- Помнят ещё руки-то, - рассмеялся Тихоня, поддержанный ответным смехом своего бывшего подчинённого.
- И куда его теперь? - спросил Дроздов.
- Едем в условленное место к реке, - указал Тихоня.
Дорога заняла приличное время, но Патриарх не шевелился. В условленном месте их ожидали. Мерзавой подошёл к автомобилю Патриарха и заглянул в салон. К тому моменту пленник стал приходить в себя, издавая стоны и пытаясь подняться на сиденье.
- Приведите его в чувство быстрее, - недовольно поморщился Мерзавой.
Вскоре Патриарх, обильно политый водой из реки, стал понимать, что произошло, и молиться. Мерзавой прервал молитву, быстро переходя к делу. Он объяснил, что от него требуется, в случае если Благодатный огонь не сойдёт.
- Вы, ваше святейшество, должны нам гарантировать, что выйдете из Гроба с Благодатным огнём в любых случаях. - Он сделал паузу, со значением чиркая в руках зажигалкой. - Прежде чем ответите, знайте, в случае отказа мы утопим вас прямо здесь, в Иордане.
Последнее он сказал с нескрываемым сарказмом. Его телохранитель достал из багажника тяжёлый колёсный диск и цепь и бросил под ноги духовному лицу. Седобородый грек поднял глаза к небу и попытался с новой силой обратиться к Богу но Мерзавой ударил его по руке, занесённой для крестного знамения.
- Заканчивай мне тут театр устраивать, - прорычал статс-секретарь. - Говори своё решение, возьмёшь с собой зажигалку на всякий "пожарный" случай? Правда, здорово получилось - пожарный случай!
Мерзавой, поддержанный окружением, засмеялся каламбуру.
- Меня обыскивают, - зацепился за "соломинку" священник, - будет скандал.
- Не переживай, отец, - ухмыльнулся Мерзавой, - с армянином мы уже договорились.
- Нет, я отказываюсь, - отрицательно покачал головой Патриарх. - На всё воля Бога.
- Нет, дед, не на всё, - разозлился Мерзавой.
Телохранитель, с помощью Дроздова, пристегнул цепью тяжёлый автомобильный диск к ногам пленника и, скрутив сзади руки, потащил Патриарха к берегу Иордана.
- Твоё последнее слово, дед? - подошёл к нему со спины Мерзавой.
- Спаси и помилуй Боже, - едва успел вымолвить тот.
Мерзавой толкнул его в спину, и он полетел в мутные воды Иордана.
- Моя воля, - подытожил секретарь Антихриста и тут же осёкся.
Иерусалимский Патриарх показался из воды живым и невредимым.
- Это ещё что за дрянь? - взвизгнул испуганный Мерзавой. - Как это произошло?
Его помощники в какой-то миг растерялись, всматриваясь в Патрирха, который с мокрыми спутанными волосами был похож на водяного.
- Да там мелко, - догадался Иванов. - Он просто встал на ноги.
- Ну, так решите это как-нибудь, - прошипел Мерзавой, - или мне надо тебя учить, как это сделать?
- Дай ствол, - протянул Иванов руку к телохранителю Мерзавого.
Получив пистолет, он подошёл к краю обрыва и, прицелившись, с первого выстрела прострелил Патриарху голову. Тот окунулся с головой в воду, но оставался виден с берега, словно погружённый поплавок.
- Да, блин, надо было его просто отбуксировать на глубину, чтобы он с головой под воду ушёл, - высказался Дроздов, поймав на себе недовольный взгляд Иванова, в руках которого всё ещё оставалось оружие. - Я в том плане, что теперь без лодки не обойтись.
- А я думаю, надо его вытащить и привязать диск к животу, вот он и ляжет на дно, - возразил Иванов. - Займитесь. Я свою работу сделал.
Дроздов оглянулся на Мерзавого и увидел одобрительный кивок. Ничего не оставалось, как вместе с телохранителем и водителем Мерзавого раздеваться и выволакивать на сушу труп Патриарха. Переместив груз на середину тела, они наконец справились с задачей, и покойник ушёл на дно, скрывшись из глаз.
- Только непонятно, как теперь пройдёт церемония сошествия Благодатного огня, если в Гроб за ним некому лезть, - выразил свои сомнения Сергей Сергеевич.
- Король умер, да здравствует король, - усмехнулся Мерзавой. - Ваше святейшество, соблаговолите явиться перед глазами сомневающихся, укрепите их в вере.
Дверца его "мерседеса" открылась, и оттуда показался живой и невредимый Патриарх Иерусалимский.
- Господи, да что же это? - вырвалось у Иванова, рука которого сама по себе осенила тело крестным знамением. - Не может быть?
- Смотри, Тихоня, не наделай в штаны со страху, - засмеялся довольный произведённым эффектом Мерзавой.
Мокрый телохранитель инстинктивно полез за пистолетом, но Иерусалимский Патриарх среагировал моментально, ударив своим увесистым посохом точно в кисть.
- Эй, эй, остановитесь, - приказал Мерзавой. - Это не наш утопленник, это совсем другой человек. И, в отличие от первого, этот щёку не подставит.
- Я понял, - произнёс телохранитель.
- Поразительное сходство, - опомнился Тихоня. - Мои поздравления, шеф, теперь я понял всю гениальность вашего плана. Можно не переживать. Огонь будет гореть, так ведь, святой отец?
Тихоня поймал взгляд "Патриарха" и почувствовал, что от его глаз исходит жар.
- Как скажешь, сын мой, - произнёс глухим сдавленным голосом "Патриарх". - Хочешь, чтобы горел, будет гореть.
Иванов увидел, как от огненного взгляда "Патриарха" его одежда вспыхнула, словно была облита горючей жидкостью. Охватившая всё тело боль заставила его, не раздумывая, прыгнуть в воду.
Остальные тоже напряглись, готовые в любой момент прыгнуть следом за товарищем. Но странный двойник моментально потерял интерес к их персонам. Те, воспользовавшись случаем, побежали к берегу посмотреть, жив или нет Иванов. Сергей Сергеевич был жив. Только одежда полностью сгорела, теперь было непонятно, как он в таком виде будет возвращаться назад.
- Зачем, господин мой, вы так с ним жестоко поступили? - осторожно спросил Мерзавой, боясь ненароком навлечь на себя гнев падшего ангела. - Он много для нас сделал и будет делать.
- А теперь ещё будет меньше говорить не по делу, - пояснил Изувиль, возвращаясь к машине. - Не выношу, когда меня святым отцом называют, - сказал он Мерзавому.
Проехав с километр, машина свернула на гравийную дорогу, ведущую в пустыню. Через десять минут за небольшим холмом показался летательный аппарат падшего ангела.
- Можно спросить? - заискивающе поинтересовался Мерзавой и, получив одобрение, продолжил: - Я не понял, зачем вам было нужно присутствовать на казни Патриарха. Вы не верили, что мы выполним задание?
- Нет, мне нужно было видеть оригинал, прежде чем принять его внешность, - пояснил Изувиль. - Теперь меня даже его родная мать признает.
- А Оборотень?
- Что Оборотень?
- У него всё так же, как у вас, происходит? - Секретарь Антихриста задал провокационный вопрос. - Кто из вас сильнее?
- Ты что, сомневаешься? - разозлился Изувиль, но моментально остыл. - Мы разные. Я могу принимать обличья только мёртвых людей. Поэтому, если мне понадобится твоя внешность, ты умрёшь.
Изувиль посмотрел в испуганное лицо статс-секретаря Фонда и рассмеялся, весьма довольный его реакцией.
Юродивый проснулся от телефонного звонка. Было раннее утро. Звонила Алёна.
- Севка в реанимации в коме, - первое, что услышал мужчина от любимой женщины.
Остатки сна улетучились в мгновение, на смену пришла тревога, граничащая с отчаянием.
- Отчего, когда произошло? - выпалил отец.
- Два дня назад, а отчего, врачи не знают, - уставшим голосом произнесла Рощина.
- Почему же ты сразу не перезвонила? - возмутился мужчина. - Я бы сразу прилетел.
- Мы уже перешли на "ты"? - хладнокровно зафиксировала женщина. - Вот как.
- Извините, не заметил, вырвалось, - удивился Юродивый её реакции. - Разве это важно сейчас?
- Мы не родственники и не близкие люди, - твёрдо дала понять мужчине Рощина. - Я бы и вовсе не позвонила, но сын, ещё будучи в сознании, просил, чтобы ты пришёл. Можно сказать, что я выполняю его волю.
- Хорошо не добавила "покойного", - разозлился он.
- Ты что, врач или волшебник, чтобы я тебя первым поставила в известность? - Тон Рощиной становился всё более раздражённым. - Что ты вообще можешь в этой ситуации? А впрочем, ещё не поздно сесть в самолёт и сегодня быть у Севки в реанимации.
- Я не врач и не волшебник. - Юродивый не заметил, как потерял контроль над своими эмоциями. - Но я переживаю за сына не меньше, чем ты.
- Вы опять пропустили "твоего", - ещё больше разозлилась Алёна. - Не надо примазываться, вы не имеете отношения к моему сыну. Вы Всеволоду никто! Помогли один раз, спасибо. Но на этом давайте остановимся. Не надо приезжать к нему в больницу, считайте, что этого разговора не было. И ещё. Вы мне противны как мужчина, так что не теряйте времени даром. У нас с вами ничего не будет.
- Мне сейчас более важна жизнь Всеволода, - перебил её Юродивый.
- Опять ложь. Откуда такая забота к чужому ребёнку? - злилась женщина. - Вы ему кто? Сват, брат? Может быть, дядя? Ах, ну да, как же я забыла, дядя Юра! Который на самом деле и не Юра, и не дядя, а обыкновенный…
Алёна захватила в лёгкие больше воздуха, чтобы раз и навсегда поставить жирную точку, мысленно перебирая слова. Обманщик, ухажёр, старый женолюб, сластолюбец.
- Отец! Ты хотела сказать "отец". - Невольное признание прорвало наэлектризованное пространство.
Сказанное в сердцах, на эмоциях, победившее осторожность, которую Юродивый всегда культивировал в себе, общаясь с любимой женщиной.
- Мерзавец! - нашла наконец подходящее слово Рощина. - Старый, безсовестный наглец! - продолжала возмущаться Алёна, шагая по реанимационной палате, где, подключённый к аппаратуре, лежал её сынишка. - Ему хоть в лоб, хоть по лбу.
Рощина подумала, что если он ещё раз появится на глаза, то она заявит в полицию. А лучше сообщит его жене, что он ухлёстывает за другой женщиной.
Первым порывом Юродивого было бежать в аэропорт и ближайшим рейсом лететь в Москву. Он выскочил из гостиницы, поймал такси, за рулем которого сидел старый еврей в чёрной шляпе с ниспадающими на плечи пейсами.
- Наверное, встречаете друзей? - с довольной улыбкой предположил тот, когда услышал, куда ехать.
- Нет, улетаю в Москву, - автоматически ответил пассажир.
- Теперь весь мир смотрит в сторону храма Соломона, а вы зачем-то покидаете Иерусалим, - удивился шофёр. - Вы разве не пойдёте на коронацию нашего Машиаха?
- Вашего Машиаха, - резко отрезал Юродивый, чувствуя сомнения.
Он не мог допустить, чтобы заговор, который он наблюдал в кувуклии, удался и христопродавцы явили миру обычный, разожжённый вручную огонь.
- Вы ещё пожалеете, что пропустили этот исторический момент, - продолжал водитель. - Потом, когда Машиах станет повелевать всем миром, вы скажете своим внукам, что были в тот день в Иерусалиме, но улетели и ничего не увидели.
- Уговорили, разворачивайте машину, - к удивлению и радости еврея, скомандовал Юродивый.
Сердце мужчины разрывалось на части. Сын или долг. Ничего, уже завтра он сможет вылететь. Один день ничего не решит. И все же, вернувшись в гостиницу, он разложил свою походную икону - складень и стал молиться, прося у Господа, Божьей Матери и Николая Чудотворца помощи своему тяжелобольному сыну.
Храм Гроба Господня и территория около него были полны паломниками со всего света. Они стояли, держа в руках свечи, и, несмотря на предстоящее долгое ожидание, были полны радости, что подобрались так близко к месту ежегодного божественного явления. В самом же храме люди стояли так плотно, что рассчитывать на проход к кувуклии мог разве только сумасшедший, да и то в составе своих соплеменников в рамках предстоящего праздника. И ещё Юродивый в безтелесной сущности. Проходя сквозь тысячи верующих, мужчина чувствовал тонкие вибрации их энергии. Тело невидимки словно плыло в этом море положительных эмоций… и вдруг натолкнулось на холод, исходящий от небольшой группы людей, среди которых сразу узнал своих старых врагов.
Иванов и Дроздов ничем не отличались от других. Та же одежда, праздничные свечи. Невидимка обошёл их группу, словно боялся испачкаться, и приблизился к кувуклии. В этот момент в храм ворвалась группа христиан-арабов и с криками и песнями проследовала в центральную часть храма. Словно мартышки, они полезли на оставшиеся свободные от паломников парапеты и ниши, расположенные на приличной высоте. Вскоре появились два основных действующих лица. Армянский Патриарх был бледный, с потухшими глазами, однако выполнял свои обязанности как обычно. Осмотревшись внутри кувуклии и не найдя ничего подозрительного, он, согласно чину восхождения, осмотрел облачение Патриарха Иерусалимского. В правом кармане подрясника обыскиваемого отчётливо прощупывалась зажигалка. Та, о которой его предупреждали люди, он заметил их краем глаза совсем неподалёку. Кредиторы Гамлета. У одного подозрительно оттопыривался карман. Что там? Неужели оружие? Патриарх поднял глаза, пытаясь найти в выражении лица Патриарха Иерусалимского намёк или подсказку, как поступить. Может быть, иерусалимский брат, как и он, обработан или запуган и надеется на него? Что именно он, армянин, проявит твёрдость духа и обнаружит в кармане зажигалку.
"А что будет с Гамлетом? А со мной?" Мысли роились с бешеной скоростью. Неожиданно он почувствовал резкую боль в стопе. Ему на ногу своим каблуком наступил Иерусалимский Патриарх.
- Ну, чего заснул, - процедил сквозь зубы совершенно незнакомым голосом второй Патриарх. - Оглашай, что я чист.
Армянский Патриарх встретился с ним глазами и понял, что тот и впрямь чист. Мысли, словно под гипнозом, улетучились, и от этого стало легко.
Он, повинуясь приказу Изувиля, провозгласил, что при нём нет ничего, чем можно развести огонь, и "Патриарх Иерусалимский" направился к входу в Гроб Господа. На пороге Изувиль остановился, заскрежетав зубами. Почувствовал, что внутри находится его вечная помеха - Оборотень. Падшего ангела бесило, что он не мог вступить в схватку, поскольку находится на виду тысяч людей и должен вынести Благодатный огонь. Он пролез в пещерку и огляделся по сторонам. В преддверии свершения таинства все лампадки, висевшие над его головой, были погашены. Изувиль усмехнулся, подумав, что было бы весьма интересно увидеть схождение Благодатного огня ему, падшему ангелу, ведь в Библии нет указаний на то, что в канун воцарения Антихриста огня не будет. Это всего лишь устоявшиеся человеческие слухи, ставшие частью веры. Однако время шло, но всполохов божественного огня не наблюдалось. Пачка свечей, лежавшая на ложе в ожидании возгорания, оставалась нетронутой.
Видимо, Бога не перехитрить. Он видит его маскарад и не даёт огня падшему ангелу, делающему всё для воцарения врага человеческого. Изувилю стало очень тяжело в святом месте, где сохранилась вечная энергия Сына Божьего.
Всё его тело ныло и стонало криками многочисленных грешных душ, горящих в аду. Словно мистический магнит выдавливал его из пещерки, притягивая назад на грешную землю. Не выдержав положенного по чину времени молитвы, он достал зажигалку и чиркнул. Пламя загорелось, но, когда поднёс к свечам, оно резко колыхнулось и погасло, словно с чьей-то помощью. Изувиль скривился в злой ухмылке.
- Ты зря не улетел к сыну, - обратился он к невидимке. - Ему ты бы ещё мог чем-то помочь. Мне же не в силах помешать.
Юродивый дождался, когда Изувиль опять зажжёт огонь, и снова маленьким вихревым потоком потушил язычок пламени. Затем ещё и ещё.
- Не надоело гонять воздух? - разозлился Изувиль, отбросив зажигалку в сторону. - А как ты с этим справишься?
Он взял пачку свечей, и от его взгляда они вспыхнули адским пламенем.
- Сегодня много человеческих рож лишатся бровей и волос, когда будут умываться нашим огоньком, - рассмеялся Изувиль, видя, как ветерок не в силах потушить огонь Преисподней, а только лишь его раздувает.
Юродивый не мог справиться. В отчаянии он попытался быстро трансформироваться в молекулы воды, залить адское пламя, но падший ангел разгадал его намерение и выскочил с огнём из пещерки наружу. Выйдя в придел Ангела, Изувиль, к своему ужасу, увидел, как огненный факел погас, словно его опустили в бочку с водой. Даже зашипел.
Стоящий в приделе в ожидании, армянский Патриарх посмотрел вверх, словно выискивал прореху в крыше, через которую могла пролиться влага, и перекрестился. Рядом коптский священник замер, как статуя, не понимая, что делать дальше, ведь он своими глазами видел, как Патриарх вынес огонь, который моментально потух. Изувиль нырнул в пещеру и снова воспламенил пачку свечей, но на выходе свечи снова погасли. Между тем в кувуклию стали заглядывать священники, недоумевая о причинах задержки.
- Почему гаснет огонь? - весь бледный от волнения, поинтересовался копт.
- Потому что толпа съела весь кислород, - уверенно произнёс Изувиль, с угрозой посмотрев на армянского Патриарха, который сокрушённо качал головой, понимая, что причина совершенно в другом.
- Так давайте зажжём несколько пачек сразу и быстрей выбежим к людям, - предложил копт. - Чтобы огонь разошёлся по церкви.
Он нырнул в пещерку, но не обнаружил Благодатного огня.
- Благодатного огня нет, - вскрикнул он, показавшись обратно.
- А ты что думал, он будет по сто раз сходить на землю? - иронизировал Изувиль, но понял, что не в силах противостоять Богу.
Это его рука вмешалась, не допустив подмену Благодатного огня. Юродивый, также понимая, что произошло, возликовал и своим энергетическим всплеском выдал себя.
- Напрасно радуешься, - выкрикнул Изувиль Оборотню. - Не ты мне помешал, но к сыну опоздал именно ты. Теперь его уже не вырвать из лап смерти, и ты ещё не раз пожалеешь, оплакивая его потерю.
Коптский священник и Армянский Патриарх в испуге перекрестились, не понимая, с кем говорит их брат по вере, и думая, что у него от переживаний случилось помешательство. Но истинный шок они испытали мгновение спустя, когда "патриарх" неожиданно исчез из вида, а его одеяние, лишённое опоры тела, опало на мозаичный пол кувуклии, подобно брошенной тряпке.
- Это был бес или сам Дьявол, - испуганно ворочая глазами, крестился коптский священник. - Ты видел, он вселился в тело Патриарха?
- Иди скажи людям, что Благодатный огонь не сошёл, - перебил его армянин, который в мыслях уже благодарил Господа и испрашивал у него прощения за свою слабость.
- Иди ты, армянин, - не соглашался копт, - нас и арабов и так не любят. А тут ещё и дурная весть!