- Столько в Америке стоит учеба в университете. Поверьте.
- Невероятно.
- Невероятно, но это так. Иначе говоря, следующие пять лет (или около того) мне придется жить, как нищей.
- Но ты, должно быть, получаешь просто кучу денег, работая на компьютере в банке!
- Получаю, но почти все уходит на погашение моего кредита. - Алекс подошла к банкомату у входа в банк. - Хотите, что-то покажу?
Она всунула карточку в банкомат и прикрыла клавиши рукой, пока набирала пин-код. Запросила баланс счета и передала маленькое уведомление Руди.
- Информация для вас: вот столько мне удалось скопить с того времени, как я стала работать здесь, то есть с июня.
Руди внимательно прочитал текст.
- Здесь меньше тысячи долларов.
- Именно. Как видите, я не могу рисковать работой, помогая вам.
Алекс нажала на клавишу "Отмена" и вытащила карточку.
- Позволь теперь мне что-то показать. - Руди подошел к банкомату. - Мне посчастливилось тоже иметь счет в этом банке.
Руди вставил свою карточку, нажал несколько кнопок и внимательно разглядел справку, которую дала ему Алекс.
- Посмотрим, получится ли…
- Что вы делаете? - поинтересовалась Алекс.
- Подожди. Какой сейчас курс доллара?
Алекс взглянула в окошко справа от нее, где высвечивались курсы валют, и сообщила Руди курс до сотых долей цента.
- А что вы хотите узнать?
- Увидишь. - Он нажал еще несколько кнопок, потом вытащил карточку. - С этим ты будешь чувствовать себя увереннее, соглашаясь мне помогать.
- О чем вы?
Он отошел от банкомата.
- Проверь теперь свой баланс.
Алекс вставила карточку в банкомат, ввела пин-код, затем "Показать баланс на счете". Там лежало сто тысяч долларов в швейцарских франках.
- Что за… - Волнуясь, она заправила волосы за уши и наклонилась ближе, загораживая солнце, чтобы лучше был виден экран. - Зачем вы это сделали?
- Простой перевод в пределах одного банка. Я узнал номер твоего счета из справки и перевел немного денег со своего счета. - Он вернул справку Алекс. - Если оба счета открыты в одном банке, можно перевести со счета на счет почти любую сумму. И буквально мгновенно. Я иногда пользуюсь этим, когда оплачиваю счета. Это называется "внутрибанковский перевод". Единственное, что ты делаешь…
- Я знаю, как это делается. Не могу поверить, что у вас на счету так много наличности, что вы…
- Недавно я продал одну картину Эрика Фишля. - Он улыбнулся. - И еще не решил, что делать с деньгами.
Руди спрятал свою карточку в бумажник и склонился над экраном, рядом с Алекс.
- Ну, теперь ты довольна, наконец?
- Руди, я не могу этого принять.
- Тогда считай это задатком.
- Все равно не могу.
- В таком случае постарайся посмотреть на дело так: я только что сделал первый взнос из тех денег, которые мы получим вдвоем, когда найдем семью Аладара Когана из Будапешта.
- А если мы не найдем Коганов?
- Тогда считай это страховкой. В том маловероятном случае, если тебе не повезет, деньги останутся у тебя.
- Вы шутите?
- Конечно, нет. - Он положил руку ей на плечо. - И не волнуйся. Я позабочусь, чтобы о тебе никто ничего не узнал. Обещаю. В конце концов, это в моих интересах. Ты нужна мне в банке так же, как и за его пределами. Ну что, заходим?
Он повернулся и вошел в дверь, украшенную двумя голенькими купидонами.
Двери лифта открылись на втором этаже, и Руди проводил Алекс в искусно обставленную, отделанную деревянными панелями комнату. Окна комнаты выходили во внутренний дворик. На полу лежало несколько старых персидских ковров.
Консьерж в темном костюме приветствовал их:
- Gruëzi! Здравствуйте!
Руди тут же перешел на английский.
- Мы бы хотели встретиться с человеком, который курирует мой счет. Номер счета… - Он обернулся за помощью к Алекс. Консьерж аккуратно записал номер, который продиктовала Алекс.
- Скоро к вам подойдут. - Он указал на несколько кожаных кресел в дальнем конце комнаты. Руди присел и начал просматривать документы.
- Никак не могу поверить, что на одном-единственном счету столько всего: акции Ай-Би-Эм, "Нестле", "Даймлер-Бенц", "Гугл", "Майкрософт". Не могу поверить, что банк не сообщил мне об этом, когда я приходил.
- А зачем это им? - удивилась Алекс. - Охснер же говорил, что вкладом управлял кто-то со стороны.
- Да, кто-то из маленькой инвестиционной компании под названием Финакорп. Но это не значит, что в самом банке никто не знал, что происходит. Надеюсь, именно с тем, кто знает, мы сейчас и встретимся. Однако все равно ему следовало бы убедиться, что я получил эти документы, когда был здесь сегодня утром. Банк зарабатывает большие проценты на таких вкладах, даже если и не управляет деньгами. А на подобных крупных счетах, должно быть, сколачивает целое состояние. Можно подумать, что этот клерк каждый день имеет дело со счетом четыреста миллионов долларов!
- Ответьте мне на вопрос. Почему банк разрешает привлекать управляющих счетами со стороны?
- Потому что многие клиенты сами желают воспользоваться услугами независимых управляющих, чтобы принять решение, куда инвестировать деньги. Обычно они добиваются более высокой прибыли с вложенного капитала, чем служащие самого банка. А несколько лишних процентов прибыли вполне компенсируют дополнительные вложения. Мой отец, например, лучше любого банка разбирался, в какие ценные бумаги вкладывать деньги. Поэтому люди к нему и обращались. Кроме того, клиенты предпочитают получать индивидуальные консультации.
- И банк не возражает против того, чтобы кто-то другой управлял счетом?
- А какая им разница? Свое банк получает в любом случае. Большие банки, такие как цюрихский "Гельвеция", даже предоставляют компьютерные терминалы независимым управляющим, чтобы те постоянно имели доступ к счетам своих клиентов. В конце концов, у банков растет оборот. А с ним и размер вознаграждения.
- Сколько?
- У кого? У управляющих счетами? Думаю, около половины процента. Во всяком случае, столько брал мой отец.
- А банк?
- Он тоже получает столько же. Включая комиссионные и другие сборы.
- Именно такие деньги Охснер платил человеку, который управлял вашим счетом? - полюбопытствовала Алекс.
- Наверное.
- Вы понимаете, сколько это - полпроцента в год от такого счета?
- Какая разница? Клиенты швейцарских банков не возражают против всех этих выплат. Им нравится тайна вклада в швейцарских банках. Здесь им в любом случае намного безопаснее хранить свои деньги, чем дома, - в Аргентине или еще где-нибудь в Южной Америке. Тебе известно, сколько налогов им придется заплатить, если держать деньги у себя на родине?
- Но и банк, и управляющий счетом - каждый ведь зарабатывает почти два миллиона в год на одном этом счете.
- И что? - удивился Руди. - Какое это имеет значение?
- Значит, Охснер платил какому-то парню два миллиона в год, чтобы тот указывал банку, куда вложить деньги?
- Так тут делаются дела. Но я уверен, что управляющий счетом не все деньги забирает себе, обычно он делится со всеми остальными управляющими счетами. - Руди выглянул в окно. - Не забудь: иметь собственное дело в Швейцарии не дешево. Жизнь здесь не из дешевых. Приходится оплачивать много счетов.
Алекс взяла выписки из отчета о состоянии счета и просмотрела их.
- Вы понимаете, что, соглашаясь еще тогда, в 1938 году, на гонорар пять процентов единовременным платежом, ваш отец в течение последующих лет отказывался от дополнительных доходов? - спросила Алекс.
- Двадцать миллионов - это большие деньги. - Руди удивленно округлил глаза. - Что тебе еще нужно?
- Но подумайте обо всех этих управляющих, которые ежегодно получали комиссионные с подобных счетов, да еще при экспоненциальном росте счета! Вероятно, они заработали в сотни раз больше.
- Не все ли равно? - небрежно бросил Руди. - В любом случае для нас это означает десять миллионов на нос.
- Вы правы. - Алекс внимательно просмотрела выписки. - Странно. Тут нигде не указаны выплаты управляющим.
- Вполне логично. Помнишь, что нам сказал тот тип в полицейском участке? Выписка о состоянии счета лишь показывает, сколько денег на счету, но не показывает их движения.
- Об этом вам тоже следует спросить. - Алекс отдала бумаги назад.
- Видишь, как полезно иметь в помощниках такую, как ты? - Руди похлопал Алекс по спине. - Что я делал бы без тебя?
Низенький темноволосый мужчина в пиджаке травянистого цвета, коричневых брюках, белых носках и черных туфлях пересек вестибюль и протянул им руку.
- Es freut mich nochmals.
- Я тоже рад вас видеть, господин Версари, - ответил Руди по-английски. - Как видите, в этот раз я пришел с другом. Она мой частный консультант - помогает мне управлять счетом.
- Приятно познакомиться. - Версари равнодушно пожал руку Алекс и повернулся к Руди. - Пройдем?
Алекс отметила, что он не спросил, как ее зовут, просто указал на дверь в противоположном конце комнаты.
- Сюда, пожалуйста.
Он провел их через длинный ряд узких коридоров. Комнаты для бесед с глазу на глаз и внутренние дворики банка, казалось, никогда не кончатся, словно русская матрешка. Они прошли в маленькую, со вкусом обставленную комнату, выходящую в очередной дворик. На окнах висели полупрозрачные белые шторы.
- Хотите кофе? - предложил он. - Минеральной?
- Спасибо, ничего не надо. - Руди взял из рук Алекс документы и передал их банковскому служащему. - Нам необходимы еще некоторые выписки из счетов.
- Конечно. - Версари жестом пригласил их присесть. - Чем могу быть полезен?
Руди бросил взгляд на Алекс и начал:
- Я хотел бы получить журнал регистрации всех - понимаете, всех - операций с этим счетом. Особенно за октябрь 1987 года.
- 1987 года? - удивленно переспросил Версари.
- Именно. Они необходимы мне, чтобы привести в порядок документы, касающиеся имущества отца.
- Кажется, мы не храним таких давних записей. За несколько последних лет - пожалуйста. Но не за 1987 год.
- Уверен, что вы сможете их найти. - Руди снова взглянул на Алекс. - Они должны храниться в компьютере.
- Думаю, ничего не получится. - Версари медленно покачал головой.
- В таком случае, возможно, моя коллега объяснит лучше.
Алекс откашлялась.
- Господин Версари, я не сомневаюсь, что эта информация должна быть где-то на диске. - Алекс глазами отыскала терминал компьютера в углу комнаты. - Единственное, что вы должны сделать, - обратиться к тому, кто имеет право войти в архив.
- Позвольте мне кое-то уточнить. - Версари открыл свою папку и быстро пробежал глазами бумаги. - Тут сказано, что вашим счетом фактически управляет кто-то из компании Финакорп, в Цюрихе. Уверен, вам проще связаться с ними и получить необходимую информацию. Их офис расположен недалеко от нас - на Гартенштрассе, кажется. Я с ними напрямую не связываюсь, но компьютер отсылает им копию каждой операции со вкладом. В их компьютере наверняка сохранились копии интересующих вас операций.
- Но я хочу получить эту информацию здесь, у вас! - Руди повысил голос. - И если вы не намерены мне помочь, пригласите управляющего банком - я этого требую.
- Не понимаю, чем это вам поможет. - Версари держал сцепленные руки прямо перед собой. - Уверяю вас, у банка нет возможности предоставить вам доступ к информации, которой вы интересуетесь.
- Послушайте! - заорал Руди. - За последние несколько дней я приходил в банк уже не раз и всегда о чем-то спрашивал. Мне отвечали: "Приходите позже", "Пойдите туда-то…" Я устал от всего этого.
- Но я ничем не могу помочь, - повторил Версари, пожав плечами.
- Вы не верите, что у меня есть права на этот счет, ведь так?
- Не в этом дело, господин Тоблер. Я не уполномочен…
- Посмотрите. - Руди потянулся к своему портфелю. - Это письмо безусловно подтверждает мое право получать любую информацию, касающуюся данного вклада. - Он вытащил договор, заключенный его отцом с Аладаром Коганом, и начал читать вслух: - "В случае смерти Опекуна формальное владение счетом переходит к его прямым наследникам без ограничения срока…"
Руди передал письмо Версари и ждал, скрестив руки на груди. Краешком глаза Алекс видела, что он улыбается. В очередной раз Рудольф Тоблер получал то, что хотел.
Версари бросил взгляд на документ и потянулся за телефоном. Он набрал четыре цифры.
- Что это вы делаете? - поинтересовался Руди.
- Мне необходимо проконсультироваться с одним из наших юристов.
- Зачем вам консультироваться с юристом? - удивилась Алекс. - Вы же знаете, что счет принадлежит господину Тоблеру.
Версари поднял вверх руку.
- Не беспокойтесь, это займет минуту, не больше. Простая формальность.
Спустя несколько минут в комнату вошла высокая красивая женщина с ярко-рыжими волосами.
- Рейнбек. Приятно познакомиться. - Она пожала руку сначала Алекс, затем Руди. - А документы?
Версари почтительно передал ей письмо. Женщина пробежала глазами документ.
Алекс уловила в воздухе едва различимый аромат - лилии или пачули. На Рейнбек был отлично сшитый деловой костюм. Выглядела она впечатляюще.
- Кажется, это опекунский счет. - Рейнбек села за стол напротив Руди и Алекс. - Давно я уже с таким не сталкивалась.
- Да. Его открыл мой отец еще до Второй мировой. Но теперь он принадлежит мне, - ответил Руди. - И я лишь прошу господина Версари показать мне движение денег на счету за истекший период. Особенно трансферты за 1987 год. У меня есть все права требовать такую информацию, верно?
- Но вы лишь опекун.
- Именно. И, как видно из письма, теперь я управляю счетом. Я единственный наследник. И могу затребовать любой необходимый мне документ. Я прав?
- Уже нет.
- Что вы имеете в виду? Пока не найдется семья Коганов, именно я отвечаю за этот вклад.
- Может, так и было принято в 1938 году. - Рейнбек вернула письмо Руди. - Однако в настоящий момент законы изменились.
- Что вы такое говорите? - воскликнула Алекс. - У господина Тоблера есть все права знать, что происходит с его счетом.
- Сожалею. Я лишь следую правилам, которые изменились под давлением американского правительства. - Она задержала взгляд на Алекс.
- Этот счет открыт на имя Рудольфа Тоблера, и пока не объявится настоящий владелец…
- Вот в этом-то и загвоздка. - Рейнбек положила руки на стол. - Несколько лет назад американское правительство и иже с ним надавило на нас, чтобы мы запретили анонимные вклады, якобы для того чтобы прекратить отмывание наркодолларов. И мы пошли им навстречу. Могу признать, что неохотно. Теперь имена владельцев-пользователей всех швейцарских счетов обязательно должны быть оглашены.
- Ну и что же? - недоумевала Алекс. - Мы знаем владельца. Он указан в письме.
Рейнбек взяла какой-то документ со стеллажа, находящегося у компьютера.
- Видите это? - Она передала Алекс пакет, необходимый для открытия счета. - Пожалуйста, внимательно изучите форму в конце.
Алекс открыла последнюю страницу, увидела вверху большую черную букву "А", после которой шли слова: "Feststellung des wisrtschaftlich Berechtigten".
- Эту форму, в которой указывается владелец-бенефициарий, теперь необходимо заполнять для каждого счета в любом банке, - объяснила адвокат. - Даже для вкладов, сделанных ранее. Никаких "дедовских статей".
- Но ведь владелец-бенефициарий нам известен. - Алекс махнула Руди, чтобы тот дал ей письмо. - Его зовут Аладар Коган. Вот его адрес: улица Андраши, 6, Будапешт. - Она достала ручку и стала заполнять форму. - Теперь у господина Тоблера есть право получить доступ к счету?
Рейнбек покачала головой.
- Все не так просто. Нам необходимо знать, кто является владельцем в данный момент.
- При всем уважении к вам, должна заметить, что в данной форме требуется указать лишь имя владельца-пользователя и вовсе не спрашивается, жив ли он до сих пор. - Алекс пододвинула заполненный формуляр "А" на противоположный конец стола.
Рейнбек вернула его назад.
- Но владелец-бенефициарий должен быть живым человеком.
- Однако же вам достоверно не известно, что эти супруги умерли, верно? - Алекс вновь подтолкнула документ в сторону Рейнбек. - Следовательно, форма действительна. По крайней мере до тех пор, пока не доказано обратное.
- В действительности все наоборот. Это нам должны быть предоставлены доказательства того, что они живы. - Рейнбек встала. - Таков теперь закон. Именно этого добивалось ваше правительство.
Она указала на документ.
- Чтобы получить доступ к данному вкладу, вы обязаны предоставить нам определенные доказательства того, что владельцы-бенефициарии живы. Лучше всего, понятно, чтобы они сами заглянули в банк.
- А вы интересовались, живы ли они, когда открывали этот счет? - допытывалась Алекс.
- Мы даже не знали об их существовании, - возразила адвокат. - В этом-то и суть опекунского счета. Банку о нем ничего не известно.
Женщина повернулась к Руди.
- А теперь, когда мы знаем, что это опекунский счет, нам ничего не остается, как дождаться сведений об истинных владельцах.
- Раньше, - объяснил Версари, - открыть счет в банке мог любой человек, обменявшись рукопожатием и поставив подпись. Но теперь мы обязаны знать, кто является истинным владельцем. И если вы не сможете подтвердить, что господин и госпожа Коган живы, вы обязаны доказать, что они умерли. И назвать имена их наследников.
- Пока мы не предоставим эту информацию, мы ничего не сможем посмотреть? - уточнил Руди.
- Ничего. - Версари скрестил руки на груди. - Это означает также, что и управляющий счетом из Финакорпа потерял право доступа к счету. Я прав?
Он повернулся к Рейнбек, ища у нее поддержки.
Она утвердительно кивнула.
- Вступает в силу немедленно? - поинтересовался он.
Она вновь кивнула.
- Пока они не предъявят нам живого бенефициария, счет будет заблокирован.
Руди встал.
- Если учесть, что это была еврейская семья, которая во время Второй мировой войны жила на оккупированной фашистами территории, сколько шансов на то, что они живы?