Он осторожно пробирался дальше, однако вида, что ему жутковато, не подавал. Что это? Не зашелестело ли в кустах?
"Эх! Глупо быть таким подозрительным", - подумал он. И решительно направился к проходу в изгороди.
Затаив дыхание ребята напряженно считали каждый шаг, отделяющий Носика от ямы. Еще семь шагов осталось, еще пять, еще три… Тут в кустах что-то треснуло.
Это Штрекенбах наступил на тонкую ветку.
Носик остановился как вкопанный и недоверчиво огляделся.
Генерал предостерегающе приложил палец к губам. За-мри-и! Все действительно замерли. Но прошло секунд десять, двадцать… а Носик все еще не двигался с места. Тут уж Пингвин не выдержал. Губами, жесткими и сухими, как наждачная бумага, он прошептал чуть слышно:
- Ну, иди же! Иди. Еще три шага!
Носик круто свернул в сторону и направился к кустам.
- Ух динозавр, бегемот несчастный!.. - заорал Генерал вне себя от злости.
Пингвин поспешил убраться подобру-поздорову.
А Носик только усмехнулся, увидев разочарованных ребят, вылезающих из кустов. "Спрятались, хотели напугать, - понял он. - Что ж, если ничего лучшего не могут придумать…"
Когда Носик опустил на землю ящички и проволоку, Пингвин и Штрекенбах с любопытством подошли ближе. Носик сделал вид, будто вовсе и не удивился.
- Слушай-ка, - воскликнул Пингвин и схватил одну из трубок, - выходит, можно наладить настоящую связь?
- Ясное дело. На сколько хватит проволоки.
Штрекенбах взял из рук Пингвина трубку.
- Попробуем?
Носик дал ему один из ящичков, к которому был подведен конец провода. Штрекенбах помчался пулей и исчез за изгородью. Митшлих, держа в руках барабан, следил, как разматывается проволока.
Бублик, увидев, что Штрекенбах промчался мимо, спрыгнул с дерева. Переступив через телефонный провод, он спросил Генерала, застывшего у барака:
- С чем это они там возятся?
- Не интересуюсь!
Генерал скрестил руки на груди. Все удовольствие испортили; они для него больше не существуют. А тем более этот Носик! Что это? Не собирается ли Герберт снять дерн с крышки?
- Эй, я тебе!.. - заорал он и погрозил кулаком.
Он еще не потерял надежды, что Носик бухнется в яму. "Подождем", - решил он. Герберт, испугавшись окрика, подбежал к нему.
Носик же делал вид, что вообще не замечает Генерала. Он вбил в землю антенный шест, закрепил зачищенный конец проволоки в телефонном ящичке и, как только раздался звонок, подал трубку Пингвину.
- На, говори.
Пингвин что было сил заорал:
- Внимание, говорит Змеиное гнездо. Есть еще львы на горизонте?
- Чего ты так вопишь? - унял его Носик. - Это же телефон.
- Ребя-я-я, во-о! - сияя, проговорил Пингвин и протянул Митшлиху трубку.
Теперь совершенно отчетливо было слышно, как с другого конца провода докладывает Штрекенбах:
- Алло, дорога на Огове от львов свободна. Околачиваются несколько шакалов. Слушайте!
Из трубки донеслись лающие звуки. Обрадованные ребята хохотали до упаду.
- Все равно что вызов по междугородному, - воодушевился Пингвин.
Но Генерал, Герберт и Бублик оставались в стороне. Они просто не знали, что им делать. "Прогнать Носика? Так, пожалуй, и других восстановишь против себя, - решил Генерал, - себе дороже. Эх и глупо же ведет себя Пингвин! А Штрекенбах и Митшлих! Смотреть тошно".
Конечно, Генералу тоже хотелось поглядеть на телефон. Но кто на его месте признался бы в этом? Может, Герберт?
- Будто телефона в жизни не видели, дурачье! - процедил изобретатель жестяно-консервных телефонных трубок.
Бублик промолчал.
Тут к ним подскочил Пингвин. Уже издали он кричал:
- Ай да ящик! Шепнешь, а на другом конце все слышно.
- Испарись! - буркнул Генерал.
Сначала Генерал надеялся, что Бублик шуганет Пингвина. Каково же было ему видеть, что его наблюдатель уже перепрыгнул через изгородь. И раньше, чем он успел придумать что-нибудь язвительное, за Бубликом последовал и Герберт.
- Я только поглядеть! - бросил он через плечо.
Генерал растерянно оглядывался по сторонам. И вдруг испугался. Они бросили его одного… Все бросили! И тут он понял, что исключен из компании мальчишек, которыми до этого дня командовал. "Они покидают меня, - думал он. - С Носиком им интереснее".
Он мрачно засопел.
А Носик быстро нашел общий язык с ребятами. Никто и не вспомнил про ссору возле "айсберга". Все внимательно слушали его объяснения, как самим соорудить такой телефон. И правда, это, оказывается, совсем не сложно. Не понятно, как они сами не додумались. Даже Герберт показал себя опытным монтером:
- Известное дело! Пустяки! Если есть провод…
- Для твоего телефона хороша и веревка, - сухо заметил Митшлих.
Раздался веселый смех.
Неожиданно через изгородь перескочил и Генерал. Теперь он стоял рядом со всеми, но глядел почему-то в облака, где носились запоздалые скворцы. На телефон Носика он даже не взглянул.
- Гоп-ля! - сказал Штрекенбах, нечаянно толкнув Генерала.
Все громко расхохотались. Громче, чем того стоила безобидная шутка. Тут Генерал рассмеялся вместе со всеми. Скрестив на груди руки, он милостиво изрек:
- Слушай, Носик, не будешь дурака валять, как у айсберга, так примем тебя снова.
- Ребя-я, во… - Пингвин так обрадовался, будто Генерал сделал ему личный подарок.
Все взглянули на Носика. И он, дружелюбно улыбнувшись, пожал плечами. За ним дело не станет. Генерал сплюнул. А потом уверенно взял трубку, поглядев на телефон с таким видом, словно эта штуковина уже много лет стояла у него в кабинете.
- Эй! Штреке! Тащи провод на командный пункт! Смекнул? Обсудим положение. Все.
А положение коренным образом изменилось. Это сообразил не только Штрекенбах. И надо сказать, что ребятам новое дело пришлось явно по вкусу. Они ревностно бросились прокладывать провод. Генерал же поручил новому наблюдателю, а именно Носику, ответственное задание:
- Ляжешь под драценами, слева, рядом со старой бочкой. Мы находимся в центре пустыни. Смекнул? Вот здесь - оазис, а там, сзади, проходит дорога на Кембем. За ней ты и должен наблюдать. Имей в виду: появятся гиены, значит, и гориллы неподалеку. Не веришь? Почитай-ка Брема! Если слонов у Огове увидишь - немедленно сообщай! А мы на командном пункте всегда наготове.
Не успел Носик отправиться в путь, как Генерал крикнул ему вдогонку:
- И не покидай поста! Жди команды! Смекнул? - Перешагнув с Гербертом через изгородь, он тихо добавил: - Пусть поглядит, как Точка в яму бухнется.
Хорошее настроение вернулось к Генералу. Игру можно начинать снова.
Носика же задание Генерала нисколько не воодушевило. Еще года два иди три назад он играл со своими друзьями в Хагенберге в индейцев и следопытов и теперь считал эти игры детскими. Но все равно он доволен. "Мама права: ворчаньем делу не поможешь", - подумал он. Вот ведь установил же он контакт с ребятами. И еще раз убедился: техника - великая вещь.
Остальные ребята тем временем тянули провод вдоль изгороди. И внимательно следили, чтобы не повредить ловушку. От безобидной шутки - поймать Носика или Точку в западню - они вовсе не хотели отказаться. Хотя и были в восторге от телефона.
Справившись с проводкой, все сбежались к бараку.
Под низко свисавшими ветвями "драцены" было уже прохладно. Носик устроился в высокой траве и поставил свой ящичек рядом. Первым делом он проверил связь с командным пунктом; убедившись, что все в порядке, он стал наблюдать за дорогой в город, которая как будто вела в Кембем. Но все вокруг дышало миром и тишиной. На пологих склонах холма не шевелилась и былинка.
"Наблюдательный пункт Генерал отыскал отличный, - подумал Носик. - Отсюда все видно, хоть сам ты надежно укрыт. Но к чему это, если здесь ровно ничего не происходит?" С высокого здания завода "Золотой лак" ему приветливо светила красная звезда. Может, передать об этом? Нет, ведь мы в Африке. Что бы такое передать? Возле одного из домов на окраине города сушатся пеленки. Может, передать: "На ветру полощутся пеленки"? Нет, не стоит. Генерал, видно, не понимает шуток.
"Эх, предложу-ка я им кое-что, - подумал Носик. - Построить бы здесь стартовую площадку для планера. Если дистанцию проложить достаточно далеко…"
- Алло! Драцена! Есть новости?
- Похолодало, - ответил Носик в трубку. - Ничего нового. Послушай-ка, Генерал, а что, если мы…
- Это еще что за чепуха, - прервал его тот. - Докладывай по существу!
Тут Носик вспомнил, что они находятся в раскаленной африканской пустыне. Как это ему вдруг стало холодно?
- Докладывай, спокойно ли у бегемотов? Смекнул? - кричал Генерал. - Может, чего вытворяют обезьяны, может, шныряют гиены…
Носик вытащил штепсельную вилку из розетки. "Что-то с контактом неладно, - подумал он. - Трещит, не переставая". Он вынул перочинный ножик и разогнул концы вилки. Вдруг он увидел на дороге велосипедиста. "Наконец-то есть о чем доложить", - подумал Носик и поспешно сунул вилку в розетку. Да, помех как не бывало.
Однако связь наладить снова не удалось, правда по иной причине. Пока Носик возился с вилкой, Генерал, не получая ответа, дико орал в трубку. Теперь он гаркнул что было сил:
- Ты что! Сбежал? Последний раз спрашиваю, что видишь?
"Ну, дело серьезное", - решил Носик. Сказать, что он видит обыкновенного велосипедиста, значит, рассориться с Генералом навек. Пораскинув мозгами, Носик начал докладывать:
- Бегемоты скрылись под водой. Зато обезьяны! Ох, уж эти обезьяны! Чудеса вытворяют! И вдруг… что я вижу! Из пучины Огове показался Те́ве Шур. Послушайте только! Сам Теве! Точно, это он - чемпион мира. Удастся ли ему спастись? Вот он выскочил на берег и мчится к прибрежным пальмам. Но что это?.. Там стоит велосипед! Как попал велосипед в пустыню? Эх, вот оно что: здесь, верно, рядом действует еще одна экспедиция! А теперь… Алло! Вы слышите?
- Ясное дело! Дальше! - закричали на другом конце провода. Там все сгрудились вокруг стола, на котором лежала трубка.
А Носик продолжал фантазировать:
- Теперь Теве вскочил на велосипед и помчался прочь. Прямо через пустыню. Спасен? Нет! Я вижу… вдали крадется… да-да, там крадется леопард. Откуда он взялся? Выскочил из каких-то кустов и преследует солдата… Да что это я болтаю - Теве. Но что же он?.. Если он не нажмет, так уж и не знаю.
К теннисному корту приближался молодой лейтенант Народной армии; ему оставалось проехать не больше пятидесяти метров. И Носик заранее представлял себе, какие будут у ребят обалденные лица, когда мимо барака неожиданно промчится офицер.
- Ну что же ты. Носик! - послышалось в телефон. - Давай докладывай!
- Теве спасет свою жизнь, если доберется до оазиса. Я подам сигнал тревоги, слышите? Тогда живо выскакивайте из засады - и на леопарда! Внимание, внимание! Мы присутствуем при напряженной борьбе не на жизнь, а на смерть между Теве и леопардом. Удастся ли Теве пробиться к оазису? Удастся ли…
"Ну, точь-в-точь радиокомментатор, - подумал о себе Носик. - И где это они откапывают столько слов?" Он сделал глубокий вдох. Что еще говорить? Теперь пришлось понизить голос: лейтенант был уже в пределах слышимости.
- Дальше! - кричал в телефон тоненьким голоском Пингвин. - Я сгораю от любопытства! Что делает Теве?
- Да тише ты, чудак-человек! - прошептал Носик. - Как бы леопард не учуял меня самого. Теве всего в десяти метрах от него, вот уже между ними пять…
Молодой лейтенант свернул к пустырю. Носик осторожно повернулся и внимательно следил за тем, как велосипедист катил по узкой тропинке к проходу в изгороди. "Вот удивятся-то младенцы, когда офицера перед собой увидят!" - подумал Носик. Теперь и он начал получать удовольствие от игры. Ведь ребята в бараке ничего не подозревают. И он продолжал сообщать, как с поля боя:
- Вражеское нападение на Змеиное гнездо. Теве в опасности! Спасайте его от леопарда! Скорее…
Носик резко выпрямился. Лейтенант, доехав до изгороди, неожиданно упал вместе с велосипедом. И не поднялся.
"Провод, - мелькнуло в голове у Носика, - он зацепился за провод".
- Алло! - крикнул он хриплым от волнения голосом. - Алло, Генерал! Слушай…
Конечно, в бараке заметили, что произошло что-то неладное.
- Как дела у Теве? - запросил Генерал, но голос у него немного дрожал.
- Чепуха, - сердито буркнул Носик. - Это лейтенант! Да пойми ты, у изгороди упал человек.
- Где? - переспросил Генерал. Он даже дыхание затаил.
- У прохода в изгороди!
Генерал прижал трубку к уху. Он побледнел. Остальные ребята в напряженном ожидании столпились вокруг стола. Только Пингвин еще не понял, что произошло.
Он продолжал тихонько вызывать:
- Теве! Теве! Теве!
Но Герберт закрыл ему рот рукой.
- Слушай, Генерал, - зашептал Носик в отчаянии. - Мы должны ему помочь.
- Лежать, Носик. Необходимо выждать, слышишь? Ясно?
- Нет, - решительно заявил Носик. - Я больше не играю.
- Эй, Носик, выдержка! Носик! Эй…
Но ответа не последовало.
Под деревьями в траве лежала телефонная трубка. По ней полз жук. Вдруг он поспешно повернул назад - голос в трубке испугал его:
- Приказываю: лежать! Не ныть! Ждать! Алло, драцена…
Ответа не было. Игра принимала серьезный оборот.
…Ребята, все еще не двигаясь, сидели у стола. Потом испуганно прислушались к звукам, доносившимся с пустыря. Кто-то тихо стонал. Все поняли, что у изгороди произошло несчастье. Бублик первым бросился к окну. И тут же испуганно отпрянул, увидев лежащего на земле лейтенанта. Теперь и остальные осторожно двинулись к окну, только Генерал, уговаривая Носика, шептал в телефон:
- Эй, послушай! Он встает…
Но нет, лейтенант все еще лежал. Опершись рукой о землю, он попытался было подняться, но тут же упал, вскрикнув от боли. Головы мальчиков, как по команде, скрылись в окне.
- Тихо, - прошептал Бублик Генералу, который наконец подполз поближе.
Все увидели, что Носик, перешагнув через велосипед, лежащий поперек люка, помог пострадавшему, когда тот с трудом встал. Левую руку офицер крепко прижимал к телу. Носик поднял велосипед и теперь медленно вел его рядом с лейтенантом. Того, видно, мучила сильная боль. Но ни одного слова упрека! А, как ни странно, именно упреки благотворно подействовали бы на ребят у окна.
- Он сломал руку, - упавшим голосом пробормотал Бублик, - надо ему помочь.
- Ни с места! Они и так войдут сюда, - прошептал Герберт.
У Генерала бешено колотилось сердце. Может, их западня вовсе ни при чем? Но тут до него отчетливо донесся скрежет переднего колеса о вилку; это говорило о многом.
Когда Носик с лейтенантом подошли к бараку. Пингвин даже в угол забился. Затаив дыхание он ждал, что произойдет. "Они меня даже не подпустили к люку, - оправдывался он заранее. - Что я мог поделать?"
Раскрыв рты, прислушивались ребята к тому, что происходит на улице. Вот скрежет уже совсем близко, вот он у самого окна, теперь он удаляется, все дальше, дальше…
Ребята глубоко вздохнули. Головы снова показались в окне. Стараясь не глядеть друг другу в глаза, мальчишки медленно вышли из барака и смотрели вслед Носику и лейтенанту, шедшим по дороге к казарме. Никто не решался отрицать вслух свою вину. Однако ни у кого не хватало мужества в ней признаться. К тому же все понимали, что удвоили свою вину, бросив Носика одного. Им было стыдно. Но что толку? Мрачные, поплелись они через пустырь. Герберт решил подкатить крышку к люку. Остальные угрюмо наблюдали за ним. Первым решился заговорить Пингвин.
- А дерн-то не тронут! Вдруг он не из-за люка полетел!
Может, лейтенант просто зацепился за что-нибудь? Ну, хоть педалью. Тогда несчастный случай не имеет никакого отношения к их ловушке.
И верно, дерн нигде поврежден не был. К тому же, переднее колесо гораздо больше люка, а ветки достаточно упругие. Поэтому колесо провалилось только наполовину. Но движение затормозилось так неожиданно, что лейтенант вылетел из седла. Митшлих разглядел это по веткам: они глубоко прогнулись. Он отбросил их далеко в сторону.
- Ясное дело, зацепился за провод, - сказал Герберт.
Он попытался приподнять провод, но тот выскользнул у него из рук. Бублик потихоньку начал наматывать провод на барабан. Его особенно угнетала мысль, что они оказались такими трусами. "И я, - думал он, - и я тоже".
- Можешь не стараться, - сказал Генерал, махнув рукой. - Думаете, Носик промолчит? Ха!
- Носика не тронь, слышишь! - раздраженно ответил Бублик. - Он-то ничегошеньки не знал!
- Вот и я то же самое говорю, - отозвался Герберт. - Еще не известно, заметил ли он вообще что-нибудь. Колесо лежало поперек люка, а потом он уже не оборачивался.
Никто не спросил, кого он имел в виду - лейтенанта или Носика.
Герберт, Штрекенбах и Генерал усердно укладывали дерн на крышку люка. Пытались уничтожить следы преступления.
Остальные с мрачным видом слонялись по пустырю, погруженные в свои мысли. Время от времени то один, то другой швырял чем-нибудь в этот дурацкий "айсберг" или подфутболивал консервную банку. А Генерал все ворчал:
- Вот увидите, наболтает он там невесть что!
Ребята то и дело подбегали к выходу с пустыря и поглядывали на дорогу, ведущую к казарме. Носик не возвращался.
Бублик все еще сматывал провод. Делал он это весьма добросовестно. И все время думал: "Надо было им помочь. Всем вместе подойти! Носик-то единственный не струсил".
Но вслух своих мыслей не высказывал. Наконец и он присоединился к ребятам и стал ждать Носика.
Носик с трудом вел велосипед по ямам и рытвинам; переднее колесо все время заедало. Но его больше заботило другое: лейтенант, молча шагавший рядом, иногда тихонько стонал. И почему это он ни слова не скажет?
Провод! Вот о чем все время думал Носик. Иначе ведь никак не объяснишь падение. И он все снова и снова поглядывал на лейтенанта.
- Очень больно? - спросил наконец Носик, изнемогая от волнения.
Офицер, казалось, смотрел в сторону, на колесо.
- Придется выпрямить несколько спиц, - сказал Носик. - Я починю. А обод…
На секунду лейтенант остановился, но только чтобы изменить положение руки. Боль была сильная, колющая.
Носик с удивлением поглядывал вокруг. "Где же Генерал и все остальные? Попрятались с перепугу! А ведь виноваты не меньше меня, - с горечью подумал он. - Тоже, герои! Хвастают, хвастают, а на поверку трусливее зайцев! Эх, и надо же было мне ввязаться в эту дурацкую игру! Быть бы сейчас за тридевять земель отсюда. В Хагенберге! У Бруно или в нашем клубе! Но пусть Генерал не сомневается: такое ему…"
Лейтенант опять остановился.