Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина - ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов - цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста. Самое важное в подобных мероприятиях - это показать настроение значительной части населения, его отношение к этому протесту. Поэтому, если молодые люди взяли в руки шарики определенного цвета или на легковых автомобилях появились такие же ленточки и флажки, этих граждан можно считать сторонниками протестного движения.
В политическом детективе Станислава Рема с хронологической точностью и, почти, в режиме реального времени, показывается как "раскачивается лодка" политической стабилизации страны. Широко освещена зловещая роль в этом процессе масс-медиа и зловещая, хотя и незаметная на первый взгляд, работа спецслужб.
Содержание:
-
Пролог 1
-
ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ: СЖАТИЕ 1
-
ЭПИЗОД ВТОРОЙ: ТЕМП 61
-
ЭПИЗОД ТРЕТИЙ: ПРОТИВОСТОЯНИЕ 92
-
Эпилог 133
-
Примечания 133
Станислав Рем
ПЕРЕВЕДИ МЕНЯ ЧЕРЕЗ МАЙДАН...
В данном художественном произведении любое сходство с реальными людьми и событиями, а также схожесть в названии некоторых мест и организаций, есть ничто иное, как выдумка автора.
Высказывания и мысли также целиком лежат на совести автора.
Пролог
Первым через пост ГАИ проехал гружёный зерном КАМАЗ с прицепом. Следом за ним, с интервалом в десять минут, пронеслись легковые "Ауди" и две "БМВ". Инспектор ДАИ , дежуривший на обочине трассы, автоматически отметил время: три часа сорок минут ночи.
- "Немец", я "первый". Всё идёт по графику. Отстаём от КАМАЗа на восемь километров.
- "Первый", вас понял. Прибавьте скорость. Через двенадцать километров тормозите колхозника.
"Немец" нажал кнопку отбоя рации, зевнул и снова принялся смотреть на виднеющиеся вдали "габариты" "БМВ", только что проскочившего перед ним пост ДАИ.
Лукьяныч устало следил за дорогой. В рейс его послали неожиданно. Должен был ехать сменщик, тридцатидвухлетний Микола Яремчук. Да траванулся чем-то на дне рождения у кума. Пришлось старику садиться за "баранку". Лукьянычу два месяца назад стукнуло пятьдесят восемь. Для мужика возраст вроде как и не старый, а вот как для водителя, приличный. Здоровье стало не к чёрту: на морозе на тюфячке под двигателем долго не полежишь. Но особо водитель, в последнее время, стал жаловаться на зрение. Подводить, собака, начало. Днём то ещё ничего, более - менее, а вот по ночам ездить побаиваться начал: не дай бог, собьёшь человека, будь неладна близорукость. И очки не помогут. Но этот рейс пока проходил нормально. Машин мало, да и не курортное время, поздняя осень. Трасса свободная. Одно беспокоит: "габариты" на прицепе не горят. А ведь Микола собирался их исправить, шельма. Что там по "матюгальнику"… Новости, песни современные. И как их молодёжь слушает? Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже… Тьфу, срамота одна.
- "Немец", я - первый. Приближаемся к колхознику.
- На каком километре?
- Сто шестьдесят четвёртый.
- Между сто пятьдесят вторым и сто пятьдесят пятым разворачивайте его. Как слышите меня?
- Слышу хорошо. Иду на сближение.
Лукьяныч посмотрел в боковое зеркало: иномарка, догнавшая его, сигналами "габаритов", просила остановиться. Что за чёрт? Может не тормозить? На трассе в последние три года неспокойно стало ездить. Бомбит молодняк. А как иначе, жрать то нечего. Впрочем, на кой хрен он им нужен. Их "авдюшка" пяти его драндулетов стоит. Причём, вместе с грузом. Да и так остановят: дорогу перекроют, и всё. А попробуй, тронь их иномарку, так после всю оставшуюся жизнь, если она, конечно, останется, будешь на ремонт горбатиться.
Машина притормозила. Лукьянович, на всякий случай, прижал правой рукой монтировку. На подножку вскочил одетый в кожаную куртку парень, лет тридцати:
- Отец, извини за остановку, у тебя бензина купить нельзя?
- Так я же на саляре.
- Знаю, но, думал, может в заначке имеется. Мне да Кемеровки, всего пятнадцать километров, а горючки не хватает.
- Эк ты хватил. До Кемеровки не пятнадцать, а километров тридцать ещё. Я на Леоновский элеватор еду, а Кемеровка как раз за Леоново.
- Ну, ты, дед, даёшь. - рассмеялся незнакомец. - Это не мы не доехали, а ты проскочил. Километров пять.
Лукьяныч огляделся:
- Быть того не может.
- То-то и оно, что может. Разворачивайся, пока трасса пуста. Так, старик, может, найдёшь бензинчику? Нет? Ну, бывай.
"Ауди" объехала КАМАЗ и вскоре удалилась в сторону Киева.
- Вот же… - Лукьянович с удивлением посмотрел по сторонам. Вот те раз… С одной стороны поле, с другой стороны поле. Неужели промахнулся? А впрочем, что там ночью разглядишь?
Лукьяныч выматерился, завёл двигатель и принялся выворачивать руль.
- "Немец", я - первый. Колхозник разворачивается.
- Детально.
- КАМАЗ пошёл на разворот. Притормозил. Сдаёт назад. Участок трассы узкий: не даёт возможности развернуться машине с прицепом одновременно. Так, опять начинает выворачивать. Вижу огни "клиента". Идёт очень быстро, километров под двести. Колхозник снова сдаёт назад. Увидел БМВ, пытается вернуться в исходное положение. Прицеп его держит. БМВ тормозит. Слишком большая скорость. Есть контакт.
- Почему замолчал?
- Крепко впечатался. Вряд ли кто-то выжил.
- Колхозник?
- Вылазит из машины. Падает. Видимо, потерял сознание.
- Проверьте, "клиент" жив?
Через минуту "немцу" доложили:
- Водитель и "клиент" мертвы. "Мешок" на заднем, живой. Только без сознания. Колхозник подаёт признаки жизни.
- Ждите меня. - "немец" повернулся к водителю, - После того, как я уеду, подберёшь колхозника и вернёшься с ним к посту ГАИ. Инструкцию помнишь?
- Так точно.
- После доложишь, как и что…
ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ: СЖАТИЕ
Иномарка последнего поколения из семьи "Мерседесов", незаметно для собеседников, мягко шурша покрышками колёс на поворотах, быстро сокращала расстояние от стольного града Киева до летней резиденции президента Украины. Впереди и сзади бронированную машину парламентариев сопровождали "БМВ" охраны.
Водитель разговора не слышал: заднее сиденье от водительского кресла отделялось пуленепробиваемым и звуконепроницаемым стеклом.
Собеседников было двое. Оба мужчины в возрасте. Один шестидесяти пяти - семидесяти лет. Возраст второго перевалил за восемьдесят. Тот что помоложе, с седыми волосами, аккуратно заведёнными на затылок, явно скрывающий свои года, постоянно посматривал на дисплей мобильного телефона новейшей марки. Его сосед иногда бросал взгляд, через тонкое стекло "хамелеонов", в платиновой оправе, на своего собеседника и открыто усмехался. Сотовую связь он, практически, не признавал, пользовался ею только в крайних случаях, предпочитая все дела вести через личного секретаря. А уж, чтобы гоняться, словно дитя малое, за какими-то новинками, о том и речи быть не могло.
Второго депутата родители, восемьдесят три года назад, окрестили Пётром Степановичем. И фамилию он носил чисто украинскую: Цибуля Пётр Степанович был в украинском политическом мире человеком немаленьким. Он являлся Головой национал - патриотической партии Украины, которая стояла у самых истоков "открытого" национального движения, "Украинского сопротивления", с начала девяностых годов прошлого столетия. Хозяина новейшей "Nokia" именовали Виталием Сергеевичем Онопенко. Некогда Виталий Сергеевич руководил коммунистической партией Украины, был её основным идеологом, что не помешало ему, после августовских событий 1991 года, принять активное участие в запрете КПУ. А ещё через некоторое время, занять пост спикера украинского парламента, и, как это ни странно, быть всенародно избранным Первым президентом независимой Украины.
Пётр Степанович усмехался из-под своих шикарных, казацких усов: видел бы кто-нибудь сейчас некогда первого человека страны, балующегося с мобильной игрушкой?
Разговор, который они вели, начал Виталий Сергеевич:
- Интересно, как Леонидович поведёт себя в той обстановке, которая сложится через месяц?
- Трудно сказать. Мы можем только предполагать. На его месте, я бы ушёл в сторону.
- Может, следует сделать какой-нибудь намёк?
- Ни в коем случае. Вы знакомы с нынешним положением дел? Вот, то-то и оно. Мы сейчас не знаем полного положения дел. А посему, будем всеми силами показывать нейтралитет.
Пётр Степанович раздражённо кивнул на телефон:
- Да оставьте вы его в покое. Что мы имеем?
Виталий Сергеевич спрятал "мобильник" в карман:
- Информации немного. Предвыборная компания только началась. Пока, на данный момент, лидируем вы, то есть оппозиция.
- Да бросьте… - раздражённо проговорил Пётр Степанович. - будто вам неизвестно, как мы делаем общее дело? Я помог вам, вы помогли мне. Все довольны, у всех интерес учтён.
- Естественно. Но вы не знаете последних новостей. Поступила информация о том, что, в вашей оппозиции поделили портфели.
- То есть? - на лице Пётра Степановича проявилось недоумение.
- Да, да. - Виталий Сергеевич спрятал "игрушку" в карман. - Странно, что вам не сообщили. Подписано совместное соглашение между тремя партиями. Кроме вашего блока. Со всеми вытекающими последствиями.
- Когда?
- Два дня назад. Во время поездки в Крым.
- Так, - протянул депутат Цибулько. - Весело, ничего не скажешь.
- На мой взгляд, всё довольно логично. - Виталий Сергеевич расстегнул полы костюма: несмотря на работающий кондиционер, в салоне было довольно жарко. Нужно будет сделать проверку авто. - Ваша сила проиграла последние парламентские выборы. И никто не даст гарантий, что вы сможете на будущих выборах взять хотя бы те пять мандатов, которые имеете сегодня. Загнанных лошадей пристреливают. Прописная истина. Только не обижайтесь. - Онопенко похлопал собеседника по колену. - В нашей ситуации следует не расплескивать эмоции, а здраво просчитывать наши дальнейшие действия.
- Ну, с президентом понятно. - протянул паузу Цибулько. - А кто претендует на пост премьера?
- Литовченко.
- Шутите? - Пётр Степанович резким движением поправил очки на переносице.
- Если бы. - Онопенко усмехнулся, - Более того, будущий кабинет министров тоже известен. И, заметьте, ваших людей в нём нет.
"Гаишник" на выезде из Киева на обуховскую трассу пропустил кортеж, отдав честь. Пётр Степанович задумчиво побарабанил кончиками пальцев по дверной обивке автомобиля:
- Оно и понятно. - продолжил свою мысль Виталий Сергеевич. - На кой вы ему нужны… Впрочем, как и мы. Они нас считают отработанным материалом. - Онопенко немного рассмеялся. Так, для проформы. - Но ведь не всё так просто, Стёпа. Не всё так просто. Если ваш Козаченко выиграет, Москва подобного шага не поймёт. Точнее, не примет. А если и примет, то на таких кабальных условиях, что весь наш бизнес рухнет в одночасье. Внутри страны делай что хочешь. На то ты и победитель. Но внешнюю политику не тронь. Мы до сих пор оставались на плаву только благодаря тому, что лавировали между Западом и Москвой. Худо - бедно, но удавалось. И стабильность сохранили. И дело.
- Вот и долавировались. Хотя, я теперь тоже в некоторой задумчивости. - Пётр Степанович достал курительную трубку, "люльку", и сунул её в уголок рта. - Москва много чего не поймёт, если и Яценко выиграет. По крайней мере, на начальном этапе. Донецкий мужичок тоже, себе на уме. Думаю, Леонидович не раз пожалел о его назначении на должность премьера. Но вернёмся к нашим баранам. Андрей ориентирован строго на Запад. Это верно. Москву он видит только, как вынужденного партнёра. Да и то, временного. В данном случае, лучшей кандидатуры, нежели Литовченко, ему для поддержки не сыскать. Опять же, несмотря на арест и подмоченную репутацию, у Литовченко имеется неплохой авторитет. Особенно в среде студенчества. Но назначать его премьером… Смахивает на самоубийство.
- Студенчество, говоришь. - Онопенко скептически покачал головой. - Опять с молодняком заигрываете?
- А с кем же ещё? Не с вами же.
- Не нравится мне всё это. - У Виталия Сергеевича были собственные воспоминания о непокорности молодёжи. В конце восьмидесятых, когда он был первым секретарём ЦК КПУ, на площади Октябрьской Революции, в Киеве, летом, несколько сот студентов устроили пикеты, с голодовкой. Тогда Онопенко достаточно получил на "орехи" из Златоглавой. Но студенты своё вытребовали. Москва сдалась. - Молодёжь хороша только на начальном этапе прихода к власти, а вот как с ней после общаться? Тем более, при таком премьере?
- Ай - ай. - Пётр Степанович покачал головой, - Уже заняли определённую позицию? Неужели стали симпатизировать Козаченко?
Первый президент усмехнулся.
- Я - славянин, точнее - азиат. А потому, всё, что, как говорят, из-за бугра, мне чуждо. А вот внучке моей нет. И если она проголосует за Козаченко, а тот победит, хотим мы того, или нет, а приспосабливаться нам всем придётся… Хотя и наш, с его наполеоновскими замашками, честно говоря, тоже не по нутру.
- Перестаньте. - отмахнулся Пётр Степанович, - Приспосабливаться… Тоже мне скажете. Все мы от власти. Даже юридически. Один от исполнительной, а второй от законодательной. Так что, никакого приспособления не намечается. Узду найдём для обоих. Да и комплекс Бонапарта не такая уж плохая вещь. - Цибулько с трудом повернулся к собеседнику. - Вы когда вернулись из Германии?
- Два дня назад.
- И что говорят о нас за рубежом?
- Смеются.
- От чего?
- От наших демократических потуг. Двадцать восемь кандидатов на пост президента: прямой путь в книгу рекордов Гинесса. И самое смешное: разглагольствования идут не о двух возможных кандидатах, а, как минимум о четырёх.
- Предположим, четырёх мы им сделали. Зачем раньше времени открывать карты. Если бы было надо, мы бы им и восемь нарисовали. Кого они поддержат? Яценко, или Козаченко?
- Политики, по данному поводу молчат. Вот бизнесмены, с которыми мне удалось пообщаться, в некоторой степени уверены в победе вашего кандидата. Хотя, как я понял, они поддержат кого угодно. Лишь бы можно было с уверенностью вложить деньги. Куда они денутся…
Пётр Степанович посмотрел в окно. Мимо пролетали пожелтевшие фруктовые деревья и кустарники. - Вот и лето к концу…
- Что? Ах, да… - протянул задумчиво Онопенко.
- Кстати, как отдыхалось? - поинтересовался Пётр Степанович.
- В целом, не плохо. Только печень побаливает.
Лидер национал-демократического движения рассмеялся:
- А я предупреждал, чтобы не пили тёмное пиво.
- Согласен, только что я мог сделать, если они, сволочи, только его и хлещут. - Онопенко поморщился. - Приехали. Так что, пока будем молчать?
- Да. Время терпит.
- Как бы потом не было поздно. - Виталий Сергеевич самостоятельно открыл дверь, вынул своё грузное тело из авто, и нарисовав на лице улыбку, направился к аппартоментам президента Украины.
* * *
Девушка из обслуживающего персонала, в строгом костюме, с трудом скрывающем достоинства её фигуры, поставила перед беседующими бокалы с напитками и неслышно покинула помещение.
- Новенькая? - поинтересовался один двоих из гостей, человек крупного телосложения, с акцентом жителя северных штатов Америки.
- Да. Всего две недели.
- А что с Клэр?
- Вышла замуж. Ждёт ребёнка.
- Надеюсь, не от вас? - толстый американец заколыхался в кресле, - Успокойтесь, Гюнтер. Шутка.
Второй гость поморщился: видимо ему, как и хозяину, юмор заокеанского гостя не понравился.
- Оставим мой персонал в покое. - Гюнтер Шлоссер, взял в руки стакан с апельсиновым соком, и обратился к гостям, - Господа, я пригласил вас для беседы по вопросу, который в ближайшее время интересует всех нас.
- Вы имеете в виду выборы в Украине? - подал голос европеец.
- Совершенно верно.
- Но ведь мы обсуждали данный вопрос. Весной. - американец отпил из своего стакана и поморщился. - Можно мне виски. Терпеть не могу оранж.
Хозяин выполнил просьбу гостя.
- С весны многое что произошло.
Американец попробовал напиток и удовлетворительно кивнул:
- Мы в курсе. Ситуация в Киеве несколько изменилась, но не настолько радикально, чтобы немедленно предпринимать определённые действия. Вы решили поменять лошадку? Не вижу препятствий. Но в таком случае вам придётся поменять и наездника.
Шлоссер достал сигарету и закурил:
- В некотором смысле.
- Что значит "в некотором"?
Второй гость вынул из кармана коробку с тонкими сигарами:
- В целом ситуация в Украине нас устраивает. - едва внятно произнёс он, раскуривая коричневый цилиндр, - Точнее, устраивала до недавнего времени. Мы Кучеруку пообещали долгосрочный кредит, выставили маячок, в виде Евросоюза…
- Что-то вроде морковки для осла. - у американца было явно весёлое настроение.
Второй гость не отреагировал на реплику янки и продолжил:
- Предложив сотрудничество. Так сказать, добрососедские отношения. Но этим летом ситуация в корне изменилась.
Американец перебил:
- Мы в курсе. Они, такие нехорошие, кинулись в ноги к матушке - России.
Шлоссер поморщился. Его коробила бесцеремонность заокеанского гостя. Впрочем, эмоции следовало сдерживать.
- Да. Подобный шаг мы ожидали, - хозяин отпил сок, - Неожиданностью оказалось не то, что они, как вы выразились, кинулись в ноги. А то, как быстро отреагировала Москва. То, что между Украиной и Россией завязались тесные партнёрские отношения - их личное дело. Но, и мы, и вы должны иметь прямой доступ к Киеву. А в украинской столице, как результат, приступили к активной деятельности некоторые московские "службы", которые принялись настойчиво вытеснять наши структуры. Сами понимаете, в такой обстановке наши инвесторы нормально работать не в состоянии. Мы можем лишиться столь необходимого нам рынка.
- Причём, эти "службы", по нашим данным, пытаются вмешиваться в избирательную компанию. - вставил реплику второй гость.
Стивен Хайт, а именно так звали американского гостя, окинул взглядом обоих собеседников.