- Капитан Джек, - представился "Фаррел".
- Я тебя знаю, - обрадовался Севка. - Ты - Джек Воробей, добрый пират! Это ты спас маму от злого монстра, который хотел её убить.
- Я ничего ему не рассказывала, - удивилась Алёна. - Может, он подслушал, когда я разговаривала со своей мамой.
- Это не важно, - пожал плечами неожиданный гость.
В одежде адвоката Соболева Джек был похож на сильно располневшего человека, не влезающего в свой прежний гардероб. Алёна невольно рассмеялась.
- Вам надо что-то купить по размеру, - торопливо пояснила она мужчине, чтобы он не истолковал её смех превратно.
- Нет, я лучше похудею на пару размеров, - выскочило у Юродивого, который боялся сделать неловкое движение, чтобы не порвать свою лучшую одежду.
Ему было неприятно, что Алёна так раскидывается его вещами, но он быстро напомнил себе, что для неё он мёртв, и это погасило внутреннее недовольство.
- Что же вы теперь намерены делать? - с тревогой поинтересовалась Алёна, лихорадочно искавшая выход из создавшегося положения.
- Я бы с удовольствием поужинал, - схитрил "капитан", не зная, как задержаться в самом уютном и тёплом месте на планете.
- Ой, простите, я совсем растерялась, - засуетилась хозяйка, соображая, чем угостить своего спасителя.
Пока женщина занималась ужином, Юродивый с увлечением играл с сынишкой. Незаметно от его мамы он заговорил с ним по-русски, чем вызвал его неподдельное удивление. Увлёкшись, он не заметил, как пришедшая звать их на ужин женщина услышала его совершенный русский и, обалдевшая от такого сюрприза, встала у приоткрытой двери, слушая их диалог. Англичанин зачем-то скрывал не только это обстоятельство, но и знание русской культуры, поговорок, детских стишков, чего от жителя Великобритании уж никак нельзя было ожидать.
- Мистер Фаррел, откуда вы так хорошо знаете русский язык? - не выдержала Алёна. - Лучше, чем родной английский?
Застигнутый врасплох Юродивый растерянно хлопал глазами, лихорадочно придумывая оправдание.
- Вы, наверное, русский разведчик, а этот маскарад с побегом - исключительно для меня, чтобы объяснить своё здесь появление. - Рощина выдвинула достаточно правдоподобную версию с учётом имеющейся информации. - На самом деле вы, наверное, просто отпущены ФСБ, тем более что принц остался жив и дело о его убийстве прекращено.
- Вы во многом правы, - вздохнул разоблачённый "англичанин", - и я не совсем тот, за кого себя выдаю.
Язык чуть не сболтнул, кто он такой на самом деле. Мужчина сделал над собой огромное усилие и не признался. От большого внутреннего напряжения его даже прошибло в пот, покрывая лоб лёгкой испариной.
- Начните с того, где вы учили русский, - видя, что мужчина попал в неловкую ситуацию, помогла ему Рощина.
- Я русский, - признался "капитан". - Этим всё и объясняется.
- А имя? И ваша служба у принца? - уточнила девушка. - Я угадала, вы работаете в разведке?
- Можно сказать и так, - опять почти не соврал Юродивый, жизнь которого, особенно в последнее время, развивалась в жанре шпионского романа.
Острый разговор был прерван появлением мамы Алёны, которая тут же рассыпалась перед английским гостем в благодарностях за спасение дочери, и беседа плавно перетекла на кухню к столу. После ужина гость, похищенный Севкой, направился в детскую для продолжения не законченных ранее игр. Воспользовавшись моментом, Наталья Андреевна поинтересовалась у дочери её отношением к появившемуся в их доме мужчине. Нравится он ей или нет? Алёна ответила неопределённо.
- Странно, я-то, грешным делом, подумала: если уж ты его стала переодевать в одежду мужа, значит, у тебя с ним серьёзно, - разочарованно вздохнула мать. - А он ничего, и по-русски чешет лучше наших некоторых.
- Мама, ну о чём ты говоришь! - вспыхнула Рощина.
- А что, вполне приятный мужчина и детей любит, - отмахнулась пожилая женщина.
- Да разве мало мужчин, которые хорошо к детям относятся? - продолжала сопротивляться молодая женщина.
- Хватает, вон хоть дядя Юра, который Всеволода нашего спас, - фыркнула мать, - он так над Севкой дрожал, да и парень в нём души не чает. Может, к нему приглядеться, если этот не нравится?
- Мам, зачем ты о нём вспоминаешь, - Алёна передёрнула плечами от одной только мысли о мужчине с такой отталкивающей внешностью, словно нечаянно прикоснулась к жабе. - Он же урод, брр!
- И я про то же, дай Бог дяде Юре здоровья, - продолжила мать, - а этот твой Джек просто красавец, опять же профессия приличная - капитан. Всё время в плавании будет, а зарплата тебе на карточку "падать" будет.
Алёна, не выдержав маминых планов, расхохоталась во весь голос. Только тут она заметила за стеклянной дверью тень мужчины. Ей стало неудобно перед Фаррелом, который наверняка слышал женский разговор. Спустя минуту англичанин зашёл в кухню за водой для мальчика. Его лицо хранило ледяное спокойствие, но Алёна понимала, что мужчина слышал их разговор, и покраснела при его появлении.
Весь вечер Юродивый играл с сыном, потом уложил его спать и долго не выходил из его комнаты, оттягивая момент расставания со своей семьёй. Он и в самом деле слышал, как девушка назвала его уродом. Мужчина и сам понимал, что его внешность отталкивает и прежней уже никогда не будет. Рощина заглянула в детскую, призывая засидевшегося "Джека" выйти, оставив спящего ребёнка.
Они остались на кухне одни. Юродивый никак не мог начать разговор. От волнения у него постоянно пересыхало в горле, и он то и дело подливал себе чай. Алёна тоже не знала, как подвести черту под его сегодняшним визитом. За окном ночь. Выгонять его нельзя, но и оставлять как-то странно. Сам он ничего не говорит. И вообще не тот, за которого себя выдавал. Ладно, он будет просто мужчиной, который не побоялся рискнуть ради неё своей жизнью. Ведь это иногда намного больше, чем ворох исписанных страниц личной анкеты и характеристики.
- Если вам некуда идти, оставайтесь, я постелю вам на полу, - неожиданно вырвалось у молодой женщины.
- Благодарю, - прошептал Юродивый, но блеск глаз его выдал.
- Уж и не знаю, англичанин вы или нет, но прошу вас быть джентльменом, - напомнила о приличии молодая женщина, чувствуя, как краска заливает ей лицо, выдавая волнение.
- Разве я на яхте не доказал, что мне можно доверять? - улыбнулся "капитан".
Он вышел из душа и лёг в импровизированную постель на полу, дожидаясь, когда его жена выйдет из душа, прикрыв глаза, но оставив достаточную щель, чтобы увидеть появление любимой женщины. Она вошла босиком, одетая в пижаму, и, как раньше, на носочках прошмыгнула к себе в кровать. Заворочалась быстро-быстро, принимая удобную позу, и в момент затихла. Как собачка. Он вспомнил, как дразнил её за эту манеру крутиться на месте. Хихикнул.
- Вы чего? - привскочила встревоженная женщина - Чего смеётесь?
- Вы как собачка на коврике устраиваетесь, - проговорился "англичанин". - Смешно получается и очень трогательно, извините.
Повисла пауза, в течение которой Алёна приходила в себя от нахлынувших воспоминаний. Этот Джек напомнил ей мужа, который всегда дразнил, называя "собачкой". Теперь, лёжа в полной темноте, она на минуту представила, что этот мужчина и есть её Сашка, который "отселён" ею из супружеской кровати за какую-то провинность. Погрузившись в плен своей фантазии, она не смогла больше сопротивляться безудержному желанию мужской ласки и позвала "Джека" к себе.
С утра к бывшему главе государства спешили с докладами и не умолкали многочисленные телефоны. Тревожные события сливались в одну большую волну, которая накрывала сознание, лишая привычного спокойствия и бодрости духа. До смены Президента на Премьера правительства при государе императоре оставался один месяц, но переходный период грозил стать самым трудным в карьере бывшего главы государства. Только что по состоянию здоровья Патриарх Московский и всея Руси подал прошение предстоящему Архиерейскому Собору об освобождении его от этого непосильного бремени. Вместе с ним ещё с десяток самых высокопоставленных церковных иерархов уходили со своих постов, кто в далёкие монастыри, кто в мирскую жизнь, отказываясь от монашеского пострига, как "расстриженные бизнесмены".
Новый царь укреплял Русскую Православную Церковь священнослужителями и монахами-старцами, которых знал лично и к которым относился с истинным почтением. По докладу спецслужб царь просил преподобного Савву возглавить Церковь, но старец отказался от великой чести по причине слабости здоровья, и теперь церковному Собору, по просьбе царя, предлагались две кандидатуры: иеромонаха Иоаникия и настоятеля мужского монастыря иеромонаха Мефодия. Церковь, в лице епископата и митрополитов, ответила недовольным гулом, полагая, что не по чину "прыгать" с самого низа в предстоятели, нарушая веками сложившуюся иерархию. Однако на открытое противостояние отцы Церкви не пошли, понимая, что вся Россия сейчас на стороне Михаила Романова, и изобразили смирение. Зато всё низовое духовенство с воодушевлением и надеждой приняло эти инициативы, полагая, что Русская Церковь укрепится в вере и вновь наполнится старосвятским духом предков.
Больше всего Бывшего тревожило сообщение о военном вторжении турецких войск на греческие территории Фракии и Кипра. В обоих случаях Турция мотивировала свои действия защитой верующих мусульман от греческого геноцида. Параллельно турецкий военно-морской флот вошёл в греческие территориальные воды в Эгейском море, расположив военные базы на ряде крупных островов и парализовав работу по добыче нефти в греческом шельфе. Ослабленная экономика Греции, её небоеспособная армия не позволяли провести полномасштабные военные действия и дать отпор туркам. Военные конфликты с греческими пограничными подразделениями были полностью выиграны Турцией, а Греция парализована. Она взывала к помощи ООН и НАТО, но осталась один на один с сильной турецкой армией. Последняя депеша из российского посольства в Греции информировала о намерении греческого народа обратиться за военной помощью к своему брату по православной вере.
Ввязаться в войну с Турцией, которая была членом НАТО, означало для России опасность быть втянутой в конфликт с Северо-Атлантическим союзом - самым мощным военным блоком на планете. НАТО давно искал повод потеснить Россию в Арктике и получить жизненное пространство в Сибири, ставшей из-за глобального потепления наиболее привлекательной для программы переселения человечества. Разбить армию России и махом решить все свои вопросы, заставив подписать унизительный мирный договор. Таких примеров история знала немало. Бывший глава государства впервые с чувством глубокого удовлетворения подумал о том, что теперь вся ответственность уже лежит не на нём. Пусть теперь царь-батюшка за всё отдувается. А с него довольно! Бывший набрал телефон Романова и поставил его в известность о неотложной встрече.
- Жду через пятнадцать минут, - раздался уверенный и спокойный голос царя.
Выслушав доклад Президента, Михаил Георгиевич протянул ему царский указ о создании Фонда помощи Греции.
- Ого, вижу, в наблюдательный совет входят министры обороны и внутренних дел. - Бывший пробежался глазами по царскому указу.
- И министр финансов, здравоохранения, МЧС, руководство Церкви, - кивнул Романов.
- Запад сразу же разнесёт, что мы создали организацию для оказания военной помощи Греции, - пожал плечами собеседник.
- Так оно и есть, - подтвердил его опасения Романов. - Это официальное предупреждение Турции. Следом за ним, если оккупация территории Греции продолжится, от нас может последовать реальная военная помощь.
- Мы что, можем вступить в войну? - уточнил Бывший.
- Боюсь, без этого не обойдётся, - вздохнул государь, перекрестившись на образа, висевшие в его кабинете.
- Но ведь от нас того и ждут! - Бывший перекрестился по инерции.
- На всё воля Господа, - спокойно изрек Романов. - Мы, в свою очередь, всегда выручали своих братьев по вере, особенно давние у нас традиции по усмирению османов, которые всегда притесняли православных христиан.
- Может быть, на первых порах ограничимся нотой протеста по линии МИД? - попытался найти менее рискованное решение Бывший, но, встретившись с решительным взглядом царя, осёкся. - Как скажете, ваше величество.
- Ещё один вопрос разрешите? - обозначил "уходящий" Президент. - А кого вы собираетесь назначить Премьером правительства?
- Вы свои капиталы в Россию вернули? - улыбнулся царь.
- Все до копеечки, - честно признался Бывший.
- А сколько ещё не сдали? - продолжал улыбаться государь.
- Сдал практически всё, оставил только немного детям и себе на старость, всего около пяти процентов от сданного, - не соврал Президент.
- На время переходного периода я оставлю вас, - серьёзно произнёс Романов. - Учитывая ваш опыт и авторитет во всём мире, это будет полезно для России.
- А нынешнего Премьера? - поинтересовался Президент.
- При всей его образованности, он очень недалёкий человек, - высказался царь. - Очень навредил России и ещё навредит, если оставить его на ответственном участке в правительстве.
- Тогда только и остаётся, что в Государственную думу? - попытался решить судьбу своего Сменщика новый Премьер-министр.
После его ухода царь вызвал своё доверенное лицо. Когда Юродивый вошёл в кабинет, Романов поднялся к нему навстречу. Усадил за кофейный столик, предложил слегка подкрепиться. Юродивый был рад такой возможности, поскольку не успел позавтракать. С раннего утра он улизнул из постели своей жены, оставив ей записку со словами благодарности и любви. Сказочная ночь отняла много сил, и теперь он с удовольствием уплетал маленькие кремлёвские канапешки и рассыпчатое печенье, запивая крепким чаем. Романов подметил этот утренний голод, но тактично воздержался от неудобных вопросов.
- Александр, я вас вызвал по очень важному делу. Завтра на святую землю Афона отправится делегация нашей церкви, возглавляемая отцом Иоаникием. Они едут в Свято-Пантелеймонов монастырь к нашим русским братьям монахам, подготовить и эвакуировать православные святыни, хранящиеся там.
- Турки? - догадался собеседник.
- Да, османы собираются высадить в Афоне свои войска, - вздохнул Михаил Георгиевич. - Дальше, как ты сам понимаешь, начнётся осквернение христианских святынь, как это произошло после взятия ими Константинополя.
Юродивый только перекрестился. Душа кипела от возмущения и безсилия.
- Я хотел бы, чтобы ты отправился в Афон вместе со старцем и монахами, но с другой миссией. - Романов понизил голос. - Ты должен спасти икону Иверской Богоматери Вратарницы.
- Так она же в грузинском монастыре? - не понял Юродивый. - С Грузией у Турции мир.
- Грузин в Иверском монастыре почти совсем не осталось, там одни греки, - уточнил царь. - Он одним из первых будет захвачен турецкими войсками, цель которых - икона Иверской Богоматери.
- Почему? - недоумевал помощник.
- Икона - в первую очередь хранительница Афонского монастыря, защитница всех монахов, - пояснил Романов. - Не будет её, монахи уедут с острова. Многим афонским старцам являлась икона, и было предупреждение, что, если вдруг её образ исчезнет, это будет знак для всей афонской братии бежать с острова во спасение своей жизни. Об этом знают все до последнего монаха. Туркам не хочется портить отношения сразу со всеми православными странами. Но и позволить монастырям действовать они тоже не хотят. Для этого-то тёмными силами разработана тайная операция по "исчезновению" иконы Богоматери.
- Выкрадут! - понимающе кивнул Юродивый.
- Задача у них, думаю, более мерзкая, - вздохнул Романов, - уничтожить нашу святыню. Изрубят её или сожгут.
- Простите, Михаил Георгиевич, но что вас заставляет так думать? Догадки?
- Нет, я это чувствую, - пожал плечами царь, - словно мне кто-то открывает глаза на ту или иную ситуацию. Господь мне оказывает милость и приоткрывает тайны дьявольских замыслов против истинной веры.
- Ну, это мы ещё посмотрим.
…Владилен Мерзавой обозревал Афон с палубы военного крейсера турецкого флота, чувствуя, как желчь закипает от вида этой "христианской мишуры". Красиво вписанные в природный ландшафт православные монастыри, купола церквей.
Турецкий адмирал Мустафа-бей дал команду бросить якорь и спустить на воду несколько штурмовых катеров.
- Эфенди, - подошёл адмирал к Мерзавому, - вам на какое время готовить вертолёт?
- Как только ваши люди возьмут монастырь.
- Возьмите пистолет. - Адмирал протянул Мерзавому оружие. - Кто знает, что эти монахи под рясой прячут?
- То, что у них под рясой, меня не испугает, - рассмеялся Мерзавой. - Я не женщина, адмирал.
- Я отвечаю за вашу безопасность перед принцем Харольдом Мессией, - настаивал на своём турок.
Мерзавой не стал спорить. Вскоре раздались выстрелы на берегу. Стрелял турецкий десант. Несколько монахов с палками в руках пытались отогнать супостатов от монастырских ворот и были застрелены прямо перед храмом Иверской Иконы Божьей Матери. Остальных согнали на монастырскую площадь и усадили в круг, взяв под охрану. Несчастные не переставая молились. Сначала каждый самостоятельно, но вскоре, повинуясь общему порыву, многоголосно, переходя в унисон. Молитва разнеслась по окрестностям. Вертолёт с Мерзавым приземлился на площади перед монастырскими воротами. Открыв дверь, секретарь принца удивился, что шум пропеллера не заглушает молитвенного пения.
- Заткните их! - приказал он турецкому офицеру.
Турки подбежали к монахам и приказали прекратить молитву, но вместо этого те стали молиться ещё громче. Офицер отдал команду, и солдаты бросились избивать святых старцев прикладами автоматов. Молитва захлебнулась. Только старый монах продолжал песнопения. Его разбитые в кровь губы продолжали улыбаться, произнося слова святой молитвы. Он, словно искорка, уголёк, не давал угаснуть благодатному огню. То тут, то там голоса братьев нестройно вливались и возобновляли затихшую было молитву.
- Бросьте этих горлопанов в подвал! - распорядился Мерзавой.
Приказ исполнили в один момент…
Папа римский сидел напротив принца Харольда Мессии и его Пророка, так окрестили Изувиля с лёгкой руки журналистской братии. Понтифик с огромным интересом разглядывал инопланетного гостя, который знал все языки землян и обладал приятным убаюкивающим голосом, что не вязалось с его отталкивающей внешностью. Он напомнил папе детей, больных водянкой.
- Для меня, ваше святейшество, голова землянина тоже выглядит не верхом галактической эволюции, - прочитал мысли понтифика падший ангел. - В мире Абсолюта земляне с их маленькими головами и объёмом мозга будут выглядеть как мумифицированные. На нашей планете, к примеру, такая голова - признак слабоумия.