- Куда вы отправитесь из Финикса, Дональд?
- Наверное, в Филадельфию.
- Поезжайте со мной в Вашингтон. Вы мне нужны. Наше дело еще не сделано.
Раденбау был тронут.
- Я действительно могу вам пригодиться? Я бы с радостью, но…
- Поехали. Не будем терять времени.
Выйдя в холл, они увидели выходящего из своей комнаты Мейнарда. Втроем вошли в лифт. Внизу Коллинз рассчитался за всех с портье, потом так же все вместе пересекли вестибюль и вышли на жаркое полуденное солнце. На улице Мейнард поотстал от своих спутников, направившихся прямо на автостоянку к машине, чтобы купить последний номер городской газеты у бородатого слепого торговца, сидящего на ящике близ входа в гостиницу. Услышав звон монет, торговец сложил губы в улыбке, но глаза за синими очками оставались по-прежнему пустыми. Мейнард заторопился к машине. Еще минуту спустя Раденбау вырулил со стоянки, и "форд" покатил через Арго-сити обратно к Финиксу и к чистому воздуху… Слепой продавец газет поднялся на ноги и положил оставшиеся газеты на ящик. Постукивая белой тросточкой, он поплелся мимо гостиницы, миновал автостоянку, затем обошел заправочную станцию и подошел к телефонной будке.
Войдя в кабину, он закрыл за собой стеклянную дверь и швырнул тросточку в угол. Оглянувшись по сторонам, снял синие очки, спрятал их в карман, поднял телефонную трубку, опустил монету и рассеянно посмотрел на диск, набирая номер. Отозвалась телефонистка. Он назвал ей номер и минуту спустя опустил в щель еще несколько монет. Потом подождал. Наконец ему ответили. Продавец прикрыл рукой микрофон трубки.
- Соедините меня, пожалуйста, прямо с директором, - требовательно сказал он. - Специальный агент Кайли докладывает с объекта "Р".
Снова подождал, на этот раз всего лишь секунду. Раздался громкий голос Тайнэна:
- Ну что?
- Директор Тайнэн. Докладывает Кайли из "Р". Их было трое. Я опознал только двоих. Один - министр юстиции Коллинз. Второй - председатель Верховного суда Мейнард…
Утром следующего дня президенту Уодсворту пришлось дважды звонить по телефону директору ФБР в течение четверти часа.
Впервые в жизни Вернон Тайнэн не взял трубку, когда ему звонил президент. Запершись в кабинете с Эдкоком, он внимательно слушал доставленную последним ленту - Запись только что состоявшегося телефонного разговора между председателем Верховного суда и главой государства.
В первый раз президент позвонил Тайнэну как раз тогда, когда Эдкок вошел в его кабинет с лентой в руках.
- Ответьте, что меня нет на месте, - велел Тайнэн секретарше, - и скажите, что постараетесь меня найти.
Когда президент позвонил второй раз, Тайнэн все еще слушал запись.
- Скажите, что я еще не пришел, что ждете меня с минуты на минуту, - приказал он Бет.
Он дослушал запись до конца.
- Прокрутить еще раз, шеф? - спросил Эдкок.
- Нет, хватит, - откинулся в кресле Тайнэн. - Надо сказать, что я не удивлен. Я ждал этого после вчерашнего звонка Кайли из Арго-сити. Что ж, надо звонить президенту и послушать, как изложит этот разговор он.
Минуту спустя Тайнэна соединили с Белым домом.
- Извините, что не был на месте, - сказал Тайнэн, очень естественно запыхавшись. - Только что вошел. Сегодня были две встречи, но я не предупредил о них Бет. Что-нибудь случилось?
- Все пропало, Вернон. С тридцать пятой все кончено.
Тайнэн изобразил изумление:
- Что вы говорите, мистер президент!
- Мне звонил Мейнард.
- И что же?
- Председатель Верховного суда хотел знать, не приходилось ли мне когда-нибудь слышать о так называемом Арго-сити в Аризоне. Я сразу вспомнил - вы сообщали об этом городе вчера, докладывая о работе ФБР. Я ответил Мейнарду, что знаю этот город, что ФБР уже несколько лет ведет там расследование нарушений федеральных законов, что расследованием руководите лично вы и скоро представите свои выводы министру юстиции Коллинзу.
- Совершенно верно.
- Но Мейнард оценивает события в ином свете.
- Простите, не понял, - изобразил полнейшую растерянность Тай-нэн. - Как же еще их можно расценивать?
- Он считает, что вы используете Арго-сити как опытную площадку для практического применения тридцать пятой поправки. И результаты, вдохновляющие вас, показались ужасающими ему.
- Но это же абсурд!
- Я так ему и ответил. Но старый баран уперся.
- Он просто свихнулся, - сказал Тайнэн.
- В общем, он против нас. Заявил, что до сих пор не выступал публично по поводу тридцать пятой, но теперь готов это сделать. Потом пытался оказывать на меня давление.
- Давление на вас, мистер президент? Каким же образом?
- Объяснил, что если я публично сниму свою поддержку поправке, то он будет молчать. Но если я откажусь изменить свою позицию, он выступит сам.
- Кто он такой, чтобы угрожать президенту, черт его побери! - возмущенно рыкнул Тайнэн. - Кем он себя возомнил, чтоб его! И что же вы ему ответили?
- Ответил, что последовательно поддерживал тридцать пятую и буду поддерживать впредь. Ответил, что верю в ее необходимость и хочу сделать частью конституции.
- А он? - изображая беспокойство, спросил Тайнэн.
- Он сказал, что в таком случае подает в отставку. Сегодня днем вылетает в Лос-Анджелес, где собирается устроить пресс-конференцию в гостинице "Амбассадор".
- Это не пустая угроза?
- Вне всякого сомнения, Вернон. Я пытался вразумить его, но все без толку. Через несколько часов он вылетает в Калифорнию и сажает нас в калошу. Стоит ему выступить против тридцать пятой, и нам конец - он настроит против нас все законодательное собрание. Кто мог предвидеть такой поворот событий? Все наши труды, все наши надежды будут разрушены вмешательством одного человека. Что будем делать, Вернон?
- Бороться.
- Как?
- Пока не знаю. Но постараюсь что-нибудь придумать.
- Придумайте что угодно.
- Обязательно, мистер президент. Тайнэн повесил трубку и улыбнулся Эдкоку.
- Мы-то придумаем, верно, Гарри? За нами дело не станет.
Этим вечером Крис Коллинз пребывал в прекрасном настроении, впервые за долгое время не ощущая чудовищного напряжения. Можно было и отдохнуть.
Долгожданный звонок Мейнарда раздался, как только он вошел в дом, вернувшись с работы. Председатель Верховного суда несколько минут назад прилетел в Лос-Анджелес и хотел сообщить Коллинзу о результатах беседы с президентом и своем решении уйти в отставку и выступить публично.
- Надеюсь, что этого будет достаточно, - сказал он.
- Еще бы! - воскликнул полный возбуждения Коллинз. - Большое вам спасибо, мистер председатель.
- Спасибо вам, мистер Коллинз.
Карен стояла рядом, ничего не понимая. Повесив трубку, Коллинз вскочил, схватил жену в объятия, хотел поднять, но, вспомнив о ее беременности, лишь нежно поцеловал. Он быстро объяснил Карен, не вдаваясь в подробности, не рассказывая об Арго-сити, что Мейнард решил публично выступить против тридцать пятой поправки.
- Как хорошо, милый! Наконец-то чудесные новости, - пришла в восторг Карен.
- Давай отпразднуем, - сказал Коллинз.
Он давно уже не чувствовал себя так легко. - Поедем куда захочешь.
- Хочу в "Жокей-клуб"! - пропела Карен.
- Одевайся. Я позвоню, закажу стол. Пойдем вдвоем. И никаких дел - будем развлекаться.
…Коллинз одевался, когда раздался телефонный звонок.
- Алло, - поднял он трубку.
- Мистер Коллинз? Говорит Измаил Янг. Не уверен, что вы меня помните…
Коллинз даже улыбнулся - разве такое имя забудешь!
- Конечно, помню. Вы - призрак директора Тайнэна.
- Надеюсь, что останусь в вашей памяти отнюдь не в этом качестве, - ответил Янг серьезно. Он запнулся, подбирая слова. - Я знаю, как вы заняты, мистер Коллинз, но если это только возможно, очень хотел бы с вами сегодня увидеться. Я не отниму у вас много времени…
- Боюсь, что сегодня никак не выйдет, мистер Янг, - перебил его Коллинз. - Вы могли бы заехать ко мне на службу в понедельник и…
- Поверьте, мистер Коллинз, я не стал бы беспокоить вас, если бы не имел к тому веской причины. Это важно и для вас, и для меня.
- Не знаю, право…
- Очень вас прошу.
Тон, которым Янг сказал это, заставил Коллинза сжаться.
- Хорошо, мы с женой собирались вместе поужинать в "Жокей-клубе".
- Извините, я…
- Ничего, ничего. Мы там будем в восемь тридцать, поужинайте с нами.
…Измаил Янг, встретивший их у входа, держался неестественно нервно и непрерывно продолжал извиняться.
- Мне очень, очень неловко, что я навязался к вам в компанию…
- Что вы, что вы, мы очень рады вашему обществу, - великодушно ответил Коллинз. Чувствовал он себя просто чудесно и в шутливом тосте поднял свой, бокал: - За поражение тридцать пятой поправки!
Когда все выпили, он спросил Янга:
- Вы не знали, что я противник поправки?
- В том-то и дело, что знал, - ответил Янг.
Коллинз не сумел скрыть изумления.
- Откуда? Ведь я не делал никаких публичных заявлений.
- Вы забыли, - ответил Янг, - что я работаю с директором ФБР Тайнэном. Директор знает все.
- Понятно, - сразу отрезвел Коллинз. - Он, значит, знает?
- Да.
- Мне следовало предвидеть это. Кажется, я страдаю привычкой все время недооценивать директора.
Наступило молчание. Янг вертел в руках бокал, явно что-то обдумывая про себя, прежде чем сказать вслух. Наконец он решился:
- Я просил вас о встрече по двум причинам. Одна касается меня, другая - вас. Начнем с вас.
Сказав это, он снова замолк и молчал до тех пор, пока Коллинз не спросил:
- В чем же дело?
- Я хочу поговорить о Тайнэне. Он ненавидит вас.
- Откуда это вам известно?
- Я ведь встречаюсь с директором каждую неделю. И он настолько привык ко мне, что не замечает моего присутствия. Отвечает на звонки, звонит сам. Оставляет на столе служебные документы. Я для него не человек, а нечто неодушевленное.
- Так, значит, он ненавидит меня, - повторил Коллинз.
- Да. Но раз он ненавидит вас, то, следовательно, мне вы должны нравиться. Поэтому я и просил вас о немедленной встрече, чтобы кое о чем предупредить.
На лице Карен появилось обеспокоенное выражение, но Коллинз хладнокровно сказал:
- Продолжайте.
- Хорошо. - Янг понизил голос. - ФБР собирает на вас информацию.
- Естественно. Они обязаны были провести проверку, как только президент решил назначить меня министром юстиции. Обычная процедура.
- Вы не поняли меня, мистер Коллинз. О том, что они проводили обычную проверку, я знаю. Но сейчас Тайнэн приказал провести секретное расследование и собрать о вас все, что можно. И его люди очень активно этим занимаются.
Коллинз наконец понял.
- Вот это да… - только и сказал он. - Вы точно знаете?
- Абсолютно точно. Более того, он интересовался вами и раньше. Как-то месяц назад я слышал, что он говорил по телефону о Бакстере, церкви Святой Троицы и о вас.
- Об этом я знаю, - перебил его Коллинз. - И вы абсолютно уверены, что Тайнэн проверяет меня снова?
- Никаких сомнений. Я сидел у него вчера, когда раздался звонок. Тайнэн ни разу не назвал вас по имени, но ясно было, что говорит о вас, о проводимом против вас следствии. Наконец Тайнэн сказал: "Хорошо, продолжай, и за остальными следи тоже". Что все это значит? Почему он приказал следить за вами?
- Причина, пожалуй, у него есть, - ответил Коллинз медленно.
- Вот я и подумал, что должен немедленно предупредить вас, - повторил Янг. - Чтобы вы были настороже.
- Спасибо, - искренне ответил Коллинз. - Большое спасибо, Измаил.
Янг обратился к Карен:
- По правде сказать, не думаю, что на всем белом свете Тайнэна любит кто-нибудь, кроме двух существ - матери и Эдкока. Остальные его либо боятся, либо искренне ненавидят.
- Это вы пошутили насчет матери, или она у него действительно есть? - поинтересовался Коллинз.
- Что, не верится, да? Трудно поверить, что у Вернона Тайнэна может быть мать? Может. Живет в двух шагах отсюда. Роз Тайнэн, восьмидесяти четырех лет. Никто об этом не знает, кроме Эдкока и меня. Тайнэн навещает ее каждую субботу. Да, у этого чудовища есть мать!
- Вы ее видели? - поинтересовался Коллинз.
- Что вы! Verboten!
- Интересно, - сказал Коллинз.
- Не могу себе представить, чтобы у Тайнэна была мать, - вставила Карен. - Это же придает его облику что-то человеческое.
- Не будьте наивны, - возразил Янг. - У Калигулы тоже была мать. И у Джека-Потрошителя тоже.
- А почему вы согласились писать за Тайнэна его автобиографию? - спросила Карен.
- Сейчас объясню. При первой встрече с вашим мужем я говорил ему, что Тайнэн принудил меня взяться за эту работу. Сейчас, если можно, я объясню, как он это сделал. По правде сказать, это и есть вторая причина, - повернулся Янг к Коллинзу, - по которой я хотел встретиться с вами сегодня. Надеюсь, вы извините меня за то, что я беспокою вас своими личными проблемами, но они имеют непосредственное отношение к Тайнэну и к тому, как мне пришлось писать его "Майн кампф".
- Продолжайте, пожалуйста, - сказал Коллинз.
- Тайнэн просто вынудил меня. Видите ли, я некоторое время прожил в Париже, собирая материалы для книги о Парижской коммуне. Среди людей, с которыми я встречался в этой связи два года назад, был английский профессор Гендерсон - его выслали вместе с женой из США за участие в деятельности какой-то прогрессивной организации. Я полюбил его дочь Эмми, и она ответила мне взаимностью. Мы решили пожениться. Но я, хотя и давно расстался со своей первой женой, не был разведен. Поэтому мы решили, что я вернусь в Нью-Йорк, оформлю развод, потом вызову Эмми, и мы поженимся. Развод затянулся… Наконец все уладилось, и я уже собрался вызывать Эмми. В это время Вернон Тайнэн узнал о моем существовании и решил, что доверить свою автобиографию может только мне. Я отказался. Тайнэн отказов не любит. Он приказал собрать обо мне информацию и узнал об Эмми и ее родителях. Тайнэн заявил, что, если я откажусь с ним сотрудничать, Эмми не впустят в страну как нежелательную иностранку. Но если я соглашусь, он закроет дело и ей позволят въехать в США, как только будет закончена рукопись. Что мне оставалось делать?
- Какой кошмар! - воскликнула Карен.
- Так в чем же ваша проблема? - спросил Коллинз.
- В том, что Тайнэн обманул меня. Две недели назад Тайнэн передал мне дополнительные материалы для книги - документы, письма, магнитофонные ленты, в основном из архива покойного министра Бакстера. Я снимал с этих материалов копии, чтобы вернуть оригиналы Тайнэну. И вот вчера, разбирая бумаги Бакстера, я нашел меморандум, посланный ему директором ФБР,Тайнэн, видно, забыл о нем, рекомендующий запретить въезд в страну Эмми Гендерсон как нежелательной иностранке. Этот меморандум был написан после того, как Тайнэн обещал мне впустить ее в Америку: он решил наказать меня за то, что я сначала отказался писать ему книгу. Я хотел уличить его во лжи, но побоялся. Просто не знал, что делать, но потом сообразил, что копия меморандума должна храниться в архиве службы иммиграции и что эта служба подчинена вам, и я хотел просить вас помочь мне.
- Да, иммиграционная служба подчинена мне, и я могу принимать решения о допуске или недопуске иностранцев в страну, - не колеблясь, ответил Коллинз. - И с удовольствием рассмотрю дело вашей Эмми, если она действительно не…
- Гарантирую, что она ни в чем не замешана.
- Тогда я отменю решение Тайнэна и прикажу впустить ее в США.
- Не могу даже объяснить вам, мистер Коллинз, как вы меня осчастливили, как я признателен вам. Вы даже не знаете, чем я вам обязан.
- Зато я знаю, чем обязан вам, - улыбнулся Коллинз. - Но дело не в этом, дело в справедливости.
- Я хочу, чтобы ты сделал это, Крис, - сказала Карен обеспокоенно, - но боюсь, что Тайнэн будет мстить.
- Не бойся, я знаю, как все устроить. - Коллинз посмотрел на Янга. - Продолжайте работать над книгой как ни в чем не бывало. Я все устрою тихо, и Тайнэн ничего не узнает.
- И часто Тайнэн вмешивается в жизнь людей подобным образом? - спросила Карен.
- Он знает все обо мне, о вас, о вашем муже, - ответил Янг. - Я пришел к выводу, что Тайнэн - самый могущественный человек в стране и станет еще могущественнее, как только будет принята тридцать пятая поправка.
- Она не будет принята, - успокоил его Коллинз. - Послезавтра она умрет. Так что не беспокойтесь больше о Тайнэне. Ешьте, пейте и веселитесь. Сегодня мы празднуем победу.
Лежа в постели, Карен вспоминала слова Измаила Янга: "Он знает все обо мне, о вас, о вашем муже".
Ее охватило беспокойство, затем страх.
Повернувшись к мужу, она смотрела ему в затылок, потом облизала пересохшие губы. Ведь еще не поздно рассказать ему все. Может, не стоило бы говорить сейчас, когда он так устал, но сказать все-таки надо.
- Крис, - позвала она. - Крис, милый, я должна тебе кое-что рассказать, чего никогда не говорила раньше. Мне надо было давным-давно рассказать тебе об этом, но все как-то не получалось. Это случилось незадолго до того, как мы встретились с тобой. Только, пожалуйста, выслушай меня, дай мне сказать все, хорошо, милый?
В ответ Коллинз тихо всхрапнул.
Вздохнув, Карен повернулась на другой бок, погасила лампу и уткнулась в подушку. Ее било дрожью от воспоминаний о прошлом и дум о будущем. "Может, - думала она, засыпая, - может, все это лишь детские страхи, мне просто страшно в темноте, а никаких чудовищ там и нет, есть только люди. Такие же, как ты и я. Спокойной ночи, Крис. Пока мы вместе, мы в безопасности, правда?"