* * *
- Мы берём интервью у председателя трудовой социалистической партии, народного депутата Украины Онойко Кирилла Викторовича.
Володя дал крупный план, и экран заполнило лицо седовласого интеллигента в неопределённом возрасте, когда практически невозможно угадать, сколько твоему собеседнику лет. Михаил поправил микрофон, придвинул к себе листы с вопросами и махнул рукой. Начали.
- Выборы закончились… - Самойлов не успел зачитать первые слова вступления, как Кирилл Викторович жестом руки остановил его.
- Выборы ещё не закончились. Закончился первый тур голосования. И то, результаты пока ещё не известны. Их Центральная избирательная комиссия так и не объявила. А это значит, что и первый тур выборов пока не закончен. А обсуждать несостоявшийся факт, по меньшей мере, непрофессионально.
Самойлов напряжённо улыбнулся. Володя понял, Михаил попал в довольно сложное положение. Перед ним сидел настоящий памятник отечественной политики. Монолит. Такого голыми руками на арапа не возьмёшь.
- Кирилл Викторович, вы принимали участие в двух президентских гонках. И, если мне не изменяет память, все оба раза занимали третью позицию. Вас удовлетворяет подобный результат?
Онойко несколько секунд помолчал, потом, видимо что-то вспомнив, улыбнулся:
- Мой внук меня назвал дважды бронзовым призёром президентских выборов. По моему звучит неплохо. Главное не победа, как говорят олимпийцы. Наша задача заключается в том, чтобы заставить основных претендентов на высший государственный пост встать, пусть хотя бы частично, на нашу позицию, позицию социалистов, то есть позицию народа. Лидеры первого тура последних выборов, к сожалению, представители крупного капитала. А потому, чтобы они услышали глас народа, им следует составить конкуренцию. В этом я вижу свою задачу, как кандидата на пост президента Украины.
Самойлов бросил взгляд на лист блокнота с вопросами.
- На прошлых выборах вы набрали двенадцать и восемь десятых процента голосов. На данный момент, по информации ЦИК, у вас имеется всего пять и шесть десятых. Это говорит о недоверии к вашей партии в народных массах?
- Нет. Скорее говорит о том, что у некоторых кандидатов в президенты наглым образом украли голоса. Как это делается, думаю, вы и так знаете.
- У вас имеются факты, подтверждающие ваши слова?
- Да.
- Вы можете нам их предоставить?
- Нет. Этим должна и будет заниматься правоохранительная система, а потому все документы будут переданы им.
- Но вы можете, скажем так, намекнуть, с чьей стороны были данные некорректные действия.? И, насколько точны сведения о промежуточном сервере?
- Ещё раз повторяю: преступлениями, связанными с фальсификацией голосования должны заниматься правоохранительные органы. В том числе это касается и промежуточного сервера. Проверить следует всё, тщательно и детально. Но, соответствующим органам.
Самойлов недовольно хмыкнул:
- Как вы думаете, кого поддержат ваши избиратели во втором туре?
- Я не могу отвечать за них. К сожалению.
- Но вы будете проводить съезд по итогам выборов? Как и любая другая политическая партия, вы просто обязаны выработать свою стратегию ко второму туру.
- Съезд обязательно состоится, но какое он примет решение, зависеть будет не от меня, а от делегатов съезда.
- На протяжении последних лет ваша партия поддерживала оппозицию в её действиях против ныне действующего президента. Достаточно вспомнить движение "Украина без Кучерука". Значит ли это, что вы поддержите во втором туре кандидатуру Андрея Козаченко?
- Пан Козаченко есть продукт, как вы выразились, ныне действующей власти. Она его неоднократно выдвигала на руководящие посты. Практически, всю историю независимости нашего государства, пан Козаченко являлся своеобразной президентской тенью. И лишь три года назад он начал заявлять о себе, как о самостоятельном политическом деятеле. На мой взгляд, три года, срок недостаточный для того, чтобы называться политиком высокого ранга. Если вы знакомы с избирательной системой Великобритании, то там политик, прежде, чем стать членом парламента, обязан, как минимум, десять лет посвятить себя активной политической деятельности Это, во-первых. Во-вторых, не мы присоединились к оппозиции в движении "Украина без Кучерука". Именно мы начали данное движение, зародили его, а оппозиция, после того, как мы раскачали лодку, присоединилась к нам. Так что, в данной ситуации, не мы должны протягивать руку Козаченко. А он пусть обращается к нам за помощью и советом. А мы рассмотрим вопрос, как поступить. Как вы правильно заметили, на съезде нашей партии.
* * *
- Алло.
- Слушаю вас, Богдан Васильевич.
- Андрей Николаевич вылетает завтра, утренним рейсом. В Вену. На дополнительное лечение.
- На сколько дней?
- Пока речь шла о пяти. Но, может быть вернётся раньше. Как мои дела?
- Всё в порядке. Не волнуйтесь, я убеждён, ваши позиции в скором времени только усилятся.
* * *
"Последнее сообщение из Центральной избирательной комиссии. На десятый, последний день, отведённый Конституцией Украины срок для объявления результатов выборов, Центризбирком, наконец-то, решил сделать официальное заявление. По итогам первого тура голосований лидером стал Андрей Николаевич Козаченко. 42.2 % голосов. У кандидата в президенты от власти, Владимира Николаевича Яценко 42.1 % голосов. Как мы с вами можем видеть, целых десять дней понадобилось пану Крылову и его команде, чтобы произвести простейшие арифметические действия. А может, в том им помог транзитный сервер, наличие которого пан Крылов категорически отрицает? Или скрывает его наличие? Но, пан Крылов может быть спокоен. Независимо от заявлений председателя Центральной избирательной комиссии, следствие по поиску данного сервера, как нам заявили в пресс - центре Службы Безопасности Украины, началось.
Телеканал "Свобода", 6 ноября, 200… год"
* * *
Появление в палате Гюнтера Шлоссера Андрея Николаевича не удивило. Когда Тарасюк предложил ему снова посетить Вену, тот понял: с ним ждут встречи "большие люди", которые не побоялись вложить в его мероприятие деньги. И в том, что просьбу огласил Степан Григорьевич, тоже ничего удивительного не было. Фактически, Тарасюк коренным украинцем, в территориальном понимании данного слова, никогда не был. Родился и вырос в Соединенных Штатах, в штате Коннектикут. Там же получил образование. Долгое время работал в госдепартаменте, вместе с будущей женой Козаченко. В девяносто третьем, на волне популярности "Украинского сопротивления", Тарасюк принял украинское гражданство, и в 199… году стал народным депутатом. Не без помощи Козаченко. Так что, садясь в самолёт, Андрей Николаевич ждал встречи не с врачами, как официально было заявлено, а с людьми другого полёта. Точнее, лидер украинской оппозиции ждал встречи со Шлоссером. Или с Хайтом. Лучше со вторым. Собственно, только ради встречи с американцем стоило вновь посетить Вену. Деньги на счета оппозиционеров поступили в полном объёме, и начали помогать реализовывать планы политиков. Теперь, судя по всему, настал момент отчитаться, в некотором роде, о проделанной работе.
Разговоры о том, что Андрею Николаевичу следует подлечиться, восстановить свои силы после первой предвыборной гонки, начались буквально сразу, в первых числах ноября. Первым высказал сию мысль, опять же, Степан Григорьевич Тарасюк. В тот момент Козаченко внимательно наблюдал за своим товарищем по партии. И приходил к сомнительному выводу. Мог Степан пойти на отравление? Может, и мог. Но, вряд ли. И тому имелось несколько причин. Мужик он, конечно, волевой, но не до такой степени. У него бы не хватило сил, или мужества, называй как хочешь, подсыпать яд. Трусоват. И потом, зачем ему лидер, который, чуть было, не протянул ноги? Тарасюк не дурак, прекрасно понимает: без Козаченко ему в Украине делать нечего. Сожрут. Со всеми потрохами.
Но ведь кто-то был очень заинтересован в его отравлении. Конечно, первой кандидатурой, кому был выгоден его уход из жизни, является Литовченко.
Сашка метит в премьеры, - размышлял Андрей Николаевич, - Но, я то его амбиции знаю, и прекрасно понимаю: должность второго лица в государстве соратника по борьбе на долгий срок его никак не устроит. Наверняка, сразу после выборов, попытается сделать всё, для того, чтобы либо взять над о мной и моими людьми контроль, стать "серым кардиналом". Либо скинуть меня с президентского кресла раньше срока, отмерянного Конституцией. Например, импичмент. Сейчас свою кандидатуру на пост президента он выдвинуть не мог: силёнок недостаточно. Сашка не дурак, прекрасно понимает: "батьку" легче сбросить "гуртом", без потерь в личном составе, чем бороться в одиночку. А вот как выборы то пройдут, вот тогда и начнётся грызня. Но это будет потом. Но сейчас Сашке невыгодно было меня травить. Если бы я умер, он бы кандидатом не стал. Во-первых, у него в массах ещё нет той поддержки, что у меня. А во-вторых, газовые дела. Выдвини он себя кандидатом, те сразу всплывут. Вернут дело на доследование, и прощай надежды на светлое будущее. Так что, вряд ли он стоял за покушением.
И опять Андрей Николаевич возвращался к мысли о Тарасюке. Непонятным казалось в последнее время, поведение Степана Григорьевича. Тот стал каким-то нервным, дёрганным. К тому же, информация о транзитном сервере. Конечно, она пришла во время. С её помощью смогли прижать Крылова, заставить СБУ начать расследование, на что никто не рассчитывал. Но, откуда сведения подобного рода появились у Тарасюка? Тогда, на его прямой вопрос Степан ответил уклончиво. Мол, позвонили знакомые, рассказали. Поискал на сайте, подтвердилось. Что за знакомые? Почему они вышли на тот сайт? Непонятно. И ещё. Почему Тарасюк не захотел сам, лично передать информацию прессе, а поручил трусу Петренко? И третий непонятный момент: Тимощук, если не врёт, понятия о сервере не имеет. А врать ему смысла нет. Следствие, конечно, идёт. А если ничего не нароют? Как будет выглядеть он, благодаря Тарасюку? Нет, мутит что-то Степан, наводит тень на плетень.
И ещё одно чувство, перед поездкой в Вену, не покидало кандидата в президенты. И оно доминировало над всеми остальными. Если его "траванули" один раз, то могут и повторить, добавив дозу. После выборов. А что? Умер от осложнений. И, если это сделал его ближайший сподвижник, то у него может быть только одна цель: занять место Козаченко. И этот человек очень весом в его команде. Не случайно, ни один из врачей так и не дал никакого вразумительного заключения, чем он отравлен. Специально молчат. Если, конечно, у них, в Австрии врачи не переняли практику врачевания у Советского Союза: не подмажешь, не поедешь. Так, вроде бы, и подмазали, при том, прилично, по их то меркам. Всё равно молчат.
Вена встретила Андрея Николаевича дождём. Мелким, противным. Когда вылетал, в Киеве слепило солнце. Может быть, именно потому Шлоссеру, ожидавшему его в больнице, показалось, будто у собеседника далеко не оптимистическое настроение.
- Андрей Николаевич, примите поздравление в победе.
- Одна сотая процента - не победа. - отмахнулся Козаченко.
- Не скажите. Во втором туре именно одна сотая может решить вашу судьбу.
- До второго тура дожить нужно. Насколько я понимаю, вы пришли не для поздравлений.
- А вы прилетели не только лечиться. - Шлоссер прищурился, - господин Козаченко, наша беседа должна носить только конструктивный характер. Иначе, мы не сможем получить тот результат, на который рассчитываем.
- А почему вы уверены в победе?
- Потому, что в ней уверены вы. И не только морально.
Андрей Николаевич предложил апельсиновый сок собеседнику, однако, тот отказался. Козаченко налил себе, отпил, поставил стакан на небольшой столик, работы неизвестного мастера восемнадцатого столетия.
- Если честно, я не вполне уверен в том, что мы победим. - произнёс украинский политик, зондируя почву перед отчётом. - Во втором туре у нас разрыв, судя по всему, будет минимальный. Яценко задействует весь админресурс. В том числе и силовые структуры. Сможем ли мы их переломить, переубедить, заставить перейти на нашу сторону, вопрос.
Шлоссер посмотрел на часы. Торопится, что ли? - подумал равнодушно Козаченко. - Ну, и пусть. В конце-концов, после всех капиталовложений выборы стали не только его личным делом.
- Мы, Андрей Николаевич, до сих пор доводили до конца всё, что намечали. Думаю, и с Украиной проблем быть не должно. Вы ведь у себя рассматривали вариант силового решения, как советовал наш друг из Тбилиси?
Козаченко насторожился. А ведь Шлоссеру донесли о нашем разговоре с Гией, догадался Андрей Николаевич. Кто же та крыса в моём окружении?
Неожиданно вспомнился вчерашний поздний вечер, когда они, всем штабом сидели возле экрана огромного телевизора с плазменным экраном, настроив его на канал "Свобода" и с нетерпением ждали объявления результатов первого тура, а после все ликовали, с хлопками открывали бутылки шампанского, и пели песни. Лишь только он один узнав, о победе над Яценко, закрылся в своём кабинете, и с тоской, включив маленький телеприёмник, сидел в кресле, тупо уставившись в линзу, постоянно переключая каналы. Первым нарушил его уединение Олег Круглый. Он вошёл с бокалом, весёлый, без галстука. Хотел, было, бросить шутку, но улыбка тут же померкла.
- Зачем пришёл? - поинтересовался в тот момент Козаченко.
Круглый пожал плечами:
- Отметить победу.
- Какую победу?
- Нашу.
- Нет у нас никакой победы. - выдохнул Андрей Николаевич, и долгая пауза повисла в кабинете. - Они нам, Олег Алексеевич, показали, кто есть кто.
Лидер оппозиции поднялся с кресла, подошёл к окну:
- Мы проиграли. В чистую. Десять дней они морочили нам голову, а мы ничего не смогли сделать. Ты пытался разобраться с транзитным сервером. И что?
Круглый поставил бокал на камин. Разговор, судя по всему, предстоял серьёзный.
- Следственная комиссия назначена. Идут поиски.
- А дальше?
- Не знаю. - Круглый не мог понять, куда клонит Козаченко. - Второй тур без массовки нам не одолеть. Но поможет Грузия. Гия и его ребята передают свой опыт. Довольно толковые вещи рассказывают.
- Грузия - хорошо. Но нужны свои варианты. Собственные.
Козаченко прямо смотрел на помощника. Говори, - требовал его взгляд. Ты должен мне предложить нечто подобное тому, что предлагал Гия, с глазу на глаз. Говори. Это должно исходить не от меня, а от тебя. Давай, Олег, предлагай! А я сделаю вид, что удивлён, встревожен, нахожусь в непонимании. Обязательно буду отрицать. А ты приведёшь аргументы. И они убедят меня. Главное, произнеси это вслух. Ну, давай, не трусь!
Однако, Круглый неожиданно выбрал иной путь. Он позвал всех штабистов, у которых, оказывается, в головах уже бродили кое-какие идеи, и заставил их высказаться. Вещи, предлагаемые единомышленниками, оказались достойными внимания. Но ни одна из них даже близко не стыковалась с тем, что было предложено на "тайной вечере". Ни о каком силовом решении конфликта, по мнению штабистов, не могло быть и речи. Сам же Козаченко зацепить данную тему не решился. А точнее, побоялся. Струсил.
Шлоссер молчание Андрея Николаевича расценил по своему.
- Итак, господин Козаченко, насколько я понимаю, вы не обсуждали предложение грузинских коллег?
Андрей Николаевич оправил рукава халата. Вечно задираются.
- От чего же. Подобный вариант нами рассматривался. Однако, он нам подходит только частично. Захват парламента не для нашего менталитета. Тем более, силовое решение проблем. У нас, в отличии от Грузии, нет восьмидесяти процентов коренного населения. На востоке преимущественно проживает русскоязычное население. Переселенцы. Послевоенное поколение. Про юг вообще молчу. Полностью пророссийские настроения. А господина Хайта, насколько я понял, интересует именно тот регион. Так что силовой вариант не пройдёт. Хотя, некоторые его формы решили использовать.
- Например.
- Планируем провести акцию протеста на главной площади Киева. Создать там же палаточный городок. То есть блокировать движение транспорта. Провести прямо на площади, открытое параллельное голосование, как в первом туре. Сделать максимальный контроль над всеми избирательными участками. Особенно в восточном и южном регионах.
Козаченко не нравился ход беседы, в виде отчёта перед вышестоящими органами. Однако, они платили за будущую политическую карьеру, а потому, он должен был доказать, что его фигура не пустышка.
- Имеется также план действий и по отношению к органам власти.
- В чём это заключено? - заинтересованно вскинул голову Шлоссер.
- Блокировка правительственных учреждений.
- Вы же не хотите силового решения проблемы. А подобные действия связаны с криминальной ответственностью.
- Мы это понимаем. Однако, блокировка помещений не есть их захват, как предлагал Гия. Осада государственных учреждений, и не допуск на работу чиновников. Ни одного нашего человека не будет в самом помещении. А потому, инкриминировать нам захват зданий никто не сможет. В таком случае президент и правительство не решатся применить силу против своего народа, который только и сделал, что не дал им работать.
- Любопытно. Впрочем, думаю, подобный вариант в вашем случае, может дать положительный результат. На какую сумму вы рассчитываете?
Вот и добрались до самого главного.
- В пределах семи миллионов евро.
- Вы делали пристрелку, на что они пойдут?
- Вот, можете посмотреть.
Козаченко написал по памяти всё, о чём обсуждалось вчера в штабе на Большой Васильевской. Шлоссер внимательно просмотрел лист:
- Палатки, отопление, автотранспорт, оборудование для митинга, выступление артистов… А это зачем?
- Рассчитываем на то, что люди будут стоять круглосуточно. Необходимо, чтобы они не теряли присутствия духа.
- Любопытно. - иностранец вновь уткнулся в лист, - питание, амуниция, флаги, транспаранты, телевидение. Кстати, в каких отношениях вы с мэром Киева?
Вопрос прозвучал неожиданно.
- Можно сказать, в нормальных.
- Советую вам превратить нормальные отношения в хорошие, если не близкие. - Шлоссер сложил лист пополам и спрятал во внутренний карман костюма. Козаченко наблюдал за его движениями и клял себя, на чём свет стоит. То, что сейчас спрятал немец, было ничем иным, как вещественным доказательством его личного участия в незаконных действиях. По закону о выборах, никто из кандидатов не имел права, во время предвыборной гонки, использовать иноземный капитал. Своей собственной рукой… Шлоссер, казалось, не заметил взгляда Андрея Николаевича:
- Я передам вашу информацию моим коллегам. Думаю, требуемую сумму мы вам предоставим.
Шлоссер поднялся и пожал Козаченко руку:
- Желаю вам окрепнуть и набраться сил.