12.46, по Киевскому времени
Еда действительно оказалась неплохой. Игорь Юрьевич заказал себе бефстроганов, с гарниром, курицу гриль, апельсиновый сок, фрукты. Ксении Ивановне он ничего не заказал. Два часа назад её жизнь оборвалась от удара ладони правой руки по горлу. В десяти километрах от харчевни. Тело женщины несколько раз дёрнулось, и, вытянув ноги, откинулось на спинку сиденья. Игорю Юрьевичу пришлось остановить машину, выйти, посадить труп в более-менее естественную позу. А ещё через пять минут "ауди" свернула в сторону заброшенного пионерского лагеря, который медленно умирал в ожидании инвесторов. Рядом с некогда весёлым заведением находилось небольшое по размеру, однако довольно глубокое озерцо. В нём то и утопил Игорь Юрьевич тело несчастной женщины, привязав к ногам кусок бетона от разрушенного на берегу строения.
В кармане пальто убитой лежали записная книжка, ключи от собственной квартиры и квартиры дочери, адрес коей она назвала убийце перед смертью, когда тот, в автомобиле, ей врал о будущем сотрудничестве. Мобильный телефон Игорь Иванович уничтожил отдельно, по дороге в Гостомель. Вечером он ликвидирует и записную книжку. Перед тем внимательно её изучив.
* * *
12.48, по Киевскому времени
Самойлов вскрыл банку с консервами столовым ножом, и принялся намазывать печёночный паштет на хлеб. Дмитриев заварил в двух больших чашках чай в пакетиках, нарезал колбасу, и включил телевизор.
- Тебе ещё не надоело? - поинтересовался с набитым ртом Михаил.
- Нет. - Володя откусил приличный кусок, и, запивая пищу кипятком, принялся щёлкать каналами.
Самойлов с недовольством покачал головой, поднёс бутерброд ко рту, но тут же кинул его на стол и резким движением остановил руку оператора:
- Ну-ка, верни назад. Быстро!
Палец послушно нажал кнопку. По каналу "Свобода" показывали какой-то избирательный участок. Бабушки бросали бюллетени в урны с гербом Украины, кто-то давал интервью об активности голосующих, оператор телеканала захватывал крупным планом улыбающихся людей.
- И что? - Володя с недоумением взглянул на друга.
- Ты не смотри, а читай.
Дмитриев опустил глаза на бегущую строку.
"На избирательном участке N 166, Николаевская область. Двумя неизвестными избит милиционер. Возбуждено уголовное дело. 13.56. По трассе Днепропетровск - Киев замечено передвижение 8 автобусов с неизвестными людьми. По предварительным данным - участниками "Карусели". 13.56….
- Не вижу ничего интересного. - Володя оглянулся на Самойлова.
- Подожди. Сейчас.
Через минуту взор оператора прикипел к экрану телевизора.
"… 13.58. Возле здания предвыборного штаба кандидата в президенты от оппозиции милицией задержаны двое неизвестных лиц, в машине которых обнаружены два огнестрельных, автоматических оружия и 10 килограммов взрывчатого вещества. На данный момент производится арест предполагаемых террористов".
- Ничего себе. - присвистнул Дмитриев. - Собирались взорвать Козаченко?
- Не знаю. - Самойлов вскочил на ноги. - Едем.
- Куда? - Володя кивнул на монитор. - Туда, что ли?
- Туда, туда. - согласно кивнул головой Самойлов, натягивая куртку. - Нам до них ходу всего десять минут. Может, успеем.
- Да мы не проедем. Знаешь, какие пробки на дорогах? И к тому же, нас к штабу оппозиции и на пушечный выстрел не подпустят.
- Но их то подпустили. - резонно аргументировал Михаил, и Володя, тяжело вздохнув, принялся натягивать ботинки.
* * *
13.02, по Киевскому времени
Петренко занял несколько неудобную позицию, с которой переулок, внутри которого разместился штаб оппозиции, просматривался просто отвратительно. Правда, имелся один плюс: ветер не задувал в лицо, а снежная крошка, что сыпалась с неба, не секла нос и щёки. Впрочем, видеть весь переулок Богдану Васильевичу необходимости не было. То, для чего ему приказали спуститься вниз, происходило перед глазами, непосредственно напротив центрального входа.
Четверо милиционеров, вызванные лидером оппозиции окружили белеющую среди чёрных, стильных иномарок, "Таврию", с российскими номерами, и вот уже более получаса, как тщательно обыскивали её. Водитель злосчастного автомобиля и его спутник, стояли с заломленными за голову руками, раздвинув на первом снегу ноги, и уперев головы в кузов милицейского "воронка".
Старший по званию, капитан, ещё раз перепроверил работу своих коллег, и вынес вердикт:
- Забираем.
- Подождите. - Богдан Васильевич выскочил к нему, на ветер, от чего дыхание моментально перехватило, и сжало где-то внутри лёгких. - Мне нужно, чтобы вы оформили их арест по полной программе.
Да где же эти чёртовы телевизионщики? - чуть не сдержался депутат. - Ну, быстрее приезжайте, чтоб вас….
- Что значит, по полной программе? - капитан недоумённо посмотрел на незнакомца. - Оружие и взрывчатка налицо. Номера чужого государства. Паспорта российские. Сейчас задержим на сутки. Свяжемся с посольством России. С Интерполом. Что ещё вы хотите?
- Оформите протокол об их задержании. - Петренко стучал туфельками друг о дружку, чтобы хоть как-то привести ноги в чувство, и где-то внутри понимал, что начинает злиться на недалёкого, скорее даже, тупого капитана. - И копию протокола дайте мне.
- А кто вы такой? - неожиданно поинтересовался милиционер.
- Давайте не будем накалять обстановку. - повысил тон Петренко. - Мне нужна копия протокола о задержании лиц, подозреваемых в террористической акции против членов оппозиции.
Капитан почесал подбородок.
- А больше ничего не надо?
- Как вы смеете? - ветер кинул горсть снега в рот политика. - Я представитель штаба Андрея Николаевича Козаченко! Я народный депутат Верховной Рады! И вы обязаны помогать…
- Ничего я вам не обязан! - отрезал капитан и кивнул в сторону охраны штаба оппозиции, которая расположилась невдалеке и молча наблюдала за происходящим. - А эти пусть идут домой. Нечего стоять на морозе.
Капитан дал отмашку подчинённым. Те быстро, профессионально упаковали задержанных в "бобик", и, с трудом преодолевая лысыми покрышками наледь дороги, медленно удалились с места происшествия, забрав с собой вещественные доказательства, и оставив до прибытия эвакуатора "Таврию".
Телевизионщики так и не появились. Петренко зло выругался и вернулся в штаб, хлопнув с силой дверью.
Дёмин, с телеканала "Свобода" появится только через пять минут Пробки, будь они неладны…
* * *
13. 10, по Киевскому времени
"Сообщение из Центральной избирательной комиссии. Территориальный избирательный участок N 101, Кировоградская область, начал работу только в 11.30. На 8.00 на участок не явились председатель и секретарь избирательного участка. Решением ЦИК были выбраны новые председатель и секретарь в 11.00. По данному факту возбуждено уголовное дело.
"Новости Украины", телеканал "Украина"
21 ноября, 200… год"
* * *
13. 27, по Киевскому времени
Самойлов кивнул на переулок:
- Как тебе картина?
Володя быстро оценил обстановку.
- Во-первых, перед нами не переулок, как указано на табличке, а тупик. Причём, переулок превратился в тупик буквально недавно. - оператор кивнул головой на бетонные блоки, перегородившие дорогу с одного конца. - Во-вторых, - Дмитриев указал на камеры наблюдения, выведенные из штаба оппозиции на улицу, - без разрешения охраны, или, по крайней мере, без её немого согласия на данный объект попасть просто не реально.
- Я вами восхищаюсь, мой дорогой Ватсон.
- Какое, к дьяволу, восхищение. - Володя хотел, было, закурить, но передумал. Для этого бы пришлось открыть окно в дверце автомобиля, и впустить ветер со снегом. - У них под носом, среди кучи импортных тачек стояла вшивая "Таврия", с русскими номерами, и, судя по тому, сколько на неё намело снега, довольно долго. В ней находились оружие и взрывчатка. И два исполнителя. А охрана, вместо того, чтобы выскочить и уложить придурков, привезших всё это, на землю, тихо и мирно вызывают милицию, и ждёт её приезда. Ты в это поверишь?
- Я? - переспросил Самойлов. - Нет. А вот кое-кто поверит.
Володя снова посмотрел за стекло и увидел знакомое лицо Дёмина. Тот брал интервью у Петренко, который показывал рукой то на пустое пространство, промеж иномарок, где несколько минут тому стояла "Таврия", то на улицу, то на штаб оппозиции.
- Думаешь, заказ? - Володя спрятал пачку сигарет в карман.
- Не знаю. Может быть. Но, придурков то, судя по всему, арестовали за дело.
- А почему милиция, а не "контора"?
- Откуда я знаю… Ерунда какая-то.
* * *
14.03, по Киевскому времени
Козаченко молча выслушал доклад Богдана Васильевича и нахмурился. Не нравилось ему всё происходящее. Не состыковывалось оно с тем, о чём высказывал свои мысли помощник. По словам Петренко выходило, что хозяева "Таврии" либо дилетанты, которых наняли, в лучшем случае, за бутылку водки, либо кретины.
- Сколько по времени машина простояла под нашими окнами? - неожиданно прервал доклад Богдана Васильевича Козаченко.
Тот пожал плечами.
- Так выясните.
Через пять минут Петренко сообщил ещё более неожиданную новость. Как передала служба наблюдения за внешним периметром, "Таврия" с русскими номерами стояла между авто Литовченко и Тарасюка полтора часа! И приказ не трогать её отдал… руководитель службы безопасности кандидата, и его кум, Сергей Кривошеенко.
- Что будем делать, Андрей Николаевич?
Политик поднял голову и тяжело её опустил:
- Позови ко мне Сергея.
- Так его нет. Он на Майдане. Сказал, будет к трём часам.
- Значит пусть зайдёт, как появится. - Козаченко принялся массировать левую сторону груди. Господи, только бы сердце выдержало всё это.
* * *
15.12, по Киевскому времени
Владимир Николаевич Яценко разместил штаб предвыборной кампании в помещении кинотеатра "Дніпро", в Печерском районе столицы, в двух кварталах от Верховной Рады. В холле помещения поставили двадцать семь столов, с компьютерным оборудованием, посредством которых кандидат от "бело - зелёной" партии, как, за цвет знамени, окрестили движение премьера киевляне, собирался провести собственный параллельный подсчёт голосов. Зал кинотеатра превратили в помещение для прессы. И повсюду стояла охрана.
Роман Здольник, заметив входящего премьера, встал с пуфа, направился на встречу "хозяину".
- Как у нас дела? - Яценко кивнул в сторону работающих с компьютерами молодых людей в шарфах партии "Единства".
- Данные только начали поступать. Пока большой активности в центре и на западе не наблюдается.
- А у нас?
- По Донецкой и Луганской областям без проблем. Николаевская, Одесская области и Крым пока в "сонном" состоянии.
Владимир Николаевич задумчиво кивнул головой.
- Плохо. - премьер сунул руки в карманы костюма, от чего тут же стал напоминать простого рабочего мужика. - Передай, пусть повысят активность на участках.
- Каким образом? - Здольник смотрел на премьера заворожённым взглядом.
Идиот. Но, преданный. - подумал премьер и высказал собственное предложение решения задачи:
- Пусть наши люди возьмут автомобили и ездят по пенсионерам и инвалидам. Одним словом, по всем домам, откуда не явились на выборы избиратели. В каждый дом. К каждому старику. К каждому инвалиду. Мать их в душу…
* * *
15.38, по Киевскому времени
Сергей Александрович Кривошеенко вошёл в кабинет кума лёгкой, танцующей походкой.
- Вызывал, Николаевич?
Козаченко кивнул головой в сторону кресла.
- Садись. Как дела на Майдане?
- Всё о-кей. - указательный и большой палец начальника личной охраны кандидата в президенты образовали кольцо. - Сцену установили. Через час на ней будут работать артисты. Люди съезжаются. Размещаем их, распределяем по "бригадам". Палатки стоят. Большой монитор установили. Повозиться, правда, пришлось. Но ничего, справились. Николаевич, что ты на меня так смотришь? - Сергей Александрович сразу отметил, что-то странное в настроении кума.
- Причина на то имеется. - Козаченко встал, подошёл к старому другу, и наклонился над кумом. - Ты "Таврию" возле нашего входа видел?
- Конечно. Прикольно, да, - Кривошеенко весело рассмеялся, пока ещё не понимая, что происходит. - В центре Киева, с московскими номерами, и со взрывчаткой.
- А тебе откуда про взрывчатку известно? - тут же зацепился за последние слова начальника охраны Козаченко. Андрей Николаевич ожидал, что кум начнёт прятать глаза, изворачиваться но тот отреагировал вполне спокойно и безмятежно.
- Так ведь, Николаевич, я сам их туда поставил.
- Как сам? - Козаченко непонимающим взором уставился на собеседника. Тот выдержал паузу и добавил:
- Мои люди нашли двух "лохов" в Москве. Один из них месяц, как покинул места не столь отдаленные. Второй - его дружок. Предложили им, якобы, перегнать тачку из России в Украину. Груз в багажник положили сегодня утром, пока они спали в Чернигове. Вот такие дела. Как тебе мой рекламный трюк?
- Какой, к чёртовой матери, рекламный трюк? - голос Козаченко сорвался на крик. - Ты понимаешь, что натворил? Теперь вся милиция на ногах.
- Правильно. - согласился Кривошеенко. - И не только милиция. Вторичное покушение на кандидата в президенты, да ещё в день выборов! Такого никто и предположить не мог. Милиция тех идиотов арестовала? - поинтересовался Кривошеенко.
- Нет, ты ничего не понимаешь. - указательный палец Андрея Николаевича упёрся в грудь начальника охраны. - Небольшое детальное расследование, и вся твоя афёра раскроется, как блеф при карточной игре.
- Перестань. - отмахнулся Сергей Александрович. - Сегодня никто этим делом заниматься не станет. Посадят в "обезьянник". Закроют до конца голосования. Вспомни, чем сейчас занимается весь оперативный состав? А? Правильно. Выборами. Поддержанием порядка. Так что, никому и в голову не взбредёт допрашивать тех дебилов, хотя бы до завтрашнего дня. А мы используем факт их ареста в рекламной цели. По "Свободе" уже показали материал об аресте?
- Только бегущей строкой.
Теперь с места вскочил Кривошеенко:
- Уроды, интересно, за что я им "бабки" плачу? - он выхватил из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон и быстро набрал номер.
- Где журналист, который должен был находиться перед штабом ещё час назад?
Что ответили Кривошеенко с другого конца провода, Козаченко не расслышал, но, судя по ответу Сергея Александровича, оправдание телевизионщиков начальника охраны не удовлетворило.
- Вот что, дорогуша, - когда кум начинал так говорить, Козаченко всегда ощущал в себе волну неприязни к старому товарищу. Ещё со студенческих лет. Тот имел такую способность, одной фразой с определённой интонацией унизить человека настолько, что тот чувствовал себя оплёванным с ног до головы. - Или вы начинаете нормально работать, или я проведу некую аудиторскую проверку в вашем ведомстве. Через сколько твой репортёришка смонтирует материал? Через два часа? Через час! Понял? И не более.
Кривошеенко отключил телефон, но в карман не положил. Сжал в кулаке.
- Во как, Николаевич. Совсем оборзели! Оказывается, мало купить телеканал и частоту. Нужно ещё купить каждого журналюгу, по отдельности, чтобы работали, как следует. И ведь деньги на моём детище гребут неплохие. Нет, всё мало.
- Что ты намерен делать? - устало поинтересовался Козаченко. Чёрт его знает, может кум и прав в своих действиях.
- Сделаем телерепортаж с места событий. Запустим в эфир, - Кривошеенко вскинул руку, приоткрыв часы на запястье, - Сейчас три… В пять часов. И прогоним раз пять, через каждые полчаса. Поверь мне, эффект будет.
- Не успеют. - тяжело выдохнул кандидат в президенты. - До пяти не успеют.
- За те деньги, что они могут лишиться, поверь мне, сделают. - уверенно тряхнул головой Кривошеенко и снова приложил к уху мобильный телефон.
* * *
16.13, по Киевскому времени
Геннадий Сергеевич прошёл в центр собранной ещё вчера сцены, с которой он будет вести на всю страну телемарафон о результатах второго тура выборов президента. Художники - оформители, как отметил Молчуненко, особую изобретательность не проявили. Всю заднюю часть стены украшали большие предвыборные плакаты обоих кандидатов в президенты. С левой стороны от камер, оформители изобразили украинский девичий венок, на фоне пшеничного поля, ленты которого имели цвета национального флага Украины: жёлтый и голубой. Внутри венка виднелась надпись: КОЗАЧЕНКО - ТАК! Плакат предвыборной кампании премьер-министра, разместившийся с правой стороны тоже особой оригинальностью не отличался. На зелёном фоне белели огромные печатные буквы: ЯЦЕНКО - СТАБИЛЬНОСТЬ, УВЕРЕННОСТЬ, БУДУЩЕЕ! И портрет кандидата. Никаких дополнительных рисунков, излишеств. Между плакатами, по центру подиума, установили тумбу для ведущего, в результате чего Молчуненко, как бы, оказался меж двух враждующих лагерей. Геннадий Сергеевич усмехнулся: а ведь так оно и есть. Как говорится, из двух зол выбирают меньшее. Но в данном случае и выбирать было не из чего. Одно другого стоило. Однако, как, какими словами дать понять людям, что их снова использовали? И те, и другие. Дилемма.
- Геннадий Сергеевич, вы готовы?
Молчуненко тряхнул головой:
- Да.
- В таком случае, - редактор телемарафона подошёл к нему, протянул листы с текстом, - начни с обзора дня, после дашь "мостик" к выступлению Тараса Коновалюка.
- Из штаба Яценко?
- Совершенно верно.
- Что-то экстраординарное?
Редактор повёл плечами:
- Пока неизвестно. Но они настаивают на выходе в прямом эфире. Так что будь готов ко всему.
* * *