– Примите мои соболезнования, – сказала Софи.
Женщина закрыла глаза. Она была мертвенно бледна.
Мик попытался открыть дверь со стороны пассажира, потянув за ручку, и направился к задней двери.
– Все заклинило, – сообщил он. Начался мелкий дождь. – Здесь тоже не открывается.
Софи просунула руку возле мертвого водителя внутрь автомобиля, упираясь плечом в плечо мужчины, и попыталась нащупать ручку, чтобы открыть заднее окно. Софи опустила стекло почти до конца, когда механизм стеклоподъемника заклинило. Она просунула голову и руки в салон через заднее окно и, схватившись за спинку переднего сиденья, подтянулась и влезла внутрь.
В машине пахло средством для чистки виниловой кожи и кровью. По крыше громко стучали капли дождя.
Женщина тихонько заплакала, и Софи коснулась ее плеча.
– Меня зовут Софи, я парамедик, сейчас мы поможем вам выбраться из машины, – обратилась она к женщине. – А как зовут вас?
– Мариза Уотерз.
– Вы помните, что произошло?
– Нет.
– Здесь болит?
Софи ощупывала рану над ухом Маризы, чувствуя, как кости черепа прогибаются под пальцами.
Мик наклонился к окну, пытаясь засунуть в машину прибор для реанимации "Oxy-Viva", коробку с лекарствами и кардиомонитор. Софи тихо произнесла:
– Перелом черепа.
Лицо Мика помрачнело:
– Я вызову аварийно-спасательную бригаду.
– Мариза, у вас болит шея? – спросила Софи, поочередно ощупывая позвонки.
– Нет.
Софи заметила, что Мик подошел к "субару" и разговаривает с офицером из спасательной бригады. К окну красной машины со стороны водителя склонился парамедик. Рукой он прижимал маску от реанимационного мешка к лицу какого-то человека. Над машиной натянули защитный брезент небесно-голубого цвета, но Софи прекрасно видела все происходящее. Один край брезента крепился к столбу, а другой был наброшен на машину со стороны пассажирского сиденья так, чтобы скрыть тело на водительском сиденье от любопытных игроков в гольф.
– Мариза, я прошу вас глубоко вдохнуть.
– Мне больно.
Софи протиснулась между сиденьями. Теперь она находилась лицом к Маризе.
– Сейчас я буду надавливать на грудную клетку, а вы скажите, где будет больно.
Казалось, что ребра в порядке, но когда Софи надавила на нижнее ребро, Мариза вздрогнула.
– Я буду очень осторожна, – успокоила Софи, нащупав раздробленный край ребра. – С минуты на минуту прибудут спасатели.
Мик протянул Софи через окно пластмассовый воротник-бандаж. Теперь на нем был дождевик, который развевался на ветру.
– Здесь раздробленное ребро. – Она приложила стетоскоп к груди женщины. – Воздух проходит беспрепятственно.
Дождь все усиливался: капли дождя громко ударялись о лобовое стекло, влетали в открытое окно и падали на лицо мертвого мужчины. Боковым зрением Софи отметила про себя, что у него тяжелая массивная челюсть, и замерла, уставившись на него.
У Маризы на руках не было колец, но Софи заметила белую полоску незагорелой кожи на одном из пальцев – на том месте, где когда-то носили кольцо. У мужчины были белые пухлые руки. На его безымянном пальце тоже отчетливо виднелся след от кольца.
Софи спросила:
– Это ваш муж?
– Мой друг.
– Как его зовут?
Мариза закрыла глаза.
– Я хочу умереть.
– Вы не должны говорить так, – попыталась утешить ее Софи. – Мы позаботимся о вас.
Софи приложила к лицу Маризы кислородную маску, закрепила вокруг шеи пластмассовый воротник-корсет и приложила к груди датчики кардиомонитора. Когда Мик вернулся в машине, Софи надувала манжет аппарата для измерения давления.
– Систолическое давление – девяносто.
– Я хочу умереть, – повторила Мариза.
– С вами все будет хорошо.
Софи вернулась на заднее сиденье и высунула голову через окно под дождь, чтобы Мариза не могла слышать ее разговор с Миком.
– Попроси, чтобы подошел кто-нибудь из полицейских. Возможно, они опознают мужчину.
Мик направился к машине с молодым полицейским и наклонился К окну. Заметив, как расширились от удивления его глаза, Софи догадалась, что ее подозрения небеспочвенны, – мертвый мужчина оказался комиссаром полиции Стивеном Дадли-Пирсоном.
Через минуту двое полицейских постарше с мрачными лицами стояли у машины. Только теперь Софи обратила внимание на обилие золотой тесьмы на погонах умершего. Один офицер обратился к женщине:
– Здравствуйте, миссис Уотерз.
Мариза даже не посмотрела на него. Она плакала. Полицейские удалились, тихо переговариваясь между собой.
Софи наложила Маризе на руку жгут и ввела в вену канюлю. Мик установил на кронштейн емкость с раствором Хартманна и стал подсоединять капельницу. Вскоре по капельнице побежал раствор.
Софи заметила полицейских у багажника машины и ощутила легкое раскачивание машины. Потом раздался щелчок, поднялась крышка багажника, и теперь Софи не могла видеть, что там происходит.
Софи посмотрела на Маризу, но женщина продолжала безучастно смотреть в лобовое стекло. Софи обратилась к Мику:
– Напомни спасателям, что нужна их помощь.
Когда Мик скрылся из виду, Софи сжала руку Маризы.
– Куда вы направлялись?
– Скоро обо всем станет известно.
– Что вы имеете в виду?
Мариза молча покачала головой.
Вернулся Мик. Капюшон накидки от дождя соскользнул с его головы, и светлые волосы мгновенно стали мокрыми и прилипли к голове.
– Спасатели уже на подходе.
Софи снова измерила Маризе давление. Без изменений.
– Мариза, пока все в норме.
В машине стало темно, когда пожарные растянули над ней специальный защитный тент. Пока спасательная бригада устанавливала свое оборудование под навесом, на Маризу набросили защитный экран. Софи поправила его край на лице женщины и отвернулась, когда спасатели стали распиливать среднюю стойку кузова автомобиля инструментом для резки по металлу. Воздух нагрелся от испарений бензина, а из-за растянутого над ними брезента стало душно.
– Из центра управления сообщили, что в госпитале Святого Винсента нас уже ждут. – Мик стоял у окна, облокотившись на машину. С его лба скатывались капли дождя.
– Носилки уже готовы.
Спасатели вытащили дверь со стороны сиденья, на котором находилась Мариза. Мик подошел к образовавшемуся проему. Софи еще раз проверила показания кардиомонитора, перед тем как отсоединить датчики.
Теперь дождь лил как из ведра. Из-за шума дождя и брезента Мику и Софи приходилось кричать, чтобы услышать друг друга. Мик громко позвал кого-то с носилками.
Спасатели склонились над Маризой, чтобы помочь уложить ее на специальный щит. Со слезами на глазах она попыталась без посторонней помощи повернуться на бок.
– Не стоит, мы сами все сделаем, – сказала Софи и упираясь локтем в тело мертвого мужчины, протиснулась между сиденьями, подтянулась на руках и развернулась так, что ее бедра оказались зажатыми между сиденьями. В таком положении она могла помочь спасателям приподнять Маризу.
Пока Маризу на щите переносили на носилки, а потом везли к машине "скорой помощи" через дорогу, усеянную осколками битого стекла, пожарные несли над ней тент. Уже в машине из-под Маризы осторожно вытащили щит, и Софи отрегулировала подъемный механизм носилок, усадив Маризу поудобнее.
– Вам так легче дышать, верно?
Мариза ничего не ответила. Мик закрыл двери. Теперь было слышно только шум дождя, стучавшего по стекловолоконной крыше, и неровное дыхание Маризы.
Софи снова наложила на лицо Маризы кислородную маску, прижала стетоскоп к ее груди и улыбнулась.
– Как вы себя чувствуете?
– Где Стивен?
– Его отвезут в больницу. Там вы сможете его увидеть. – По щекам Маризы катились слезы. Софи осторожно вытерла их. – Все будет хорошо.
Мик поставил в машину оборудование и медикаменты и протянул Софи записку.
"В багажнике нашли пятьдесят тысяч долларов. Эта женщина – жена генерального прокурора".
11:50
Детектив Элла Маркони зевнула. Она сидела на полу в своей спальне рядом с приемником, который хранила под кроватью. Не дай бог кто-нибудь узнает, что у нее есть такой прибор и что по выходным она подслушивает сообщения радиообмена, время от времени – ну, если честно, то можно сказать, что очень часто. Просто ей хотелось знать, что происходит в ее отсутствие, потому что все интересное происходило именно в ее отсутствие.
Сегодня, без сомнения, случилось нечто важное. Сначала этот ажиотаж на телевидении из-за заявления о раненом полицейском и банде грабителей, а потом в радиоэфире Элла услышала сообщение об автомобильной аварии. Два человека погибли. Три человека ранены и заблокированы в автомобилях. На месте происшествия работала спасательная бригада. Движение по дороге, где произошла авария, перекрыли.
Все шло, как это обычно бывает в таких случаях.
Но потом радиообмен оживился, и Элла прильнула к черному ящику приемника. Голосом, в котором отчетливо улавливались нотки паники, офицер сообщил, что ему надо связаться с управлением по секретной линии городской наземной связи.
Вскоре в эфире зазвучали сообщения, из которых стало ясно, что всех полицейских "шишек" вызывают на место происшествия. Сообщения передавались в эфир с такой серьезной интонацией и такими загробными голосами, что у Эллы не осталось сомнений: среди погибших есть какая-то важная персона.
Сработал пейджер. Она схватила его с прикроватной тумбочки и увидела на дисплее номер детектива Дэнниса Орчарда. Она выключила приемник и направилась к телефону.
– Орчард слушает, – раздался в трубке мужской голос.
– Это я, – сказала Элла. – Слышал об аварии?
– Да так" кое-что.
– Кто там в ящик сыграл?
– Дадли-Пирсон.
Какое-то время она не могла произнести ни слова.
– Не морочь мне голову.
– А я и не думал. С ним в машине находилась Мариза Уотерз, а в багажнике нашли кучу наличных. Они направлялись в аэропорт с билетами до Таиланда.
– Ну хватит врать.
– Ходят слухи, – Дэннис понизил голос до шепота, – что Дадс тоже был членом банды, испугался заявления с обвинениями и решил смыться до того, как дело попадет в газеты. – Элла услышала на другом конце трубки какой-то шум и как Дэннис ответил кому-то: "Да, конечно", а потом сказал ей:
– Мне надо идти.
– Эй, а что слышно об этом Росе? – спросила Элла, но Орчард уже отключился.
Она тоже положила трубку. Так, значит, Дадс мертв. Ей пришлось повидать немало мертвецов, но как она ни старалась, так и не смогла представить, как багровое лицо комиссара стало мертвенно-бледным, а вечно движущиеся тяжелые челюсти – безжизненно неподвижными. На протяжении последних двух лет Дадли-Пирсон занимал должность комиссара, и именно тогда начались ограбления банков. Без сомнения, Дадс был кретином. Но был ли он замешан в коррупции? Хотя Элла прекрасно понимала, что внешний вид обманчив, она не могла представить, чтобы этот похожий на бочку толстяк выдумывал какие-то схемы и претворял их в жизнь. Он скорее был похож на большого глупого слона. Хотя то, что он сумел стать комиссаром, лишь подтверждало, что он был мастаком в таких играх.
Мариза Уотерз, жена генерального прокурора, работала личным помощником заместителя комиссара. Роберт Уотерз был весьма привлекательным мужчиной, который вполне мог бы демонстрировать костюмы от Ральфа Лорена. То есть внешне слоноподобный комиссар не выдерживал никакой конкуренции с Робертом Уотерзом. Конечно, с лица воду не пить, но все-таки красота играет не последнюю роль в этой жизни. Но более удивительным Элле показалось то, что Маризе и Дадсу до этого времени удавалось сохранять в тайне свои отношения. А то, что Дадс мог быть членом банды, вообще в голове не укладывалось.
Последствия этого происшествия непредсказуемы. Будет назначен новый комиссар полиции. Конечно, Дадли-Пирсон не пользовался авторитетом у коллег, но попробуй разберись в таких делах. Впрочем, Элла догадывалась, кто может занять его место: Руперт Игерз, заместитель комиссара полиции, ответственный за оперативную работу. У этого человека на службе было не меньше родственников, чем дома. Его отец, дядюшки и племянники работали по всей стране, и почти все они, прослужив в полиции долгое время, занимали высокие должности. Однажды Дэннис сказал, что легче сосчитать звезды на небе, чем всех родственников Игерза в полиции.
На самом деле его дедушка по отцовской линии, сержант полиции, умер прямо за столом, заполняя график дежурств по участку. Игерз был из тех, кто всегда стремился показать всем, на что он способен. И Элла не сомневалась, что, как только у него появится возможность занять кресло комиссара, он будет лезть из шкуры вон, чтобы произвести хорошее впечатление на начальство и убедить всех, что именно он достоин этой должности.
Ну вот. Он, как и она, наверняка знает вышедшего на пенсию помощника комиссара Фрэнка Шекспира.
15:00
Софи включила мобильный телефон, игнорируя многозначительный взгляд Мика в зеркало заднего вида. А что некорректного в том, что она звонит по телефону, сидя в машине "скорой помощи" рядом с пациентом? У старушки было слабоумие, но Софи осознавала: та отлично понимает, что делает парамедик, и совсем не возражает. Эта девяностолетняя старуха лежала на носилках и, выглядывая в окно, махала рукой прохожим, хотя те не могли ее видеть в затемненных окнах. С тонкой шеей и торчащими в разные стороны спутанными прядями редких седых волос она напоминала едва оперившегося птенца, который собирается в первый раз вылететь из своего гнезда.
Никаких сообщений о пропущенных звонках. Софи снова набрала номер Криса.
– Где-то запропастился мой муж, – сказала она старушке, которая при этих словах широко улыбнулась и повторила:
– Муж.
Впервые за день ее вызов не был перенаправлен на ящик голосовой почты. Софи выпрямилась.
– Привет, – услышала она голос Криса.
– Наконец-то, – сказала Софи. – Я уже начала волноваться.
Она пыталась говорить непринужденным тоном, но догадывалась, что Крис уже наверняка обнаружил кучу ее сообщений на двух своих телефонах.
– Я был занят.
Пожилая женщина стала петь высоким вибрирующим голосом. Софи показалась, это был церковный гимн.
– Что это такое?
– Да это пациентка поет, – ответила Софи. – У тебя все в порядке?
– А что может быть не в порядке?
– Сейчас такое творится в городе, – Софи стиснула зубы. – Глория не знала, куда ты уехал.
– Мне надо было съездить в управление, – ответил Крис.
– Но у тебя сегодня выходной?
Крис недовольно хмыкнул.
– Я ездил туда, чтобы повидаться с Дином, понятно? Я должен был извиниться за свое отсутствие.
Софи скосила глаза на старушку, но та с интересом рассматривала потолок.
– И что Дин?
– Сказал, что вечеринка удалась. – Уловив настроение Софи, Крис стал отвечать таким же самоуверенным тоном.
– Должно быть, он много рассказывал тебе о ней. – Крис ничего не ответил. – Я имею в виду, что ты пробыл у него так долго.
Софи тут же пожалела о том; что сказала, но слово не воробей. Ее самолюбие было задето, и она хотела, чтобы и Крису было так же неприятно, как ей.
Крис сказал:
– Ты говоришь странные вещи. Думаю, ты и сама это понимаешь.
Мик снова посмотрел в зеркало заднего вида. Софи перехватила его взгляд и заметила, что он смотрит мимо нее.
– А что творится там, сзади? Синий БМВ развернулся со встречной полосы прямо перед машинами.
Старушка взяла высокую ноту, исполняя свой гимн.
Софи оглянулась, чтобы посмотреть в заднее окно, и увидела на дороге нечто невообразимое. Автобус развернуло поперек дороги. Дымились чьи-то покрышки. А БМВ не отставал от машины "скорой помощи".
– Он что, за нами гонится?
Мик сбросил скорость.
– Посмотри, он мигает фарами. Может, в машине больной ребенок или случилось что-нибудь еще в этом роде.
Софи отстегнула ремень безопасности и стала на колени перед окном, чтобы лучше разглядеть машину. В машине сидел только водитель, но кто-то, кому нужна помощь, мог лежать на заднем сиденье.
– Да он еще и сигналит, – сказала Софи.
Крис переспросил:
– Что?
Мик съехал на обочину. Завизжали тормоза, и БМВ остановился. Автомобили, которым БМВ преградил дорогу, сигналили без умолку.
Софи сказала:
– Извини, я больше не могу с тобой разговаривать.
– Понятно. – И Крис повесил трубку.
До того как водитель открыл двери своего автомобиля, у Софи было всего несколько секунд на то, чтобы с раздражением подумать: Крис даже не спросил, что случилось. Она мгновенно узнала водителя.
– Это отец ребенка, к которому мы выезжали на вызов сегодня утром.
– Кто?
Мик попытался рассмотреть его то в боковое зеркало, то в зеркало заднего вида.
– Отец ребенка. Вызов на роды. Сойер.
По выражению лица мужчины, приближавшегося к машине "скорой помощи", Софи пыталась понять, что у него на уме. Было видно, что он очень зол.
Мик открыл двери и вышел из машины. Старушка что-то сказала Софи, но она не обратила на ее слова никакого внимания. Софи подалась вперед, наклонившись между сиденьями, чтобы лучше слышать, что происходит снаружи.
– Вы убили мою семью.
У Софи перехватило дыхание. Джулия и ребенок умерли?
– Послушайте… – Мик не успел продолжить – на него обрушился мощный удар. Софи наклонилась вперед, чтобы посмотреть, что случилось с Миком, но через открытое окно увидела только Сойера и отпрянула. Затем снова раздался звук тяжелого удара и стон Мика.
Софи распласталась на полу и схватила рацию, чтобы сделать вызов под кодом один.
– Все машины на вызове, – ответил диспетчер. – Тридцать первый, записываю сообщение. Сообщите о местонахождении.
– А вот и ты.
Сойер смотрел на Софи в упор. Она продолжала передавать сообщение:
– Тридцать первый находится на Ливерпул-стрит в центре города. На Мика совершено нападение. Лицо, совершившее нападение, все еще здесь.
Сойер переступил через Мика, намереваясь забраться в машину "скорой помощи".
– Тридцать первый, сообщение принято. Друзья уже в пути.
Лицо Сойера было красным и потным. От него несло алкоголем. Софи не испытывала страха. Ей и раньше приходилось бывать в подобных ситуациях, но она знала, что можно не дать другому человеку ударить себя или как-то отвлечь его. Продержаться надо совсем недолго. Полиция всегда приезжала очень быстро, если поступало сообщение с кодом один. Если Софи и переживала, то не за себя, а за Мика и старушку, которая кричала от ужаса у нее за спиной.
– Мне искренне жаль, что такое произошло с вашей женой и ребенком, – начала Софи.
Какой-то прохожий в костюме, увидев лежавшего у машины Мика, стал приближаться к "скорой" с умиротворяющим жестом, но, услышав грозные крики Сойера, пошел обратно. За ним уже собиралась толпа водителей: они выходили из своих машин из-за образовавшейся на дороге пробки. Вдалеке послышались звуки сирены.
– Ты убила их.
Спокойно, надо что-нибудь придумать. Он пьян, но тем не менее, он врач.
Софи сказала:
– Мы сделали все возможное. Вы сами все видели.
– Это из-за вас они умерли.