И довольный собственной шуткой, Байкин весело рассмеялся.
* * *
От Юрия Петровича мы вышли счастливыми! Как всё здорово получилось! За Шистикову и Фешина я был спокоен. Эти сразу же согласятся. Да и какой нормальный человек откажется от настоящей стройки?! Каждый из нас просто мечтал о серьёзном, а не о пустяковом деле!
Был, конечно, ещё Поликарпов. Вот уж о ком сказать заранее невозможно. Мы с Севкой немного посетовали на него и повздыхали. С Люськой и то легче справиться всем коллективом, хотя Удалиха, конечно, начнёт спорить - ей лишь бы торчать в магазинах!
Подробно мы обсуждали каждого. Спешить было некуда, теперь за нами никто не гнался.
Погода за этот час стала более хмурой, затуманилось, затянулось дымкой небо, стало серовато-белёсым.
Мы пересекли пустырь, вышли на протоптанную тропинку, оказались у знакомого дома. Когда-то сюда я приходил в детский садик "Лисичка". Как давно это было?!
А вот и песочник, покосившиеся старые качели, горка, с которой мы так любили съезжать зимой, окна нашей спальни…
- Даже трудно теперь представить, Саня, что ты недавно ещё был ребёнком, а теперь почти что рабочий, - сказал Севка.
Мне и самому это нелегко уже представить!
На площадке играли дети, кричали, носились друг за другом.
Иногда около них возникали мамы, нетерпеливо покрикивали на своих, подгоняли. Мамы возвращались с работы, у каждой оставалось немало дел дома.
Вдруг рядом кто-то удивлённо меня окликнул:
- Саня?! Дырочкин?!
Весёлый, молодой и очень знакомый голос.
Я осмотрелся.
Зинаида Сергеевна, воспитательница нашей группы в "Лисичке", спрыгнула, будто девчонка, со ступеней деревянной горки и теперь быстро шла ко мне, раскинув руки. Чёрные глаза Зинаиды Сергеевны весело лучились, на щеках пылал морозный румянец, она совершенно не изменилась за эти длиннющие три года.
Я радостно вскрикнул и бросился ей навстречу.
- Какой же ты стал взрослый, Саня! - говорила Зинаида Сергеевна. - Почему никогда не приходишь? Забыл нас? Наверное, ты уже во втором классе?
Байкин снисходительно усмехнулся:
- Переходим в четвёртый!
- Значит, ты в третьем?! - поразилась Зинаида Сергеевна. - Ещё чуть-чуть, и закончишь школу, - пошутила она.
Подошла чья-то мама, попрощалась с Зинаидой Сергеевной, потом со мной и с Севкой.
- Мои выпускники, - обобщила нас Зинаида Сергеевна. - Саня был рассудительнейший ребёнок!..
Распрощавшись с чужой мамой, она снова повернулась ко мне:
- А кто из наших с тобой в классе?
- Фешин, Удалова, Шистикова, Бойцова, - перечислял я.
От удивления она даже всплеснула руками:
- Как хорошо, что вы вместе! Ну, расскажи про Люсю! Как там моя непоседа?
- Давайте я лучше про Татку. Она теперь музыкант почти мирового класса! Десять профессоров, говорила моя мама, сражались из-за Татки на виолончелях, чуть не подрались между собою. Все уверены, Татка станет народной артисткой!
- Тата-Таточка! - вздохнула Зинаида Сергеевна. - Бывало, кто-то начнёт песню, а Тата уже продолжает. - Она помолчала. - Ну, а Люся?
От Люськи, видно, было не спастись, как бы мне этого ни хотелось.
- Люська как Люська, - не удержался Байкин. - Ничего хорошего в ней нету. Тряпичница. С утра до ночи слоняется по магазинам.
- Вы - мальчики, вам Люсю понять трудно, - заступилась вдруг за Удалиху Зинаида Сергеевна. - Девочкам всегда приятно видеть что-то красивое, яркое, цветное. Люся - тонкая, чувствующая душа, вы ещё убедитесь в этом.
- Да мы кое в чём уже убедились, - мрачно отрезал Байкин. - Смотреть на неё тошно!
- Почему ты так нехорошо говоришь о Люсе, мальчик?! - возмутилась Зинаида Сергеевна.
- Да потому, - завёлся Байкин, - что мы решили делать общественно полезное дело, а у Люськи в голове только магазины и дефициты…
Я пытался остановить Байкина взглядом. Но хотелось огорчать Зинаиду Сергеевну.
Положение спасла чья-то мама, она подошла прощаться с Зинаидой Сергеевной и спросить о своём ребёнке.
Детей продолжали разбирать.
- А мы скоро переезжаем, - словно забыла о нашем споре Зинаида Сергеевна. - Наш садик старенький и неудобный, а теперь нам строят почти дворец: залы, спальни, музыкальные комнаты… - Она неожиданно вздохнула: - А я всё-таки жалею наш старый!.. Сколько детей выросло в нём! И ты, Саня…
Я осторожно спросил:
- А где будет новый?
Зинаида Сергеевна показала на стройку. Мы с Севкой переглянулись.
- Надеюсь, ты придёшь поздравить нас с новосельем?
Вдруг Севка крикнул:
- Привет, Фёдор!
Я обернулся. Недалеко стоял Поликарпов с какой-то девчонкой.
- Привет! - Я тоже поднял руку.
- Вы знакомы? - удивилась Зинаида Сергеевна.
- Мы из одного класса, - объяснил Севка.
Поликарпов потянул за собой сестрёнку.
- До свидания, Зинаида Сергеевна, - буркнул Федя. - Некогда нам…
- Идите, конечно, - отпустила она Федю.
- И нам пора. - Байкин нетерпеливо тянул меня за рукав.
- Мы так мало поговорили! - пожалела Зинаида Сергеевна. - Ещё придёте?
- Обязательно, - пообещал я, помня наш разговор с Юрием Петровичем о стройке. - И очень скоро…
Зинаида Сергеевна улыбнулась, но как-то грустно. Не очень-то она поверила, видно, что я сдержу своё слово…
* * *
Мы торопились. Вначале прибавили шагу, но, отойдя от садика, пустились бегом. Нужно было догнать Поликарповых.
Федя увидел нас, когда мы были уже близко. Оглянулся. Пошёл быстрее.
- Куда так спешишь, Фёдор? - спросил, задыхаясь, Севка.
- Куда нужно!
Поликарпов свернул к своему дому.
- Надо бы поговорить. - Я попытался схватить его за локоть. - У нас грандиозные планы. Мы тебе скажем…
- Отвяжись. Валяете дурака, - зло сказал Федя, - а я занят!..
- Дурака?! - возмутился Севка. - Да мы формируем рабочую бригаду! Выходим на стройку…
- Как же, пустили вас! Врать-то! - сказал Федя. - Пошёл ты, Бочкин!
Севка обиделся, было видно, но обострять отношения теперь мы не имели права. Перед звёздочкой стояла другая общественная задача.
- Не спеши, - попросил я. - Поговорить надо. Давай зайдём к тебе, хочешь? Или к нам с Севкой? Родители любят, когда ко мне приходят ребята…
- К нам нельзя, - неожиданно сказала девчонка.
- Не болтай, Юлька! - Федя резко дёрнул сестру.
Юлька вырвала у него руку.
- Я тебя накажу, - пригрозил сестре Федя, точно взрослый.
- Что она тебе сделала?! - заступился за девчонку Байкин.
- Пусть не болтает ерунды…
Юлька отбежала на несколько шагов в сторону и крикнула:
- А потому что дома наш папа!
Федя подскочил, стукнул её по затылку, но, видно, не больно.
- Зачем дерёшься! - встрял Байкин. - Она говорит правду. Мы и так всё знаем.
- Что, что ты знаешь, зануда?! - заорал на него Федя.
Севка, кажется, в этот раз разозлился:
- Да то знаем, что твой отец был пьяным и чуть не утопил Феньку. Решил выкупать собаку перед продажей. Теперь понял?
Федя был потрясён. Он даже сжал кулаки, но сдержался, не бросился на нас с Байкиным.
- Ну и что?! Не в ванне же купать собаку?!
- Это мы слышали от твоего отца, - сказал Севка.
- Ещё слово - и врежу! - пригрозил Федя. - Вы у меня дождётесь. Ты её спасал, что ли?!
- Спасал Дырочкин, - сказал Севка. - Полз по доске за твоей собакой, мог погибнуть…
- Врёшь! Всё вы выдумали! - распалялся Федя. - Где это вы доску достали? Что она, ждала вас на берегу Невы?! Прямо в том месте, где тонула собака?!
- Доску нам дали на стройке…
Федя поглядел на нас с Севкой, не зная, что и ответить. Потом вдруг повернулся и пошёл к дому. Юлька побежала за ним.
Мы не отступали.
- Слушай, Поликарпов, - говорил я, - не обижайся. Выходи на пустырь с Фенькой. А я с Мотькой, со своей собакой. У тебя фоксик, а у меня - скай. Давай их познакомим. Собаки быстро становятся друзьями.
Севка поддержал меня:
- Выходи, Фёдор. Я бы тоже своего вывел, но у меня кот Барсик. Мотька с ума спятит, как только его увидит. Собаки котов не переносят. Она и меня-то из-за Барсика не терпит.
Поликарпов молчал.
Мне захотелось рассмешить Федю.
- От Севки так пахнет котами, что Мотька сразу начинает на Байкина лаять, будто бы не может его от кота отличить.
На этот раз Федя ухмыльнулся.
- А Фенька у нас заболела, - неожиданно сказала Юлька. - Лежит на кухне, едва дышит.
- Конечно, она простудилась! - заволновался Севка. - Этого нужно было ожидать! Столько пробыла в ледяной воде!
Я спросил:
- А врача вызывали?
Поликарпова будто взорвало.
- Дураки! - заорал он. - Чего раскудахтались?! Пожалели собачку! Ах, бедняжка! Ничего с ней не случится! Полежит и встанет! Мы и без врача обойдёмся! Сказал, валите подобру-поздорову!
Пришлось действительно отстать от этого психа.
- Да ну его, Саня! Уговариваем, объясняем, будто бы нам с тобой больше всех нужно…
Мы повернули к своему дому и тут увидели около гастронома того самого дядьку, Фединого отца. Он стоял со своими дружками. И вид у них всех был довольно-таки противный.
"Вот отчего на нас кричал Федя, - подумал я. - За отца стыдился…"
Севка тоже заметил дядьку.
- Нет, Дырочкин, мы не имеем права так легко отступаться, - сказал он.
Я согласился:
- Будем бороться за каждого человека.
- Тогда предлагаю идти к ним домой… - сказал Севка.
- Боюсь, что Федя к себе нас не пустит.
- Обязан пустить, - сказал Севка. - В конце-то концов мы же спасли его собаку от неминуемой смерти. А отца всё равно нет дома. И в ближайший час, судя по всему, он не вернётся…
* * *
Квартиру Поликарповых нашли сразу. Позвонили. Никто не прошёл по коридору, в доме будто бы спали. Пришлось звонить снова. Опять тишина.
Севка не хотел сдаваться, нажимал и нажимал на кнопку звонка. Мне даже стало страшновато: если в доме всё же были взрослые, то могли отругать за настырность.
Тут дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возник злющий Федя.
- Сказано, уметайтесь! - зашипел он. - Отца позову, если не уйдёте!
- Да его нет дома, - спокойно сказал Севка. - Он с дружками около магазина. А мы с Дырочкиным хотели проведать больную Феньку, имеем полное право.
Но Федька захлопнул дверь перед Севкиным носом.
- Ах так?! - разозлился Байкин.
И он стал нажимать на кнопку, точно это был не звонок, а гашетка пулемёта. "Тра-та-та!" - летело из-за двери.
Второй раз щёлкнула задвижка, и уже более мирный голос сказал из темноты:
- Ладно уж, проходите…
Севка бесстрашно шагнул в коридор первым.
Я вытянул руки. Нащупал стенку и пошёл вдоль неё в сторону светлой полоски.
Кухонька оказалась полупустая. Газовая плита, столик, две табуретки, настенный шкафчик. У стены на половике лежала собака и часто дышала. Она подняла голову, перекинула свой короткий хвост справа налево, потом обратно, словно приветствовала нас, старых своих знакомых.
- Узнала, - ласково сказал Севка, усаживаясь на пол. - Значит, болеешь?
Неожиданно собака заскулила, точно пожаловалась на свою жизнь и худое здоровье. И не врач мог понять, как ей плохо.
Я потрогал Фенькин нос - он был сухой и горячий. Нос у собаки вроде термометра, по нему сразу можно узнать о болезни.
- Ты не захватил врачебную трубку? - деловито поинтересовался Севка и объяснил Феде: - У Дырочкина мама врач.
- Нет, не взял.
- Жаль, - вздохнул Севка. - Ещё бы аппарат для кровяного давления! Мало ли что… У собак, я слыхал, тоже бывают инфаркты.
Юлька глядела на Севку с глубоким уважением, верила каждому его слову. Ей, видно, казалось, что именно Севка может спасти собаку.
- Но вы хоть её кормили?
- Ничего не ест, - ответила Юлька.
- В рот не берёт, - прибавил Федя.
- Когда болеешь, конечно, - поддакнул Байкин. - Я как-то болел ангиной, так пил только морс, а есть не мог.
- Нужно бы молока Феньке, - подумав, сказал я. - Собаки молоко любят.
- Молока нету, - вздохнул Федя.
- Купим, - сказал Севка и стал рыться в карманах. - А банка найдётся?
- Банок много.
Севка вынул пятнадцать копеек.
- Я сбегаю. Этого хватит на целых пол-литра.
- И копейку ещё сдачи, - уточнил Федя.
* * *
Мы с Севкой мчались из магазина и всё время ссорились, кому нести молоко. Договорились: до пустыря - он, за пустырём - я.
Одно встревожило: у гастронома дядьки не оказалось. А вдруг он вернулся?!..
- Может, вначале за Юрием Петровичем сходим? - предложил Севка. - Он посильнее…
- Должны справиться сами, - принял решение я. - Что Юрий Петрович - нянька?
Федя стоял возле парадной.
- Отец дома, - тихо сказал он. - Давайте молоко и подождите, я скоро выйду.
И исчез. А мы с Севкой ещё долго курсировали вдоль домов, даже дошли до парадной Юрия Петровича, потом повернули назад.
Давно нам пора было делать уроки, но уходить, не дождавшись Феди, было обидно. Кажется, Поликарпов теперь нам с Севкой всё же поверил.
У поворота меня вдруг слегка подтолкнули. Я оглянулся. Рядом стоял Федя.
- Наверное, час ждём, - сказал я. - Не отпускали?
Он кивнул.
- Трудно тебе с ним? - спросил Севка, так и не решившись назвать "отцом" этого дядьку.
- Но ты же его совсем не знаешь! - хмуро осадил Севку Федя. - Видел раз и думаешь, что уже всё понял! Отец хороший! Конечно, когда выпьет - другое дело, но когда трезвый!..
Надо же! Защищает такого никудышного человека! Я возмутился:
- А из-за кого тогда страдает собака?!
- Когда отец трезвый, - настойчиво повторил Федя, - он очень добрый. Вы сами ещё убедитесь в этом. Завтра ему за себя станет стыдно.
- Да мало ли что будет завтра? - закричал Байкин. - А сейчас?! А сегодня?!
Федя упрямо покачал головой:
- Вы его знаете худым. И только. А отец… Он был лучшим банщиком района. Его портрет висел на доске Почёта. Да и дома сколько сделано его руками! Каждая полочка, каждый… Если бы вы видели, каких он Юльке навырезал из дерева игрушек?! - волновался Федя. - А какие делает свистульки, когда мы приезжаем в деревню!
- Второй папа Карло! - иронично сказал Севка.
Федя чувствовал, мы ему не хотим верить.
- И вообще! Это болезнь! - в отчаянье выкрикнул он. - И если бы отцу помогли, он бы снова… Он бы вылечился!
- Первый раз слышу, что можно лечить от таких болезней, - сказал я.
Помолчали.
- Пойду. - Чувствовалось, что Федя огорчён нашим спором. - Когда нет мамы, я её заменяю. Да и Юльке со мной спокойнее…
Я не удержался и спросил:
- Фёдор, разреши насчёт твоего отца посоветоваться с моей мамой?
- А мне с бабушкой? - тут же присоединился Севка.
Поликарпов шагнул в нашу сторону, его глаза вспыхнули гневом.
- Ни с мамой! - сказал мне. - Ни с бабушкой! - Это Севке. - Слышите, оба?!
Он быстро пошёл от нас к дому.
- Федя! - крикнул я вслед. - Если тебе потребуется помощь… - я назвал наш домашний адрес, - то за своих маму и папу я ручаюсь… В любой час приводи к нам Феньку.
- И ко мне, - тут же предложил Байкин, но, подумав, засомневался: - Нет, лучше к Сане. У меня Барсик. А собаки котов не понимают. Впрочем, и коты собак тоже.
- Спасибо, - сказал Федя. - Может, как-нибудь обойдётся…
А я подумал, что именно Феде нужно первому рассказать о нашем серьёзном деле, о будущей стройке. Нет, не теперь, конечно, а чуть позднее.
* * *
Большая перемена началась с разминки. Галина Ивановна снова предложила нам поскакать на одной ножке, слегка потолкаться.
Федя стоял в углу напротив. Я направился к нему.
- Как Фенька?
- Плохо.
- Молоко давал?
- Давал, - кивнул Федя. - Не берёт, стискивает зубы. - Он помолчал. - Я сидел с ней полночи.
- Нужно бить тревогу… Искать собаке врача, - забеспокоился Байкин, продолжая подпрыгивать.
Я развёл руками.
Взволнованный Байкин запрыгал по коридору. Остановился. И поскакал назад, к нам.
- У бабушки есть знакомый, прекрасный кошачий доктор! Он лечил Барсика от блох, а Мурзика, который жил у нас до Барсика, от грибного заболевания кожи.
- Может, кошачьи болезни совсем другое? - усомнился я.
Решили спросить у Галины Ивановны. Севка тут же попрыгал к ней.
Через минуту он мчался назад, иногда для скорости ступая и на вторую ногу.
- Чисто кошачьих докторов не бывает! - крикнул Севка. - Ветеринар обязан уметь лечить и собак и кошек! - Он даже радостно подтолкнул плечом Федю: мол, выше нос, товарищ! Всё будет в полном порядке! - Готов спорить, мы спасём твою Феньку и во второй раз.
Поликарпов только махнул рукой:
- Да где вы найдёте собачьего доктора?
Зазвенел звонок. Мы с Севкой поскакали к своему классу.
- Ах, Саня! - воскликнул Байкин, меняя правую скаковую ногу на левую. - Полюбил бы собак мой Барсик, я бы взял к себе Феньку! Но как возьмёшь?! Барсик исцарапает любую собаку.
- И я бы взял. Две собаки - это совсем немного.
Севка думал.
- А как привести к Поликарповым врача? Этот дядька… Вряд ли Фенька дождётся, когда перестанет пить её хозяин. - И Севка от возмущения запрыгал на одной ножке, будто бы теннисный мячик на упругой ракетке.