Я решил больше не задавать глупых вопросов. Майор остановил машину около двухэтажной бетонной коробки с зарешеченными окнами. Мы прошли в тесный кабинет, пахло старыми бумагами, заплесневевшим деревом. По стенам тянулись ряды унылых шкафчиков-бюро, выкрашенные темно-серой, кое-где облупившейся краской. Майор достал несколько папок, выложил передо мной. Я быстро записал в блокнот имена, фамилии, адреса. Увидев фотографии жертв, я решил, что такое мог сделать только огромный, сильный зверь. Изуродованное горло, вырванное сердце. Я углубился в исследование. Участковый легкомысленно оставил меня в одиночестве, вышел в коридор. Я молниеносно вытащил фотокамеру и быстро переснял фотографии. В деле содержались отчеты несколько экспертов. Несмотря на разные фамилии, выводы они сделали на удивление одинаковые. Смерть наступила вследствие повреждений, не совместимых с жизнью, нанесенных крупным животным. Скрипнула дверь, я быстро спрятал фотик и, сделав задумчивый вид, наклонился над папкой.
- Скажите, майор. А вы сами видели это существо?
- Видел пару раз. Мельком, - сухо ответил он.
- Но почему его до сих пор не поймали? - спросил я.
- Господин Верстовский, если вам удастся это сделать. Вы прославитесь на всю страну, - саркастически произнес майор. - Его многие пытались изловить, но зверь очень хитер, быстро бегает.
- Интересно, почему он выбрал именно этих людей? - проговорил я с намеком.
- Не думаю, что эта тварь обладает разумом и может кого-то выбирать, - насмешливо изрёк майор, откинувшись на спинку стула. - Кто ему попался под руку, то есть под лапу, тот и стал жертвой.
- Понятно, - недоверчиво протянул я.
- Господин Верстовский, вы получили информацию, какую хотели? - холодно поинтересовался он.
Я понял, что меня выпроваживают.
- Благодарю, майор, - произнес я, вставая. - Вы мне очень помогли.
Черт, что он скрывает? Думал я. Явно что-то недоговаривает. Я вышел из участка, вдохнул свежего воздуха, и сразу ощутил себя гораздо лучше. Зарешеченные окна действуют на меня угнетающе. Полгода я просидел в тюрьме. Этот старый скупердяй Арманд Миллионис (клянусь, у него действительно такое идиотское имя) подал на меня в суд. Видите ли, я влез в его сад и помял уникальные орхидеи. Ну, какие в задницу орхидеи? Там росли одни сорняки. Миллионис выставил мне такой иск, что я предпочел отсидеть, чем платить этому скряге. Когда я выходил, начальник тюрьмы мне сказал: "Больше не попадайся ко мне, Верстовский, иначе в следующий раз задушу тебя своими руками". Так и сказал, ублюдок. И это всего-навсего за то, что я от скуки накропал пару карикатур на него. У человека совсем нет чувства юмора.
До вечера было далеко, я решил посетить библиотеку и просмотреть подшивки. В читальном зале было пустынно и тихо, где-то по углам прилепилось несколько школьников. Я читал скупые, описания преступлений маньяка-убийцы и не переставал удивляться. Если бы такое произошло в Москве, все СМИ пестрели бы красочными фотографиями жертв и рассказами очевидцев. Тут информация излагалась в нескольких абзацах: совершенно убийство уважаемого члена нашего общества, у тел повреждено горло, и внутренности. Чем повреждено - зубами, когтями? Ни слова о кошмарном звере, наводящем ужас. Краем глаза я стал замечать, как зал заполняется, вокруг меня расцвел розарий из особей женского пола разной комплекции и возраста. Молва о том, что город посетил журналист из Москвы, собирала свои плоды. Провинциальные барышни очень застенчивы, поэтому я не боялся, что они все разом кинутся на меня. Кроме того, ни одна из них не шла ни в какое сравнение с Дарси. В женщине, как заметил классик, должна быть загадка. А что может быть более таинственного экзотического имени, средневекового фамильного замка и кладбища, пусть даже на нем похоронены попугайчики и кошечки?
Я аккуратно выписал в блокнот информацию о жертвах: преуспевающий стоматолог, хозяин бакалейной лавки, директор средней спецшколы, управляющий банком, владелец автомастерской, инспектор по воде, хозяин ресторана. Из этого списка я понял, оборотень решил свести счеты с городской сферой обслуживания. Как-то инспектор по воде принес нам такой счет в редакцию, будто мы, по крайней мере, прачечная. Крокодил пытался объяснить - мы не стираем грязное белье, а лишь трясем им. Но инспектор непреклонен. Наш главный редактор намеревался повеситься, потом решил убить инспектора и всерьез настраивал меня сделать это незамедлительно. Слава богу, сам инспектор опомнился и объяснил, что перепутал показания счетчика канализации с водой. Осторожно снимайте показатели, господа. Иначе это может стоить вам жизни.
Я решил посетить дом директора, от убийства которого у меня возникло в душе невольное злорадство. Школьные годы моей жизни оставили неприятные воспоминания. Естественного, я недолюбливал нашего директора, который заставлял меня после занятий тысячу раз переписывать очередную чудовищно банальную фразу. Знал, ублюдок, я ненавидел это делать. Я частенько встревал в драки, за это и горел. Учился я неважно, домашних заданий не делал никогда. Но мозги позволяли мне успевать по всем предметам, особенно по литературе, где меньше, чем пятерок с плюсом я никогда не получал. Еще я почему-то любил биологию, хотя для работы, где я встречался в основном с существами, неизвестными науки, мои знания не пригодились.
Семья Темкина жила в роскошном, двухэтажном, каменном доме, который выделялся среди остальных особой респектабельностью. Меня не удивляло, что директор, получающий пятнадцать тысяч в год, имел подобное жилище. Жена директора встретила меня неласково и произнесла сакраментальную фразу:
- Мы все рассказали следователю.
Я надел на лицо самую лучезарную улыбку, которую мог выдать, окрашенную в глубочайшие цвета траура и как можно убедительнее объяснил, что частное расследование всегда эффективнее государственного. Она согласилась. Пригласила меня выпить чаю в большой кухне с веселенькими занавесками в красный горошек.
- Но ведь убийцу не нашли, - сказал я.
- Убийцу? - переспросила жена директора, на ее лице отразился такой неописуемый ужас, что мне показалось, она грохнется в обморок. - Его убил страшный зверь, неведомое животное. Самое жуткое на земле. Боже, если бы вы видели, что от моего бедного мужа осталось.
- А почему вы решили, что это зверь? - все-таки спросил я. - Вам кто-то сказал об этом? Или вы сами так решили?
- Такой вывод сделало следствие. Велось тщательное расследование. И потом, вы знаете, - добавила она шепотом, опасливо оглянувшись по сторонам. - Мы давно слышим о существовании этого зверя в нашем городе. Он терроризирует всю округу!
Я понял, что больше ничего не узнаю и раскланялся. Зашел в ближайший бар выпить, ужасно пересохло в горле. Только я с удобством расположился на уютном диванчике, на пороге возник высокий, широкоплечий детина в спецовке. Он обвел глазами помещение, и уверенно направился ко мне. Без приглашения плюхнувшись напротив, представился:
- Виктор Каверзнев. Пытаетесь найти убийцу этого мерзавца? - добавил он с гримасой отвращения.
Поскольку в списке погибших было семь мужчин, я решил поинтересоваться, какого конкретно мерзавца Каверзнев имеет в виду. Но не успел.
- Директора, - уточнил он. - Знаете, почему он жил в таком шикарном доме?
- Догадываюсь, - ответил я.
- Вот-вот. Мой случай. Моя дочурка Лиза, чудесный умнейший ребенок. Я хотел определить ее в школу этого подонка Темкина. Она набрала столько же баллов, что и сын Бажутина. Вернее она набрала на два балла больше, но взяли не ее, а Шона. Почему? Потому что Бажутин - владелец сети магазинов в городе, я - простой рабочий.
- И поэтому вы убили Темкина?
- Если бы! Убил бы, если бы мог. Только меня опередили, черт возьми! - с горечью воскликнул мой собеседник. - И таких дел видимо-невидимо, - добавил он, постукивая узловатым указательным пальцем по столу. - Имейте это в виду.
- Господин Каверзнев, вы хотите сказать, что убийство инсценировали? А убил Темкина кто-то из недовольных родителей? - предположил я.
- Не знаю, - пробормотал Каверзнев. - Но дело темное. Когда будете писать о жертвах, обязательно уточните, какой Темкин был подонок. Пусть люди знают!
Нет ничего хуже писать в очерках про ужасного убийцу плохое о жертвах. Это вызывает сочувствие к преступнику, а это никуда не годится. Маньяк должен выглядеть невероятным подонком, а его жертвы - агнцами божьими. Именно этого ждут читатели. Впрочем, информация недовольного родителя только подтвердила мою мысль, все эти идиотские истории про дикого зверя кем-то придуманы, чтобы прикрыть реального преступника.
В дом Давида Носова, хозяина ресторана с банальным названием "Золотая рыбка" я не пошел, понимая, что услышу от безутешных родственников точно такую же историю, как от вдовы директора школы. Я решил посидеть в ресторане, подождать, когда рыбка сама клюнет на крючок, надеясь, что она будет золотой. По дороге купил газету, и удобно расположившись за столиком, просмотрел ее, надеясь найти информацию о нашем приезде. Когда я отвлекся, увидел напротив себя молодого, довольно симпатичного батюшку, огненно-рыжие, длинные волосы которого ярко напомнили мне о Дарси; одетого в наглухо застегнутый черный костюм.
- Приветствую вас, господин Верстовский, - произнес он тихим голосом.
Я удивленно воззрился на него. В газетах обо мне ничего, но даже священники уже знают о моем приезде.
- С кем имею честь? - поинтересовался я.
- Отец Даниил, - ответил он. - Как вам нравится разговаривать с убийцей? - спросил он печально.
Я попытался поставить на место отвисшую челюсть и лишь через паузу вежливо полюбопытствовал:
- И кого вы убили, батюшка?
- Владельца этого ресторана, господина Носова, - произнес он так спокойно, будто ответил, что ел сегодня на завтрак.
- Почему? Чем он вам насолил? - не понял я, пытаясь представить, что могло связывать священника и владельца ресторана.
- Он превратил это место в притон, торговал наркотиками, сбивал с пути истинного многих честных людей, а главное детей, - объяснил отец Даниил. - Я проклял его, призывал в своих проповедях уничтожить зло. И небо услышало мои молитвы.
Я сразу потерял интерес к его персоне, понимая, что убийцей батюшка считает себя в фигуральном смысле.
- То есть, вы считаете, небо послало дикого зверя уничтожить зло? - решив поддержать разговор, поинтересовался я. - Или это сделал кто-то из прихожан? Он признался вам на исповеди?
- Что вы, - испуганно воскликнул отец Даниил. - Ни один из моих прихожан не осмелиться поднять руку на человека, даже такого ужасного, как господин Носов. Только Бог мог нанести удар.
- А почему тогда вы считаете себя убийцей? Если зло наказано не вами, а Богом?
Никогда не понимал этих странных, религиозных штук.
- Мы несем ответственность не только за деяния, но и за мысли, - ответил отец Даниил философски.
- Хорошо, батюшка. А что вы скажите об остальных жертвах? - задал я животрепещущий вопрос, ожидая услышать, что управляющий банком был черным букмекером, стоматолог ставил коронки не из золота, а из простого металла, кладя разницу себе в карман. Хозяин автомастерской заменял новые детали на старые при ремонте. Владелец бакалейной лавки продавал заплесневелый хлеб, а инспектор по воде был самым страшным грешником среди них. И за это их покарало небо.
Отец Даниил бросил на меня печальный взгляд, в котором светилась вся скорбь Вселенной и ответил:
- Про других ничего не знаю.
Мне показалось, он обиделся, я несерьезно воспринял его признание в убийстве. Я незаметно взглянул на часы и лихорадочно откланялся. Часовая стрелка подходила к семи, я еще должен был купить цветы Дарси. И спешить к ней на свидание, то есть на ужин. Я зашел в цветочный магазин, купил роскошный букет роз. Когда вышел, обратил внимание на магазинчик сувениров на другой стороне улицы. Я решил зайти, побродил мимо полок и вдруг заметил целую витрину мохнатых зверей разных форм и размеров. Я начал их разглядывать, не понимая, на кого похожи эти существа.
- Хотите подарок девушке купить? - услышал я подобострастный голос продавца.
Я взглянул на него и поинтересовался:
- А это что за животные?
- Волки-оборотни, - ответил он гордо. - У нас их много, разных форм, размеров. Можете купить брелок или мягкую игрушку со встроенным магнитофоном внутри. Рычит, когда нажимаете на животик. Многим нравится.
Я усмехнулся и все-таки купил банальное - коробку конфет.
3
Дверь мне открыла горничная в голубом, накрахмаленном до состояния колокола, платье и кружевном передничке, кукольное личико с курносым носиком и губками бантиком умиляло прелестной глупостью. Я отрекомендовался, на что она сказала манерно:
- Вас ждут, господин Верстовский.
Дарси вышла ко мне с очаровательной улыбкой, в коротком темно-синем платье, очень простом, но идеально подчеркивающим ее фигуру и небольшую, но упругую, красивой формы грудь. Длинные рыжие волосы были зачесаны вверх, обнажая изящную с кокетливым завитком шею. Я невольно залюбовался ею. Он взяла нежно меня за руки и предложила:
- Я представляю вас моим родственникам. Вы не возражаете?
Дом не поражал особой роскошью, собственно говоря, я не ожидал этого. Производила впечатление лишь аляповатая, мраморная лестница, украшенная скульптурами. Ступеньки закрывала широкая, бордовая дорожка, по которой мы и пошли вверх. Мы оказались в таком же безвкусно оформленном широком зале с гобеленами на стенах, большой, хрустальной люстрой на потемневшем от времени бронзовом основании.
- Господин Верстовский, мой дядя, Леонард Семенович Брунов, - представила меня Дарси пожилому мужчине небольшого роста, изо всех сил пытающегося выдать себя за аристократа. Но больше похожего на мелкого клерка.
- Очень приятно, - произнес он неживым, металлическим голосом, вздернув вверх нос. - Благодарю вам, что вы спасли мою племянницу от бандитов. В нашем городе много всякого сброда. Увы.
- Это было не очень сложно, - ответил я, подумав, что предпочитаю благодарность в материальном выражении, но не стал настаивать.
Дарси представила меня тете Агате, бывшей в молодости, видимо, очень красивой. Но сейчас увядшая кожа, особенно на шее, потухшие, печальные глаза вызывали лишь жалость. Женщины могут выглядеть привлекательными в любом возрасте, в этом я убеждался не раз. Но когда некоторые из них перестают обращать на себя внимания, это производит удручающее впечатление. Высокий, тощий молодой человек с лихорадочно горящими черными глазами, бледным лицом и висящими безвольно длинными руками оказался Аланом, сыном дяди Леонарда от первого брака. Дарси подвела меня к еще одному мужчине, лениво облокотившемуся на полку роскошного камина, декорированного резным камнем.
- Мой жених, Николай Рындин, - произнесла она удивительно спокойно. - Олег Верстовский, журналист из Москвы, - представила она меня.
Близко посаженные глаза молодого человека вспыхнули дьявольским пламенем, пытаясь прожечь меня насквозь. С презрительной улыбкой я оглядел соперника - хорошо сложенный от природы, почти с меня ростом, волевой подбородок с ямочкой, резко очерченные скулы, греческий нос с горбинкой. Светлые волосы уложены в безупречную прическу, волной огибающую высокий, без морщин лоб. Серые, источающие презрение всему миру, глаза. Бордовый костюм в елочку, идеально сидевший на нем. Аполлон не больше, не меньше. Темные круги и огромные мешки под глазами свидетельствовали, что молодой человек совершенно понапрасну растрачивает свое здоровье в казино и борделях. В сущности, официальное положение Дарси меня устраивало.
- Коля, этот тот самый человек, который защитил меня от хулиганов, пока ты чинил машину, - объяснила Дарси.
Рындин так злобно пронзил меня взглядом, будто я специально вывел из строя его тачку, чтобы увести невесту.
- Дарси, дорогая, - произнес он неприятным, глухим голосом. - Если бы ты не пошла в этот мерзкий бар, ничего бы не произошло. Я тебе двести раз говорил, - проворчал он сварливо.
Так бывает, между людьми проскакивает искра, они начинают испытывать друг к другу удивительно схожие чувства - отвращение, переходящее в ненависть. Хорошо бы, если этот Коля Рындин оказался бы убийцей. Подумал я со злорадством. Боже упаси, я не ощутил ни малейшего укола ревности. Отбивать Дарси у жениха, даже такого мерзкого, я не собирался. Маленькая интрижка с очаровательной провинциалкой - это все, чего я хотел.
Дарси предложила ознакомиться с коллекцией живописи, которую собирал ее дед, я с радостью согласился. Крошка явно хотела остаться со мной наедине, но этот ревнивый осёл увязался за нами, будто я собирался обжимать его невесту по углам. Идиот. Я неплохо разбираюсь в живописи. Однажды мне пришлось делать репортаж о краже из музея изобразительного искусства, и я постарался досконально изучить это дело. Коллекция в основном состояла из пейзажей художников XVIII–XIX веков. Я заметил полотна Василия Петрова, Михаила Лебедева, Константина Крыжицкого. Я искренне восхищался вкусом составителя коллекции, вызывая все больше раздражение у жениха Дарси. Мы зашли в одну из комнат, и я узнал речной пейзаж Куинджи. Но Рындин, как круглый болван, начал спорить со мной. Я не выдержал и предложил ему пари на сто баксов. Он презрительно ухмыльнулся и спросил, высокомерно задрав нос:
- А деньги у вас с собой имеются?
Я вытащил бумажник и показал ему сотню. Дарси с сожалением наблюдала наш поединок и не вмешивалась. Когда мы подошли ближе к картине, и я увидел автограф Куинджи в нижнем правом углу, Рындин фыркнул и отвернулся.
- Рындин, вы мне теперь должны сотню, - с улыбкой сказал я, и, взяв Дарси под локоток, отправился в следующую комнату. Где-то в углу я заметил симпатичный пейзаж маслом, но не узнал художника, наклонился, чтобы поближе рассмотреть. Как вдруг Дарси довольно сильно сжала мою руку и быстро проговорила: "Олег, нам пора. Уже второй гонг". К ужину я вернулся в прекрасном расположении духа. Не думал, что знания в живописи мне пригодятся для того, чтобы поставить зазнавшегося нахала на место. Сидя напротив меня, Рындин дырявил меня злобным взглядом, но я не обращал никакого внимания, лишь еще более галантно ухаживал за Дарси, чтобы позлить его.
- Господин Верстовский вы делаете репортаж о нашем волке-оборотне? - спросил Брунов с таким важным видом, будто сам приложил руку к созданию этого чудища. - Вы уже знаете, что это - люпан? - поинтересовался он.
- Нет. Впервые слышу, - проговорил я заинтересованно.
- Тогда я расскажу вам. Если вы позволите. Люпаны ведут свой род от Ромула и Рема, легендарных основателей Рима, которых вскормила волчица. Они расселились по всей земле и вели уединенный образ жизни в своих маленьких колониях, но люди, ненавидевшие все необычное, выгнали люпанов с их земель. С тех пор они странствуют по свету. Внешне они похожи на людей, но в период полового созревания их охватывает жажда убийства. Они обрастают шерстью, их тело меняется, они превращаются в огромных волков, которые ищут своих жертв. Насытившись, они вновь возвращаются в человеческое состояние и так до тех пор, пока не придет их время.
Я совершенно не удивился этой байке и спросил:
- Вы считаете, что именно люпан орудует в вашем городе?
- Да, конечно.
- А как он выглядит в человеческом обличье, вы знаете? - задал я вполне логичный вопрос.