя вкус… Ну, Юлечка, ну, пожалуйста, а то Марфуша мне насоветует… Пойдём!
И Юлька пошла. Чтобы отвлечься. Не думать. Три дня прошло с тех пор, как она положила записку Листовскому в карман. Ответа не было.
– Проходи не стесняйся! Тут вот можно руки помыть… Папа на работе, мама… не знаю, наверное, в сауне или в тренажёрке зависает. Чай будешь?
– Буду.
Почему он не отвечает? Юлька передумала всякое: она перепутала куртки и положила не в тот карман, Артём её неправильно понял и решил, что он ей не нужен, а если это всё-таки была шутка, то теперь она сорвалась… Все эти дни, каждую минуту, она наблюдала за Артёмом, но Володька был прав: Листовский хороший актёр, он вёл себя совершенно обычно, будто ничего не произошло. У Володьки Юлька тоже не решалась спросить.
– Тебе зелёный с жасмином или чёрный с бергамотом? Ну так вот! Я говорю: знаешь, Перовский, такие типы, как ты, мне давно неинтересны!
– А он? – механически участвовала в разговоре Юлька.
Как же ей не хватало Анюты! Её весёлого смеха, острых шуток, даже приколов её дурацких не хватало! Но Анюта, похоже, объявила ей бойкот. Она демонстративно не садилась с Юлькой за один стол в столовой, избегала любых общих разговоров, не отвечала на сотовый, в общем, вела себя непонятно и глупо. Сейчас, когда она так нужна Юльке!
Глава двенадцатая
Прекрасный октябрь
Перед каникулами выпал первый снег. Тонким, зыбким узором лежал он на сухих дорогах, ветер сносил его к обочинам, рассыпал под ногами. Тёмные голые деревья стояли молчаливые, и Юльке иногда казалось, что, если по ним стукнуть палкой, они зазвенят.
Юлька была счастлива. Так счастлива, что ей хотелось всех обнимать, гладить и всем улыбаться. После того чаепития дома у Алисы и выбора платья на вечер, который Алиса будет вести с Митей, Юлька пришла домой и стала разгружать рюкзак. Потому что в изостудию нужно было тащить кучу материалов, а второго рюкзака у неё не было. И тогда из учебника литературы выпорхнула белой птицей записка.
"Юля, я не знаю, почему ты решила, что я непостоянный, что мне нельзя доверять, что я тебя брошу через месяц. Кажется, я ни разу не давал тебе повода думать так обо мне. Может, тебе кто-то про меня наболтал? Если не хочешь со мной встречаться, так и скажи. Можешь через Володьку передать. Но я всё равно буду тебя любить".
Юлька уткнулась в чернильные строчки лицом и чуть не заплакала от счастья.
На следующий день она передала через Володьку Артёму ответ. Она будет с ним встречаться. Она не хотела его обидеть. Она будет с ним встречаться. ОНА БУДЕТ С НИМ ВСТРЕЧАТЬСЯ!!!
Не было рядом верной Анюты, не с кем было поделиться радостью. Два раза Юлька пыталась пробиться к подруге.
– Анют, мне тебе такое надо рассказать…
– Извини, Юля, мне некогда.
Больше Юлька не подходила. Это, конечно, немного омрачало радость бытия. Но не очень. Октябрь летел как сумасшедший. Артём звонил ей каждый день. Юлька закрывалась в своей комнате, и они говорили, говорили, говорили. Об уроках, о фильмах, о том, что девчонки опять довели Женьку Ганеева, а он ведь нормальный парень, просто затюканный.
– А чего это к тебе Жорыч подкатывает?
– В смысле?
– В прямом. Всё время после физры к тебе подходит, спрашивает чего-то… Софийка даже сказала сегодня что-то. Она ж в него влюблена.
– В Жору?!
– Ага, для тебя он, значит, Жора. Для всех Георгий Георгиевич, а для тебя…
– Да хватит, Тём, – смеялась Юлька. Артём ревновал к Жоре не всерьёз, сам смеялся.
Гулять они ещё ни разу вместе не ходили. Юльке даже думать об этом было страшно: как они пойдут вдвоём по улице? А если увидит кто-нибудь из класса? Или родители… тоже как-то неудобно…
Они встречались утром по дороге в школу, шли рядом, но даже за руки не держались, и можно было подумать, что встретились случайно одноклассники, идут вместе в школу, что такого? В школе они тоже не общались, только улыбались друг другу. Юлька не хотела, чтобы кто-нибудь знал об их любви.
– Почему? – удивился Артём, но спорить не стал. Он, наверное, и сам побаивался насмешек Лапочки и её свиты. Поэтому главным их другом стал телефон, а почтальоном – Володька. Записки от Артёма Юлька складывала в отдельную коробку и прятала в нижний ящик стола. Ей казалось, что с каждым днём сердце её становится всё больше и больше и вмещает в себя уже полмира.
Юлька по-прежнему ходила из школы домой с Алисой, а Анюта – с Катей и Алёной. С Алисой было до зевоты скучно, хоть она и была милой, но все её разговоры о моде, вечеринках, фильмах плыли мимо Юльки, как снежинки в морозном воздухе. Она оживлялась, только когда слышала имя брата. Алиса это заметила и даже как-то сказала:
– Мне кажется, все девчонки в Митю влюблены. А ты разве нет?
– Нет, – улыбалась Юлька и мечтательно смотрела вдаль. Всё вокруг было полно Артёмом, воздух дрожал, будто шептал его имя, деревья, большие, замершие, напоминали его, снеговые тучи в небе, слякоть под ногами, предчувствие зимы…
Наконец первая четверть закончилась, и в последний день устроили "Осенний бал", вести который должны были Алиса и Митя Вершинин.
– Видела, какое у Лапочки платье? Ой, я не могу какая она хорошенькая!
Анюта еле слышно фыркнула, но Алёна тут же на неё набросилась:
– Ну вот что ты фыркаешь? Алиса – прелесть просто! А ты даже на праздник не смогла нормально одеться!
– Тебя что-то не устраивает? – начала закипать Анюта, которая была в своих неизменных джинсах и чёрной водолазке.
– Меня всё устраивает! Просто я не понимаю, почему ты вечно к Лапочке прикапываешься! Она всё для класса делает, и красивая, она хоть одеваться умеет, а ты… ты просто завидуешь!
Анюта вытаращила глаза на Алёну.
– Я? Завидую? Вашей Лапочке? Да нужны вы мне все! Дуры набитые!
Анюта развернулась и бросилась к раздевалке. Да ей все эти дискотеки! Да пропади они все пропадом!
В раздевалке она чуть не сбила с ног Юльку. Та только что сняла пальто и поправляла у зеркала причёску. Анюта встала как вкопанная. На Юльке было платье. Красивое, коротенькое платье кофейного цвета. У Юльки были накрашены глаза. И туфли на каблуке. И вообще выглядела она сногсшибательно. Анюта громко хмыкнула: "С кем поведёшься…" – и пошла одеваться.
– Анюта… – окликнула её Юлька. – Ты уже, что ли, уходишь?
Анюта не ответила. Как они её все бесили! И эта дура Алёна, и эта расфуфыренная Лапочка, и вот ещё Юлька туда же! И чего им всем от неё надо? Бегали бы за своей Лапочкой!
– Оставайся, весело будет…
Голос у Юльки был весёлый, и это ещё больше взбесило Анюту.
– Весело? – она повернулась к бывшей подружке. – Вот и веселись иди! Лапочкина подпевала!
– Я?! – Юлька даже отшатнулась. – Я подпевала? Анюта, ты с ума сошла?
– Сама ты сошла! Шляешься за этой дурой Лаппой, сама стала такая же!
– Я стала?! – уже кричала и Юлька. – А ты? Ты сама? Чего ты с Пашковой и Дятловой ходишь? Я к тебе подходила, чтобы поговорить, а ты…Ты меня бросила!
– Я тебя бросила? – задохнулась от возмущения Анюта. – Это я тебя бросила?! Ты же сама! Ты же первая начала! Врала мне!
Про библиотеку свою! А пока я болела, ты с Лапочкой, и…
– Про какую библиотеку? Ты взбесилась, что ли? Да я уже сто лет в библиотеке не была!
– Вот именно! Предательница!
– Это ты предательница! – у Юльки из глаз брызнули слёзы. – Ты, ты меня предала! Я тебя вписала в тест, а ты даже не подумала. Я думала, мы подруги, а ты… Кого ты на день рождения пригласила, не Лапочку, скажешь?
Юлька уже ревела, размазывая по лицу тушь. Никогда в жизни ей не было так обидно.
– Психичка! – крикнула Анюта. – Какой день рождения? Он у меня в сентябре!
Анюта ни слова не поняла из Юлькиной тирады. Она готова была убить сейчас Юльку, так её всё раздражало. Но в раздевалку зашёл Листовский.
"Вот засада! – подумала Анюта. – Пришёл принц, а у принцессы тушь потекла… Юлька расстроится…". И тут Анюта увидела сверхъестественную картину: Артём Листовский подскочил к Юльке, заглянул в лицо, обнял за плечи и, кинув Анюте небрежно:
– Чего не поделили-то? – повёл из раздевалки. Наверное, умываться. Юлька ещё всхлипывала, жалобно, как щенок, и что-то говорила Листовскому. Анюта съехала по стене. Это что же она пропустила?
Анюта была умным человеком. У неё было отлично развито логическое мышление, и в олимпиадах по математике её обходил только Иванов. И хотя Анюта ни черта не поняла в всхлипываниях Юльки по поводу какого-то дня рождения, они заставили её задуматься. Значит, что-то было? Какая-то гадость с её, Анютиной, стороны, которая заставила Юльку соврать тогда про библиотеку? Тест какой-то… день рождения…
Анюта сняла и повесила куртку. Надо поговорить с Юлькой. Потому что, как бы Анюта ни вскидывала голову и ни щурила презрительно глаза, с Юлькой хотелось помириться. А ради этого можно потерпеть и "Осенний бал" со всеми дурами из класса.
Анюта даже не подозревала, чем обернётся для неё этот вечер.
Глава триннадцатая
Бессонница в 8 "Б"
Юлька умылась, вытерла лицо салфеткой, которую откуда-то принёс Артём, вздохнула тяжело и вышла из туалета. Артём спокойно ждал её у окна, скрестив руки на груди.
– Ну, – улыбнулся он. – Успокоилась?
Юлька со вздохом кивнула. Было хорошо и немного неловко. Глаза, наверное, красные теперь… Зато Тёма – вот он, не бросил, не прошёл мимо, помог.
– Не обращай на неё внимания, – сказал он.
– Да нет, – вздохнула Юлька, – она просто ничего не поняла! И разговаривать не хочет.
– Да уж, – усмехнулся Артём, вспомнив сцену в раздевалке.
Они зашли в зал. Вечер уже начался, и Юлька заметила, что Артём слегка приподнял брови, увидев Алису на сцене. Юлька дёрнула плечом.
– Красавица, да?
– Кто?
– Есть варианты? Лапочка, конечно!
Артём чуть наклонился к ней и сказал:
– Ты – красавица, а она не в моём вкусе.
И солнце засияло для Юльки сквозь тяжёлые тёмные шторы.
Она села рядом с Варей Якуповой и Настей Пономарёвой, а Артём через два ряда – с Ивановым и Портнягиным. Краем глаза Юлька заметила, как в зал вошла Анюта с особенным выражением лица – она о чём-то напряжённо думала.
Эта дискотека была первой в Юлькиной жизни, когда она не сидела ни одного медленного танца. Сначала её пригласил, как ни странно, Володька Иванов:
– От имени и по поручению, – сказал он, подавая Юльке руку.
Юлька вскинула брови. Что бы это значило?
– Артёму позвонил отец, а я, как преданный вассал… в общем, Артемий волнуется, как бы кто не увёл его королеву, пока он что-то там объясняет предку. Придётся тебе потерпеть мое общество!
– С превеликим удовольствием, – присела в реверансе Юлька. Они смеялись с Володькой весь танец, и если бы Юлька была не так увлечена, то заметила бы, как следит за ними из-под рыжей чёлки пара внимательных, тревожных глаз.
Потом Юлька два раза танцевала с Листовским. Он крепко держал её, но в глаза не смотрел. Шутить и смеяться, как с Володькой, не получалось. Было даже как-то странно и неловко. Юлька чувствовала под пальцами кожу его шеи, она была тёплая и гладкая, сердце у Юльки ныло где-то в желудке, и казалось, что все на них смотрят.
А потом, когда начался следующий медленный танец, к Листовскому подлетела Алиса и уволокла его танцевать, хотя он сопротивлялся. Юлька в бешенстве смотрела им вслед, но тут к ней подсела Анюта:
– Юлька, – начала она и замялась. И они бы, конечно, поговорили и во всём разобрались, но к ним неожиданно подошёл Митя Вершинин и галантно пригласил Юльку на танец. Юлька жалобно посмотрела на Анюту, та пожала плечами: иди, мол, чего там. Проходя мимо Володьки Иванова, Юлька попросила его:
– Пригласи Анюту. Плиз!
Юлька и Митя танцевали и разговаривали. Они редко теперь общались, и поговорить было о чём. Юлька спросила про отца, передала ему привет, Митька сказал, что на каникулах они с Жорой, может быть, поедут в Москву.
– Хочешь с нами?
– Хочу.
Листовский и Лапочка танцевали рядом, и оба не сводили с Юльки и Мити гневных ревнивых глаз.
А потом, минут через пять после танца, к Юльке подбежала Алиса, бухнулась рядом на стул и прощебетала насмешливо:
– Представляешь, с ума сойти! Листовский мне в любви признался! Только его мне и не хватало! Смотри, смс-ку прислал.
И она поднесла к Юлькиным глазам свой сотовый.
"Алиса, ты самая прекрасная, ты, как звезда в небе, и я знаю, что я тебя недостоин, но всё-таки хочу тебе признаться, что люблю тебя. АЛ.". Смс была отправлена с телефона Листовского.
Иногда так случается, что в одну секунду мир, такой, казалось бы, прочный, прекрасный, полный тайн и удивлений, вдруг рушится, исчезает, оставляя за собой только тяжесть потери, горький привкус во рту, боль, жгучую, острую боль, такую острую, что кажется, будто ледяная игла вошла в сердце и застряла там, и плачь не плачь – не поможет.
Юлька плакала. Потому что не плакать – ещё хуже. Потому что тогда остаётся просто умереть. Она сидела на крыше, закутавшись в одеяло, ей было очень холодно, моросил дождик, смывая первый сухой снежок с обочин, но он не мог убрать копоть с Юлькиного сердца. Предательство. Предательство. Она думала, что уже всё знает про это, но как мелко показалось теперь Юльке то, что Анюта не написала её имени в том дурацком тесте! Мелко по сравнению с… Юлька сжимала зубы и стонала. Громко плакать нельзя – у соседей окно тоже выходит на крышу.
"Я замёрзну, я простыну и умру, и он пожалеет, и Анюта, и все. Зачем Лапочка мне показала? Но ведь она не знала… никто не знал, что мы встречались. Зачем мы прятались, как дураки? Надо было целоваться на всех переменах, как Суров с Самойловой!
Целоваться! Да Листовский ни разу до меня не дотронулся даже! Ну почти… Ну за чтооооо?!! Зачем он со мной – так?"
Юлька окончательно замёрзла, вернулась в комнату, закрыла окно поплотнее и достала сухое одеяло. Она села на пол и стала думать. А если Алиса специально? Может, она нарочно хотела её позлить? Может быть, все ведь в классе знают, что Юлька в Листовского влюблена? Но зачем? Зачем это Алисе? Они же сейчас, можно сказать, подружками стали… Да и как? Как, Юлька, как? Смска отправлена с его телефона! И слова такие… ну, он мог так написать. Запросто.
Юлькино сердце рвалось на части. Одна часть безоговорочно верила Алисе. Номер Листовского, стиль смски, в общем, тоже его. Да и непонятно, зачем Алисе врать. Другая часть Юлькиного сердца тоскливо выла на луну: за чтооооо?! Третья негодовала: как он мог?! Он, который клялся, что любит столько лет её одну! Что терпеть не может Лапочку и ей подобных, а сам!!! "Она не в моём вкусе"! "Ты – красавица!"
И только маленькая, крохотная частичка разрывающегося Юлькиного сердца чувствовала – Артём Листовский здесь ни при чём. Это – обман. Или ошибка. Или месть ей за что-то. Но это – неправда. Потому что он любит её. Её, Юльку, и больше никого.
Юлька достала толстую тетрадь, открыла где-то посередине и начала писать. Вот уже два года, как она поняла: дневник – лучший друг.