При этих словах О-Бакэ-тян и летучая мышка чуть не свалились с дерева. А О-Бакэ-тян пролил сок.
Тут внизу раздался испуганный крик - сок попал на голову тощему мужчине.
- Что это? Никак, дождь! Да нет, не может быть - луна светит. Тогда почему же мне на голову пролилась холодная вода?
- Ну что ты орёшь! Цикада прыснула, а ты испугался.
- Какая цикада! Май на дворе! Ай! Ледяная вода за шиворот попала! Пахнет дыней. Нет… земляникой. А теперь бананом…
О-Бакэ-тян тихонько хихикнул.
- Ой! Кто-то смеётся. Это о-бакэ!
- Глупости! - рассердился толстяк. - Хватит болтать о них, а то и вправду явятся - будешь знать! Поэтому-то я и велел срубить эту рощу. Ты как хочешь, а я пошёл. Пошёл я.
Толстяк повернулся и быстро зашагал прочь. Потом не выдержал и припустил бегом.
- Подождите! Подо… - завопил тощий и помчался за ним вслед, спотыкаясь на ходу.
О-Бакэ-тян громко рассмеялся, но тут же умолк.
- Ой! Они же сказали, что вырубят всю рощу.
- Да, они это сказали. Что же теперь будет? Надо скорее сообщить папе О-Бакэ и маме О-Бакэ.
О-Бакэ-тян и Чичи тотчас же слетели с верхушки дерева и помчались домой.
- Папа! Мама! Беда! - закричал О-Бакэ-тян.
- Не кричи так громко! Что случилось? Пролил сок? Больше нет, - сказала мама О-Бакэ.
- Какой сок! - обиделся О-Бакэ-тян. - Какие же непонятливые эти взрослые! Говоришь им серьёзно, а они не слушают.
- Так что же случилось? Извини.
- Все деревья в нашей роще вырубят…
- Как?! - Папа О-Бакэ, безмятежно качавшийся в гамаке, стремительно взлетел.
Речь папы О-Бакэ
- Мы живём в роще тихо-мирно… - начал свою речь папа О-Бакэ.
О-Бакэ-тян захлопал в ладоши, а мама О-Бакэ с восхищением взглянула на папу О-Бакэ.
- И тем не менее… - Папа О-Бакэ стукнул кулаком по столу: бум! Сок, стоявший в стакане на столе, вспыхнул золотым пламенем. Папа О-Бакэ поднял стакан и отпил большой глоток. Затем вытер рот и продолжал: -…тем не менее люди хотят выгнать нас из рощи.
Снова последовал удар кулака по столу: бум! Сок в стакане вспыхнул золотом, папа О-Бакэ засветился изнутри золотистым светом.
- Довольно! Мы не можем больше молчать.
Бум! Сок вспыхнул золотом, папа О-Бакэ залпом осушил стакан.
- Папа! Тебе не следует пить так много. Это вредно для здоровья, - поспешно сказала мама О-Бакэ.
Папа О-Бакэ, не обращая внимания на маму, продолжал свою речь:
- Мы должны встать на защиту этой прекрасной рощи, где осенью пламенеют алые гроздья рябины, а деревья полыхают жёлтой, красной, багряной листвой, где весной всё покрыто светло-зелёным кружевом сверкающей на солнце листвы. Господа о-бакэ! Поднимемся на защиту прекрасной рощи!
Тут папа О-Бакэ вдруг умолк и уныло опустился на стул - видно, вспомнил, что в этом мире нет уже никаких о-бакэ.
Однако О-Бакэ-тян и Чичи захлопали в ладоши - речь папы О-Бакэ показалась им просто великолепной. Долго не смолкали аплодисменты. Мама О-Бакэ была в восторге. Она вспыхнула и вся зарделась.
Но папа О-Бакэ сидел грустный, обхватив голову руками.
- Папа! Что с тобой? - спросил испуганно О-Бакэ-тян, а мама О-Бакэ стала белёсой, как ночной туман.
- Где в этом мире найдёшь о-бакэ? Их же нигде нет! - заплакал папа О-Бакэ, всхлипывая.
- А я? - хвастливо сказал О-Бакэ-тян и вспыхнул золотистым светом, рассыпая во все стороны искры.
- Гм! - изумились папа О-Бакэ и мама О-Бакэ. Они думали, что О-Бакэ-тян ещё малыш, а он уже стал настоящим о-бакэ.
- Разве мы не о-бакэ? Кроме того, у нас есть Чичи. Напугаем как следует людей и выгоним из рощи.
- Да, так мы и сделаем. Мы в обиде на них, - сказал папа О-Бакэ глухим голосом и, вытянувшись в тонкую нить, заколыхался на ветру.
- Я стану холодной как лёд и залезу за шиворот кому-нибудь из людей, - сказала мама О-Бакэ.
- Я превращусь в огненный шар и буду летать по роще, - похвастал О-Бакэ-тян.
Тут и Чичи взмахнула крыльями и сказала:
- Я буду летать перед глазами людей, перед самым их носом.
- Вот и прекрасно! - улыбнулась мама О-Бакэ.
- Если так, мы сможем, пожалуй, выгнать людей из рощи. - Папа О-Бакэ воспрянул духом. - Да, надо проучить их, а то они стали думать, что на свете нет никаких о-бакэ, - сказал он.
Все захлопали в ладоши и закричали:
- Пусть приходят!
- Напугаем их как следует!
- Давайте потренируемся!
Папа О-Бакэ вытянулся в тонкую белёсую нить. Мама О-Бакэ стала холодной как лёд, а О-Бакэ-тян превратился в огненный шар и стал летать по роще. Мама О-Бакэ до того старалась, что чуть было совсем не превратилась в льдышку.
Чичи тоже усердно тренировалась. Ведь надо не просто махать крыльями, а пролететь мимо лица человека, почти касаясь его, и не дать себя поймать. А это не так легко.
Итак, вся семья О-Бакэ и Чичи стали ждать появления людей, но… люди не появлялись.
Славная мысль
Люди не появлялись, и это было прекрасно. Хорошо было бы, если бы они вовсе не пришли в рощу…
- Но если придут, то все сразу, - сказал как-то вечером О-Бакэ-тян. - И думаю, они будут валить деревья днём. И тогда мы не сможем помешать им.
- Что же делать? - огорчённо спросила Чичи.
- Не знаю. Давай слетаем к художнице. Может, узнаем, что в городе говорят, - предложил О-Бакэ-тян.
Они вылезли из дупла и полетели к дому художницы. Окно было открыто. Художница Нон-тян играла на гитаре. О-Бакэ-тян и Чичи с восхищением слушали её игру. Когда она кончила играть, они незаметно влетели в окно.
- Здравствуйте! Я не чудище. Я - О-Бакэ-тян. Привет кошке! - сказал О-Бакэ-тян, стараясь говорить как можно глуше и страшнее.
Художница захлопала в ладоши и сказала радостно:
- А, это ты, мой вежливый О-Бакэ-тян! Добро пожаловать! Давно не виделись, Чичи.
О-Бакэ-тян и Чичи облетели комнату. О-Бакэ-тян присел на краешек вазы с цветами, а Чичи повисла вниз головой на оконной раме. Я уже много раз говорила вам, что висеть вниз головой - самое удобное положение для летучей мыши.
- Не хотите ли чаю? - спросила Нон-тян.
О-Бакэ-тян покачал головой и сказал:
- Нам надо поговорить с вами.
Он рассказал художнице о важном толстяке, который пришёл в их рощу и заявил, что вырубит все деревья.
- Понятно. И вы решили напугать их, если придут, но они не появляются. И вы думаете, что вам не справиться с людьми, если они придут днём. Не так ли?
Нон-тян не спеша ходила по комнате.
- Ну да, днём мы бессильны что-либо сделать.
- Я тоже так думаю.
Художница всё ходила и ходила по комнате, а О-Бакэ-тян и Чичи с беспокойством смотрели на неё.
- Ага! Поняла, что надо делать! - воскликнула она, и О-Бакэ от неожиданности чуть было не свалился с вазы. - Я распущу слухи.
- Что вы распустите?
- Я распущу слухи о том, что в роще живут страшные о-бакэ. Тогда никто не посмеет приблизиться к ней.
- Правильно! - обрадовался О-Бакэ-тян. Он взлетел в воздух и перевернулся через голову.
- А если кто-то захочет взглянуть на о-бакэ и придёт в рощу, вы так напугаете его, что он больше и носа туда не сунет. И все поймут, что в роще и вправду живут страшные о-бакэ.
- Мы так и сделаем, - храбро сказал О-Бакэ-тян. - Уж вы не сомневайтесь. Так напугаем, что они век не забудут.
- А я распущу слухи, - сказала Нон-тян. - Я знаю одну чрезвычайно болтливую тётушку. Я ей такое порасскажу, что она не вытерпит и тут же разнесёт всё по городу.
- Прошу вас, - сказал О-Бакэ-тян и вылетел вместе с Чичи в тёмное небо.
Он летел, радостно сияя, в рощу. Чичи, весело попискивая, летела рядом.
Художница принялась за дело. Она позвонила болтливой тётушке и сказала дрожащим голосом:
- Знаете, дорогая, я видела о-бакэ. Правда-правда! Иду я по опушке рощи и вдруг вижу - летит… беловато-голубоватый огненный шар. Повернулась, а перед глазами висит длинная белая рука…
- Ай! - завопила тётушка в ужасе.
А Нон-тян вздрогнула - так ей стало страшно.
О-Бакэ-тян полон воодушевления
Слух о страшных о-бакэ сразу же распространился по городку и стал обрастать подробностями. Говорили, что в роще появляются жуткие демоны, огромные огненные шары, невероятные чудища и всякая другая нечисть.
Всегда найдутся люди, кичащиеся своей храбростью, нашлись и тут.
- Ладно! Посмотрим, что за чудища появляются в роще, - сказали храбрецы.
- Сходим! Сходим! - подхватили другие.
И вот однажды вечером трое храбрецов явились в рощу. Каждый нёс по два карманных фонарика.
О-Бакэ-тян качался в это время в гамаке, сплетённом из паутинок, на самой верхушке дуба. Папа О-Бакэ крепко спал, напившись сока. Ночь была тёмная, глухая. Луны не было, только ветер шуршал иногда листвой деревьев.
И вдруг раздался испуганный возглас Чичи:
- О-Бакэ! Огненные шары!
О-Бакэ-тян испуганно вскочил и вцепился в маму - испугался, хоть и сам был о-бакэ.
- Мама! О-бакэ-э! - закричал он.
Мама О-Бакэ дремала, качаясь в гамаке. От испуга она подпрыгнула и стукнулась головой о ветку.
- Где? Где они?
- Вон! Видите? - тонким голосом сказала Чичи.
И вправду в темноте плыли шесть огненных шаров. Они то исчезали, то снова появлялись.
- Не правда ли, это огненные шары? - спросила Чичи, дрожа от страха.
- Нет, это люди. Идут люди с карманными фонариками. Стыдись, О-Бакэ-тян! Ты же о-бакэ.
Мама была права. О-Бакэ-тян был о-бакэ.
- Та-ак! Явились наконец. Ну сейчас мы зададим вам жару, - храбро сказал О-Бакэ-тян. - Ах да, надо папу разбудить.
- Вот смотрите: сейчас я стану холодной как лёд и залезу кому-нибудь рукой за шиворот.
- А потом я примусь за них! - заявил О-Бакэ-тян.
- И я! И я! - запищала Чичи.
Меж тем трое храбрецов, размахивая карманными фонариками, всё дальше углублялись в рощу.
- Никаких о-бакэ, - сказал один.
- О… откуда… им взяться, коль их тут нет, - дрожащим голосом сказал другой.
- Пусть только вылезут, тотчас всех переловим, свяжем верёвками и унесём, - сказал третий и тут же завопил: - Ой! - и со страху уронил карманный фонарь. - Вот они! Вот!
- Как?! Появились? - спросили двое первых и, побросав фонарики, крепко вцепились друг в друга.
- Ай! Кто-то ледяной рукой залез мне за шиворот!
И трое храбрецов попадали наземь и затряслись от ужаса.
- Это нервы у тебя не в порядке! - сказал один.
- Ну да, мы ничего не чувствуем, - сказал второй.
- Но… Ой! Взгляните-ка! - сказал тот, кому мама О-Бакэ холодной рукой залезла за шиворот, и, дрожа, показал пальцем в темноту.
А там плыл огромный голубоватый огненный шар, за ним двигались по воздуху карманные фонарики. Они выстроились в стройную шеренгу и замерли на верхушке дуба. И тут же послышался жутковатый смех: "Ха-ха-ха-ха!"
- Ой! - завопили храбрецы и помчались из рощи.
А вслед им громко смеялись о-бакэ.
О-Бакэ-тян был, однако, очень огорчён: он хотел превратиться в голубоватый гриб и вежливо представиться:
"Здравствуйте! Я не чудище. Я - О-Бакэ-тян. Привет кошке! - Затем поклониться и сказать людям: - Обратная дорога вон там". Но люди убежали так быстро, что он не успел и рта раскрыть.
Но больше всех был огорчён папа О-Бакэ.
- Почему вы не разбудили меня? - грозно возмущался он. - Ну ладно, пусть только появятся ещё, уж я им покажу!
Странная афиша
С тех пор все заговорили о роще, где живут о-бакэ. Слухи росли и распространялись. Однажды на машине с развевающимся флажком приехали даже корреспонденты газеты.
О-бакэ каждый вечер горячо обсуждали, во что бы им превратиться, чтобы получше напугать людей. Они превращались в огненные шары и плавно летали над рощей или повисали большими грибами над деревьями, а то гладили ледяными руками лица людей, но вскоре всё это им надоело.
- Послушай, папа! Нельзя ли придумать что-нибудь новенькое? Каждую ночь одно и то же, одно и то же… - посетовала мама О-Бакэ.
- Сойдёт и так, - сказал О-Бакэ-тян. - Ведь каждый раз новые зеваки приходят.
- Не говори глупостей! - возмутился папа О-Бакэ. - Не знаю, как в других местах, а в нашей роще о-бакэ всегда отличались воображением и изобретательностью.
Папа О-Бакэ отхлебнул большой глоток сока и продолжал:
- Мы всегда придумываем что-то свежее, что-то новое…
И папа О-Бакэ озарился золотистым светом.
- Но я так утомилась, - сказала мама О-Бакэ. - И ужин готовлю, и людей пугаю…
Она устало опустила руку. Рука бессильно свесилась с ветки и стала качаться на ветру.
- Вот! Так и затвердим. Это интересно! - радостно воскликнул пана О-Бакэ. - Ты всегда так оригинальна, мама. Не находишь?
Мама О-Бакэ от похвалы вспыхнула розовым светом.
- И всё же хотелось бы прочитать какую-нибудь книгу или свиток об искусстве о-бакэ или поучиться у известного сэнсэя о-бакэ… Не мог бы ты найти такого сэнсэя? - сказала мама О-Бакэ.
- Гм… Ты права, мама. Попробую-ка я найти такую книгу или свиток. А если встречу сэнсэя, приглашу к нам, - сказал папа О-Бакэ.
- Вот хорошо! Я тоже буду учиться! - радостно воскликнул О-Бакэ-тян и перевернулся несколько раз в воздухе.
- Не уверен, что есть такие книги и учителя, но всё же попытаюсь найти…
В тот вечер папа О-Бакэ вылетел из рощи. Он не знал, когда они поселились здесь, но с тех пор, как помнил себя, он жил в роще и пил волшебный сок. Они ни разу не покидали рощу, не пугали людей, жили тихо-мирно.
Папа О-Бакэ считал, что о-бакэ не должны часто появляться на людях.
Он летел, высматривая местечки потемнее, потому что именно в таких местах обитают о-бакэ, но, к сожалению, не встретил ни одного о-бакэ - не то их вовсе не было, не то были, да не появлялись.
Днём он спал в густой листве деревьев, а ночью продолжал летать. Он облетел все тёмные рощи и болота, ветхие дома и кладбища - о-бакэ нигде не было.
В одной роще он увидел сову, сверкающую в темноте глазами, и спросил озадаченно:
- Не видала ли ты о-бакэ? Мне всё равно какой, лишь бы о-бакэ был…
Сова почему-то не ответила. Закрыв глаза, она угрюмо отвернулась от него.
Папе О-Бакэ стало невыносимо грустно, и он вылетел из тёмной рощи. Какой прекрасной показалась ему их маленькая рощица, где ждали его мама О-Бакэ и О-Бакэ-тян. Только там он был счастлив.
И, вытянувшись в тонкую светящуюся нить, он полетел обратно в свою маленькую рощицу. Но, подлетев к роще, он вытаращил глаза от удивления - у входа висела огромная афиша. "Летний фестиваль о-бакэ" - было выведено на ней чёрной тушью. Роща была обнесена забором, и чтобы войти в неё, надо было заплатить деньги. "Кто же это хозяйничает тут?" - подумал папа О-Бакэ.
О-Бакэ выбиваются из сил
- Знаешь, папа, - сказала мама О-Бакэ плачущим голосом, она стала худая, как ниточка, - как только ты улетел в рощу сразу же пришёл толстяк и вывесил огромную афишу. Потом стал брать деньги за вход и всё время кричал: "Смотрите! Вот они, о-бакэ! Вот они!"
- И вы показывались людям?
- Ну да! Мы же о-бакэ. Каждый вечер старались как могли. Превращались в разные фигуры… Устали ужасно…
Мама О-Бакэ вздохнула и тихонько качнулась. От вздоха она взмыла вверх.
- На что это похоже! - вскричал папа О-Бакэ. - Мы, о-бакэ, хотели испугать людей, которые собираются вырубить нашу рощу, а они, пользуясь этим, загребают деньги. Э-э-эх!
И папа О-Бакэ отхлебнул несколько глотков сока. Тело его вспыхнуло золотистым светом.
- Вот он! Вот он! О-бакэ-э! - завопил кто-то поддеревом.
Папа О-Бакэ глянул вниз - там уже толпились зеваки, показывали на него пальцем.
- Вот здорово!
- Золотом сияет. Красиво!
Польщённый похвалой, папа О-Бакэ всё забыл и улыбнулся.
- А что, о-бакэ только это и могут? А больше ничего? - спросил разочарованно один из зрителей.
- Деньги заплатили. Пришли посмотреть, а тут ничего особенного.
- Примитивные какие-то о-бакэ.
Папа О-Бакэ весь покраснел - разозлился.
- Ой! Смотрите! Цвет переменил.
- Багровым стал.
А папа О-Бакэ уже не мог остановиться. Он вытянулся на всю рощу, громко захохотал и исчез.
- Ой! - закричали все.
Тут мама О-Бакэ стала залезать ледяной рукой всем за шиворот. Чичи пролетала тенью перед глазами, а О-Бакэ-тян превращался в огромный гриб и летал, переваливаясь с боку на бок.
- Ой! Страшно! - вопили люди, дрожа от страха. Они бросились бежать, а мама О-Бакэ повисла перед ними тонкой белёсой нитью.
Опомнились о-бакэ, когда летняя ночь была уже на исходе. Алело небо. Усталые о-бакэ повисли на деревьях как лоскутки.
Но что это? Кто-то радостно смеётся!
- Ха-ха-ха! Здорово сегодня заработали.
- Пойдём домой, что ли?
Ага! Смеются те, кто продавал билеты на "Летний фестиваль о-бакэ". А хозяин рощи несёт толстый, распухший от денег, портфель.
- Вот досада! - И папа О-Бакэ заплакал скупыми мужскими слезами. - Снова их взяла. Ну ладно, больше мы ни за что не станем пугать людей, - решительно сказал папа О-Бакэ.
И на другую ночь они не показались людям.
- Безобразие! Верните деньги!
- Верните, верните! - шумели зрители.
- Вот теперь посмотрим, каково вам будет, - сказал папа О-Бакэ, и сразу настроение у него улучшилось.
Но не тут-то было! Ехидно улыбаясь, хозяин рощи сказал:
- Ну, наконец-то о-бакэ устали и улетели из рощи. Теперь можно помаленьку и вырубать деревья.